Ободранный человек

"НАЗОВИ СВОЁ ИМЯ"

Время шло. А положение развенчанного правителя Винтерфелла, запертого в застенках Темнолесья, оставалось неизменным. Каждый день Аша подвергала его жестоким пыткам и издевательствам, разнообразию и изощрённости коих могли бы позавидовать даже дредфортские палачи. Девушка обладала богатой и неутомимой фантазией, что вкупе с пробудившимися в ней наклонностями и теми чувствами, которые она питала к своей жертве, воплощалось столь плачевным для молодого Болтона образом. Иногда, после очередного продолжительного "свидания" с ней, он бывал так истерзан, что потом не мог уснуть. А после бессонной ночи ослабевал ещё больше, и это только усугубляло предстоящие муки. Кормили его ужасно. Всё той же кашей, которая, будучи приготовлена из смеси различной тухлятины, помоев и ещё чёрт знает чего, имела одинаково омерзительный вкус и запах. Исправно наполняя миску до краёв, Аша ставила её на пол и заставляла узника, распластавшегося на брюхе, жрать по-собачьи. Ввиду подобного режима питания, он всё время страдал от абдоминальных болей. И, конечно, его внешний облик претерпел серьёзные изменения, помимо того, что оказался изуродован многочисленными рубцами, ссадинами и кровоподтёками. Прежде в меру упитанный, выглядящий полнотелым ещё когда только попал сюда, молодой человек страшно исхудал и теперь больше напоминал иссохшее пугало, на котором было не сыскать живого места. Однако, несмотря на это, Аша Грейджой всё не могла забыть, как недавно смотрел на неё этот ублюдок. Как угрожал ей. Она твёрдо вознамерилась искоренить даже малейшие намёки на угрозу, раз и навсегда заменив этот жуткий, пробирающий до мурашек взгляд на испуганный и жалобный взгляд покорного зверя, готового жрать дерьмо, лишь бы избежать страданий. И, надо отдать ей должное, она в этом преуспевала. ******************************************************************** - З-зачем мне...идти...туда?.. - вдруг запнувшись, спросил сестру Теон Грейджой. Единственный оставшийся в живых сын Бейлона Грейджоя, ныне выглядящий старше своего отца, мало-помалу приходил в себя. Для человека, прошедшего через столь кошмарные испытания, он держался более чем стойко. Как настоящий железнорождённый. Раны заживали, силы постепенно возвращались. Вместе с ними пробуждался и дух. Конечно, Теон по-прежнему был подавлен, но уже не так, как в бытность рабства у Рамси, или когда только освободился из оного. Он больше не отводил взгляд в разговоре с сестрой и не опускал головы, проходя мимо лихих моряков из её команды. Более того, он стал принимать участие в военных советах, внимательно слушая, наблюдая, анализируя. Голос он подавал исключительно редко и всегда говорил тихо. Но уж если и говорил, то очень правильно и точно, и все прислушивались к его словам, замолкая всякий раз, как он открывал рот. Не из вежливости по отношению к искалеченному отпрыску Бейлона, а из уважения к человеку, который не только лучше них знал окрестности, а также тех, с кем предстояло иметь дело, но и который за последнее время хлебнул столько всего касающегося тактики, логистики, военных хитростей и природы людей в принципе, что стал куда опытнее, чем они все. Аша не могла нарадоваться, глядя на то, как оживает её брат. И пуще других ценила его меткие высказывания и мудрые советы. Но всё же память о пережитом была ещё слишком свежа. Потому от предложения, озвученного сестрой во время обеденного разговора, у Теона кровь застыла в жилах. Он даже отодвинул свою тарелку с мерланами, словно испугавшись, что его ненароком вырвет. - Затем, что тебе больше не нужно бояться. Ты должен избавиться от страха, Теон. Ты должен посмотреть ему в глаза и осознать, что больше он не властен над тобой. Так надо, брат. Послушай меня. И не спорь. Не упирайся. Не бойся. Теон, казалось, впал в ступор, наклонив голову, в результате чего лицо спрятали упавшие на него, преждевременно посеребрённые сединой волосы. Он оставался неподвижен, пока пиратка, встав из-за стола, не подошла к нему и не положила руку ему на плечо. Будто выведенный из оцепенения этим прикосновением, он вздрогнул, поднял голову и посмотрел на сестру. - Идём