When I'm gone

В просторном помещении женщина медленно заполняла необходимые бумаги и изредка поднимала голову вверх. Перед ней расположились Корентин с милой девушкой, которую он и держал крепко за руку, и Флоран. Если первые двое старались хоть как-то сохранять ничуть не испуганный вид, то Моту же было абсолютно плевать в данный момент на то, как он выглядел со стороны. — Итак, — женщина, наконец-то, отложила ручку в сторону и откинулась на спинку мягкого стула, — Корентин Мазо, Мари Берар, — официант положительно кивнул и за себя, и за девушку, тем самым подтвердив личности, — и Флоран Мот. Фло продолжал смотреть неотрывно на трещину в неровно положенном плинтусе. Время превратилось в странную путаницу: казалось, что оно остановилось там, около ресторана. Однако в данный момент мужчина сидел в полицейском участке и без какого-либо интереса старался следить за речью людей. Корентин аккуратно толкнул Мота в бок, намекая на возвращение в настоящее время. Послышался недовольный вздох, и Флоран медленно поднял взгляд, недоуменно посмотрев на ожидающую ответа женщину. — Да, — Фло сам не знал, на какой вопрос он только что ответил, но тоже положительно кивнул. — Подпишите эти бумаги здесь, — вновь схватившись за исписанные листы, женщина развернула их вниз головой по отношению к себе, — это согласие на обработку данных. Все трое быстро расписались в нужном месте. Мари тяжело вздохнула и положила голову на плечо Корентина. — А теперь я хочу от каждого услышать версию произошедшего, — женщина сняла тонкие очки и сложила руки на груди. — Ну... — Мазо почесал указательным пальцем щеку, — мой рабочий день заканчивается обычно поздно вечером, — он тут же сомкнул ладони в замок. — Мне доверили в этот раз выключить все оборудование и закрыть помещение на ключ, но... Корентин внезапно замолчал и перевел взгляд на девушку, лежащую на его собственном плече. Девушка закусила нижнюю губу, но все-таки махнула рукой в сторону. Парень кивнул и продолжил рассказывать: — Так как я обычный официант, а она, — склонив голову, он глазами показал на Мари, — студентка медицинского университета, то времени остаться вдвоем у нас не особо много бывает. — Ближе к делу, — женщина-полицейский недовольно нахмурила брови и оперлась локтями на деревянный стол. — Как вы оба оказались возле пострадавшего. — Я услышал странный скрип шин около запасного выхода. Знаете, когда резко тормозят, такой, — продолжил спокойно рассказывать Корентин. — Пришлось одеться и проверить, что происходит. Туда обычно подъезжают только рабочие машины с продуктами, — неожиданно он перевел взгляд на Флорана, который продолжал находиться в своем внутреннем мире, и сразу же продолжил: — Стоило мне открыть дверь, как кто-то тут же закрыл ее и за этим последовал выстрел. Мой внезапный испуг заставил меня нажать на кнопку вызова пожарных. — А вы? — женщина пронзительным взглядом посмотрела на Мари, которая тут же очнулась от неожиданного обращения. — Что вы делали около пострадавшего во время приезда полиции? — Я учусь на врача, это моя обязанность — оказать первую медицинскую помощь. — Но если вы... Флоран не вытерпел. Резко поднявшись со скрипящего стула, он вышел из помещения. Чужие стены давили, надоедающие слова резали слух, а голова чуть ли не взрывалась от произошедшего. В сознании крутилось лишь одно последнее воспоминание, мгновенно затмевая все предыдущие.

