В темноте все кошки серые

От автора: Эта глава совсем другая, я надеюсь, она не сильно выпадет из общего контекста рассказа. Общий смысл тот же, однако, мне захотелось что-то поменять. И, дорогие читатели, мне очень трудно писать от первого лица, прошу быть лояльными и тапками не бросаться) Помидорками можно *_* >Pov Ято Снег... Ярко розовый снег сакуры ложился легким покрывалом, устилая узкие аллеи, под руку с ветром закрадываясь на чужое крылечко, в открытые окна. Лепестки, словно весенние поцелуи улиц, ласкали обветренные лица, кружились под ногами и словно манили поднять лицо высоко к небу, взглянуть меж звезд в огромный запредельный эфир и еще дальше, посмотреть в глаза, такие теплые, карамельные, словно сотканные из лучиков света. Я уже забыл, когда проходил бы день и я не думал о ней. О девушке, которую я убил своими же руками. Нет, я все понимаю, это была не она, а лишь бестелесный монстр, однако я никогда не забуду, как дрожали руки, даже Юкине почувствовал мою боль, хотя я старался не открывать ему своих чувств. Вся эта ноша предназначена только для моих плеч. Это мой крест, я понесу его на свою Галгофу; это мои кошмары и я один буду просыпаться от них по ночам с немым криком; это мои грехи и я буду отвечать за них, преклонив колено пред эфиром. Я остановился, чувствуя как ветер бросил мне в лицо горсть розовых лепестков и понес их в сторону моря, где они подружатся с водой, превратившись в прекрасный розово-голубой водоворот, пока не угаснет свет и не погрузится лепесток в пучины глубин. Но ведь есть люди, внутри которых есть тоненький слабый огонек, который не погаснет ни в воде, ни во тьме, ни даже там, куда идут души. Несколько дней назад я ходил в Сад поющих роз. Назовите меня дураком, но я хотел забрать цветок Хиёри. Я хотел обласкать каждый лепесток, возродить в нем жизнь своим дыханием, смотреть на вечную красоту и вдыхать такой знакомый и родной аромат. Я надеялся, что моя сила поможет ей там, за чертой, не потерять себя, пока я не приду и не заберу ее назад, в мир живых, там где ей самое место. Непоседливая, но такая нужная. Эта девочка заставляла сердце бога дрожать. Я боялся признаваться самому себе. Я думал... - Яточка-а-а-а, - бросилась мне на шею Кофуку, прерывая мои размышления. Я нацепил улыбку на лицо, стараясь послать свою жажду жизни в далекий эфир. В каждом призраке, который прорывался в мир смертных я боялся увидеть те самые карамельные глаза. И пока я их не увидел, я был спокоен. Я мог улыбаться, я мог жить. Жить и размышлять,жить и смотреть в будущее, где я найду ее. Обязательно найду. - Да, Кофуку, - улыбнулся я, высвобождаясь из цепких объятий. Я уже давно подумывал, что все мои беды от того, что мой друг - нижебожка. Хотя я бы не променял дружбу с этой парочкой ни на один в мире храм. Хотя парочка прихожан не помешала бы... Или три... Или десяток. Нет, ну правда, надоело драить туалеты и убеждать людей не делать так, чтобы потом жалеть. - Слушай, - девушка расцепила руки и упала за низкий стол, поджав под себя ноги. - Я тут от Бешамон прознала, что даже я не могу предсказать открытия воронок. Я тыкаю, а они не появляются. Я снова тыкаю, два раза, - она повысила голос на последних словах, - и ноль реакции. Что за дела такие? В эфире решили поработать, что ли? Ских всегда все спускала на тормозах, а ее братец и вовсе только по женским баням таскается. Да здравствует невидимость богов пустоты. Я пожал плечами. Я и сам давно задумывался, почему это в эфире так тихо. Слишком тихо. Мертвые всегда стремились назад. Мертвые всегда жаждали жизни. Самое странное, больше всех желали вернуться суицидники - презренные люди, решившие, что жизнь ничего не стоит и что можно такой дар выбросить в мусор, как ненужный хлам. - А вдруг там кто другой порядки наводит, - улыбнулся я и потянулся за рисовой печенькой, за что тот час был оштрафован увесистой оплеухой от Дайкоку. Почесав затылок, я уселся за стол. - Может родился новый бог? Я снова вспомнил про