Горький как безумие

      Полное понимание того, что они успели натворить, приходило постепенно, как будто черты картины медленно высвечивались ползущим по стене солнечным лучом. Гарри был благодарен этой непонятной медлительности собственного сознания, потому что чувствовал — он бы окончательно сошёл бы с ума, если бы всё обрушилось на него разом. Магия вернулась с обрывками памяти, с ощущениями болезненного унижения, ненависти к себе, злости на собственную беспомощность, но тут же все эти чувства оказались никчёмными, не заслуживающими внимания, по сравнению с тем, что… Поттер едва ли мог произнести это вслух, он и мыслями едва касался произошедшего, так осторожно, точно боялся — если подумает прямо, то всё превратится в сон.       Сегодня он принёс брачную клятву Малфою, возлюбленному врагу, тому, о ком мог только мечтать, с кем отчаянно хотел быть рядом, кого старался защитить, даже погружаясь в беспросветное безумие. И более того — он получил ответ. Был принят целиком и полностью, со всем своим прошлым.       Поттер не мог поднять глаз на своего теперь уже супруга. Он ведь опасался даже думать о Драко, как о любовнике, как о друге… Ошеломляло и то, что Нарцисса Малфой вполне благосклонно отнеслась к их связи. Совершенно не протестовала, не высказала ни единого возражения.       Как будто в мире всё это вообще могло произойти! Теперь Гарри легко вспоминал дни сразу после победы над тёмным лордом. Скажи ему тогда хоть кто-нибудь, что он, безвольно принимающий насилие от собственного охранника, вот так запросто войдёт в семью Малфой, Поттер бы постарался как можно быстрее устроить шутника в госпиталь Cв. Мунго.       Не давало покоя и то, что как только жажда, внушаемая проклятием, схлынула, Гарри почувствовал жгучий стыд. Как он вёл себя, в чьих руках побывал, о чём просил и что делал, — всё это, слившись воедино, не отпускало, прожигая насквозь.       — Поттер, — голос Драко, насмешливый и спокойный, разорвал оковы мыслей. — Как на счёт того, чтобы покормить супруга?       Гарри поднял на него изумлённый взгляд.       — Я не…       — Не хочешь? — Малфой подошёл ближе и тут же нахмурился. — О чём ты вообще думаешь?       — О том, что случилось, — честно ответил Гарри. — Чёрт.       Драко тихо усмехнулся:       — До обряда ты был более уверен в своих чувствах…       Он не успел договорить, потому что Поттер сорвался с места, жадно прижимая его к себе.       — Драко… — прошептал он куда-то в волосы возлюбленного, а затем взглянул ему в лицо. — Но я люблю тебя… Всегда любил.       Малфой прикрыл глаза, как будто был смущён таким порывом. Он не сделал попытки отстраниться, напротив, обнял в ответ, пусть и не так крепко.       — Поверить не могу, что ты такой дурак, — отозвался он, и голос его почему-то звучал хрипло. — Поверить не могу, что люблю тебя.       Потом они ужинали вместе. Гарри упустил из виду момент, когда Драко заказал еду на дом, и не заметил, как именно простая трапеза превратилась в праздничную. В какой-то миг он просто понял, что накрытый на двоих стол украшают свечи, в комнате царит полумрак, а все блюда на столе чересчур изысканны для обычного вечера.       А ещё было вино. Красное и густое, даже чем-то похожее на кровь, но с терпким травяным привкусом. Оно мягко кружило голову, почти мгновенно расслабляя. Поттер растерянно провёл пальцем по серебряной змее на запястье и впервые за весь вечер поднял глаза на Драко.       Малфой опирался локтями на стол, а голову опустил на руки. Правила поведения и этикет были последним, что его сейчас волновало, понял Гарри. Больше ничего конкретного по лицу Драко прочесть было нельзя.       — Что? — внезапно севший голос прозвучал так беспомощно, что Поттер едва не покраснел.       — Ты не ешь, — кивнул Драко на полную тарелку, к которой Гарри действительно не притронулся.       — Прости, я…       — И молчишь, — прервал его Малфой. — Что тебя тревожит?       — Я… — Поттер попытался выдержать взгляд серебристых глаз, но не смог и посмотрел в сторону. Отблески свечей танцевали в глубине бокала, зрелище было завораживающим.       — Гарри, — Драко не позволил ему отвлечься. — Что не так?       — Я не понимаю, как… как ты смог принять меня, — на мгновение Поттеру показалось, что он говорит какую-то ужасную вещь, непоправимо разрушая царящую атмосферу. Теперь он точно не мог смотреть Малфою в лицо.       Каким же было его удивление, когда в ответ Драко рассмеялся.       — Нет, ты потрясающий, — Малфой едва сумел успокоиться. — Почему бы тебе просто не признать, что это уже произошло? И никто не собирается ничего менять.       — Я не могу! — Поттер сам не ожидал, что повысит голос, поэтому сразу же попытался взять себя в руки и договорил уже спокойнее: — Я не могу.       — Ты сам не можешь принять себя, — отрезал Малфой. — Но тебе придётся это сделать, Гарри. Ещё раз сойти с ума я тебе не позволю.       Поттер поднял бокал и допил вино залпом. Ему хотелось хотя бы немного лёгкости, головокружения, хотя бы чего-нибудь, что позволит примириться с собой. Краем глаза он замечал, что Драко наблюдает за ним так пристально, будто пытается запомнить каждую деталь.       — Драко, — Гарри отставил пустой бокал в сторону. — Пожалуйста, не смотри на меня так.       — Так? — Малфой приподнял бровь. — Это как же?       — Как будто ты меня изучаешь, — Поттер пожал плечами.       — Изучаю, — согласился Драко. — Мишура, которую добавляло проклятье, исчезла. И теперь я могу видеть тебя.       От этих слов Гарри почувствовал себя практически обнажённым. Неудержимо краснея, он поднялся из-за стола.       — Нет, я точно не смогу сегодня есть.       — Жаль, — Малфой тоже встал и одним шагом преодолел разделявшее их расстояние. — Гарри…       Поддавшись порыву, Поттер обнял его, пряча лицо у него на груди. Он не знал, что сказать, но отчаянно желал почувствовать прикосновения Драко, которые доказали бы, что всё происходящее — не сон больного разума.       — Пойдём, — Малфой увлёк его в спальню.       Драко, конечно, сознавал, что Поттер не сможет так просто переключиться из одного состояния в другое, но видеть, как на чужие плечи легла невидимая тяжесть, оказалось почти мучительно. В который раз отложив на потом вопрос о собственных чувствах и ощущениях, Малфой озаботился необходимостью поднять настроение супругу. Но праздничный ужин не сработал, Гарри стремительно приближался к истерике, это ощущалось в воздухе, даже в ауре артефакта, который теперь украшал запястье Драко.       Не зная, как это остановить, Малфой отвёл Гарри в спальню и усадил на постель. Поттер притянул его к себе ближе и явно не собирался отпускать. Но и от того страстного любовника, каким он был буквально вчера, как будто не осталось ни следа.       Драко осторожно коснулся губами виска Поттера, не ожидая, впрочем, никакой ответной реакции, но Гарри его удивил. Подняв голову, тот жадно впился в его губы, так отчаянно, будто это был его последний поцелуй. На губах вместо горечи, которая уже почти стала привычной, теперь был лишь привкус травянистой терпкости. И это успокаивало и возбуждало одновременно.       — Гарри… — запустив пальцы в тёмные волосы теперь уже супруга, Драко с наслаждением ответил на поцелуй. И когда они прервались, чтобы вдохнуть, торопливо и отрывисто поцеловал Поттера ещё раз, как будто поставил точку, запечатлел свою печать на чужих губах.       — Я не могу без тебя, — признался тот, прижимаясь.       — Думаешь, я куда-нибудь тебя отпущу? — Драко вздохнул.       — Надеюсь, что нет, — Поттер вдруг улыбнулся. И в этой улыбке Малфой увидел именно того человека, в которого влюбился ещё очень давно.       Повалив Гарри на постель, Драко скользнул ладонями под его рубашку. Поттер резко выдохнул, как будто не ожидал этого или, напротив, слишком желал.       — Я принимаю тебя, — прошептал Малфой. — Принимаю всего, полностью, целиком. И с этой минуты любой, кто посмеет навредить тебе, будет иметь дело со мной.       — Я убью их раньше, чем они к тебе приблизятся, — пообещал Гарри. И Драко увидел, что и неуверенность, и истерика исчезли, как будто только сейчас Поттер окончательно освободился.       Драко выскользнул из объятий спящего супруга и улыбнулся, поправляя одеяло. Сегодня ему нужно было наведаться в Аврорат, и он не хотел будить Гарри в такую рань.       Стоя под струями воды в душе, Малфой позволил себе расслабиться, окунуться в эмоции, не опасаясь, что его увидит Гарри. Всё произошедшее, безусловно, было невозможно предсказать. И Драко не мог ни о чём жалеть. В конце концов, в его размеренную жизнь давно было пора привнести нечто сумасшедшее. Но больше всего Малфоя радовала реакция матери. Чутьё Нарциссы всегда было безошибочным, и если она так благосклонна к внезапно родившемуся союзу, значит, это лучшая партия, которая могла бы быть.       Драко вздохнул, закрывая глаза и позволяя воспоминаниям дорисовывать прикосновения и объятия. Будучи под проклятием, Гарри отдавался с отчаянием и жаждой, это опьяняло, увлекало, разжигало страсть, но то, каким он был вчера… Малфой чуть смущённо провёл ладонями по телу. Вчера его супруг был нежен, мягок и восхитителен. В нём не было резкого, граничащего с безумием, отчаяния, но зато появилось что-то настоящее, глубокое и цельное.       Мысль окончательно оформилась немного позже, точнее, она будто бы всегда была здесь, но Драко обратился к ней не сразу — вчера он понял, насколько сильно, насколько истинно любит его этот странный, изломанный и исстрадавшийся мужчина. И от одного осознания всей глубины его чувств, Драко испытывал сразу и желание расплакаться от счастья, и дикое возбуждение, и неистовую жажду защищать, беречь, сохранять то, что ему преподнесли в дар — любовь.       Малфой вышел из ванной, всё ещё подсушивая волосы полотенцем, и сразу же почувствовал аромат кофе. Гарри нашёлся на кухне, он как раз разливал напиток по чашкам.       — Я не хотел будить тебя, — сказал Драко, усаживаясь за стол.       — Я не могу спать без тебя, — Гарри улыбнулся, и было не совсем ясно — пошутил он или говорил правду. — Собираешься на работу?       — Да, я даже не знаю точно, сколько дней должен продолжаться мой вынужденный отпуск, — Малфой взял чашку и сделал осторожный глоток. — Как у тебя получается такой вкусный?       — Практика, — Поттер уселся напротив. — Я хочу отослать твоей матери сову, попросить её порекомендовать мне литературу, которая могла бы помочь… — он замялся.       — Чтобы разобраться в твоей ситуации с палочкой? — Драко кивнул. — Правильно.       — Хорошо, — Гарри опустил глаза. — Я чувствую себя немного неловко…       — Ничего страшного, — Малфой протянул руку, погладил кончиками пальцев запястье Поттера чуть ниже браслета. Этот жест, такой простой и естественный, на самом деле для самого Драко был открытием. Он как будто сам себя стал узнавать с какой-то новой стороны. Прикасался ли он к кому-нибудь вот так запросто, только чтобы приободрить?       — Драко, — видимо, Поттер тоже это заметил. Глаза его чуть расширились от удивления. — Ты… — и он поднёс ласкающую ладонь к губам, целуя пальцы.       — О Мерлин, — Малфой был совершенно точно уверен, что покраснел. — Поттер, ты невозможен, — однако отнимать руку не хотелось. Даже наоборот.       — Извини, — Гарри сам отпустил его. — Я…       — Ты прекратишь извиняться, — оборвал его Драко. — И пока меня не будет, свыкнешься с мыслью, что я люблю тебя, и что ты — мой супруг.       Он поднялся из-за стола, переставил чашку на мойку, лишь бы чем-то занять руки. Но на пальцах как будто остановился жаркий солнечный луч и никуда не собирался исчезать.       Появившись на службе, Драко сразу же направился в кабинет Далагара. Почти все встреченные по пути коллеги удивлялись ему, из чего Малфой сделал вывод, что его появления не ждали ещё несколько дней. Впрочем, как оказалось — не ждали только коллеги. Энкорт почти сразу поднялся Драко навстречу, набрасывая несколько заклинаний защиты. И судя по их мощности, разговор предстоял очень серьёзный.       — Драко, — Далагар пригласил его сесть, но сам остался стоять у стола. — Как…       — Мы сняли проклятие, — Малфой посмотрел на Энкорта, пытаясь понять, чем же на самом деле тот так сильно взволнован. — Были какие-то проблемы?       — Министерство заинтересовалось деятельностью нашего отдела, — Далагар как-то неопределённо поморщился. — Присылали инспекционную комиссию, во главе которой был Джордж Уизли. Он особенно интересовался теми делами, которые вёл ты.       — О, — Драко не выдал своего волнения, но, видимо, Энкорту не было необходимости читать по лицу.       — Ты можешь не волноваться, последнее твоё дело находится в разделе сверхсекретных, доступ к ним открывается только непосредственно Министру.       — Хорошо, — Малфой немного расслабился. — Сейчас перед нами стоит нелёгкая задача — как вернуть Поттеру палочку, — Драко чуть пристальнее вгляделся в своего начальника. — И как привлечь к ответу виновных.       — На этот счёт у меня есть некоторые соображения, — и Далагар протянул Малфою папку с документами. Когда Драко принимал её из рук в руки, манжет его рубашки соскользнул с запястья, открывая сияющий изумрудами артефакт.       — Что это? — внезапно спросил Энкорт. Малфой тут же поправил рукав, но Далагар перехватил его запястье, рассматривая переплетения серебра и драгоценные камни. — Откуда это у тебя?       — Это подарок моего супруга, — Малфой постарался ответить спокойно, хотя поведение Энкорта привело его в ярость, почти необъяснимую, слишком тёмную, как будто Далагар собирался отнять браслет.       — Супруга? — Энкорт отпустил его руку. Шок в глазах мужчины был совершенно неподдельным.       — Что вы знаете, Далагар? — Малфой даже чуть подался вперёд.       Оттягивая разговор, Энкорт обошёл стол и сел в своё кресло. Он взял в руки какую-то безделушку, повертел, а потом поставил на кипу бумаг.       — Я правильно понимаю, мистер Малфой, — спросил он, и его голос выдал сильное волнение, — вы заключили брак, но даже не знаете, с кем?