Горький как безумие

Слэш
NC-17
Завершён
1533
автор
Размер:
120 страниц, 26 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1533 Нравится Отзывы 668 В сборник Скачать

Эпилог

Настройки текста
      Наконец бурное торжество осталось позади, и последние гости исчезли из Линдисфарна. Гарри стоял на открытой площадке одной из башен, не набросив на плечи тёплой мантии, и наслаждался холодным осенним ветром. В каком-то смысле, он сбежал сюда, скрылся даже от супруга. В висках пульсировала лёгкая головная боль, грозящая переродиться в настоящую мигрень, и Поттер не желал, чтобы Драко это заметил. Холод часто помогал остановить приступ головной боли прежде, чем он разыграется вовсю. Гарри не хотел думать, что жарко ему вовсе не потому, что покои Линдисфарна чрезмерно натоплены. Скорее, это была лихорадка от слишком сильного магического выброса. Но сейчас, в общем-то, было уже всё равно. Так или иначе, но этот вечер закончился.       Облокотившись о каменный парапет, Поттер закрыл глаза. Холод пробирался под рубашку, бежал мурашками по спине, ледяными пальцами терзал уши. Головная боль, замёрзнув, почти исчезла.       — Ты всё-таки сумасшедший, — голос прозвучал насмешливо и спокойно. Гарри позволил себе не поворачиваться, хотя каждая клеточка тела немедленно отреагировала. Когда он успел так соскучиться? Неужели провёл здесь так много времени?       — Гарри? — Драко подошёл ближе, обнял со спины. — Ты любишь промёрзнуть до костей?       И хоть Малфой пытался говорить всё так же беззаботно, Поттер чувствовал, как внимательно супруг следит за ним, стараясь разгадать, что же привело его на эту башню.       — Пойдём, — развернувшись в заботливых руках, сказал Гарри. — Я действительно уже замёрз.       — Я знаю, как уберечь тебя от простуды, — Поттер видел, что Малфой тревожится за него, но не желает показывать своё волнение, пряча истинные чувства за улыбкой. И от этого было удивительно уютно.       — Всё закончилось, — вырвалось у Гарри, и он легко поцеловал Драко в губы.       — Всё только начинается, — отозвался тот после поцелуя. — А закончилось что-то несущественное.       Напряжение отпустило не сразу, волнение ушло не до конца, но Драко понимал, что уже завтра он в полной мере осознает — вся эта история осталась позади. Джордж пойман, и никто уже не станет мешать их, Мерлин, подумать только, их счастью! Остались только какие-то мелочи: вызнать кое-что у Энкорта, посетить суд над Уизли… Малфой даже вспоминать не желал об этих, казавшихся такими несущественными, делах.       Сейчас всё, о чём он только мог думать, был Гарри. Его Поттер. Полностью и бесповоротно связанный с ним двумя ритуалами, супруг не только перед магией, но и перед всем магическим сообществом. У Драко дыхание перехватывало от одной мысли об этом, как будто он снова стал подростком.       Он нашёл Гарри на открытой площадке в объятиях пронизывающего ветра и едва ли не заревновал, тут же обеспокоившись, что Поттер, как всегда забывший о собственной безопасности, простынет и завтра же сляжет с температурой. А потом в сердце толкнулось тепло, и Малфой уже не мог не улыбаться.       Увлекая Поттера за собой, прочь с башни, из-под обвисшего осеннего неба, Драко поймал себя на мысли, что никогда и ни перед кем ещё не был так открыт.       — Драко, — шепнул в ту же секунду ему на ухо Гарри. — Я… — он словно потерялся на мгновение, но потом всё-таки отыскал нужные слова, — я так счастлив чувствовать тебя.       Это смущало, и радовало, и восхищало, и… Малфой коснулся мягкой магии Линдисфарна, открывая для себя возможность избежать антиаппарационного барьера.       — Аппарейт, — шепнул он, обнимая Гарри за талию.       Забини и Грейнджер постарались на славу: в покоях молодожёнов царила особенная атмосфера — цветочные ароматы, приглушённый свет, каскады звёздочек, таинственно мерцающих с потолка, мягкий мех вместо ковров на полу и, конечно же, столик с бутылкой шампанского в серебряном ведёрке, доверху наполненном магическим льдом.       — О нас позаботились, — Гарри усмехнулся, оглядывая комнату. — Это смущает.       — Неужели? — Малфой притянул его ближе к себе, не желая выпускать из рук.       — Да, — и Поттер действительно был смущён, даже на скулах лёг очаровательный румянец. Драко это удивляло, и в то же время он был рад, что после всего пережитого, Гарри был способен смущаться из-за таких простых вещей.       — Я должен согреть тебя, — Малфой принялся расстёгивать рубашку супруга. — Иначе ты заболеешь.       — Мне не холодно, — заупрямился Гарри, но ловким пальцам мешать не стал. — Драко…       Малфой подтолкнул его к дивану, одновременно стягивая рубашку с плеч, и когда Поттер, потеряв равновесие, рухнул в мягкие подушки, сел ему на колени, тут же целуя ключицы.       — Я мечтал об этом весь сегодняшний день, — прошептал он, почти не отрываясь от своего занятия. — Ты невероятно прекрасен, знаешь…       — Перестань, — Поттер прикрыл глаза. — Не говори мне таких вещей…       Драко усмехнулся и чувствительно прикусил супругу мочку уха.       — Почему вдруг? — спросил он.       — Это… это слишком, — отозвался Поттер и вдруг перехватил инициативу, торопливо раздевая Драко. — Я соскучился по тебе.       Малфой не ответил, слишком увлечённый поцелуями…       Сегодня ему хотелось сдерживаться и бесконечно растягивать удовольствие. Гарри как будто впервые исследовал тело любовника и супруга языком и пальцами, выискивал самые чувствительные места, прикасался, целовал и прикусывал, только чтобы добиться стона в ответ.       В какой-то момент они оказались на полу, а под пальцами Поттер почувствовал чью-то волшебную палочку. Решение пришло само собой, и уже мгновение спустя Малфой возмущённо фыркнул:       — Ты что задумал?!       Распростёртый на мягкой шкуре, не в силах пошевелиться, Драко соблазнительно облизнул губы. Гарри улыбнулся, уже зная, что сделает в следующий момент. Едва касаясь кончиками пальцев, он повёл по внутренней стороне бедра Малфоя к колену, наблюдая за супругом чуть искоса.       — Перестань дразнить меня, — возмущённого тона у Драко не получилось. Гарри уже давно заметил, что здесь кожа у его возлюбленного настолько чувствительна, что он почти сразу теряет голову.       Поттер подавил желание резко накрыть ртом головку члена супруга и вместо этого слишком нежно, едва касаясь, повёл языком по внутренней стороне бедра от колена к паху. Драко задрожал, напрягся, как будто мог сорвать заклинание, сдерживающее его на месте. У него вырвался стон.       — Ну пожалуйста, — прошептал он сипло. — Пожалуйста, я же не…       Гарри, безусловно, хотелось дать супругу всё, о чём бы тот ни попросил, но сейчас желание довести его до исступления было слишком сильным, потому он продолжил эти осторожные, сводящие с ума ласки.       Малфой стонал и выгибался, насколько ему позволяли оковы заклинания. Всё его тело жаждало большего, и в этом не было никакой тайны. Когда Гарри, наконец, коснулся языком уздечки и от неё провёл по члену вниз, Драко едва не сорвался в оргазм.       — Я отомщу, — пообещал он почти жалобно.       И тогда Поттер всё-таки уступил, хотя и не двинулся жарким порывом, как хотел, а снова сдержался, приласкав сначала супруга влажными пальцами и только потом вжавшись всем телом, войдя до предела.       Драко куснул его за плечо, недовольно застонав на ухо:       — Двигайся.       Гарри едва вспомнил заклинание для отмены чар и, шепнув его, тут же сорвался в жаркие толчки. Он тоже уже не мог терпеть и сдерживаться. Малфой, как только ему вернулась способность полностью владеть своим телом, крепче сжал Поттера коленями, впиваясь пальцами в плечи и подаваясь навстречу жадным движениям супруга.       — Свёл с ума, — простонал он и накрыл губы Гарри своими, не давая ответить…       Чуть позже, когда они уже перебрались на кровать и укутались в одеяло, прижавшись друг к другу, Драко заметил:       — Иногда ты невыносим. Но твоя магия сводит меня с ума лучше любого афродизиака, — он поцеловал усмехающегося Поттера.       — Моя магия? — спросил тот чуть погодя. — Так это из-за неё ты со мной?       — Поттер, ты идиот, — Малфой прикусил ему губу, и они оба рассмеялись.       Утром Гарри проснулся от совершенно удивительного, почти блаженного ощущения — впервые за столько дней, а может быть, даже за столько лет, ничто не тяготило, никуда не нужно было идти. Драко ещё спал, вытянувшись и прижавшись к груди Поттера спиной. Гарри обнимал его, и ему совсем не хотелось шевелиться, хотя волосы супруга щекотали лицо. Вдохнув запах возлюбленного, Поттер только вжался в него крепче, абсолютно счастливый, настолько счастливый, как не смел и мечтать.       — М-м… — пошевелился Малфой. — Скажи мне, что сегодня нам не нужно ничего сделать.       — Не нужно, — шёпотом уверил супруга Гарри, целуя ему ухо. — Разве что…       — Это — всегда пожалуйста, — Драко едва не замурлыкал, тут же выгибаясь и чуть подаваясь назад.       …Так что из постели молодожёны выбрались лишь после полудня. На пороге обнаружилась солидная стопка корреспонденции — в основном, поздравления, открытки и письма — и свежий «Ежедневный Пророк». Драко подхватил номер прежде, чем Гарри успел даже подумать об этом, и продемонстрировал колдографию на первой странице: они целовались, снова и снова прижимаясь друг к другу.       — Неплохой кадр, — согласился Поттер, усмехаясь. — Но заголовок всё-таки эффектнее.       — «Наследник Освальдов — победитель величайшего зла в магическом мире», — зачитал Малфой. — О, смотри-ка, тебя всё-таки узнали.       — Неудивительно, — Гарри притянул Малфоя к себе. — Брось эту газету.       — Мне интересно, что о тебе пишут теперь, — Драко упрямо развернул номер. — Вот, например, оказывается, ты никогда и не был сумасшедшим, а напротив, твою репутацию усиленно пыталась испортить Джинни… так-так… да, вот оно, — и Малфой прочёл подчёркнуто громко: — «Отвергнутая Джиневра Уизли из зависти старалась очернить нашего национального героя, и все мы пали жертвами её чудовищного коварства». Как тебе?       В ответ Поттер только обнял Драко крепче, надеясь, что тот успокоится и оставит проклятую газету. Но Малфой продолжал читать:       — «…стало известно, что Джордж Уизли, посмевший даже явиться на бракосочетание, ныне помещён в Азкабан. Однако подробности дела не разглашаются в интересах следствия. Впрочем, нашей редакции стало доподлинно известно из надёжнейших источников, что Джордж обвиняется в покушении на жизнь и здоровье наследника рода Освальдов», — Драко слегка поморщился. — Кто, интересно, рассказал им это? И заметь, тебя теперь нигде не величают «Поттер».       — И прекрасно, — Гарри всё-таки выхватил газету у супруга. — Оставь это. Нам пора позавтракать.       — Пообедать, — Драко расслабленно прижался к нему. — Разве тебе не интересно?       — Нет.       Поттер увлёк Драко в столовую, где уже был сервирован то ли поздний завтрак, то ли ранний обед.       Конечно, эта расслабленность, это спокойствие были лишь передышкой. Не всё было закончено, и Поттер понимал это, но ему не хотелось торопить события. Видеть, что Драко ничем не озабочен, не тяготится мыслями — было бесценно. Потому он старался как можно дальше отодвинуть назревшие уже вопросы.       Они пили вино и смеялись, бродили по замку, размышляя вслух, где и что хочется устроить, и стоит ли оставаться жить в Линдисфарне или лучше приобрести дом в черте города. Они целовались в коридорах, как мальчишки, и даже спугнули своим смехом убирающихся после торжества домовиков. А потом Драко вдруг сказал:       — Если ты не выкинешь из головы мысли об Энкорте, я тебя действительно укушу, — он не шутил, и в то же время фраза была подчёркнуто шутливой.       — Прости, — Гарри откинул голову на спинку дивана, на котором они сидели слишком близко. — Мне любопытно, не более того, я не волнуюсь…       — Перестань, я всё вижу, — Драко обнял его крепче. — Волнуешься.       — Это единственная нерешённая загадка, только и всего, — Поттер прикрыл глаза. — И я не думаю, что Далагар сможет дать ответ.       — Может быть, этот ответ и не нужен — ни мне, ни ему, — Малфой устроился у Гарри на плече. — В конце концов, ничего плохого в этом нет.       — Держу пари, Драко, тут не обошлось без леди Малфой, — снова высказал то же самое предположение, что и раньше, Поттер и растрепал волосы супруга. — И не спорь.       …Дни до суда проходили спокойно. Драко почти не вызывали в Аврорат, Гарри почти не тормошили по поводу предстоящего заседания. Малфой едва мог поверить, что они действительно получили возможность наслаждаться обществом друг друга, и никто не желает им помешать.       В один из таких расслабленных дней в Линдисфарн наведались Забини и Грейнджер. Они оба как-то изменились и слишком часто переглядывались, но Драко позволил себе ничего не думать по этому поводу. В конце концов, чужая личная жизнь никогда его особенно не волновала.       От Блэйза Малфой и узнал, что Джордж на самом деле содержится в особом состоянии, сохраняющем ему жизнь до суда. Если бы не это заклинание, Уизли действительно скончался бы раньше, чем ему предъявили обвинения.       — Возможно, так было бы даже лучше, — сказал Малфой очень тихо, пока Гарри общался с Мионой и не смотрел в сторону супруга. — Я не так уж жажду этого суда. Нам ни к чему разбирательства.       — Да уж, — Забини посмотрел на Гермиону с какой-то затаённой нежностью, и Драко стало понятно, что его друг расценивает эти слова несколько с другой точки зрения.       — Сколько ей ещё восстанавливаться? — спросил он, понимая, что Блэйз всё равно затронет эту тему.       — Месяц интенсивного курса, — Забини качнул головой. — Но если я уговорю её на один ритуал, то дело пойдёт быстрее.       — Можешь не рассказывать дальше, — Драко сразу понял, о чём идёт речь. — Не знаю, не будет ли она против.       Забини чуть заметно смутился, нервно переставил свой бокал, взглянув на Малфоя искоса:       — Пока что не согласилась. Слишком… откровенное сплетение магических сил. К тому же ещё не полностью решён вопрос с прошлым браком, а это, как ты знаешь, может повлиять…       — Неудивительно, — Драко прикрыл глаза, вспоминая вдруг, как сам сомневался, стоит ли проводить ритуал. — Знаешь, тут нужно особое доверие. А вы даже не друзья, нет?       — Ты ничего не понимаешь, — Блэйз заметно обиделся.       Тут Гарри поймал взгляд Малфоя и улыбнулся как-то сразу очень открыто, почти беззащитно. Драко ответил улыбкой.       — О, кажется, нам пора идти, — засмеялась Миона, проследив за этой игрой взглядов. — Драко, я виделась сегодня с Далагаром, — она помолчала, будто подбирая слова. — Он просил передать тебе письмо, — тут девушка сняла с пальца перстень. — Оно здесь.       — Хм, — Малфой взял кольцо с внушительным камнем и поднёс к глазам. — Помню эту вещицу. Почему бы Энкорту так поступать, ведь мы должны увидеться завтра?       — Думаю, он имел в виду память вещей, — вдруг сказал Поттер. В его взгляде скользнуло какое-то понимание. — Позволишь посмотреть?       — Конечно, — Драко отдал перстень супругу.       Миона поднялась из-за стола.       — Нам пора идти, извините, — сказала она, опустив изящную ладонь на плечо Блэйза. — Что бы там ни было, а смотреть это вы должны в одиночестве.       — Хорошо, — Поттер кивнул, не отрывая взгляда от перстня.       Блэйз и Гермиона быстро скрылись в камине, и Драко только растерянно посмотрел им вслед.       — Что-то не так? — спросил он у Поттера.       — Сейчас покажу, — отозвался тот.       Вскрыть память перстня было не так уж сложно. Гарри сейчас даже не мог сказать точно, где узнал это заклинание, но применять его в Линдисфарне, где потоки магии могли подпитать любую затею хозяина, было одно удовольствие. Из камня вырвался луч света, скоро превратившийся в полупрозрачную картинку. Поттер когда-то назвал её голограммой, вспомнив похожее маггловское изобретение, но, конечно же, это изображение двигалось и было намного живее.       Перстень показал Драко и Гарри Нарциссу Малфой. Она разговаривал с Далагаром в каком-то заросшем саду.       — При желании ты можешь услышать их слова, — предупредил Поттер, но Драко только качнул головой.       — И так всё ясно, ты не находишь? — сказал он, и Гарри понял, что его супруг смущён и растерян.       Нарцисса мягко кивнула кому-то, и Далагар протянул ей ладонь, а шагнувшая из тени мать Блэйза Забини закрепила обет.       — Вот даже как, — не мог промолчать Гарри. — Этого я не предполагал.       — Да, — Малфой прикрыл глаза. Луч ослаб и почти сразу исчез. — О, мама. Ну… Зачем?       — Ты ведь и сам знаешь, зачем, — Поттер покрутил перстень в пальцах. — Забавно. Далагар явно не смог бы рассказать тебе этого при личной встрече или в письме, но почему же нет ограничения на память вещей?       — Если хочешь, ты можешь послушать условия обета, — Драко чуть улыбнулся. — Но, скорее всего, этот момент оговорён особо.       — Мать слишком хорошо тебя знает? — Гарри кивнул сам себе. — Конечно, рано или поздно ты бы поймал Энкорта и постарался бы выяснить, что происходит.       — Да, — Малфой поднялся и отошёл к окну. — Такая забота смущает.       — Понимаю, — Поттер тоже встал, приблизился, чтобы обнять супруга сзади. — Не боишься, что теперь и я буду тебя защищать?       — Кто кого ещё будет защищать, — Драко откинул голову ему на плечо.

***

      …Сегодня и суд, и тяжёлые дни до него уже остались позади, почти затерявшись в памяти. Драко любовался весной, расцветающей во внутреннем дворике Линдисфарна: апрель подходил к концу, начали зацветать вишни. Малфой, а точнее, лорд Малфой-Освальд, даже не заметил, когда именно к нему присоединился супруг. Гарри точно вынырнул из белого тумана, окутавшего стройные деревца.       — Ты когда-нибудь слышал о японских традициях? — спросил он, чуть тронув пальцами усеянную цветочной пеной ветвь.       — О которых? — Драко приподнял бровь, ожидая ответ.       — Например, о ханами, — лорд Освальд, уже совершенно ничем не напоминающий Мальчика-Который-Выжил, прикрыл глаза, и его лицо осветилось мечтательной улыбкой. — Это праздник любования цветами. Помнится, летом между третьим и четвёртым курсом я зачитывался книгой о Японии. Она помогала мне сбежать от…       — Лучше давай о книге, — оборвал его Драко, не желая в этот день касаться каких-нибудь болезненных воспоминаний.       — Так вот, японцы — удивительные люди, их культурные традиции учат смотреть на мир под другим углом, видеть прекрасное в мимолётном, например, — он снова тронул ветвь и улыбнулся сорвавшимся лепесткам. — Я должен почитать тебе на ночь японскую поэзию.       Драко почти властно притянул мужа к себе. С каждым днём отношения разворачивались, раскрывались, как цветок. Он узнавал Гарри заново, и тот не уставал преподносить сюрприз за сюрпризом, в свою очередь удивляясь каким-то мелочам из тех, которые в себе Драко уже давно не замечал.       — Ты любишь поэзию? — Малфой легонько коснулся губ супруга. — Японскую?       — Люблю, — Гарри усмехнулся. — Кое-что знаю наизусть.       — О.       — Шёл я в небесную даль,             Куда, я и сам не знаю,             И увидал наконец:             Меня обмануло облако…             Прикинулось вишней в цвету*, — продекламировал Гарри.       — Ты невозможен, — Драко едва справился с собой, настолько у него перехватило дыхание от этой новой, случайно раскрывшейся черты любимого человека. — Ты невозможно прекрасен…       — Нет, я всего лишь твой, — явно довольный созданным эффектом, Гарри прикрыл глаза и добавил совсем тихо: — Горек сон вишен,             Но в сердце нет грусти уж.             Есть только любовь.       — Это тоже японцы? — уточнил Малфой, почувствовав внезапное смущение своего супруга.       — Не совсем.       — Это — ты сам, — Драко не нужен был ответ, по глазам Гарри и так всё было понятно. — Ты хочешь окончательно свести меня с ума?       — Нет безумия             Слаще любовного сна,             Веришь ли ты мне?..       Порыв ветра осыпал вишнёвые лепестки на плечи и волосы слившихся в поцелуе влюблённых.
Примечания:
Возможность оставлять отзывы отключена автором
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.