Лишь напарники?

— CVII — Слабость? — CVII — Как рушится целый мир? За счет катастроф, войн и «талантливых» рук человека? Нет. Мир рушится в тот момент, когда понимаешь, что неизбежное подбирается к тебе слишком близко и грозится превратить твою жизнь в ад. Когда постоянная агония сводит с ума и не дает нормально реагировать на внешние удары. Влад испытывал мучения все то время, что был в общаге и сталкивался с Вороном. Каждый раз, когда они пересекались, нутро омеги выворачивало его наизнанку, причиняя боль посильнее открытых ран. Даймон терпел просто потому, что понимал: другого выхода нет. Как бы он ни старался скрыться в многочисленных залах и кабинетах общаги, Альфа все равно его находил и заставлял мысленно орать от отчаяния. Да, его омежьи инстинкты были мертвы, ну или почти, поскольку за все прошлые годы он не вел себя, как слабохарактерная шваль с невинными глазками. Но это не спасало его, когда природная сущность рвалась к партнеру. Влад готов был вырвать себе все внутренности, лишь бы не чувствовать эту боль, которая сжигала его при каждой встрече с Альфой. Чертов закон подлости. У него не получилось выполнить просьбу Дина не показываться Воронам на глаза. Смешно, скрывался от шестерок, а попал в поле зрения самого главаря. Но в этом его вины нет, в конце-концов, это не он потерял страх и стал следить за тренировкой нескольких бойцов. Прошло уже три дня с тех пор, как они обменялись любезностями, а Ворон все еще не понял, кто его партнер. Хотя, может и понял, но скрыл этот факт. За это время Даймон старательно избегал Альфу, но тот все равно рано или поздно его находил и со всей силы бил по рецепторам. Физическая боль — это херня, он ее не раз уже переживал, но вот с моральной было все тяжелей справляться. Каждый раз, когда они сталкивались, омега отключал в себе все чувства и был просто машиной для убийств, которая могла и словом и делом спустить шкуру с главаря. Но только оставшись в одиночестве, Влад замыкался в своем кабинете и просто выл от боли. Организм протестовал против него, а разум умолял не сдаваться и держаться до последнего. Динар – вот, что его спасало в такие моменты. Мысли о нем постепенно успокаивали разбушевавшееся нутро, усмиряли дикую суть и напоминали о том, что все это можно пережить. Если у него хватит духа рассказать ему правду, конечно. Потому что он сомневался в том, что Альфа спокойно на это отреагирует. Влад вообще не представлял, что он может сделать и с ним, и с Вороном. За все те годы, что они вместе, омега уяснил одну простую истину: Каулитц любому горло перегрызет, если кто-то решится тронуть его собственность. Будь то группировка или близкие люди. А уж сам Влад был для него чуть ли не смыслом жизни, за который он мог убить каждого. И теперь возникает вопрос: сколько минут проживет Ворон, если Дин узнает, что он - пара его парня? Наверняка, не очень долго. Но с другой стороны, он и не должен спокойно реагировать на все это. Все же он имеет полное право и злиться, и желать убить Альфу, он, в отличие от Ворона, официальный партнер Скорпиона, а не просто мальчик с улицы. Сидя сейчас в полутемном кабинете Каулитца, Влад пытался не расклеиться, отходя от очередного столкновения с Вороном. Внутренности жгли, но омега не обращал на это внимания. Привык уже к постоянной боли, которую после себя оставляет Альфа, стоит ему только уйти. Как после изнасилования, хах. В его случае можно считать, что ему насиловали мозг, а не тело. Только вот мучило его именно оно. Забравшись в большое кресло с ногами, Даймон обнял их за колени руками и уставился горьким взглядом в окно. Слабость. Когда он обращал на нее внимание? За годы своей жизни Влад был слабым лишь несколько раз. Первый - в детстве, когда он еще не мог убивать и приходилось терпеть побои и насмешки старших бойцов. Второй — момент после аборта. Тогда он чисто физически не мог скрывать свои чувства за маской стального и волевого наемника. И третий — последняя операция Динара. В тот день он думал, что сойдет с ума от переживаний за парня, но все обошлось, и он вздохнул с облегчением. И вот, снова вокруг него растет кокон, который очень скоро станет его клеткой, причиняя ему новую боль. Влад