со мной, - сказала она тоном, не терпящим возражений. И Теон пошёл. ********************************************************************* Цепью, перекинутой через балку под потолком, пленник был подвешен за вытянутые руки с вывернутыми запястьями. Дверь камеры отворилась, и на пороге возникла Аша Грейджой. Но она была не одна. Рядом с ней, вернее сказать, позади неё, неловко переминался какой-то тщедушный человечек с копной белых волос. Рамси узнал его. Это был он! - А, - потрескавшиеся губы злодея расползлись в едкой ухмылке, - Вонючка. Сколько лет, сколько зим? Я так давно... Тирада дредфортца была прервана резким ударом кулака в солнечное сплетение - Аша в мгновение ока преодолела расстояние, отделявшее её от Рамси. - Закрой пасть, - прошипела девушка, пока Рамси пытался набрать в лёгкие воздуха, - Говорить будешь тогда, когда я велю. Теон, - обернулась она к брату, - Подойди поближе. Подойди, говорю. Он больше не тронет тебя. Не сможет. Теон колебался. Но настойчивость сестры взяла верх. Он сделал несколько неуверенных шагов навстречу своему бывшему господину, который теперь висел голый в затхлом подземелье. - Посмотри на него хорошенько, братец. Ты видишь? Он больше не лорд. Он кусок мяса. Теон смотрел. Но взгляд его отнюдь не светился превосходством и уверенностью. В померкших чёрных глазах плескался страх. Рамси посмотрел ему в лицо, и Теона невольно пробрала дрожь. Ему захотелось уйти отсюда. - Это ты посмотри на него, женщина, - невзирая на ноющую боль в суставах, бастард зло рассмеялся, - Посмотри, что я с ним сделал. Держу пари, если я прикажу ему свернуть тебе шею, он всерьёз над этим задумается. Он больше не мужчина, - Рамси наслаждался, пропитывая ядом каждую свою фразу, - Он просто жалкая. Никчёмная. Истерзанная. Тварь. Тебе никогда не вернуть его. Правда, Вонючка? На этот раз Аша не стала прерывать пленника. Она просто молча прошествовала к столу в дальнем углу помещения, где располагался пыточный инструментарий, и взяла оттуда кнут, которым обычно погоняют лошадей. Мало-помалу спина дредфортца стала превращаться в кровавое месиво. Теон смотрел на всё это отсутствующим взглядом, без всякого участия. Более того, он отвергал то, что делала его сестра. Он желал смерти своему бывшему господину, да, но он никогда не хотел делать с Рамси то, что Рамси делал с ним. А ещё меньше он хотел, чтобы сестра превращалась в нечто подобное. Потому, отвернувшись и не проронив ни слова, он решительно покинул темницу. Аша удивлённо вытаращила глаза, не понимая, что это такое нашло на её брата. Она уже хотела либо окликнуть его, либо броситься вдогонку, чтобы вернуть, но её остановил осипший от криков голос. - Пить... - попросил узник. Услышав просьбу, Аша закусила губу, словно о чём-то задумалась. Хитро улыбнувшись самой себе, она сразу же спрятала эту улыбку и повернулась к Болтону. - А Теону ты не давал утолить жажду. Даже просто горло промочить не давал. Он рассказал мне, как ты у него на глазах выливал на пол целый кувшин. Но я не такая бесчеловечная, как ты. Я позволю тебе напиться. Девушка позвала стражников и раздала им указания. Двое из них на время удалились, а ещё двое стали снимать Рамси с цепи. Аша приказала одеть на него штаны и зафиксировать в определённом положении. Рамси растянули спиной на пыточном верстаке, закрепив кожаными ремнями по противоположным краям за руки и за ноги так, что тазовая часть оказалась на стыке двух секций, на небольшом возвышении. В рот пленнику протолкнули большую металлическую воронку. По-началу он упирался, сжимал губы, отворачивался. Но стоило только пиратке начать стискивать и скручивать рукой его мошонку, как душераздирающий вопль раскрыл ему рот, позволив воронке занять своё место. Двое стражников вернулись с бочкой воды и ковшом. Бочку поставили рядом, а ковшом зачерпнули первую порцию воды и стали лить её в воронку. Девушка зажала испытуемому ноздри, так что ему, чтобы не захлебнуться, не оставалось ничего другого, кроме как как можно быстрее глотать насильно вливаемую воду, которая поступала в желудок, а потом, перерабатываясь почками, скапливалась в мочевом пузыре. - И помни, - наказала