Твоя запретная любовь

Два года спустя Вечер в маленьком городе всегда был любимым временем суток. Это время, когда можно выдохнуть с облегчением и с чистой совестью отложить все оставшиеся дела на завтра. В таких городах по вечерам всегда тихо. Дети, наигравшись утром и днём, собираются в небольшие группы и тихо смеются, переговариваются, либо разбредаются по улицам, либо возвращаются домой к родителям. Взрослые, уставшие, но многие всё ещё счастливые, так же собираются дома с семьёй, за ужином, разговаривают, делятся последними новостями. Вечер – самое спокойное время суток. Для кого-то это шанс отдохнуть, а для кого-то – час ожидать чудеса. В местной кузнице тоже было тихо. Никто не стучал, ничего не ковал, наработавшиеся за день и уставшие мужчины убирали рабочее место, лениво переговаривались и заканчивали последние дела. Пора было идти по домам. Внезапно тяжёлая деревянная дверь отворилась и в кузницу кто-то шагнул. Мужчины тут же недовольно вскинулись, мысленно начиная проклинать позднего клиента, но, узнав вошедшего, облегчённо выдохнули и заулыбались. На пороге стоял красивый двадцатилетний юноша, с растрёпанными тёмными волосами и глазами, с каждым годом становившимися всё более яркими и синими. Он дружелюбно, но немного отрешённо улыбнулся и кивнул. Здесь уже никто не удивлялся этому: вечной отстранённости, задумчивости и будто бы равнодушию брюнета. Кто-то находил это чудаковатым, кто-то забавным, а кто-то милым. Но все привыкли. Бэнни поднялся со стула, на котором уже несколько минут сидел, дожидаясь остальных, и подошёл к парню. - Кас, - он улыбнулся и кивнул на дальнюю дверь. – Позвать его? - Нет, я, наверное, подожду, - но Новаку договорить не дали, потому что мужчина насмешливо хмыкнул и, повернувшись в противоположную от него сторону, громогласно сообщил: - Эй, Дин, вылезай! К тебе тут пришли! Почти в ту же секунду дверь распахнулась и в комнате появился Дин, уставший, но вполне довольный. За прошедшие два года он практически не изменился, разве что кожа стала чуть темнее, а волосы – длиннее. Винчестер усмехнулся, увидев Каса, и направился к нему. - Кас, - Дин медленно и будто лениво притянул к себе парня, поцеловал куда-то в висок и хитро улыбнулся, повиснув на его плече. – Соскучился по мне? – надоедливо-сладким голосом вкрадчиво поинтересовался Винчестер. Кастиэль не удержался и закатил глаза. Он знал, что Дин издевается. Иногда, когда у Дина хорошее настроение, он включается в такую вот игру, которой Кас сначала не понимал и просто шарахался от него. Но потом он понял, что Винчестеру просто нравится его доводить, и в долгу не остался. - Разумеется, - невозмутимо отозвался Новак и, состроив невинное лицо, хлопнул ресницами, - сладкий. В следующую секунду раздался одобрительный хохот Бэнни, а Дин шарахнулся к стене, закрыв рот рукой и схватившись за живот. Всё его лицо выразило крайнюю степень страдания. - Чёрт бы тебя побрал, Кас! – скривившись, Винчестер смотрел на принца взглядом побитой собаки. – Клянусь, ещё одно такое слово – и меня вырвет… - Ты первый начал! – Кастиэль усмехнулся, довольный произведённым эффектом. – Соскучился по мне? – передразнил он, и Дин бессильно зажал уши руками, уставился на друга, ища у того защиты или хотя бы понимания. Но Бэнни стоял с абсолютно каменным выражением лица, явно стараясь сдержать рвущуюся на губы ухмылку. - Заканчивайте вы оба! – внезапно рявкнул он. Новак вопросительно-невинно уставился на него и в мыслях похвалил себя, заметив, что Бэнни еле удерживается от смеха. – И валите отсюда со своим чёртовым сахаром! – мужчина строго и немного умоляюще посмотрел на Каса. – Ты – прекращай! А ты, - он ткнул пальцем в Дина, - хватит его провоцировать! Сам