цветок новорожденной души. Садовник ведь так и не отдал мне его, наградив кучей бессмысленной философской болтовни. - Кофуку, сколько лет тебе понадобилось, чтобы набрать силу? - Я таки смог украсть печенюшку, пока грозная детина отвернулась помешать кари в огромной кастрюле. - Ну, с моей специальностью, особых навыков не надо, - девушка подмигнула мне, сообщая, что стала сообщником в краже лакомства. - Ломать не стоить, как говорится. Тебе ли не знать. Я снова задумался, вяло прожевывая печенье. Какова вероятность, что Хиёри в эфире в качестве бога? Мысль просто идиотская, но ведь не все в мире делится на черное и белое. А Ских, прокляни ад ее душу, могла учинить всякую шалость. Но играть так с душами... Невеселые мысли прервал крик запыхавшегося Юкине, который стрелой влетел в обеденный зал и бросил перед нами увесистый фолиант. По кухне полетело облако пыли, заставившее всех синхронно чихнуть. - Будьте здоровы, - без тени сочувствия бросил паренек и замахал руками, пытаясь восстановить дыхание. - А теперь смотрите сюда, - он ткнул пальцем в страницу, - наш бог мудрости одолжил мне эту книгу... - Одолжил? - Нехорошее предчувствие подточило меня, и я насупился. - Ты снова... - Дурак, что ли? - парнишка покрутил пальцем у виска. - Я уже давно этим не промышляю. А теперь смотрите, - он снова ткнул в страницу. Среди строк древнего языка красовался пустой квадрат с подписью: "Боги пустоты невидимы" - Ну, предположим, мы это и так знали. - Я начинал терять терпение, а Кофуку залилась смехом. - У нас урок мифологии? - утирая слезы выдавила она. - А про меня тут написано? Юкине закатил глаза и снова ткнул в страницу, едва не прорвав тоненькие древние листочки. - Тут читайте, придурки. Тут написано о смерти богов пустоты. И тогда я прочел... Краски начали размываться в глазах. Боги пустоты лучше всех владеют одержимостью. Боги пустоты могут умереть лишь в теле носителя. Душа убитого носителя становится новым богом... Мысли превратились в бешеный калейдоскоп, прокручивающий в моей голове кучу бессвязных картинок. Хиёри... Она жива! Она жива и вовсе не терзаема призраками в заточении эфира. Моя Ики там! Моя Ики - бо.... Как же я боялся этой мысли, как же я боялся ошибиться. А вдруг древний летописец ошибся и все напрасно. - Мы возвращаемся в заброшенный храм Ских! - я еще не успел подумать, как эта фраза сама сформировалась. - Мы найдем способ достучаться до нее! Я найду! - Я иду с тобой! - Кофуку, посерьезнев, поднялась во весь рост. - Нет! - Я не хотел обижать ее. Просто я так хотел первым увидеть Хиёри, я так хотел обнять ее. Я так хотел посмотреть в теплые глаза, которые подарили мне веру. - Стой, Ято! - Кофуку вновь подозрительно покосилась на книгу. - Это может быть опасно. Тут сказано, что боги пустоты - очень одиноки. Что если она стала другой? - Богиня нахмурилась и сложила руки на груди. - Мы идем с тобой и никаких разговоров! - Мы идем с тобой! - Дайкоку возвышался надо мной, и я сглотнул. Ну к дьяволу, я его побаивался. И все же новость выбила меня из колеи. Целый каскад эмоций готов был поглотить мой разум. Едва сдерживаясь, я заерзал. - Хиёри не могла измениться. Я верю в нее. - Все мы верим! - Юкине положил мне руку на плечо. И когда он стал таким рассудительным? - Но... - Никаких "но". Ребята, это же Хиёри! - Мне казалось это железный аргумент, однако остальные почему-то были встревожены. И вдруг я вспомнил... Ветер танцевал вокруг меня, когда мы были в храме. И то нежное прикосновение цветка сливы. Оно словно поцелуй. Нет, Хиёри не обозлилась на них. Она ждала, когда мы придем. Она ждала, звала, а мы ушли, оставив ее там одну среди заброшенных старых могил в компании лиса-демона, охраняющего вход. Мы должны вернуться. Я должен снова ощутить то нежное прикосновение ветра, то невесомое объятие девушки, ступившей за черту. Я просто обязан. Посмотрев на серьезно настроенных ребят, я все же встал. - Лады! - кивнул я и потер ладони. - Только с обнимашками чур я первый!