Силуэт

И эта глава посвящается одному из мемберов, а именно Шивону. С Днем Рождения, Шисус!

***

- Прости меня, хён! Я, правда, виноват перед тобой! – Шивон, не переставая кланяться, сыпал на Ынхёка извинениями. Фотограф же стоял к нему спиной, нервно теребя ремень от фотоаппарата. – Я знал, что ты не сможешь согласиться с такими условиями, поэтому не рассказал… Блондин явно не выспался, был до ужаса раздраженным с утра пораньше, а уже после того как в небольшую уютную студию пришел Шивон, протягивая пакет с домашней едой, и, непосредственно, один из его работодателей, Хичоль, настроение было безвозвратно утеряно, учитывая, какие новости они принесли на десерт. - Я, конечно, понимаю, что личность ты творческая, Ынхёк-ши, но зачем так бурно реагировать? – миловидный парень с приятным голосом и волосами, выкрашенными в красный цвет, крутил в руках тонкий серебристый браслет. – Не тебе же перед камерой стоять, в чем мать родила. А Мими не стеснительный. От слов достаточно фамильярно обращавшегося к нему парня, Хёк покраснел до самых кончиков ушей и поспешно дернул головой, прячась за чёлкой. Та маленькая, как выразился Шивон, подробность о фотосессии заключалась в том, что на модели будут только украшения, которые он и должен был подать в выгодном свете. А переварить эту новость и побороть в себе природную стеснительность, для него оказалась сверх сил, поэтому оставалось только стоять, нервно передергивая плечами, и молчать. Как объяснить двум парням, которых природа с лихвой наградила красотой и обаянием, что его, известного и уважаемого фотографа, загрызли комплексы? - Хён, ну пожалуйста, это моя первая и последняя просьба, сделай это ради своего будущего племянника, - ХёкДже кинул на Шивона испепеляющий взгляд, и тот тут же склонился, выставляя сложенные ладони вперед в молящем жесте. Глубоко вдохнув, фотограф все-таки смог медленно кивнуть. - Я не привык отступать, когда нахожусь уже на середине, и … Шивон-а, не смей говорить моему еще не рожденному племяннику, что я снимал ради него обнаженного мужчину, - Ынхёк скривился, показывая всем своим видом, что делает родственнику огромное одолжение. - Вот и отличненько, Хан Гэн с китайцем придут через полчаса, после того как рыжего загримируют, - Хичоль, совершенно не жалея своей наманикюренной руки, со всей дури приложился по спине фотографа. - За членовредительство я буду требовать отдельную плату! – возмущенно взвизгнул блондин, наблюдая, как гогочущий дизайнер, успевший разложить украшения так, как они должны были одеваться, скрывался за дверью. Шивон, не заставив себя ждать и поклонившись для верности еще пару раз, последовал за своим заказчиком. В такой нервной обстановке определенно не было никаких шансов сосредоточиться. Ночью он так и не смог заснуть, после прихода модели прокручивал те сумбурные чувства, вызванные им, в голове. И получилось задремать, только когда за окном показался краешек солнца. Сейчас же уже перевалило за полдень, и в студии творилась полная неразбериха. Стаф мельтешил, настраивая свет и всю требуемую аппаратуру, как этого хотел ХёкДже, и, расставляя реквизиты так, как требовал от них вечно недовольный Хичоль. Ближе к съемкам в небольшом помещении добавился еще гример и парикмахер вместе со вторым дизайнером и моделью, которых он заметил не сразу, потому что был увлечен разглядыванием украшений. Лишь когда Хан Гэн положил руку ему на плечо, Ынхёк торопливо поклонился и поздоровался, не упустив возможности похвалить коллекцию. - Извините, что доставили столько проблем, сонбэним, но я просто не смог разубедить своего партнера, - по дизайнеру было прекрасно видно, что идея снимать обнаженку целиком и полностью принадлежала Ким Хичолю. - Все нормально, Хан Гэн-ши, поздно что-то менять, - Ынхёк попытался придать голосу больше уверенности, но в этот момент уперся взглядом в Чжоу Ми, который сидел на стуле в расстегнутой рубашке и подставлял лицо под умелые руки гримера. Казалось, он ни сколько не стеснялся того, что ему предстоит. Спокойно шутил и флиртовал с девушками, а с лица ни на минуту не сходила улыбка. Ынхёк определенно завидовал ему и предвкушал тяжелый вечер, а возможно и ночь. - Все готово, сонбэним, вы уверены, что никто не должен остаться для помощи с оборудованием? – парень в черной рубашке из стафа неуверенно посмотрел на Хёка, который слишком уж сильно сжимал свою трость. В ответ он только поморщил нос и отрицательно качнул головой. - Надеюсь, я не обману ваших ожиданий, честно говоря, я тоже почитатель вашей линейки украшений и для меня честь снимать для Вас! - несмотря на обширную известность обоих парней, подобные комплименты всегда грели душу и мотивировали на дальнейшую работу. Пожав друг другу руки, получив пожелания успешной работы, дизайнер и фотограф распрощались, а помещение потихоньку начало пустеть. - Гэгэ, куда