начинаешь, а потом тебе же достаётся… и где ты его такого разговорчивого нашёл? – прищурившись, поинтересовался Бэн у Дина, но тот лишь пожал плечами. - Это он меня нашёл! – заявил Винчестер, схватил Каса за руку и рванул из кузницы. С того дня, когда в этот маленький город приехала странная троица, так яро не желавшая рассказывать о себе, прошло два года. За это время всё стало по-другому. Весь город давно привык к весёлой и чрезмерно бойкой блондинке, к этим странным молчаливым парням и их непривычным для всех отношениям. Джо из жизнерадостного подростка превратилась в улыбающуюся, немного язвительную семнадцатилетнюю девушку, стала ещё больше походить на старшего брата. Казалось, она знала в городе всех и со всеми – стариками и малолетними детьми – одинаково дружила. Дин почти не изменился. Может, стал дружелюбнее, веселее, счастливее, стал чаще шутить и смеяться. В городе его любили и по-своему уважали. В доме он был кем-то вроде хозяина, и, если что не так, все сразу бежали к нему. Кас, благодаря стараниям Винчестеров, перестал так шарахаться от людей, привык к ним, приучился жить среди них. Теперь он уже не стеснялся и не пугался по поводу и без повода, не терялся, не пытался сбежать. Сейчас Кастиэль был известен всем жителям как приветливый, милый, немного чудаковатый парень с доброй улыбкой. Несмотря на перемены, Новак сохранил главную и незаменимую черту своего характера – отрешённость, вечную задумчивость и даже невнимательность к жизни вокруг него. Он всё ещё мог исчезнуть на всё утро, чтобы встретить рассвет, мог за целый день не сказать ни одного слова, а только странно улыбаться, мог часами витать где-то там, в своих мечтах, и внезапно посреди разговора заявить, что ведьмы могут быть не только злые, но и добрые, или что он не понимает, зачем украшать плащи золотом, ведь от этого они теплее не станут. О падающих ангелах и о своей мечте коснуться звёзд Кастиэль больше не говорил. Сейчас на улицах было какое-то странное оживление. Кас и Дин постоянно ходили этой дорогой, иногда говорили о чём-то, но чаще – просто молчали, думая о своём и разглядывая мелькавших мимо людей. Часто знакомые им жители улыбались, приветствуя, некоторые подходили и начинали ту обычную беседу, в которой как правило мало смысла, зато много дружелюбия и тепла к собеседнику. Иногда подбегал один из друзей Джо и начинал что-то спрашивать, или жаловаться, или возмущаться – кто их разберёт. Дин в таких случаях делал каменное выражение лица – я ничего не понимаю и вообще я тебя не знаю, ребёнок – а Кас внимательно выслушивал, строго хмурился, потом пару секунд думал и с самым серьёзным выражением лица начинал говорить об устройстве Вселенной, любви людей друг к другу, заложенной в их природе, каких-то законах и правилах… Но в итоге все эти речи заканчивались фразой: «Джо не виновата, иди гуляй». По мере того как Кастиэль и Дин приближались к своему дому, крики и возгласы людей становились всё громче, а сами они выбегали из домов и неслись куда-то, причём, кажется, туда же, куда шли парни. Новак настороженно взглянул на Дина, который сейчас хмурился, глядя вслед удаляющимся жителям. - Дин?.. – начал было Кастиэль, собираясь что-то спросить, но Винчестер лишь сильнее сжал его руку и ускорил шаг. Кас видел, что он был напряжён. И это заставляло волноваться ещё больше. Через минуту они бежали так же, как и все эти люди, обгоняя их и всё ускоряясь, словно могли не успеть… Но не знали, куда. И от этого становилось страшно. Когда они оказались около своего дома, там уже столпился народ. Он заполонил практически всю улицу, отрезав от дверей плотными рядами, но Дин, ругнувшись сквозь зубы, начал бесцеремонно проталкиваться сквозь «зрителей», волоча