Четыре знамени

...Ютте, очнувшись, зевнул и перевернулся на другой бок. Липкий холод перебирал его шерсть, щекотал нос и не давал открыться глазам. Честно, лигаху не хотелось вставать. Он чуял запах крови, отчаяния, боли. Слышал крики, тоскливый вой. Малышу хотелось, чтобы ЭТО было сном. Но он в то же время понимал, что это не сон. "Почему всё плохое происходит наяву, а хорошее - всегда мираж, иллюзия?" - Ютте посильнее зажмурил глаза, почувствовав горячие ручейки, пробегающие по щекам. Он съёжился ещё больше после новой волны ветра. Вдруг Ютте перестал чувствовать холод, кровь, боль, слышать стон и крики. Это всё растаяло, растворилось. Теперь уже не чувствовалось ничего. Лигах с нескрываемым страхом открыл один глаз. А потом второй, третий... Но, даже открыв все глаза, он увидел только пустоту. Под ногами ничего не было, над головой - тоже. Ютте хотел было закричать, но звук не издался. Он осторожно потрогал невидимый пол рукой, но ничего не почувствовал - ни жёсткости, ни холода, ни тепла. Его лапа просто провалилась. Малыш вздрогнул и одёрнул лапу. Пустота не имела цвета. Она не была ни белой, ни чёрной, ни синей. Ни-ка-кой. Это больше всего пугало лигаха. Сердце бешено забилось. Это единственный звук, который Ютте вообще услышал за всё время, проведённое тут. Неизвестно, сколько лигах уже находился в этой пустоте, но казалось, что много. Время текло медленно и нехотя, как бы наслаждаясь страхом бедного Ютте. Малыш встал и, не разбирая дороги, побежал, куда глаза глядят. Ютте задержал дыхание, предвкушая увидеть выход отсюда. Точнее, он хотел этого. Но не думал, что такое может произойти. Почему-то такая небольшая надежда не удостаивалась доверия. На щеках застыли слёзы. Падающие слезинки уходили в пустоту. Они падали вниз и вниз, исчезая... Казалось, пола нет. Это просто обрыв, или что-то типа того. Но тогда почему Ютте может бежать по этому полу? Однако лигаха не волновал этот вопрос. Он не хотел знать ответа на него. Ему было страшно узнать правду, как это обычно бывает с нами, людьми. Ютте упал. Нет, он не подскользнулся, не споткнулся. Он просто выбился из сил. Судорожно дыша, Ютте огляделся. Ничего не изменилось, - он всё тут же, в этой пустоте. Это не похоже на Фарэум (место, где живёт Фарэ и его брат и сестра): тут слишком неуютно. Наверно, это чувство появилось из-за того, что тут ничего нет. Принюхавшись, Ютте не учуял ничего. Даже грязь, оставшаяся у него на грудке после боя с лошадьми, не пахла грязью. - Ютте... - прошептал очень знакомый звонкий голосок. Ветер пронёсся по спине лигаха. Но Ютте не ответил. Он боялся, что Тинти перестанет с ним разговаривать. А вдруг это мираж? Тут ведь есть только привычная пустота! Сдержав слёзы, малыш, поёжившись, свернулся клубочком и закрыл глаза. Но он не мог уснуть: слишком ясно чувствовалось чьё-то присутствие. - Не бойся, - Ютте не видел Тинти, но ясно чувствовал её улыбку. И тоже улыбнулся, сам того не замечая. - Не укушу. - Тинти? - лигах знал ответ, но почему-то спросил.Так, на всякий случай. - А то, - и почувствовал, как сестра подмигнула ему. Вдруг перед глазами возник нечёткий, расплывчатый силуэт. Ютте отпрянул, испугавшись. Но потом обрадовался, узнавая знакомую фигуру: правильные, чуть строгие, черты лица, тонкие, хрупкие лапки, большие и загадочные глаза... Ютте улыбнулся: - Так это ты! - он любил так говорить сестре в детстве, когда та внезапно появлялась. Тинти звонко засмеялась и, как бы отскочив с несуществующего пола, полетела ввысь. Точнее, она не летела, она бежала, но выглядело это так... в общем, Ютте не мог объяснить. Тинти выглядела такой лёгкой, свободной... - Ютте, я так рада, что увидела тебя! - Тинти снова опустилась на один уровень с братом. Теперь она выглядела, как обычно, но была слегка прозрачна, как...как дух.- Я так скучала... - Она подошла к брату и лизнула его между рожками. Хоть Ютте и не почувствовал её горячего язычка, он невольно поёжился. - И ты всё-таки пришёл! Но я не рада этому именно в данный момент. - И Тинти вздохнула, потупившись. - Почему? - Ютте заметно повеселел. - Неужели тебе не нравится, что мы теперь будем вместе всегда? Я этого всегда ждал! - Ютте, - голос сестры прозвучал серьёзно, - ты не понимаешь, что происходит. Ты.. твои рожки померкли. Поэтому ты здесь, в месте, где родные души встречаются. Я не хочу, чтобы ты был мёртв. - Но... ведь... - Ютте растерялся. Он думал, что сестра будет рада приходу брата. Тинти подошла к нему и потёрлась щекой о его щёку. На глазах у неё заблестели прозрачно-призрачные слёзы: - Ты не должен быть тут. Я договорюсь с Фарэ, чтобы он воскресил тебя. - Глупая! - Лигах рассердился. После смерти сестры он мечтал с ней встретиться. И что вот сейчас происходит?! - Это ты чикрут, - глаза Тинти засияли озорными огоньками. Она слабо улыбнулась и отошла от брата. - Я люблю тебя. Не волнуйся, та рябина ещё не погибла... Ютте почувствовал головокружение и невольно лёг на невидимый пол и закрыл глаза. ...