Лишь напарники?

— XIX — Драка — XIX Помогая брату принять душ и сменить одежду, Билл старательно держал себя в руках, контролируя чувства и эмоции, не давая злости выйти наружу. Но каждая клетка буквально вибрировала от гнева, особенно когда он натыкался на глаза подростка, которые слишком сильно реагировали на свет, то сужаясь, то расширяясь, когда Дин уходил в тень. В остальном же младший был замкнут и немного агрессивен к окружающим, чуть ли не шипя на посторонних медсестер, которые изредка заходили к нему сделать укол или сменить повязки. Снова он уходил в себя, отгораживаясь стенами отчуждения и холода от мира, снова едва заметная злость и ненависть была видна в глазах, как только кто-то прикасался к нему, снова он молчал, иногда уставившись в окно, когда ему делали уколы. Билл все это видел и понимал, что почти три года работы Влада накрылись тазом, поскольку Дин вновь вел себя как социофоб и социопат, не реагируя на заходящих в палату психологов или посылая их к чертовой матери. Такая агрессия и едкое желание причинить моральную, а может и не только ее, боль, говорили о том, что та тварь, которая жила в нем раньше, осталась на том же месте. Да, инъекции вакцины были уже не нужны, так как процент живых клеток показывал цифру 100, но зато отголоски другой личности стали пробиваться: в разговоре, в поведении, в показной безразличности ко всему и скрытой, а иногда и не очень, злости. Это пугало даже его, человека, повидавшего и сделавшего за свою жизнь множество мерзких и незаконных вещей, потому что он не мог с точностью сказать, что будет дальше и какие последствия всей этой ситуации будут в будущем. Альфа бросил взгляд на брата и коснулся его руки своей, увидев, что Дин снова уставился в стенку. — Что-то интересное увидел? Дин медленно повернул к нему голову, изгибая бровь. — Ты ведь опасаешься того, что у меня вновь мозги переклинит и мое второе «я» выйдет наружу, ведь так? — проговорил он осипшим голосом. Все-таки неделю в коме было невозможно провести без последствий. Билл вздохнул, на миг закрывая глаза. — Можно подумать, ты не опасаешься этого. Естественно, мне не улыбается видеть твоего внутреннего дружка, но здесь мы не можем выбирать. Получится — вернем тебя в себя, нет — будешь жить нормально и дальше. Только без геройств, Динар. — Ты же понимаешь, почему я молчал, — подросток прикрыл веки, откинувшись на подушку, — ты же понимаешь, что задания для меня — жизнь. Я держусь благодаря им, потому что лишь адреналин может задавить эту тварь внутри меня. Я могу не думать о том, что я какой-то больной псих, когда исполняю заказ. Это моя зависимость, пойми это. Если бы я тебе сказал о новых болях, ты бы посадил меня под домашний арест и начал таскать по больницам, а это для меня намного хуже. — Ты мог умереть, ты это понимаешь? — нервно, но тихо проговорил Билл, смотря на осунувшееся лицо брата. — Нет, я знаю, что ты реализуешь себя в этих заданиях, насыщаясь через них своей силой и способностями. Но и мозгами надо думать, когда ты доводишь себя до такого и молчишь. Почему не сказал в аэропорту, что тебе плохо, а? Я бы все отменил, и мы вернулись бы домой, где я бы ввел вакцину в организм и все, на этом история закончилась бы! Не было бы этой комы, операции и восстановления здесь. Не трепанул бы я нервы себе, когда не знал, выживешь ты или нет. Ты это понимаешь?! Голос сорвался в конце предложения, но Билл быстро взял себя в руки и вздохнул, загоняя злость куда подальше. Динар молчал во время всей тирады брата, а потом спросил: — Испугался? — Безумно, — тихо проговорил старший, утыкаясь лбом в живот подростка, — словно вновь побывал в том дне. Дин чуть закатил глаза, запуская ладонь в волосы брюнета и слегка их сжимая. — Все, успокойся. Я жив, относительно здоров, пока в своем сознании, что не может не радовать нас. Не нагнетай себе мыслей о возможном рецидиве, все равно: если он случится, ни ты, ни я не сможем ничего изменить. А насчет того, что я вновь стал холодным ублюдком… Просто не могу сейчас вернуться в то состояние спокойствия, что было раньше. Это пройдет, ты же знаешь. — Знаю, поэтому и стараюсь не паниковать, но не могу. Наверно, еще не до конца отошел. — Пора укол делать, — проговорил Дин, отнимая руку от головы брата и откидываясь на спину. Через минуту в палату зашла бета со шприцами на подносе. Билл молча встал и отошел в сторону. В это время Том стоял на внутреннем балконе общаги и задумчиво смотрел вниз, на скопление бойцов, которые занимались своими делами. Кто-то чистил оружие, кто-то играл в карты, кто-то просто отдыхал с бутылкой пива в руке, а кто-то дрался чуть подальше от зоны отдыха. Взгляд омеги цепко следил за каждым движением парней, ища подвох или назревающий конфликт среди новичков, которые ошивались в дальнем углу огромного зала. Но сильней интересовал его Влад, который уже вторые сутки ходил как в воду опущенный. Том понимал, что он переживает и мучается в догадках, что именно произошло с его напарником, но помочь ничем не мог, так как приказ есть приказ. Сам омега прекрасно знал, что Дин вернулся с того света, так как Билл все рассказал в утреннем разговоре, но он даже не представлял, что пережил сам подросток, через что прошел Билл за те две ночи и что будет с Владом, если он узнает. В данный момент он сидел посреди своих парней, окруженный друзьями, но в разговоре не участвовал, погрузившись в собственные мысли. Кто-то пытался затронуть его, но в ответ получал либо удар, либо полный игнор. Все видели, что с омегой что-то не то, но узнать причину злости и задумчивости не рисковали. Правда, это касалось лишь его людей, которые знали, что в таком состоянии трогать его небезопасно для жизни. Но ведь у новичков шило в жопе вертит, подталкивая их на глупые и сумасшедшие поступки, очень часто заставляя их из-за собственной псевдокрутизны рисковать своей жизнью. Именно поэтому бойцы группы Влада мысленно похоронили идущего к ним Альфу, который раньше уже был замечен в поклонниках омеги. Правда, в тот раз с блондином был Дин, но теперь-то он один… Почему бы не испытать судьбу? — Где своего напарника потеряли, господин Даймон? — чуть насмешливо проговорил новичок, похабно улыбнувшись. Влад перевел на него мрачный взгляд, узнавая того умника, что назвал его шлюхой. — О, а тебя уже разве выписали, микроб? — пренебрежительно проговорил омега, мысленно молясь о том, чтобы этот идиот ушел, иначе он его убьет. — Представьте себе, да, — фыркнул Альфа, — так где этот мелкий? У нас незаконченное дело. Влад вздохнул и поднялся на ноги, приподнимая бровь. — А что, захотел на тот свет? — Это скорей он сдохнет, — выплюнул парень, нагло хватая омегу за руку, — и тогда никакой преграды между нами не будет, Владлен… Бойцы инстинктивно отшатнулись назад, когда омега повернул голову к парню и прошипел: — Ты труп. В следующую секунду он вывернул руку новичка и ударил его лицом об поверхность стола, тем самым освобождая себя и удобней хватая наглеца за голову, ударяя в нее коленом, заставив Альфу упасть. Не обращая внимания на это, омега за пазуху поднял парня на ноги и ударил в грудь, отбрасывая его на другой стол, который он сломал. Подойдя к лежащему на полу телу, Влад острым носком ботинка ударил по ребрам парня, тем самым ломая их на части и заставляя тело инстинктивно перевернуться на другой бок. Даймон не обратил на это внимания и сел на спину парня, вновь хватая его за волосы и ударяя лицом в скопление поломанного пластика. Затем достав нож из ботинка, он представил его к шее Альфы и низко прорычал, иногда надавливая острием на артерию: — Если еще хоть раз оскорбишь моего напарника или меня, я на части тебя разрежу и не моргну даже глазом, малолетняя мразь! Я не шваль, чтобы меня можно было как игрушку отобрать у другого и попользоваться! Ясно?! Альфа кое-как кивнул, и Влад отпустил его, встав со спины. — Владлен, зайди ко мне, — громко, но не крича, проговорил Том, который наблюдал за дракой сверху, и ушел к себе в кабинет. Влад закатил глаза, но не возразил. Подойдя к своим парням, он мельком бросил взгляд на них и проговорил: — Уберите этот мусор с глаз моих, желательно на помойку. Больше не обронив и слова, омега пошел на второй этаж.