When I'm gone

Флоран сложил руки на груди и ждал. Просто ждал. Со стороны прозрачной пластиковой двери постоянно дул холодный ветер с улицы, изредка занося с собой уже выпавший снег. Все предвещало последний день уходящего года. В больнице наступила тишина, хотя днем творился сплошной бардак: все суетились, бегали по коридорам из палат к регистратуре в холле, нервно хлопали входной дверью. Большинство больных по собственному желанию покидали больницу, решив, что в лечении на данный момент больше не нуждаются. То же самое происходило и с Микеле. Его здоровье становилось все крепче и крепче буквально с каждым часом. Уже вечером, на Рождество, Локонте встречал самостоятельно Флорана в коридоре, хоть и опираясь на стену левой рукой. Простреленное плечо заживало быстро, но все-таки причиняло некий дискомфорт. Еще вчера Микеле недовольно жаловался по телефону о том, что просто не желает проводить первые дни нового года в больничной палате. Флоран, в принципе, был этому только рад. Он сразу же договорился с лечащим врачом, и уже 31 декабря Локонте разрешили отправляться туда, куда глядят его собственные глаза. А отправляться только можно было или к себе домой, или домой к Моту, где остались некоторые вещи. — Эгей, не спи, — позади раздался довольный возглас. — Привет, — обернувшись, Флоран увидел Микеле, стоящего около высокого фикуса. Итальянец уже полностью собрался и держал в руке черный портфель, с которым когда-то появился, и все в той же куртке. Волосы, на удивление, были аккуратно причесаны, а на лице застыла все та же улыбка. — Я готов в путь! — Микеле закинул портфель на левое плечо и зашагал к выходу. Толчок — и свобода. Париж, вечер и снег. Локонте сделал глубокий вдох и встал прямо перед парадным крыльцом. — Давай пройдемся? Я так соскучился по свежему воздуху. Кивнув, Флоран заспешил за счастливым Микеле. Казалось, он радовался, слово ребенок, происходящему, не забывая изредка убирать растаявший снег с лица. Они шли по непонятным улицам, переулкам и просто молчали, наслаждаясь зимним вечером. На улице уже успело стемнеть, и только яркие высокие фонари слабо освещали дорогу. — Флоран, можно задать немного странный вопрос? — внезапно поинтересовался Микеле. — Да. — Зачем ты это делаешь? — Что именно? — Фло достал из внутреннего кармана пачку сигарет, внутри которой уже лежала зажигалка. — Зачем ты возишься со мной? Зачем спас мою жизнь? Зачем... Зачем все это? — итальянец развел руками в сторону. — Тебе обязательно надо это знать? — успев уже зажечь сигарету, Мот спрятал пачку обратно. — Да, — твердо и уверенно произнес Локонте. — Микеле, существуют вещи, которые нельзя просто взять и сразу понять. Необходимо время. Флоран выдохнул и продолжил молча идти. Не выдержав, Микеле сделал несколько шагов вперед и неожиданно остановился. Он тут же развернулся лицом к Моту, замечая уже подтаявшие снежинки на темных волосах. Сам снег продолжал все же падать, но теперь мелкими хлопьями. Локонте положил левую руку на грудь Фло, тем самым не позволяя ему идти вперед. Происходящее почему-то вовсе и не удивляло француза: он лишь часто моргал из-за прилипающих снежинок на ресницах и слабо сжимал в руке сигарету. Она, несмотря на сырую погоду, продолжала тлеть и стала уже на треть меньше своего первоначального размера. Флоран, никуда не торопясь, поднял руку и прижал фильтр к губам. Стоящий перед ним Микеле тут же убрал собственную ладонь с груди, крепко схватившись теперь за запястье француза. — Хватит курить, — Локонте смотрел прямо в глаза и аккуратно вытаскивал зажатую сигарету. — А если хочешь обратно, то ответь на мой вопрос. Опустив голову вниз, Флоран с обидой посмотрел на сигарету. Забрали, словно игрушку у маленького ребенка. При этом игрушка перешла к новому владельцу, который использовал ее уже в своих нуждах. Не брезгуя, Микеле медленно поднес сигарету ко рту. Он продолжал смотреть в глаза и, будто бы издеваясь, глубоко втянул дым. Дым сразу попал в организм, отдавая свое тепло итальянцу. Флоран лишь сдвинул брови и испуганно наблюдал за происходящим. — Ты же хочешь, — словно маня, Микеле выдохнул вперед тонкой струей. — Я знаю. В глазах Локонте отражались слабые огни фонарей. Снег останавливался на лохматой голове, тут же превращаясь в