Твоя запретная любовь

Раннее утро. Тёмное ночное небо постепенно растворяется в жёлто-розовых тёплых красках рассвета. Начинается новый день. Ещё прохладные солнечные лучи падают на землю, освещая большой, погружённый в сонную тишину красочный город. Большие, маленькие, деревянные и каменные дома кажутся игрушечными с высоты птичьего полёта. Все они аккуратные, милые, сделанные, что называется, с душой. Домов очень много. А прямо в центре, огороженный высокой крепостной стеной, возвышается каменный дворец с многочисленными башнями, уносящими свои вершины далеко-далеко в небо. Серый, с развевающимися красными флагами – знак королевской семьи. На большом красном гербе над главными воротами застыли белые ангельские крылья. Внезапно тишину нарушил сдавленный возглас, и из приоткрытой двери на улицу выскочил большой чёрный кот, ознаменовавший своё появление многозначительным сердитым «мяу». Следом за ним из небольшого проёма показался черноволосый бледный юноша со слегка испуганным, нервным взглядом. Он огляделся, словно вор, и быстро закрыл за собой дверь. В следующую секунду пушистый нарушитель спокойствия недовольно на него зыркнул и, высокомерно вильнув хвостом, пошёл по своим кошачьим делам. На этот раз юноша улыбнулся, в который раз поразившись наглости бессовестного животного. Во дворе было тихо. Никто из прислуги, а уж тем более из членов королевской семьи не вставал так рано, а потому Кас имел возможность спокойно пересечь двор и покинуть пределы дворца через небольшую дверь в стене, спрятанной за кустами. Это была дверь для прислуги, хотя мало кто ей пользовался. Только Кастиэль, предварительно одолжив ключи у сварливой, но доброй и обожающей его Эллен, каждое утро открывал заветную дверцу и сбегал в город. И потом ещё долго ходил по пустынным улицам, вдыхал свежий утренний воздух и слушал звуки настоящей жизни. Когда на улицу выходили первые горожане, Кас снова возвращался в замок, мысленно обещая вернуться следующим утром. Вот и сейчас он быстро миновал двор, нырнул в кусты и, отперев тяжёлую дверь, покинул пределы дворца. Как только юноша оказался по другую сторону стены, с бледных губ сорвался облегчённый вздох. Волнение отпустило. Кастиэль почувствовал, как какая-то необъяснимая радость наполняет всё его тело, а лицо озаряет широкая, счастливая улыбка. Это так странно. Так неправильно. Он, родившийся и выросший во дворце, должен чувствовать себя в уюте и безопасности за этими высокими стенами. Почему же всё наоборот? Почему каждое утро он спешит покинуть большие залы с роскошной мебелью, исписанной золотом? Почему он рвётся туда, в город, как птица, заключённая в золотую клетку, рвётся на волю? Наверное, это его судьба. Наверное, это его спасение. И его проклятие. С самого детства Кас мечтал о нормальной жизни. Он хотел просыпаться с рассветом и идти, куда ему вздумается. Хотел ходить в школу и играть с остальными детьми. Хотел смеяться, громко и искренне, не думая о том, что подумают и скажут другие, как он будет выглядеть в этот момент. Кас нуждался в друзьях. В обычных, простых сверстниках, способных просто хлопнуть тебя по плечу и сказать, как ты им дорог или какой ты идиот, от улыбки которых захотелось бы улыбаться самому. Кас нуждался в обычной теплоте и привязанности, не основанной на трепете, страхе или восхищении. Кастиэль нуждался в любви. Он хотел любить и мечтал быть любимым. Но, видимо, у Бога на него были другие планы. Кастиэль родился в королевской семье и был единственным наследником всех владений и богатств династии Новаков. Ни братьев, ни сестёр у него не было. Единственный любимый сын, единственный принц и будущий великий король. Очень часто молодой дворянин спрашивал себя: «Почему? Почему именно я? За что они выбрали меня?» Но никто не давал ответа. Никто не хотел помочь ему и объяснить, что нужно делать, что правильно делать. Потому что он не знал. Ничего не знал. И ночами проклинал себя за свою беспомощность и бессилие. С самого рождения принц был окружён заботой, вниманием и любовью. Мать, королева Анна, просто обожала своего первенца, готова была отдать свою жизнь за счастье сына. Именно она стала тем единственным человеком, который поддерживал Каса в трудные минуты, выслушивал и нежно гладил по тёмным волосам. Анна была ещё довольно молодой и очень красивой женщиной. Двадцать лет назад она вышла замуж за молодого короля, будучи герцогиней, и вскоре стала его королевой. Через два года спокойной и относительно беззаботной жизни у них родился сын. Молодая королева славилась своим спокойствием, добротой и исключительным повиновением. Она никогда не кричала, никогда не спорила и всегда соглашалась с мужем, которого любила всем сердцем. Поэтому даже такой вспыльчивый и бескомпромиссный человек, как Захария, притих под этим безропотным, полным обожания и уважения взглядом. Народ не любил своего короля. Его, кажется, никто не любил, кроме жены и сына. Захария никогда не был хорошим правителем, все это знали, он сам это знал. Эгоистичный, самовлюблённый, давно наплевавший на подданных, он только и делал, что требовал всё больше и больше налогов, всё упорней пополнял свою казну. Только когда люди начинали откровенно голодать, король, под давлением жены и сына, шёл на уступки. И опять делал это с каким-то холодным равнодушием, презрением. Раньше Кастиэль ругался с отцом. Часто спорил с ним, просил одуматься, предлагал другие варианты и даже умолял оставить людей в покое. Но Захария был непреклонен. Пару раз он даже запирал сына в его покоях на несколько дней, лишал еды, и всё это, конечно, в рамках воспитания. С тех пор принц возмущаться перестал. Нет, он по-прежнему презирал позицию отца и искренне его не любил, но, наверное, просто смирился. Кас молча шёл меж деревянных домов, погружённый в свои мысли. Иногда люди выглядывали из окон и, заметив принца, радостно его приветствовали. Некоторые выходили на улицу, чтобы поклониться молодому наследнику. Новак на это лишь растерянно улыбался и продолжал идти – куда? он не знал. Горожане привыкли видеть сына короля на улицах города и уже давно не удивлялись, давно перестали бояться. Этот одинокий, немного растерянный и мечтательный юноша, с искренней улыбкой и большими синими глазами полюбился всему городу. Иногда принц тайно приходил в обычные бары и с молчаливой улыбкой наблюдал за веселящимися простолюдинами. Он был не таким, как его отец. Он был странным. Он был другим. И за это его полюбили. Резкое чувство, будто за ним следят, заставило Кастиэля вернуться в реальность и остановиться. Он растерянно огляделся. Небольшие, старые дома. Потрескавшаяся от старости краска. Пугающая тишина. Новак ещё больше растерялся, осознав, что забрёл гораздо дальше, чем обычно, что никогда прежде здесь не бывал. Окраина, где селятся бедные и даже нищие горожане. Почему-то стало страшно. Кас давно знал, что его отец не пользуется большой популярностью, а здесь, среди уставших и голодающих людей, не знакомых с принцем, ему может грозить настоящая опасность как сыну виновного во всём этом. Люди страшны в своём гневе. И своём незнании. Кас тихо вздохнул и начал высматривать среди серых стен того, кто так пристально на него смотрел. За углом мелькнул подол тёмно-красного платья. - Эй! – принц шагнул вперёд, стараясь рассмотреть незнакомого наблюдателя. – Не прячься. Я ничего тебе не сделаю, - ещё несколько шагов к стене. – Ты боишься меня? За углом раздался шорох, и показалась бледная рука с тонкими пальцами, которые тут же вцепились в каменную стену. Через секунду показалась её обладательница – девчонка лет пятнадцати в тёмном платье чуть ниже колен. Кастиэль окинул внимательным взглядом её светлые блестящие волосы и большие карие глаза, ободряюще улыбнулся. - Я не боюсь, - немного сердито заявила незнакомка. – Почему я должна тебя бояться? - Я не знаю, - брюнет пожал плечами и опять приблизился. Девушка вышла ему навстречу. – Как тебя зовут? - Джоана, - просто сообщила блондинка. Ещё секунду она внимательно изучала странного парня, а потом внезапно и широко улыбнулась; тёмные глаза сверкнули настоящим восторгом. – Я тебя знаю! – радостно взвизгнула собеседница, отчего Кас невольно вздрогнул. – Ты же тот Кастиэль! Тот самый! – она резко замолчала и, заговорщицки наклонившись, восхищённо