не мог до конца сказать, боится ли он того, что Ворон признает в нем свою пару, но одно он понимал слишком хорошо: он лучше умрет, чем сдастся. Может быть, поэтому он залетел в кабинет Дина, планируя там успокоиться и решиться, наконец, на серьезный разговор с Альфой. Здесь повсюду был его терпкий запах, Каулитц присутствовал в каждой вещи, начиная от небрежно брошенной книжки на диване, полупустого бокала с виски, что стоял на столе, пистолета, хранившегося в нижнем ящике, и заканчивая пиджаком, который висел на кресле. Влад повернул голову вбок и коснулся носом дорогой ткани, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Зажмурив глаза, омега коротко всхлипнул. Вот, кто ему нужен. Динар. Целиком и полностью. А не спесивый главарь, которого он знать не знает. Но природа решила подшутить над ним, когда истинным сделала этого ублюдка, который способен причинить вред их группировке. Даже несмотря на чувства, омега слишком хорошо понимал, что Дин не будет так рисковать синдикатом лишь из-за его предположения. Но с другой стороны, Альфа никогда не поступал так, как правильно, всегда действуя по-своему. Влад закрыл лицо ладонями, содрогаясь от рыданий, что душили его. Уже не было сил сдерживаться, просто потому, что пришло осознание, в какой риск он ввязался, когда промолчал на совещании и не сказал слов протеста по поводу визита Воронов к ним в группировку. Но он просто не предполагал, что судьба подложит ему такую свинью в виде пары. Влад зажал рот рукой, чтобы не выпустить рвущийся наружу крик, и уставился на ночной город. Берлин. Сколько у него воспоминаний, связанных с этим местом, сколько он здесь пережил, но самое главное здесь - он встретил Дина. И что, бросить все это, сбежать, поджав хвост? Да ни хера подобного! Даймон шмыгнул носом, мотнув головой. Хватит ныть, как девица на выданье, он и не такое переживал, чтобы сейчас опустить руки. Слезы продолжали капать из глаз, но внутри уже не было того удушливого кома боли и безысходности, которые сжигали его по приходу сюда. Сейчас внутри клокотала ярость и решительность, хотелось сию же секунду сорваться в зал совещаний, где Альфы продолжали обмениваться оскалами и любезностями, но он сдержался. Достав из ящика пистолет, омега провел по корпусу пальцами и шумно выдохнул, ощущая все ту же дрожь. Он не даст Дину убить Ворона, он сам это сделает. Выждет подходящий момент и сделает, а вину, если ее предъявят, возьмет на себя. Да, Динар прибьет его в ту же секунду, но лучше пусть он, чем Ворон или другие главари. Он безумен, Влад это знал, но не стремился делать что-то по-другому или сидеть в кустах. Он слишком четко понимал, что после этого сложно будет остаться в живых или в первых рядах группировки, но лучше пусть так, чем изоляция от Дина. Но как только омега сделал шаг к двери, сильное тело прижало его к столу, а из руки вырвали пистолет. — Позволь узнать, куда ты собрался с моим кольтом, Скорпи? — Динар не рычал, он скорей шипел, продолжая придавливать напарника сверху. Даймон нервно рассмеялся, мотнув головой. Он должен был предположить, что Альфа сможет войти, ведь это его кабинет, но не думал, что за время своей истерики не заметит его. Что он видел, а главное как долго находился здесь? — Я думаю, ты прекрасно понял, куда, — рвано выдохнул Влад и резко сбросил с себя напарника, заставляя его отступить на шаг, — хочу пробить голову Ворону. — Даймон, — леденяще произнес Альфа, серьезно смотря на него, — только посмей это сделать, я сам с тебя шкуру спущу. Осталась всего неделя, потерпи. — Я не могу терпеть! — крикнул омега, вновь чувствуя, как к глазам подкатываются слезы. — Я свихнусь нахуй! Динар резко выбросил руку вперед и притянул омегу к себе, тут же сковывая своими объятьями. — Скажи мне, что с тобой происходит, и я помогу. Просто скажи, Влад, — тише произнес он, ощущая, как быстро бьется сердце парня. Даймон же сжал в кулаки его рубашку, судорожно вдыхая любимый запах, и пытался не реветь, но слезы вновь потекли по его щекам. Ведь он не знает, что с ним происходит, ничего не знает… — Поехали домой, я не могу здесь находиться, — тихо проговорил Влад, кое-как взяв свои чувства под контроль, — нам надо поговорить.