Лишь напарники?

— LIX — Мой — LIX — Влад оперся на перила и сделал глубокую затяжку. Билл стоял рядом и пока молчал. Может быть, потому, что не так был шокирован криками брата во время процедуры, привыкнув к ним за восемь лет, а может, и то, что он понимал: если сам сорвется, никто не поможет омеге придти в себя. Да и обсудить некоторые детали им надо было, все-таки, нервы нервами, а понять причину убийства бойца надо. Каулитц знал, что рано или поздно Влад уберет друга с дороги, вопрос был лишь в том, по какому поводу он решил его убить. Не сказать, что он не знал о плане Купера и Даймона, но чтобы так подробно углубляться в причины… Увольте, у него и своих забот хватало. — Он хотел вас предать, — ломким голосом проговорил омега, привлекая его внимание, — чужая группировка предложила ему место главаря одной из их банд за то, что он сорвет несколько сделок и заданий. Знаю, что вы думаете, что я убил его из-за личной обиды и ненависти, и вы не ошибетесь, но тут, как видите, замешана еще и работа. Марсель думал, что я не догадаюсь и не узнаю об этом, но ошибся. В течение нескольких месяцев я следил за всеми его домами и видел, что в одном и том же месте он встречается с нашими конкурентами. Я не думаю, что такое можно простить. Для остальных, в том числе для Лиана и Динара, я убил его из-за личной неприязни и долгого желания мести, но на самом деле я еще избавил нас от крысы. — Мне докладывали, что один из наших бойцов странно себя ведет, но я подумать даже не мог, что это Беркут — крыса, — мрачно проговорил Билл и вздохнул, — что ж, убил так убил. Та группировка, я надеюсь, перестала существовать? — Сгорела вчера ночью, — с едва заметной хищностью улыбнулся Влад, уже полностью придя в себя и контролируя свои эмоции, — все же не стоит к нам лезть так нагло. — Умница, Владлен, я знал, что из всей вашей шайки можно положиться только на тебя и Лиана. Потом проведешь воспитательную работу со своими головорезами. — Конечно, — кивнул омега и вздохнул. — Скажите…, а все остальные операции будут такими? Билл некоторое время молчал, вглядываясь на дорогу. — Еще две наверно будут такими же, а потом уже полегче будет. Просто сейчас, грубо говоря, личность расположена почти по всему мозгу, и самые большие куски клеток причиняют больше боли. Нам еще не раз предстоит наблюдать подобную картину. — Я хоть теперь знаю, к чему быть готовым, — мрачно проговорил Влад и едва заметно вздрогнул, — никогда бы не подумал, что он такое переживает уже годы. — Иногда неведение спасает, да, Даймон? — Даже не знаю, что вам ответить, герр Каулитц, — честно произнес омега и затушил свой окурок об перила балкона, — думаю, со временем узнаю, что лучше, неведение или правда. — Иди, умойся, чтобы он сразу не понял, что ты плакал, — проговорил Билл, замечая слегка припухлые и покрасневшие глаза парня, — я пока посмотрю, как он там. Потом подойдешь к палате № 107. — Хорошо. Я вас понял, — Влад кивнул и направился обратно в отделение, а Альфа проводил его задумчивым взглядом, докурил свою сигарету и последовал вслед за ним. *** — Мы удалили первые двадцать процентов личности с левого полушария мозга, никаких нарушений или проблем с психикой не выявлено, — отчитался врач, стараясь не смотреть в суженные и потемневшие глаза парня, что сидел на больничной койке, спиной упираясь в стенку. — Организм функционирует хорошо, ничего не было нарушено. Несколько дней побудете здесь, чтобы мы понаблюдали за вами, а потом можете лететь домой. — Почему вы не сказали, что я сам заживо сгорю в той комнате? — тихо, но со сталью в голосе проговорил Динар, изгибая бровь, но его глаза так и не моргнули, словно они гипнотизировали мужчину. — Как только я убил Дирка, комната будто взорвалась. — Скорей всего, это связано с тем, что вы убили себя, так как он принял ваш облик. И с вашей смертью в сознании связана и смерть комнаты. Считайте, что вы связаны с ней на физическом уровне, как и с Дирком. Умирает один из вас, следовательно, за ним