крошечные капли влаги. — Просто ответь: зачем? Микеле произнес фразу и вновь втянул в себя очередную дозу никотина. Упрямый вид, довольное выражение, играющая мимика. Не выдержав такого поведения, Флоран аккуратно взялся за подбородок итальянца и повернул лицо прямо к себе. Шаг — и дистанция сократилась. — Нет, — Мот неотрывно смотрел в глаза. — Просто пойми... — Что мне надо понять, Фло? — Микеле резко увел лицо в сторону, тем самым убрав от руки француза. — Скажи, что мне надо понять, в конце концов. Локонте требовательно ожидал ответа на поставленный вопрос. Словно именно этот ответ нужен был сейчас как самое важное в жизни. Флоран смог только опустить взгляд вниз и поджать губы, будто бы маленький ребенок. — Ненавижу, когда близкие люди не хотят быть предельно честными, — Микеле недовольно выдохнул и развернулся в сторону дороги. Хруст снега под ногами и мертвый холод. Погода не знает жизни людей: она идет своим чередом, независимо от чего-либо. Если снег, значит, время снега. Если холод, значит, время холода. Локонте медленно шел по заснеженной дороге, стараясь даже не оборачиваться. Внутри боролись между собой два чувства: злость и страх. Страх вновь остаться в одиночестве в этом полном ненависти мире. Итальянец знал, что жизнь вновь вернется в привычное русло. Туда, где он был абсолютно одинок, и туда, когда он стоял ночью на мосту с горстью таблеток в руках. Секунды тянулись томно, словно никуда не торопясь. — Микеле. Флоран не узнал собственный голос: тихое, но при этим наполненное объемом слово раздалось на весь переулок. Оно тут же дошло до адресата, заставив его остановиться. — Просто заткнись и слушай, если ты действительно хочешь правды, — Мот медленно зашагал в сторону Микеле. — Несколько месяцев назад я жил полностью в работе, пытаясь опуститься в нее с головой. У меня не было жизни, и я надеялся, что бумаги станут моими друзьями. Так оно и вышло, — Флоран остановился позади Локонте и с голодным видом посмотрел на сигаретный дым, — пока не появился ты. Самоубийца? Нет, безумец. Но за этой маской скрывался простой отчаявшийся человек. Микеле не выдержал и развернулся, понимая, что Мот стоял довольно-таки близко. — Когда жизнь тебе подбрасывает проблемы, ты начинаешь по-настоящему понимать, кто тебе дорог, — Фло вновь опустил голову вниз, продолжая смотреть на тлеющую сигарету. — Когда жизнь забирает кого-то, ты начинаешь по-настоящему понимать, кого... — Любишь? — перебил Локонте и подняв руку, стряхнул лишний пепел. Мот только хотел что-то добавить, как Микеле аккуратно приложил палец к его губам и отрицательно закачал головой. — Слова — это пустой набор букв, до тех пор, пока не докажешь это, — итальянец вцепился левой, свободной, рукой в куртку француза. — Просто докажи. Доказать. Просто доказать. — Ненавижу тебя, — прошептал Мот. Флоран не выдержал. Он схватил Локонте за запястье и приблизился к его лицу. Резкий запах сигарет и улыбающиеся глаза. Будто бы итальянец знал, что последует дальше. Мягко, словно чего-то боясь, Фло дотронулся носом щеки Микеле и сразу же коснулся его губ. Ледяные ладони в испуге сжались еще сильнее на запястье. Все время свет фонарей продолжал падать откуда-то сбоку и освещал теперь лишь спину Мота. — Перестань меня бояться, — неожиданно произнес Локонте, отвлекаясь и отворачивая голову немного в сторону. — Я не боюсь, я хочу курить, — улыбаясь, шептал Флоран еле слышно. Послышалась тихая усмешка, и Микеле отстранился. Продолжая смотреть прямо в глаза, он поднес сигарету ко рту и глубоко вдохнул дым. Внутри тела тут же стало тепло, и итальянец вновь приблизился к губам Мота. Словно пар и так холодного воздуха, Микеле начал выдыхать дым. — Мне мало, — Фло напоследок поцеловал и склонил голову набок. — А нечего дрянь эту употреблять так часто, — Микеле цокнул языком и выбросил окурок прямо на землю. — Из-за тебя и я вспомнил про это. Он нагло поставил щелбан Моту и как ни в чем не бывало зашагал вперед. Флоран облизал губы и, продолжая улыбаться, откинул голову назад. Вечернее небо. А с неба все падал и падал снег, застилая землю белым одеялом. Но самое главное уже произошло. Как встретишь Новый год, так его и проведешь. Не важно, что он еще не наступил. Флоран уже знал, с кем будет этой новогодней ночью.