за собой растерянного принца. Некоторые не замечали их, некоторые расступались и глазели, будто они были каким-то неизведанным чудом. В итоге через пару минут парни наконец оказались в первом ряду и огляделись, чтобы понять, что же в их доме так заинтересовало всех этих людей. Внезапно Дин почувствовал, как пальцы Кастиэля сжались в его ладони, впиваясь в кожу, стискивая почти до хруста, а потом он резко отдёрнул руку. Наверняка Кас сейчас побледнел и широко открыл глаза. Наверняка он сейчас был напуган и хотел сбежать. Наверняка он даже перестал дышать. Но Винчестер не видел этого. Он смотрел вперёд, туда, куда были устремлены взгляды всех людей, туда, где стояла большая белая, украшенная золотом, запряжённая красивыми белыми лошадьми королевская карета. Внезапно что-то или кто-то врезался в него и послышался сдавленный, сбивчивый шёпот. Дин опустил взгляд вниз. Это была Джо. Напуганная, удивлённая, она что-то шептала, сбивалась, хватала брата за руки, но Винчестер мог понять только некоторые её слова: «Это король… зачем?.. как он нашёл?.. этого не может быть… Кас!.. нужно уйти… Дин, пожалуйста, давай уйдём отсюда!» Но Дин не двигался с места, не слушал сестру и не смотрел на Каса. Он боялся говорить, потому что голос бы дрогнул. Боялся посмотреть кому-то из них в глаза, потому что тогда бы они точно увидели там страх, настоящий ужас. Кастиэль видит, что дверь в их дом открыта, слышит, что оттуда доносятся голоса. Он больно впивается в плечо Дина и разворачивает его, заставляя посмотреть себе в глаза. Винчестер смотрит и видит в синих сейчас невероятно огромных глазах ужас. Видит свой собственный ужас, отразившийся в них. Голоса раздаются ближе, слышатся шаги, скрип лестницы, а потом вскрик, и всё затихает. Дин в последний раз смотрит на Каса, тот закусывает губу, и оба резко поднимают головы. Всё вокруг будто замерло. Гомон людей, перешёптывания и выкрики стихли, а сами они будто исчезли, слились со стенами домов. Захария молча уставился на сына потрясённым взглядом, потом точно так же посмотрел на стоявшего рядом Дина, потом на Джо, вцепившуюся в брата, снова на принца, беззвучно открывал и закрывал рот, словно был в глубоком шоке. Анна рядом закрыла рот руками. По её щекам текли слёзы. - Чёрт… - резко выдохнул Кас, и в следующую секунду Анна бросилась к сыну, сжала его в объятиях и, не сдерживаясь, громко зарыдала. Люди вокруг них шарахнулись в стороны. Только Дин остался стоять на месте, даже не дёрнувшись. Он сжал губы в тонкую полоску и смотрел куда-то сквозь женщину, медленно переводя взгляд на короля. - Кастиэль… это ты… поверить не могу, - Анна оторвалась от парня и посмотрела ему в глаза, счастливо улыбаясь. Кастиэль рассеянно блуждал взглядом по лицу матери, наблюдая, как слёзы скатываются по её бледным щекам и срываются вниз, на платье. – Два года… Кас, два года! Как ты мог так поступить? Ты обо мне подумал?! – её голос дрогнул и сорвался. Королева всхлипнула и спрятала лицо на груди сына. – Мы искали тебя… всё королевство, каждый город, каждую деревню… я думала, что ты умер… - Тебе должны были передать письмо, - тихо произнёс Новак. Анна вздрогнула и уставилась на него в недоумении, замирая. Кастиэль медленно выдохнул. – Я оставил письмо. Его должны были передать вам через год. - Его и передали! – вскрикнула Анна. Кас невольно закусил губу. – Через год! Год! О чём ты думал?! Мы не знали, где ты, что с тобой, жив ли ты вообще… И только через год нам приносят это письмо! – женщина наконец отпустила сына и отошла, бессильно опустила руки вдоль тела. Казалось, она хотела ещё что-то сказать, но не решалась. Боялась ответа? Принц вопросительно поднял брови – Анна опустила голову. – Зачем? – тихо, почти