и следует то место, где вы были. — Ясно, — флегматично произнес парень и вздохнул, — перескажите это подробно моему брату, а то у меня нет ни сил, ни настроения говорить. И можно меня часа два не трогать? Все-таки не каждый день в собственном сознании умираешь. — Конечно, отдыхайте, герр Каулитц, — врач поднялся на ноги, захватил свою папку и вышел за дверь. Динар лег на спину и закрыл глаза, все еще едва заметно вздрагивая от ощущения лижущих тело языков пламени, что буквально за секунды испепеляли его кожу и мышцы. Но даже тогда, кроме той боли, что он ощутил в голове, он не чувствовал абсолютно ничего, хотя и знал, что это он горит. Парень выдохнул сквозь сцепленные зубы. — Значит, решил мою морду как собственный щит использовать? Ну-ну, посмотрим, как ты в следующий раз себя поведешь, Диралик Тиа. Очень хочется тебе шею свернуть, надеюсь, ты мне это позволишь. После он затих и, похоже, задремал, потому что сжатые в кулаки до этого руки сейчас расслабленно легли за голову, а между бровями разгладилась морщинка, придающая ему неестественной серьезности. Влад тихо приоткрыл дверь в палату и вошел внутрь, ступая по полу как можно тише. Вот он увидел Динара, который спал на боку. Но бинты на шее, голове и руках несложно было заметить. Омега подошел ближе и присел на корточки, оказываясь на одном уровне с его лицом. Осторожно и чуть испуганно он провел кончиками пальцев по его скуле и губам, очерчивая подбородок и выступающий кадык. Казалось, коснется еще сильнее — и он разобьется, как та самая статуэтка, которую Альфа сам расколотил на кусочки. Сейчас от него не несло силой и аурой доминанта, не хотелось подчиняться или дерзить, чтобы он среагировал на провокацию. Сейчас было все по-другому. Словно увидев его слабость, Влад смог понять, что в нем действительно любит и отчего у него крышу рвет каждый раз, когда он его видит. Омега распрямился и собрался уже уйти, чтобы не мешать парню отходить от операции, но цепкая хватка на запястье длинных пальцев этого сделать ему не дала. Буквально затылком чувствуя пристальный взгляд Альфы, Даймон незаметно сглатывал слюну, поскольку чувствовал: оковы сна спадут, и перед ним уже будет не просто нежно и трепетно любимый Динар, а именно доминант, жесткий и властный. — Я не думал, что ты будешь здесь, — негромко и чуть хрипловато произнес брюнет, требовательно таща омегу за руку. — Или ты мой глюк? — Глюки не сидят под операционной и не рвут на себе волосы, когда слышат твои крики, — грустно и чуть нервно усмехнулся Влад, оборачиваясь и буквально падая на колени перед парнем, — да и потом, я должен быть здесь. — Сюрприз удался, — произнес Дин и резко впился в чуть дрожащие губы, слегка притянув напарника к себе, тем самым подняв его с колен. Не обращая внимания на жжение в  шее, парень целовал омегу еще сильней и жадней, словно желая убедиться, что он жив, что в своем сознании находится и что Влад сейчас здесь, с ним, с упоением отвечает на каждое движение его языка. Словно впервые его целуя, нетерпеливо и чуть порывисто, но отнюдь не первая страсть горела в нем, когда он глубоко скользил языком по ребристому небу и деснам Даймона. Хотел теперь бороться и жить, ведь есть для чего все это делать. Для этих манящих губ, для сверкающих странным светом глаз, для его улыбки, старательно замаскированной под ухмылку; для его тихого смешка, когда, несмотря на вялые сопротивления, тело выгибалось под тонкими пальцами, что скользили по полуобнаженной груди, для всего его….. Чтобы потом можно было нагло и эгоистично любить эту блондинистую бестию и восхищаться им каждое мгновение. — Ты мой, слышишь меня? — тихо рыча от азарта и желания, проговорил Динар, прикусывая полную губу и тут же зализывая укус. — Только мой! — Твой, твой, — рассмеялся Влад, пытаясь прогнать дурман из головы. — Только не слишком сегодня увлекайся, тебе недавно операцию сделали. Вы думаете, он послушался омегу? Конечно, нет. — КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ —