В темноте все кошки серые

Эфир переливался разноцветными красками, то перекатываясь, словно волны у песчаных берегов, то резко меняясь, как вьюга, то проливаясь сухим дождем из светящихся искр. Я шла, не разбирая дороги, держа в ладони дряхлую ручку старика. Он не помнил имени, он не помнил, как прожил свою длинную и возможно счастливую жизнь, но он улыбался, ступая за светящуюся черту, словно за порог новой жизни. Столько людей теряли здесь себя, приобретая при этом билет в неизведанный рай, который даже для меня все еще оставался просто безбрежным миром за чертой. - Выглядишь устало, - шепнул мне голос богини Ских, именно так ее звали, - Что тебя гнетет, Ики? Я устало уселась на край эфира, свесив ноги в бесконечные небеса. Подо мной мирно неслись облака, укрывая мир живых пушистым покрывалом. - Почему я чувствую такую скорбь, Ских? Откуда эти чувства, которые пробирают насквозь, словно холод? Ведь я всегда считала смерть всего-лишь шагом за грань. Но я смотрю на смертных, на людей и богов и мне одиноко... Я прижала руки к лицу, однако слез не было. За эти несколько месяцев, пока я здесь, я разучилась плакать. Хотелось зареветь навзрыд, но я не могла. Тихий голос в голове вздохнул. - Этот мир всего-лишь часть огромного целого. Он связан тонкими нитями тропинок с миром внизу. Ты хочешь туда спуститься? Я вскинула лицо, меня словно обожгло предвкушение. Я наконец поняла, чего так сильно хочу. Воспоминание резануло меня ножом. Юкине. Он тоже хотел вернуться, стать живым. И это едва не сгубило и его, и Ято. Я повертела головой, отгоняя тяжелые мысли, которые роились в моем разуме, словно жужжащие противные пчелы. - Хочу, - тихо сказала я, - но я боюсь. Боюсь скверны и соблазнов мира внизу. Боюсь быть слишком слабой. Ты пойдешь со мной? - С надеждой спросила я, глядя перед собой в бесконечное пространство. - Страх - это то, что не дает нам совершать безрассудные поступки, юная богиня. Я помогу тебе не оступиться, молю лишь, не отгоняй от себя этот страх. Пока ты держишься за него - ты будешь выбирать правильную дорогу. Я улыбнулась. Страх все еще тихонько подтачивал меня, играя на напряженных нервах словно на арфе. Но я вздохнула и поднялась во весь рост. - Нить-тропинка в мир живых, - четко произнесла я и зажмурилась сильно-сильно, молясь чтобы мое желание исполнилось. Тихое хихиканье в голове возвестило меня о том, что можно смотреть. Предо мной простиралась тонкая дорожка, словно сотканная из ветра, едва различимая в предрассветных сумерках. Она слегка покачивалась на ветру, прозрачная, как вода в горном ручейке. Я боязливо ступила на эфирную тропку, снова зажмурившись, боясь упасть. - Иди... Пари... Почувствуй себя ветром, каплей росы, сорвавшейся с ярко-зеленого листка. - Голос Ских был настолько нежным, что я отбросила робость и пошла по невидимой тропинке. Мимо меня проносились облака, птицы зависали в полете, словно одаривали меня книксеном, как в старых романтических книгах. Я шла, ощущая шепот ветра, я видела, как пелена теплого дождя расступалась предо мною, открывая все новые витиеватые повороты дорожки. Я шла... Долго... Иногда я оступалась и облако приходило мне на помощь, поддерживая и словно улыбаясь. - Осторожнее, Ики-сама, - шептало небо, заставляя меня краснеть. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я ступила на землю. Я чувствовала, словно парю под дорогой огромного города. Шум накрывал меня с головой. Я слишком привыкла к эфиру. Я слишком долго пробыла одна наедине со Ских. Я закрыла уши руками и сжалась под огромной раскидистой сакурой, которая накрыла меня дождем из нежно-розовых лепестков. - Тш-ш-ш, - прошептал голос. - Поднимись, маленькая богиня. Взгляни на шумный мир. Бойся, но будь отважной! Бойся, но чувствуй черту, за которой может припрятаться безумие. Я открыла глаза, я открыла уши, я вдохнула тяжелый воздух. Моя голова наполнилась ароматами и звуками. Я улыбнулась. Страх все еще сжимал сердце холодным обручем, однако я могла говорить с этим миром, чувствовать его и узнавать. Я помню, как бегала по этим улочкам, спеша в школу. Я помню, как на этом перекрестке какой-то хулиган хотел отобрать мой портфель, но я же умная, я смотрела сават по ТВ. Я раскинула руки, словно хотела обнять этот мир, утопиться в нем. - Я должна показать тебе мой храм, Ики. Заполни его своим светом. Какой бы пустотой мы ни были, главное для нас - слушать людей. - Да, - тихо сказала я и оправила кимоно, которое мягкими шелковыми складками опутало мои ноги. - Храм. Спустя мгновение я стояла у ворот заброшенного храма, охраняемого лисицей. Зверек подозрительно посмотрел на меня своими светящимися зелеными глазами и поклонился. Я едва сдержала крик, когда он приветливо распахнул передо мной дверь и поклонившись, снова уселся у ворот. И едва я вошла во двор, мой мир взорвался. Руки безумно метнулись ко рту, крик повис на губах, глаза расширились. У ручья омовения, как всегда расслабленный и как всегда в спортивном костюме, лежал Ято. Мне хотелось броситься к нему,и обнимать до тех пор, пока дыхание бы не застыло где-то глубоко, пока мир не завертелся бы в хороводе блестящих искр. - Ято, - тихо произнесла я, несмело ступая по камням дорожки. - Ято... - Ято, придурок. - Юкине, вынырнувший из сада, остановился перед божком и потряс его за плечо. - Мы же сами убили здешнюю богиню, когда она заселилась в тело Хиёри. Какого лешего мы тут делаем? - Замолчи. Лучше поспи еще немного, завтра трудный день. - Трудный? Да за несколько месяцев только три призрака прорвались в наш мир. - Да... - задумчиво протянул божок, почесав затылок. - В эфире что-то явно произошло... Я почувствовала, как слеза медленно катится по щеке, как мир расплывается перед глазами за пеленой моего отчаяния. Я все поняла - ни Ято, ни Юкине не могут видеть меня. Я же - пустота. Я презренная богиня, провожающая души за черту. Я всего лишь ветер. - Не плачь, - тихо сказала Ских и в ее голосе тоже сквозила скорбь. - Я научу тебя говорить с ним. А ты научишь их любить душу. Любить глаза. - Ято-о-о-о - заорала я во все горло, не слушая погибшую богиню. Я бросилась через двор к ручью, листья под ногами поднимались маленькими торнадо, разметенные длинными одеждами и летели вверх, теряясь в свете поднимающегося солнца. Бог вскочил на ноги, прислушиваясь к ветру. Я шептала, как я его люблю, а он не слышал. Я обнимала его, целовала, а он только стоял. Я сорвала цветок сливы и нежно провела по его щеке. Но я только пустота. Я только ветер... Мир так беспросветно жесток. Однажды, когда наступит время, я верила, что смогу сказать и он услышит меня, смогу обнять и он обнимет меня в ответ. Смогу коснуться губами этих губ, смогу сорвать его улыбку и распробовать ее на вкус. Но сейчас было так холодно, ветер нежно кутал меня в свое невесомое одеяло, развивал мои одежды, обнимал меня, словно успокаивая. Но мне было этого мало. Ветер - не бог и не человек. Я слышала шепот листвы и песни призраков. Страх окунуться в скверну, сковал мое тело, не давая даже сделать вздох. Но было так больно. Словно тело разрывало на куски. А если Ято решил, что новый бог, поселившийся в храме пустоты, выгоняет его? Если он не чувствовал моего тепла. - Научи меня божественной одержимости, - обратилась я к Ских, но не услышала ее ответа. Я осталась одна. Бросившись в старый храм я из окна наблюдала, как ребята уходят, боязливо оглядываясь. Я смотрела и плакала. - Не покидайте меня! Молю, Ских, Ято, Юкине... Не бросайте меня одну... - Не брошу, - проговорила богиня, но голос ее стал слабее. - Только не изгоняй меня больше. Я тоже боюсь мира за чертой.