мне сначала сесть? – Ынхёк неуверенно посмотрел на стоящего перед ним мужчину в одном махровом халате и, глубоко вздохнув, указал на небольшой задрапированный тканью подиум, отворачиваясь к камере, чтобы проверить все настройки. Щелчок выключателем - и общий свет в студии погас, бледные пальцы прошлись по небольшому пульту управления с кучей кнопочек, и пару ламп с разными оттенками света загорелись. Ещё один вздох, и трость легла на пол рядом с Хёком, а её хозяин заглянул в затвор фотоаппарата и замер. То, что он увидел через фотоаппарат, просто не могло быть правдой. Слишком нечеловечным, словно сошедшим со страниц совсем другого рассказа, был Чжоу Ми по другую сторону от него. Лицо, обычно выражающее безудержную радость, сейчас излучало безмятежное спокойствие. Он был до ужаса худым, почти таким же, как и сам фотограф, но кожа была ровная, словно бархатистая, с легким загаром, свойственным азиатам. По ключицам, выпирающим вниз, к ребрам, струилась тонкая серебряная цепочка, на которой висела изящная маленькая рыбка из того же металла. Взгляд на секунду замер, и неуверенно скользнул вниз к бедрам, по чуть согнутой в колене левой ноге, на лодыжке которой позвякивали серебряные браслеты. Ынхёк поражался, насколько хорошо модель владеет своим телом, превращая свои недостатки в достоинства. Даже умудрился подвернуть ступню достаточно большого размера так, чтобы создать превосходную иллюзию бесконечно длинных ног. По своей натуре китаец просто не мог долго сидеть без движения, и, уже через минуту томительного ожидания столь привычного щелчка фотокамеры, его тело пришло в движение. Прогибаясь в пояснице, скользя худыми пальцами по груди, задевал темные соски и подцеплял длинную цепочку, путая её между пальцами. Впервые блондин решился поднять взгляд на Чжоу и тут же встретился с его глазами. Мягкая грусть, успокаивающая и обволакивающая вчера ночью, исчезла, теперь он был жертвой умелого хищника. Хотелось отстраниться от камеры и поспешно ретироваться. Но оторваться от этих глаз было просто невозможно. ХёкДже словно Ева, поддавшаяся соблазну Змия и вот-вот готовая укусить яблоко. Из транса вывела резкая боль в ноге, и блондин, отшатнувшись назад, сел на пол. Пальцы непроизвольно стискивали ткань узких джинсов, борясь с очередным приступом. - Ынхёк, ты в порядке? – китаец испуганно дернулся в сторону фотографа, из-за чего тот лишь поспешно отвел взгляд от обнаженного парня. Сдернув с ближайшего стула шелковую ткань, мужчина быстро обернул её вокруг бедер, подходя ближе. – Ох, прости! - Все… все хорошо, Чжоу Ми, такое бывает, когда я долго не меняю положение тела, - с помощью модели у него получилось подняться и переместить свою тушку на кровать. - Тогда предлагаю устроить перерыв. Не против, если я покурю? – Хёк только кивнул, разрешая китайцу предаться своей пагубной привычке. Улыбнувшись блондину, китаец выудил из кармана своего пиджака сигареты, зажигалку и отошел к окну. Чжоу Ми даже не удосужился накинуть халат на плечи, и теперь стоял прикрытый тонкой тканью, словно длинной юбкой, которая в принципе ничего не скрывала. И Ынхёк прекрасно видел и выпирающие тазобедренные косточки прямо над сгибом ткани, и подтянутые ягодицы, которые так удачно облегала ткань, и обнаженный торс, развернутый к нему в пол-оборота. Мими будто знал, что за ним будут наблюдать, поэтому стоял в самом выгодном для себя ракурсе, демонстрируя все достоинства своего по сути нескладного, слишком длинного и худого тела. Руки сами нащупали камеру, поднося её к лицу хозяина, и вот послышался долгожданный щелчок, оповещающий о сделанном кадре. А за ним еще один. Удивленные глаза модели, снова щелчок, затем шлейф дыма из приоткрытых губ, еще щелчок, парень стоит к нему лицом, на снимке видно только силуэт и украшения, поблескивающие в закатном солнце. - Гэгэ, так не честно! – от обиды рыжий даже закусил губу. - Я был не готов! Удали эти снимки, Хичолю они не понравятся. Хёк даже не успел отползти от него, когда парень навалился сверху, пытаясь дотянуться до камеры, а только весело смеялся, упираясь руками в его грудь и не позволяя стереть такие редкие кадры. Возня прекратилась, и фотограф поднял взгляд, ощущая, как по щеке скользит прохладным металлом кулон. Встретился взглядом с Мими, и воздух застрял где-то на выдохе. - Ынхёк, я давно слежу за тобой. И всегда мечтал поработать вместе, - подрагивающие пальцы модели коснулись уголка губ мужчины. – Но, кажется, я получил намного больше, чем смогли урвать остальные. Человек-который-никогда-не-улыбается. Большой палец скользнул по пухлым губам ХёкДже, очерчивая линию улыбки. Это было настолько приятное ощущение, что фотограф не мог сопротивляться. Он решил полностью раствориться в этом моменте. И не открыл глаза, даже когда почувствовал на своих губах горячее дыхание и вкус персикового блеска для губ.