своей жертве Аша, - Ты должен держать всю эту воду в себе. И капельки не посмей выпустить без моего разрешения. Иначе заставлю тебя об этом пожалеть, понял? Ковш за ковшом, содержимое бочки потихоньку пустело, но всё равно в ней оставалось ещё больше половины. Рамси, корчась и давясь, продолжал пить. В него залили уже около четырёх литров. Его желудок болезненно растянулся, и каждый новый глоток теперь отдавался внутри мучительной болью и бульканьем. Плотоядным взором Аша следила за тем, как он глотает, как, издавая приглушённое бурление, постепенно надувается его живот. Приникнув к нему ушком, девушка улыбнулась доносившимся оттуда утробным звукам. Звукам боли и унижения. - Боги, ты только посмотри, как тебя распирает... Нет, я серьёзно, посмотри! - пиратка схватила пленника за волосы и приподняла ему голову, чтобы он имел возможность лицезреть своё урчащее, раздувшееся от воды пузо, кожа на котором натянулась как барабан, - Даже не представляю, какие ощущения ты сейчас испытываешь. Интересно, сколько ты можешь выдержать. Могу поспорить, что это далеко не предел. Если постараться, сюда ещё много влезет, - засунув указательный палец ему в пупок, она стала медленно нажимать внутрь живота и обратно, усиливая бурление и вызывая у пленника протяжный стон, одновременно с тем склоняясь к его уху и горячо шепча, - Я буду наполнять тебя до тех пор, пока ты не заплачешь. Пока тебе не начнёт казаться, что ты сейчас лопнешь. Ещё какое-то время Рамси глотал воду. Затем Аша распорядилась пока убрать воронку и заткнуть жертве рот кляпом. А сама шмыгнула к столу с инструментами. И спустя мгновенье он увидел, как она возвышается над ним, помахивая тем самым железным прутом. Глаза у него полезли на лоб. - Ты угадал. Этим я буду бить тебя по животу. Да, я знаю, что ты очень полон, - добавила она, когда он громко замычал и замотал головой, - И что тебе очень больно. Именно поэтому и собираюсь это сделать. Чтобы стало ещё больнее. Гораздо больнее. В конце концов, мы ведь здесь для того, чтобы тебе было как можно хуже, верно? Она легонько постучала прутом по свободной ладони, как бы приготавливаясь, а Рамси тем временем изо всех сил напрягся. Аша, заметив это, коварно улыбнулась. - Ты должен кое-что сделать для меня, - томно произнесла она, глядя ему в глаза, после чего вновь приблизила свои губы к его уху, выдыхая, - Я хочу, чтобы твой живот, пока я буду его избивать, был полностью расслаблен. Наверное, впервые Рамси посмотрел на свою мучительницу с искренней мольбой во взгляде. Вот именно этого взгляда Аша и ждала. И тем не менее была неумолима. Пусть сукин сын как следует запомнит урок. - Я сказала. Расслабь. Живот. Немедленно. Рамси понимал, что у него нет выбора. И подчинился. Мучительница высоко подняла руку, в которой было зажато орудие пытки. Тяжёлый конец железного прута опустился точно на пупок молодого человека, сотрясая внутренности, и без того сдавленные избытком воды. Удар, нанесённый по тугой коже, как и предполагалось, не встретил сопротивления в виде напряжённых мышц брюшного пресса. От жуткой боли, пронзившей переполненный живот, пленник завыл во всё горло, немного приглушённый запиханной в рот тряпкой. А пиратку при виде его мучений пробрала сладкая дрожь возбуждения. И она продолжила бить. Неторопливо, но сильно. Частенько попадая по тому месту, где располагался желудок. Последние два удара пришлись на мочевой пузырь. И желудок, и мочевой пузырь, не выдержав такой нагрузки, принялись исторгать из себя накопившуюся жидкость. Рамси конвульсивно затрясся, выблёвывав множество воды. По ногам потекла моча, штаны моментально промокли. - Всё-таки упустил воду, - усмехнулась девушка, - А я предупреждала - пеняй на себя! Аша отдала короткий приказ. Пытающийся прийти в себя Рамси, осознав, что с ним собираются делать, пришёл в ужас и попытался протестовать, но крепления надёжно сдерживали его тело, лишая возможности двигаться, а голову в ровном положении не составляло никакого труда держать одному из стражников. Так что воронку всё же вернули на прежнюю позицию, и пытка возобновилась. Преждевременно облегчившийся мочевой пузырь пленника, конечно, уменьшал общее количество жидкости в животе, но даже не большую часть. Литра два с половиной там ещё плескалось. Очень скоро туда добавилось ещё два. И ещё один. И ещё. Всё это время Аша терпеливо наблюдала за тем, как стражники зачерпывают ковшом воду из бочки и заливают её в воронку. Периодически она массировала его продолжавший увеличиваться в размерах живот, добавляя ему страданий нажатием своей ладони, и чувствуя, как холодная жидкость наполняет и распирает его изнутри. Рамси было очень плохо. Боль в чудовищно растянутом желудке была невыносима. Непрекращающиеся спазмы, проходящие через мочевой пузырь, сотрясали всё тело, несмотря на то, что оно было привязано и практически обездвижено. Живот, раздутый настолько, что даже пупок выперло наружу, просто разрывался. Дикое бурление, мучившее его внутри, раздавалось на всё помещение. Молодому человеку было так больно, что он уже не пытался воинственно мычать из-под воронки, а лишь глухо, почти неслышно стонал, и по щекам его бежали слёзы. Аша прервала пытку, вытащив воронку из его рта. - Хочешь что-нибудь сказать? - Не могу... Больше... - простонал пленник, - Живот... - Оооу, - с деланной жалостью покачала головой девушка, по-хозяйски похлопав его по животу, - Живооотик... Надулся и болит? Она приказала снять пленника с пыточного верстака, связать ему за спиной руки, связать ноги, и бросить на пол, на бок, прислонив к стене. В таком положении он был полностью открыт, беспомощен и наиболее уязвим для того, что она собиралась с ним сделать. Аша приблизилась вплотную к узнику, который затравленно смотрел на неё. Носок сапога угодил Рамси в область пупка. Бастард дёрнулся и жалобно заскулил. Аша ударила ещё раз. Она била его ногами. Прямо по животу. Стараясь попадать в нижнюю часть. За это время Рамси несколько раз описался. Один раз его даже вырвало. Наконец, его, в одних лишь обоссанных штанах, изувеченного, хнычущего и лопочущего нечто бессвязное, подняли из лужи собственных испражнений и положили на топчан, на спину, по приказу Аши разведя в стороны и привязав по обоим концам руки и ноги. Затем над ним снова возник один из стражников с воронкой в руках, в то время как другой как раз подносил ковш с водой, а третий подбирался сзади, чтобы держать голову. Глаза у Рамси, казалось, готовы были выпрыгнуть из орбит. Он закричал. Но был настолько ослаблен, что даже не мог сопротивляться. Воронку грубо пропихнули ему в рот, поцарапав горло. Вливание продолжилось. Его живот, превратившийся в один сплошной набухший эпицентр боли, снова наполняли. Наконец, залив в него где-то порядка трёх литров, стражники удалились. Аша тоже собиралась уходить. - Ну, сладких тебе снов, бастард. Хотя, скорее всего, ты не сможешь уснуть. Будешь всю ночь мочиться. Это я тебе обещаю. Сказав это, пиратка по-привычке послала своему пленнику воздушный поцелуй и закрыла за собой дверь камеры. Наутро она, едва позавтракав, спустилась к нему. Её прогнозы себя оправдали. Рамси действительно не смог заснуть и практически целую ночь извергал из себя всю жидкость, которую в него влили. Измученный живот, хотя и принял прежнюю форму, до сих пор ужасно болел. Штаны промокли насквозь и уже имели резкий, устоявшийся запах мочи. Аша подошла к койке, на которой был распят её пленник, и повела носом. - Фууууу, - тут же сморщилась она, - Как же ты воняешь... Вонючка! Рамси избегал смотреть на неё. По-правде говоря, он вообще находился в угнетённо-безразличном состоянии. Никогда ещё ему не причиняли столько боли. Никогда ещё ему не приходилось испытывать такое унижение. - А ну-ка посмотри мне в глаза, бастард, и назови своё имя! - приказала Аша. Рамси поднял на неё мутные, покрасневшие глаза, которые не выражали никаких эмоций. И ничего не сказал. Пожав плечами, девушка отошла к уже известному столу, схватила оттуда воронку и вернулась обратно, радостно размахивая ей перед лицом дредфортца. - Последний раз спрашиваю: как тебя зовут? На миг могло показаться, что Рамси Болтон сейчас разорвёт путы, вскочит с топчана, вцепится зубами в горло железной девке и загрызёт её. Вместо всего этого, однако, он хрипло вымолвил: - Вонючка. Меня зовут Вонючка.