Безнадежный бой

Ричард плохо помнил дорогу в столицу. Часть пути он проделал верхом – солдаты надежно охраняли пленников. Но после того, как свалился без чувство под копыта Сонны, остаток пути ехал в повозке. Сломанные ребра не до конца зажили, юношу мучил жар и боль. Лекарь, впрочем, заботился о пленных, дабы доставить их живыми в столицу. Что было дальше, Ричард помнил плохо. В бреду ему виделась белозубая улыбка Альдо, слышался его беспечный смех. Он погиб… Нет, такого просто не может быть. Анакс не может умереть, в нем кровь и сила Раканов. Но принц мертв, убит, как простой солдат, как многие, что полегли в лесу Святой Мартины, который лучше бы назвать лесом Леворукого. