Лишь напарники?

— XLIV — Глаза в глаза — XLIV — Молчал, шокировано смотря на него. Не мог поверить в то, что услышал. Да и вообще не мог осознать, что он это сказал. Влад шумно выдохнул, на миг закрывая глаза и стараясь унять стучащее сердце. Мысли? А какие нахер тут будут мысли, когда шок не дает связно думать и принимать какие-то решения. Какие эмоции могут быть у человека, которому признались в любви? Причем прямо и четко, словно каждый день говорил эти слова. Страх, потому что недоверие и память о прошлых опытах еще живы внутри. Волнение, поскольку для каждого человека эти слова подобны удару мешком по голове. Смущение и радость, так как это вполне закономерно, если учитывать, что они так долго трепали себе мозги и отрицали собственные чувства. Омега облизнул губы и открыл глаза, встречая спокойный и серьезный взгляд Динара. Терпеливо ждал, пока он осознает и поймет эти слова, не давил и не кричал, требуя ответа, просто ждал, и никто не узнает, как у него все переворачивалось внутри, как слегка подрагивали пальцы от волнения. Лишь глаза чуть сузились и потемнели, а так он был абсолютно спокойным. — Повтори, — хрипло попросил Даймон, поскольку в горле пересохло от спазма нервов, и старательно пытался держать себя в руках, чтобы не начать крыть матом все, на чем свет стоит, от собственных переживаний и страхов. Боялся, да, потому что не мог адекватно оценить ситуацию и трезво мыслить. Динар слегка усмехнулся, прикрывая глаза, словно собирался с духом. — Я выбрал тебя, потому что люблю и хочу, чтобы ты был со мной. Я чертов эгоист, признаю и не отрицаю этого, но я знаю, что тебе нужно. И это не самоуверенность или просто слова. Я слишком хорошо тебя изучил, чтобы понимать с полуслова, и поэтому говорю это. Не бойся этих слов, Владлен, я же не псих какой-то озабоченный, все понимаю, и то, что тебе страшно открыть себя после прошлого — тоже. Но просто поверь мне: если я сказал, что люблю и буду оберегать, значит, так и будет. Ты знаешь прекрасно, я не вру насчет своих чувств и действий, я никогда не врал тебе, за исключением пары раз, но это значения не имеет. Просто поверь мне и не бойся отдать контроль в мои руки, я не обижу, клянусь. — Каулитц, я тебя на капусту пошинкую, честное слово, — нервно усмехнулся Влад, зажмуривая глаза, — за то, что ты заставил меня это пережить, понял? Нет, спокойно и постепенно подвести к разговору, так он сразу в лоб, а ты потом думай, в обморок падать или ему в объятья. Только свыкся с мыслью, что одержим тобой, так ты сразу признанием, как пулей, мозги вышибаешь. О Боже, послал же ты мне напарника, мало того, что наглый и напористый засранец, так еще и такой умный и догадливый, об всех причинах узнал, все понял! — Ну так, на то я и снайпер, чтобы мозги пулей вышибать, — вкрадчиво проговорил ленивый, бархатный голос на ухо, заставивший омегу вздрогнуть и распахнуть влажные глаза. Омега, он и в Африке омега, поэтому нет ничего удивительного в том, что в глазах застыли слезы, а дыхание стало рваным, любого такие речи проймут, будь он хоть трижды убийцей. Динар стоял рядом и выжидающе смотрел на него, словно ждал какой-то реакции или слов, хотя, вероятней всего, просто сам не выдержал напряжения, поэтому и подошел, — и я бы очень хотел, чтобы ты упал в обморок в мои объятья, тогда конфетно-цветочный период имеет место быть в нашей жизни. Он наклонился ближе и снял губами слезу, сбежавшую по щеке. Постепенно спустился по скуле и, наконец, накрыл дрожащие губы поцелуем. Целовал пока что легко и нежно, едва касаясь и не просясь внутрь, скорей просто для того, чтобы успокоить омегу и привести его в чувства. Чтобы он так не дрожал и не вздрагивал от каждого прикосновения или звука. Тонко, словно боясь спугнуть, эмоции постепенно брали верх и уже не имело значения, какие противоречия стоят между ними, как и то, что запрещает им быть вместе. Динар запустил пятерню в волосы парня, слегка запутывая в них пальцы, и удобней обхватил его лицо рукой, начиная целовать глубже и более напористей. Не давил, но действовал смело и опытно, словно не в первый раз целовал любимого человека. Хотя, если задуматься, он и раньше целовал любимого омегу, правда, сам Даймон не знал, что является им. Сейчас же, отвечая не менее сильно, Влад еще пытался о чем-то думать, правда совсем скоро эти мысли покинули его голову, как и губы, которые исчезли минутой позже. Динар уткнулся лбом в его лоб и шумно выдохнул, не отрывая потемневших глаз от синих омутов. — Ты мне веришь? — Всецело. *** Не думать и не чувствовать. Вернее, не так. Не думать о посторонних вещах, когда под ладонями чувствуется бархатная кожа и твердые мышцы, не чувствовать лишних ощущений, растворившись в той гремучей смеси волнения и предвкушения. Уже не боялся, когда пальцы начали расстегивать рубашку, а губы продолжали целовать, не давая вздохнуть свободно. Не нервничал, когда сам раздевал партнера, просто потому что нервничать было нечем, ибо мозги благополучно помахали ручкой, оставив его на растерзание Альфы. Динар действовал не спеша и осторожно, обращался словно с фарфоровой куклой, что для него не свойственно. Целовал мягко, но с напором, скользя ладонями по подтянутому телу. Не пытался причинить боль или же как-то укротить, позволял запускать пальцы в волосы и притягивать для поцелуя, постепенно избавляя омегу от одежды. На паркетный пол полетела рубашка — и губы жадно начали исследовать длинную шею и острые плечи. Скользя по ним, Дин не мог перестать млеть от бархатности кожи и податливости тела. То, как Влад выгибался под ним, позволяя делать все, чего душа пожелает, просто сносило ему крышу и заставляло еще сильней целовать, еще сильней заявлять свои права на него. Спустившись на грудь, парень прикусил сосок омеги, вызывая его всхлип. Пройдясь языком по ореолу, он скользнул кончиком по грудной клетке и нырнул в ямку пупка, дразнящее проводя по кругу, отчего Влад рвано выдохнул, инстинктивно сжимая пальцы на широком плече. Плавился под этими прикосновениями и терял голову, потому что не мог четко осознать, где Дин в данный момент. Целует его живот, а может, вылизывает грудь, или гладит бедра, даже сквозь ткань джинс прожигая кожу. Не пытался понять, поскольку не особо видел смысл в этом, сейчас сдергивая наконец рубашку с сильного торса и отбрасывая ее в сторону. Прогнувшись в спине, он провел кончиком языка по его шее и впился зубами в острую ключицу, чем вызвал смешок со стороны Альфы. — Дорвался, наконец? — Уж кто бы говорил, — фыркнул Влад, чуть закатив глаза, и дернул за пряжку его ремня, прозаично намекая на более решительные действия, чем просто разговоры. Динар хмыкнул, лизнув его губы, и принялся расстегивать ремень на джинсах парня, продолжая целовать его торс. Сам Влад пытался сдерживаться, стаскивая вещи с Альфы, но задыхался от новых ощущений, что пронзали насквозь. Терялся в эмоциях и не мог остановить дрожь на коже, продолжая чуть нервными движениями вынимать зубцы ремня из петель. Чуть приподняв бедра, он облегченно вздохнул, когда джинсы покинули его тело, позволяя возбуждению почувствовать себя относительно свободно. Поперхнулся воздухом, когда Дин поцеловал его член сквозь ткань боксеров, удивленный и изумленный этим действием. Но очнуться от сего действия ему не дало быстрое избавление от последней вещи и короткий поцелуй в острые коленки, когда парень развел их в стороны, бросая на него испытующий взгляд. Влад сглотнул и шире расставил ноги, полностью раскрываясь перед ним, при этом отчаянно краснея и рвано дыша. Дин слегка улыбнулся, доставая с крайней тумбочки смазку и наклоняясь ниже. Провел кончиком языка по сжатому колечку, надавливая на вход. Обняв руками бедра и сильней притянув к себе, он начал растягивать анальное отверстие языком, проникая глубже и не брезгуя очерчивать шелковые стенки по кругу. Влад задыхался и стонал, поскольку не мог сдержаться, по той простой причине, что сдержаться было невозможно, особенно когда губы перешли на член, а их заменили влажные от смазки пальцы, которые действовали весьма умело. У него давно секса не было, поэтому анальное отверстие растягивалось неохотно и с трудом. Если бы Дин не знал о его жизни в прошлом, подумал бы, что он девственник, до такой степени был узкий и тугой вход. Закончив с растяжкой, Альфа отстранился и поднялся на ноги, скидывая свои джинсы с бельем и доставая из кармана презерватив. Увидев небезызвестный квадратик, Влад закатил глаза и фыркнул, сводя ноги обратно вместе. — Долго готовился меня совратить? — Это кто еще кого совращает, — отбил подачу