не слышно. – Почему? Кастиэль чуть наклонил голову, будто раздумывая над чем-то, а потом просто, равнодушно пожал плечами. - Я, кажется, уже всё вам объяснил. И почему, и зачем. Анна больше ничего не сказала. Она лишь посмотрела на сына большими и влажными от слёз глазами, опустила голову и отошла назад, к мужу. Захария презрительно поджал губы. Кастиэль не понимал, зачем родители сюда приехали и что хотели изменить, отыскав его. Складывалось впечатление, что они просто не поверили письму, не смогли осознать, что их тихий и задумчивый сын мог так поступить, влюбиться, сбежать. А теперь они приехали, чтобы спросить у него, так ли это, правда ли. И тогда бы Кас ответил: «Нет, вы что, конечно, нет, всё было по-другому, вы не так всё поняли». Но Кас так не ответил. И последний шанс был упущен. Теперь Захария стоял, скривив губы в презрительной ухмылке, обводил внимательным, цепким взглядом толпу, словно хотел найти кого-то, ничего не говорил. Анна больше не плакала. Дин нахмурился, будто решая что-то. Внезапно он схватил руку Каса, крепко, чтобы не дать снова вырвать её, и сильно сжал, переплетая их пальцы вместе. Кастиэль только вздохнул и сжал его ладонь в ответ. Какая уже разница. Пусть смотрят. - Так вот он какой… - громко произнёс Захария, презрительным, изучающим взглядом осматривая Винчестера с головы до ног, - тот самый Дин, - он посмотрел на сцепленные руки парней, скривился и зло, насмешливо уставился на Дина. Тот ответил ему холодным, полным отвращения взглядом. – Виновник всего произошедшего! Сирота-оборванец с его извращённой недо-любовью, испортивший моего сына! - Следите за языком, Ваше Величество, - громко и резко произнёс Винчестер. Кастиэль сильнее сжал его руку. Захария, ухмыльнувшись, развёл руками. - Твоя «любовь» заразна, мальчик. И вместо того, чтобы самому избавиться от этой чёртовой болезни, ты решил заразить и моего сына? Что, в одиночку скучно помирать? - Отец! – Кастиэль сжал зубы, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. Он не должен поддаваться, Захария не прекратит, если он сдастся. Кас тихо выдохнул, собираясь с мыслями, и прямо, холодно посмотрел на отца. – Замолчи. Ты не знаешь, что говоришь. - Нет, я… - Ты ничерта не знаешь. Это мой выбор. Мой. Мне плевать, что думаешь ты, плевать, нравится тебе это или нет – я знал, на что иду, я сам это выбрал. И, знаешь, я счастлив, - Кастиэль усмехнулся. – Впервые за всю жизнь я по-настоящему счастлив. Так что, пожалуйста, - он посмотрел на мать, всё это время молчавшую, на отца и, вздохнув, покачал головой, - уезжайте. Пожалуйста, возвращайтесь в королевство, продолжайте там спокойно править, жить, а нас оставьте в покое. Джо рядом что-то прошептала, всхлипнула и спряталась за спину брата. Люди вокруг не шевелились, не говорили, даже не перешёптывались. Они просто молча наблюдали. Анна тихо вздохнула, провела рукой по лицу, сейчас совершенно белому и усталому, и медленно подошла к мужу. Кас видел, как она что-то говорит королю, просит, даже умоляет, а Захария злится, спорит с ней. Отсюда не слышен их разговор. В итоге Анна в последний раз что-то говорит, хватает мужа за руку и умоляюще, жалобно на него смотрит. Захария кривится, но кивает. На губах королевы появляется слабая улыбка облегчения, а король вырывает свою руку из её и подходит к замершим парням, хмуро их рассматривая. - Я даже представить не могу, каково тебе сейчас, Кастиэль, - медленно и громко говорит Захария. – Твой… Дин заставил отказаться тебя от престола, своего народа, дворца и удобств, - Винчестер дёрнулся вперёд, инстинктивно сжимая кулаки, но Кас вцепился в его руку и не позволил сдвинуться с места. Он знал, что Дин хочет ударить короля, и не мог этого