***

Микеле закрыл глаза. Дыхание становилось тихим, и силы полностью иссякли. Флоран почувствовал, как итальянец полностью потерял контроль над своим телом и тут же оперся головой на грудь Мота, продолжая стоять на коленях. — Микеле... — Фло продолжал сжимать плечо, чувствуя вязкую теплую кровь. — Твою мать, Микеле. Испуганно подхватив за ноги и за спину, он взял Локонте на руки и направился к двери. В обычной футболке, босиком по холодной земле. Снег отдавал неприятным покалыванием по всей ступне, но Флоран особо не ощущал физической боли. Тот, кого он нес, ощущал эту боль в разы сильнее. Как только Мот подошел к ступенькам, занося ногу на возвышенность, дверь тут же внезапно открылась и в проходе стояла милая девушка. Испуганно, она смотрела на пострадавшего и мысленно прикинула что-то. — Сюда, — она распахнула дверь еще больше и указала на нужное место. — Раздевайте его. Быстро. — Вы кто? — в своем голосе Флоран услышал странную озлобленность, сопровождаемую страхом, но все-таки начал моментально расстегивать молнию куртки. — Она поможет, — из-за угла неожиданно появился Корентин с обычными кожаными перчатками и открытым бинтом в руках, стараясь смотреть куда-то вдаль. — Я вызвал полицию и скорую. Мот не ответил и лишь исподлобья наблюдал за незнакомой девушкой. Она склонилась над Микеле и внимательно вслушивалась в еле заметное дыхание. Тонкие пальцы правой руки аккуратно касались шеи, нащупывая необходимую сонную артерию. — Дайте руку, — поднявшись, она протянула ладонь в сторону Флорана. — Мою? — Мот внезапно растерялся от настойчивой просьбы. Девушка, не ответив на вопрос, тут же разорвала рубашку на груди Локонте и схватилась за кисть француза. — Держите здесь, — пальцами Мота она буквально залезла под ребро итальянца. — Чем крепче, тем лучше. — Ему не больно? — француз нахмурился и провел рукой под глазом, оставив тонкий след крови на собственном лице. — Он вот-вот окажется без сознания, — незнакомка тяжело выдохнула, — потерпит. — Но он же... — удивился Флоран, но тут же был перебит. — Нет, слюну сглатывает, значит, еще в сознании. — Мари, — подойдя ближе и смотря куда-то в потолок, Корентин протянул перчатки и бинт, — ты просила. — Подними ноги, — девушка схватила перчатки и надела на собственные ладони, — или зафиксируй их стулом под острым углом к полу. — Я не могу, — Мазо внезапно повернулся спиной и сел на корточки, наблюдая через открытую дверь за происходящим на улице. — Я просто не могу. — Твою мать, Корентин, подними ему ноги, если тебя просят, — не выдержал Флоран и заорал на парня. — У него гемофобия, — Мари лишь покачала головой и закрыла рану аккуратно обеими руками, предварительно закрыв ее повязкой из бинта. — Да мне плевать, — Мот злился, при этом задействованная рука начинала просто-напросто неметь от приложенной силы. — Корентин, проследи за скорой. Станция расположена недалеко отсюда: они должны приехать с минуты на минуту, — девушка со страхом посмотрела на нервного Флорана, особо не замечая сбежавшего с места парня. — Гемофобия — это боязнь крови. Второму человеку я не смогу в данный момент оказать помощь. Опустив голову вниз, Мот закрыл глаза. Усталость наваливалась, словно гигантский груз тяжести. К голым ступням потихоньку возвращалось осязание, и холод колол кожу. Казалось, что под тобой постепенно угасал человек, отдавая миру свои энергию и тепло. Словно догорающая свеча: с каждой секундой слабее и слабее. С момента выстрела прошло не больше пяти минут, но и эти пять минут растягивались в целую вечность. — Тяжело? — Мари внезапно задала вопрос, повернув голову в сторону. Только сейчас Фло заметил, что второй свободной рукой она все-таки держала ноги итальянца в поднятом состоянии. Происходящее вызвало некое удивление у француза, которое можно было без труда заметить на его лице. — Я врач по образованию, — девушка неожиданно улыбнулась и, заметив, что Мот хотел помочь, отрицательно закачала головой: — Важнее прижимать подключичную артерию. — Он же выживет? — тихо спросил Фло, не узнав собственный хриплый голос. Мари замолчала и лишь резко закусила нижнюю губу. Она повернула голову в сторону Корентина, который внезапно скрылся на улице, наверняка выкуривая очередную сигарету. Из-за яркого света все время ощущалось какое-то чувство фальши, будто все окружающее было выдумано. — Я не знаю, — девушка вновь тяжело выдохнула и тут же добавила: — Мало шансов. В руках появилась дрожь. Она постепенно переходила не только по конечностям, но и куда-то внутрь тела. Мот понимал, что время подходило к концу. Песочные часы жизни почти опустели, избавившись от лишнего содержимого. Происходящее походило на театральную игру, и лишь он, Флоран, исполнял собственную, настоящую роль. То, что происходило дальше, словно шло по непонятному плану: звук сирены, скорая, люди, много незнакомых людей, полицейские, вновь машины. Все сливалось и превращалось в хаос. Хаос, полный сумасшествия и несуразицы.