Ютте почувствовал, что лежит на холодном полу какой-то пещеры. Честно, он боялся открыть глаза: а вдруг, этот холод - иллюзия? И открыв глаза, он её рассеет и увидит ту же пустоту, но уже без Тинти. Почему-то он знал, что сестры не будет тут. Но, почувствовав, как что-то горячее прикоснулось к щеке, Ютте успокоился: это не то ужасное местечко. Это была Пумица, он знал её запах, он знал, как она плачет. И ему не хотелось этого слышать. Вот и сейчас: её горячее дыхание окутало дрожащего от холода Ютте, она с жаром вылизывала его шёрстку, посекундно всхлипывая. Лигаху было больно слушать её плач, чувствовать жгучее касание слёз... поэтому он открыл глаза. Пумица выглядела ужасно: свалявшаяся в грязи шерсть, перекошенное набок лицо, расцарапанные щёки и мигающие рожки. - Ютте! Ютте! - Пумица прижалась к лигаху и обняла его. Она снова плакала, но Ютте знал, что на лице у неё слабая грустная улыбка. Внезапно малыш почувствовал, что эта ласка вовсе не его, чужая, а Ютте украл её. Почему-то лигаху казалось, что он своровал доброту и нежность Пумицы, присвоил себе без разрешения. Как будто Пумица обнимала не Ютте, а кого-то другого. "Глупость!" - уверял себя он, вырываясь из жёстких объятий самки. - Что ты там делал, чикрут? - Пумица вытерла слёзы и серьёзно глянула на маленького паучонка. - Я...я... - Ютте растерялся. Надо ли вообще говорить почти незнакомой самке албаха о Тинти? - Он лжёт, - сказал кто-то. Это был женский голос, чуть басовитый с ноткой гордости и жалости одновременно. "Редко такое бывает", - резюмировал Ютте. Он-то по своему опыту знал. Обернувшись на голос, паучонок увидел взрослую самку игнаха. Малыш даже подивился тому, как она выглядела: гордая, почему-то с недлинной шёрсткой, с пышной чёлкой. Она была разрисована краской. На её правом плече была изображена полная Луккаша, а на левом - Соннако. На лбу у неё была нарисована серая, под цвет шерсти, звезда, а вокруг верхнего левого глаза - пятно. - Я знаю, что у тебя есть тот, кто тебе очень дорог. - Незнакомка с нескрываемой жалостью смотрела на Ютте. - И этот кто-то сейчас не на земле. Вроде, родственник или очень близкий друг. А точнее, подруга. - Вы... вы - пророк? - Ютте даже разинул рот от удивления. Как чужачка может знать это?! - Только Фарэ знает, кто я. - Самка отвернулась. - У тебя есть сестра. ПОГИБШАЯ сестра. Наверное, она старше тебя на два-три тича. Не так ли? - пророчица снова посмотрела своими янтарными глубокими глазами на паучонка. На самом их дне лежал комочек грусти и утраты. Наверняка у неё тоже кто-то был потерян. - Её зовут Тинти, - вздохнул Ютте, зная, что уже не стоит притворяться. - Тинти... - загадочно протянула незнакомка. - Красивое имя. С глубоким смыслом, содержащим нежность, твёрдость и храбрость. - Да... красивое, я знаю. - Ютте невольно пододвинулся к игнаху. Пумица в это время залечивала раны Силицеса. - Меня зовут Магга, - представилась самка, грустно улыбнувшись. - А тебя - Ютте. Мне Пумица сказала. - А вы знакомы? - Ютте проследил за неторопливыми действиями самки албаха. - Нет, что ты. Просто... просто мы должны были встретиться. Так предсказано Фарэ. Мы должны спасти Трим. Ютте посмотрел на Маггу округлившимися глазами: шутит, что ли? - А это Нуби, - перевела разговор игнах на другую тему, показывая изуродованной лапой на лежащего в углу тераха. Он был высокий, но чуть ниже Силицеса. В плечах он тоже был узок, а также слишком хлипкий на вид. - Хочу сказать ему большое спасибо. Он спас меня. - Спас? - Ютте ужасно захотелось услышать, как именно такой слабый терах мог спасти Маггу. - Да, - коротко ответила Магга, отходя от лигаха. Видимо, ей не хотелось говорить на эту тему. Ну и пусть, у каждого же есть тайны, не так ли? Маленький лигах огляделся: это было небольшое уютное местечко под корнями дерева. В углу лежал изуродованный ранами терах по имени Нуби, посерёдке - Силицес. Вся шерсть здоровенного албаха была покрыта багряными пятнами. Пумица старательно лечила брата, поминутно доставая новые травы. Видно, Силицес спал. А Магга лежала около Нуби и изредка поправляла повязку из паутины на бедре друга. - Нам надо выйти, - с какой-то незаметной твёрдостью сказала Магга, чуть подталкивая друга. Тот, кивнув, с трудом встал и, ковыляя, направился за подругой. - Мы скоро придём. Магга вышла из пещеры без единого шороха, незаметно, как тень. Даже рожки Ютте не уловили её тихий шаг. А вот Нуби, еле переставляя ноги, ушёл за Маггой совсем уж шумно, задевая всё, что можно. "Интересно, зачем Магга подняла такого больного тераха? И вообще, почему на нём такие раны? Это даже не крыса его поранила, наверно, тоже паук. И куда они пошли?!" - Ютте было очень интересно узнать ответы на эти вопросы. - Ютте, Магга не представляет для вас никакой опасности. Голос сестры немного успокоил лигаха, но не до конца. Что за глупое пророчество?