зашептала. – Это ты, да? Ты принц? Тот самый, о котором все говорят? - Ну… - от такого восхищения и радости в глазах подростка юноша немного растерялся; ещё раз оглядевшись, он тоже понизил голос. – В общем, да… Блондинка улыбнулась ещё шире и, видимо, снова хотела взвизгнуть; но внезапно она что-то вспомнила и густо покраснела. Кас откровенно недоумевал. В следующую секунду Джоана подпрыгнула, подобралась и, склонив голову, сделала немного неуклюжий реверанс. Кастиэль, не удержавшись, рассмеялся. - Джо! – внезапный резкий возглас нарушил установившееся молчание. Юноша вздрогнул от неожиданности и удивлённо воззрился на новую знакомую; блондинка недовольно поджала губы. – Ты куда пропала? Джо! Заметив растерянный взгляд принца, Джоана удручённо качнула головой и кивнула в сторону одного из домов. - Это мой брат, Дин, - пояснила она доверительно. – Он волнуется за меня. Кас кивнул. В следующую секунду раздался глухой стук, словно кто-то спрыгнул с крыльца, и Новак, поколебавшись мгновение, поднял голову. Перед Кастиэлем стоял молодой парень, чуть старше и чуть выше его самого. Обычная серая рубаха, в каких ходит большинство простых горожан, была разрезана до живота (то ли случайно, то ли специально), обнажая загорелую накаченную грудь. Рукава были так же завернуты, и Кас смог разглядеть небольшой ожог чуть ниже локтя. Светлые короткие волосы. Молодое, красивое лицо. Пухлые губы, сейчас плотно сжатые и чуть искривлённые, словно в какой-то презрительной мине. И глаза. Большие, яркие, невероятно-зелёные глаза, как два драгоценных изумруда на фоне всей это грязи, нищеты и серости. Как завороженный, Кас вгляделся в эти волшебные сверкающие глаза… И чуть было не отшатнулся, испугавшись. На дне зелёных омутов не было того, что он привык видеть. Не было восхищения, страха и трепета. Не было восторга и уважения. Да в них даже не было банальной любви! Совершенно холодный, колючий взгляд. Немного удивлённый и насмешливый, полный какой-то подозрительности и досады. И в то же время в нём было столько непонятной грусти, что Кастиэль весь как-то сжался под этими пронзительными глазами, опустил голову, неуверенно закусив губу. Джоана, или Джо, как назвал её брат, схватила Каса за рукав и принялась кричать брату, что нашла настоящего принца, что он такой хороший, просила брата подойти. Но тот не двигался с места. Ничего не говорил. Ещё секунду Дин молча смотрел на богатого наследника, за каким-то чёртом посетившего их скромную обитель, а потом перевёл взгляд на Джо и громко, отрывисто крикнул: - Джо! Иди сюда! «Красивый голос», - растерянно подумал Кастиэль, наблюдая, как девчонка хмурится, дёргает его за рукав и пытается спорить с братом. Но все её жалкие попытки были тот час прерваны резким «Сейчас же!», и блондинка, обиженно фыркнув, умчалась в дом. Кас всё так же растерянно и удивлённо поднял глаза на Дина, встретился с его холодным, немного виноватым взглядом. Незнакомец коротко поклонился, словно извиняясь, и резко захлопнул дверь. Когда Кастиэль вернулся в замок, было уже позднее утро. Все давно проснулись. Слуги носились туда-сюда, разговаривали, что-то отрывисто кричали друг другу, отдавая приказы; дворец наполнился шумом и беготнёй, какая всегда бывает в начале нового дня. Никто не обратил внимания на задумчивого, немного растерянного принца, появившегося из ниоткуда и так же внезапно исчезнувшего в многочисленных коридорах. Оказавшись в своих покоях, Кас упал спиной на огромную кровать и закрыл глаза. Почему-то хотелось спать. Появилось странное желание остаться одному и думать, думать, думать… о чём? К сожалению, не все желания осуществимы. Буквально через несколько минут в дверь постучали, и раздался звонкий голос Мэг – нужно было идти на завтрак. Кас раздражённо вздохнул. Он чертовски не любил эту дурацкую традицию – завтракать всей семьей в строго определённое время. Но делать нечего. Пришлось идти. Снова эти большие, холодные коридоры, лестницы, кланяющаяся прислуга. Вечный шум и шёпот за спиной. Постоянные взгляды в спину. Опять этот огромный обеденный зал с длинным столом, и родители, сидящие в его разных