I.Глава 11.
1 мая 2014 г. в 18:31
Десятого декабря 1945 года в одном из родильных домов Киева на свет появилась чудесная девочка, которую назвали Виктория. Виктория Андреевна Владимирова. Лилия с Андреем расписались в середине ноября, поэтому отчество по отцу и его фамилия в метрику дочери были вписаны на вполне законных основаниях. А вот Лилия фамилию менять не стала, не хотелось менять документы, да и неправильным это казалось девушке по отношению к своему отцу.
Через неделю после родов Лилю с дочкой выписали. Домой они возвращались в ту же самую коммуналку, но теперь в этой комнате они жили только втроём — отцу Андрея наконец выделили отдельную квартиру. Андрей работал, Лиля сидела дома с Викторией — по закону она могла не появляться в больнице до момента исполнения месяца ребёнком. Иногда заходила свекровь, да и Софья Иосифовна не забывала о племяннице, старалась ей помогать. Поиски сестры и матери на какое-то время Лиля прекратила, как ни горько ей было это признавать, они были безуспешны.
Новый 1946 год встречали вместе с сослуживцами Андрея и некоторыми приятельницами Лили. Встречали шумно (насколько это было возможно, учитывая спящего за ширмой маленького ребёнка). Ровно в двенадцать открыли шампанское, чудом не разбив пробкой люстру.
− Андрей, не сомневаюсь в том, что ты мастер на все руки, но я не уверена, что Лиле понравится осколки убирать. — В тишине, на какое-то время возникшей после звона бокалов, эта фраза прозвучала достаточно громко.
− Женя, благодарю тебя за заботу о спокойствии моей жены. — Андрей очень спокойным голосом парировал этот выпад в свою сторону, обращаясь к яркой брюнетке на другом крае стола. В ответ на слова Андрея брюнетка дёрнула плечом, но ничего не сказала в ответ.
Лиля наблюдала эту сцену стоя в дверях комнаты, за время вечера она часто выходила на кухню, что-то принести, унести, замочить грязную посуду. Сначала Лилю очень удивила фраза брюнетки, сказанная абсолютно ни с того ни с сего, минут через десять после того, как открыли бутылку. Потом девушка обратила внимание на лицо говорившей, и ситуация немного стала понятнее. О люстре заботилась Евгения Старицкая, коллега Андрея по службе в Германии. А ещё, как донесли некоторые сплетники, во время войны Евгения была любовницей Андрея, его походно-полевой женой. Лиля не ревновала мужа к прошлому, ей такое поведение казалось полной глупостью, что было — то прошло. Но вот только, что Евгения делает в Киеве, если после войны она вроде как вернулась в Москву?
Несмотря на то, что 1 января был рабочий день, гости разошлись уже под утро, перед этим женщины помогли Лиле с посудой. Старицкой среди помогавших не было, видимо ушла раньше. «Ну и слава богу, — подумала Лиля, отметив этот факт, — так гораздо лучше».
− Уходить, когда будешь, постарайся пожалуйста дверью громко не хлопать. Хорошо? — Девушка вернулась в комнату, закрыла дверь и начала расстегивать платье.
− Хорошо. Ты золото, Лилька!
− Самоварное золото, Андрюш. — Лиля улыбнулась, наконец справилась с молнией на платье и легла. Свет в комнате выключал уже Андрей. Он же встал к заплакавшей дочери, прошептав:
− Спи, я сам.
Спрашивается, и кто из них двоих золото?