Дин, раскатывая резинку по своему возбужденному члену и смазывая его смазкой, — сам меня провокациями довел, а теперь невинной овечкой прикидывается. — О, прекрасно, я еще и виноват в том, что влюбился в тебя, — сухо протянул омега и внезапно резко дернул парня за руку, валя того на спину. Дин мысленно хмыкнул, отмечая, что напарник уже отошел от шока и готов действовать, поэтому не слишком удивился, когда увидел его сверху. Оседлав его бедра, Влад провел ладонями по сильной груди и внезапно царапнул кожу, проходясь по шрамам ногтями. Наклонившись ближе, он слизнул едва заметные капли крови и склонил голову на бок. — Хотя знаешь, я виноват в том, что подпустил тебя так близко, что позволил стать чем-то важным и буквально прорасти во мне, да, я виноват. Но прикол в том, что мне это нравится. После этих слов Влад чуть приподнялся и направил член напарника в анальное отверстие, медленно опускаясь до конца. Закусив губу от легкой боли, что прошла сквозь его тело, он слегка вздрогнул, когда почувствовал легкое поглаживание по спине, которое позволило ему чуть расслабиться и насадиться на член до конца. Словив рваный вздох с его губ, Динар осторожно приподнялся и начал целовать напряженные плечи, облегчая процесс привыкания, слегка поддерживая за поясницу. Кивнув в знак разрешения, Влад обвил руками его шею, а ногами талию, становясь еще ближе и лениво касаясь губ, словно специально потираясь членом об поджарый пресс, мучая и себя, и Альфу, который начал делать медленные толчки. Пока не спешил, позволяя подстроиться под себя, позволяя чувствовать себя каждой клеткой тела, разрешал двигаться самостоятельно, в такт его фрикциям. Разрешал…. А сам дурел от ощущений, сходил с ума от эмоций, что буквально разрывали его мысли на клочки и не давали нормально дышать, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения или касания. Целовал и ловил губами стоны омеги, который извивался в его руках и жадно отвечал на каждую фрикцию, то царапинами, то укусами. Уложив его на спину, Динар уверено закинул ноги себе на плечи и наклонился ниже, впиваясь в губы властным поцелуем, начиная двигаться быстрей и сильней входить в тело, целуя глубже и не давая вздохнуть или вскрикнуть от силы толчков. Уже не просто дразнил медленными толчками, а целенаправленно сводил с ума точными фрикциями, жадно сминая губы омеги и вылизывая его рот, запутав пальцы в золотистых волосах. Влад же отвечал и двигал бедрами навстречу, забыв уже о том, что не знает, как дальше быть, что делать и что говорить наутро, когда пелена эйфории спадет с глаз. Уже не боялся, а растворялся в ощущениях, плюнув на все. На разницу в социальных слоях, на возраст, на личные проблемы, да вообще, плюнув на все! Отдавался как в первый раз в жизни, пылко реагируя на каждое прикосновение, на каждый толчок, отвечая стонами и криками, скользя ладонями по широкой спине. Иногда пальцы натыкались на рубцы и шрамы, но это не пугало, а только било током по нервам, подогревая ощущения. Выгнувшись в сильных руках, он сам прижался к губам Альфы, целуя глубоко и сильно, сдавленно застонав, когда особо сильный толчок ударил в простату. Чиркнув ногтями по шее, Влад закинул голову назад, позволяя партнеру впиться зубами в кадык. Динар провел пальцами по промежности, разводя ягодицы в стороны и сильней вколачиваясь в подтянутый зад, уже переходя на грубость, но не слишком переходя границы дозволенного, лишь чуть больнее сжимая упругие половинки и кусая за губы. Хотелось подчинить, заявить права на него, но он понимал, что пока что еще рано это делать. Но сущности Альфы мало этого, он хочет обладать и брать то, что считает своим. Почувствовав, что скоро разрядка, он скользнул ладонью на покрасневший член омеги, сжимая и начиная двигать в такт своим толчкам, заставляя Влада задергаться в предоргазменных судорогах и начать хватать воздух ртом. Когда он выгнулся и закричал, пачкая спермой их животы, Дин успел выйти до того, как узел распухнет, и кончил уже в презерватив. Сдернув его со своего члена, парень завязал узлом и отбросил в сторону, падая на спину, рвано выдыхая. Затем повернувшись к Владу, он притянул его к себе и начал целовать опухшие губы, может в благодарность за разрешение взять себя, а может, просто от удовольствия и радости.