концах. Белая посуда. Красный бархат на спинке стула. Над головой – красный герб и белые ангельские крылья. - Почему ты опоздал? – будто между прочим произносит Захария, даже не взглянув на сына. Анна бросила на мужа укоризненный взгляд, но промолчала. - Прости. Это больше не повторится, - спокойно отозвался Кастиэль. Отец смерил его внимательным взглядом, но, слава богу, оставил в покое и обратился к жене. Между ними начался какой-то разговор. Кас не особо следил за его содержанием, а сосредоточился на тарелке с едой и вилке, которой он эту еду ковырял. - Это немыслимо! – внезапно громко воскликнул Захария, и вилка, выскользнув из пальцев, с тихим звоном упала в тарелку. Но король не обратил на это никакого внимания. – Они как тараканы! Сколько их не трави – меньше не становится. - Милый, ну хватит, - Анна немного неуверенно улыбнулась, положив руку на плечо мужа. – Они же никому не мешают. Пусть люди живут, они безобидны. Кастиэль невольно скривился, понимая, о чём говорят родители, и начал вслушиваться в разговор. Его отец, Захария, был ярым гомофобом. Ещё с самого детства, как только маленький сын начал хоть что-то понимать, король внушал, как это плохо, неправильно и отвратительно – быть геем, защищать геев, сочувствовать геям. И, может, принц бы вырос таким же, как отец, если бы Анна и Эллен в то же время не говорили, что надо любить всех, все мы люди, все достойны шанса на счастье. И Кас стал презирать отца за его ненависть. Из-за этого, как раз, и происходили многие ссоры в семье. Захария всё громче и громче что-то говорил, всё яростнее что-то доказывал, но Кастиэль его уже не слышал. В голове звучал совсем другой голос, глубокий и красивый. Всплывали такие чёткие, волшебные образы. Зелёные, совершенно магические, притягивающие глаза, полные злости и грусти одновременно. И Кас уже почти окунулся, почти полностью погрузился в свои воспоминания и мечты, как внезапно раздался резкий, полный злости крик: - А если бы наш сын оказался геем, ты бы тоже их так защищала?! Удар под дых – Кас задохнулся. Ощущение, будто из лёгких в одно мгновение выкачали весь кислород. Раздался громкий, надрывный всхлип, и юноша поднял голову, окидывая всех пустым, затуманенным взглядом. Злой, побледневший отец. Тихо рыдающая мать. А в голове – одни единственные зелёные глаза. Кас не помнил, как вскочил из-за стола. Не помнил, как выбежал из залы под громкие и гневные крики отца. Не помнил, как бежал по коридору, дальше, дальше, как можно быстрее. Только когда чьи-то крепкие руки схватили его за плечи и встряхнули, Кастиэль опомнился. Перед ним стояла Эллен и обеспокоено, с нежностью смотрела на испуганного и совершенно бледного принца. - Кас, дорогой, что случилось? – женщина коснулась его щеки, требовательно ожидая ответа. – Это Захария? Вы опять поругались? – ноль реакции. Тут терпение Эллен иссякло, и, встряхнув совершенно отстранённого юношу, она раздражённо рявкнула, - ты что, язык проглотил?! Скажи хоть что-то, идиот, я же волнуюсь! Кастиэль вздрогнул и поднял на неё большие, блестящие от слёз глаза. - Эллен, я всё испортил, - прошептал он, уткнувшись лбом в плечо женщины. – Я опять всё испортил… он и так ненавидит меня.. что же будет теперь? Что со мной будет, Эллен?! Он убьёт меня! Он меня уничтожит… я идиот… идиот, предатель… Женщина гладила парня по тёмным волосам, удивлённо и немного испуганно шепча какие-то глупости, чтобы его успокоить. Кас всегда был таким тихим, уверенным в себе… что могло так его расстроить? Она не знала. Знала только, что молодой наследник сейчас чертовски огорчён чем-то и, кажется, зол; на себя, на отца, на мать. Да, точно. Он злится. Дождавшись, когда брюнет немного успокоится и отстранится, бросив на неё виноватый взгляд, Эллен тихо вздохнула. Заглянув в грустные, широко открытые синие глаза, женщина строго и отчётливо приказала: - А теперь, наконец, скажи мне нормальным человеческим языком: что с тобой случилось? Кастиэль с тихим вздохом привалился спиной к стене. Обречённо, но в то же время радостно, по-настоящему счастливо улыбнулся. - Ты, наверное, сочтёшь меня полным идиотом, но… кажется, я влюбился.