допустить. Потому что тогда уже ничего нельзя будет исправить. – Но я даю тебе ещё один шанс! – торжественно заявил Захария, и Кас вопросительно, с долей недоумения воззрился на него. – Я позволю тебе вернуться в королевство, и ты станешь королём. Кастиэль широко открыл глаза, ошарашено глядя на отца, посмотрел на Дина, потом на мать, словно спрашивал – это что, шутка? Вот так просто? После всего, что было? Кас старался унять поднимавшуюся в душе радость и даже восторг, потому что… это же Захария. Всё не может быть так легко. - Но… - начал он и настороженно взглянул на отца, ожидая продолжения. Он был уверен, что было какое-то «но». Король ухмыльнулся. - Но ты должен будешь забыть своего Дина. А потом, даже, думаю, скоро мы найдём тебе достойную невесту. Кастиэль в течение нескольких минут смотрел на родителей, а потом, не удержавшись, хмыкнул и опустил голову. Через секунду он уже громко, заразительно и надрывно смеялся. На лице Захарии отразилось недоумение, а Анна испуганно и удивлённо уставилась на смеющегося сына. Дин только улыбнулся, взлохматив свободной рукой волосы затихшей сестры. - Наверное, с самого начала в этом не было смысла, - весело произнёс Кастиэль, успокоившись. – Зачем я тебе что-то объяснял? Ты всё продолжаешь твердить про престол, королевство, какую-то невесту. Ты так ничего и не понял, - он улыбнулся и склонил голову набок, насмешливо глядя на растерянных родителей. – Мне всё равно, что ты предложишь взамен. Я останусь с Дином. Внезапно стало темно: солнце скрылось за облаками. По толпе людей волной пронёсся какой-то шёпот, кто-то вскрикнул, где-то далеко раздался женский возглас, и всё затихло. Захария окинул толпу всё тем же презрительным взглядом и, резко развернувшись, направился к карете. Анна опустила голову ещё ниже и последовала за ним. Кастиэль молчал. Дин не говорил ни слова и только сильнее прижимал к себе уже успокоившуюся Джо. У самой кареты король вдруг остановился и резко повернулся к сыну. - Ты сделал свой выбор, Кастиэль, - холодно, без каких-либо эмоций произнёс Захария. – Ну так и сиди здесь, в этой дыре, раз ты так счастлив. Только знай, что отныне тебе путь в моё королевство заказан. Забудь дорогу домой. Через минуту королевская карета тронулась с места и вскоре скрылась за поворотом. Кас молча смотрел ей вслед, пока она не пропала из виду. Потом он вздохнул и, зажмурившись, уткнулся лбом в шею Дина. Винчестер грустно усмехнулся. Вскоре он понял, что вокруг нет никакого движения, никаких звуков и огляделся: люди всё так же стояли на своих местах, не двигаясь, и молча смотрели на парней. Дин нахмурился. Отстранив от себя Каса и сестру, он сказал им идти в дом, а сам остался на улице. Когда Новак и Джо скрылись за дверью, Винчестер повернулся к замершей толпе. - Что уставились? – раздражённо крикнул он. – Расходитесь. Живо! Народ загудел, затолкался и начал медленно растягиваться, заполняя соседние улицы, уходя. Из общей массы зрителей внезапно вынырнул Бэнни и быстро подошёл к другу. Дин бросил на него вопросительно-уставший взгляд. - Ну ты даёшь, старик… - то ли потрясённо, то ли восхищённо произнёс Бэн, качая головой. – Так Кас твой, оказывается, голубых кровей? – Винчестер коротко кивнул, и мужчина, не удержавшись, присвистнул. – Что делать будешь? Дин рассеянно посмотрел на друга, словно не понимая, о чём он говорит, пожал плечами и ушёл в дом.

***

Три месяца спустя Кастиэлю пришло письмо от Анны. В нём говорилось, что Захария был тяжело ранен на охоте и через неделю скончался. Теперь Кастиэль, как единственный наследник, должен занять престол. Анна умоляла сына вернуться, приехать вместе с Дином, с Джо и просила прощения. На следующий день все трое покинули город.