***

Из наушников тихо раздавалась спокойная музыка. Флоран аккуратно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Почти всю комнату занимала массивная кровать, около которой стояла небольшая тумбочка. Прямо возле окна располагалась капельница с отходящими тонкими проводами. Провода путались, словно нити клубка, и скрывались под одеялом. Оглянувшись по сторонам, Флоран убрал ненужные наушники в карман и невольно обратил внимание на висевший на стене календарь. Он аккуратно коснулся указательным пальцем изображенного числа и тут же сорвал листок. — С Рождеством, — внезапно раздался в палате тихий голос. Флоран мгновенно обернулся, продолжая сжимать в ладони лист. — Привет, — улыбнувшись уголками губ, произнес Микеле. — Привет, — Мот взял стул и поставил его около кровати. Итальянец продолжал наблюдать, стараясь не шевелиться. Правая рука полностью была спрятана в белой повязке, натянутой от самой шеи до локтя. Левая же скрывалась под одеялом, куда и уходили провода от капельницы. — Наверное, это была глупая попытка, — Микеле выдохнул и на несколько секунд закрыл глаза. — Я не нашел сим-карту, пришлось идти без нее. — Ты ее и не найдешь, — откинувшись на спинку стула, Флоран сложил руки и задумался. — В смысле? — итальянец попытался принять сидячее положение, но острая боль в ключице будто бы прижимала обратно к больничной кровати. — Они нашли ее и без тебя, — Мот провел ладонью по лицу, чувствуя усталость. — Просто все пошло не по их плану. Необходимое они нашли еще вечером сами. Честно говоря, понятия не имею, каким образом это удалось, но это сейчас не главное. Им нужно было избавиться от нас обоих ночью: слишком много информации мы знаем. Но! — Фло внезапно улыбнулся и наклонился вперед, опираясь локтями на колени. — Но появился Корентин и, скажем так, дама его сердца. — Какая еще дама? — Микеле, закусив губу, все-таки попытался подняться вновь, и теперь уже получилось успешно. — Та, что не позволила тебе уйти на тот свет из-за своего медицинского образования. Флоран неожиданно поднялся со стула, будто увидел что-то важное, и подошел к окну. Оперевшись спиной на подоконник, он вновь сложил руки на груди. — Ты спал? — внезапно поинтересовался Микеле. — Спал, но речь в данный момент не об этом, — Фло тут же сменил тему в нужное русло и повернулся лицом к окну. — Честно говоря, я никогда не испытывал такого чувства в своей жизни. В помещении тут же повисла абсолютная тишина. Ночные воспоминания не позволяли французу сразу собрать все слова воедино. — Знаешь, Микеле, что самое паршивое? — Фло поднял голову и, всматриваясь в светлеющую даль неба, продолжил: — Самое паршивое — видеть, что в твоих руках умирает человек. Когда каждое твое неаккуратное движение может оказаться для него последним; когда твои ладони в чужой крови, но ты должен, просто должен, делать это, но знаешь, что... Что это может быть все зря, — он вновь замолчал и, развернувшись обратно, задал вопрос: — Как самочувствие? — Но ты это сделал, — полностью проигнорировав вторую часть, произнес Локонте. — Спасибо. Дверь в палату открылась, и на пороге стояла девушка с небольшим чемоданчиком. Она внимательно посмотрела на подозрительного посетителя и, пройдя внутрь, убрала провод капельницы из руки Микеле. — Посторонним осталось пять минут, — намекнула девушка и села на стул, который пододвигал Фло. — А вам, — она обратилась к Локонте и схватила его за левую руку, — нужно сдать все анализы. — Надо, значит, сдадим, — итальянец, как бы невзначай, облизнул уголок верхней губы, тем самым засмущав девушку. Из вены сразу же пошла кровь, постепенно заполняя прозрачный шприц. Увидев вновь алую жидкость, Флоран почувствовал необъяснимую дрожь в руках. В горле будто бы застрял ком, не позволяющий произнести какой-либо звук. Француз мгновенно перевел взгляд на ничем неприметные жалюзи, из-под которых потихоньку выбивались солнечные лучи. Рождественское утро понемногу будило весь спящий Париж, даря счастливчикам зимнее тепло без снега. — Все в порядке? — голос Микеле заставил Фло вернуться в реальность. — Вполне, — Мот отошел от окна и убрал стул на прежнее место. — Я вечером зайду. — Спасибо, Флоран, — Локонте произнесен совсем тихо фразу, но все же она была услышана тем, кому предназначалась. — Каждый поступил бы так, — француз на мгновение остановился около двери. — Боюсь, что нет, — взгляд Микеле тут же устремился на спину уходящего. — Только тот, кто любит. Сказанное словно ударило по голове. Решив никак не реагировать, Флоран аккуратно закрыл дверь. В руках он до сих пор продолжал держать календарный листок с той самой датой, когда понял, кто теперь навсегда останется частью его жизни.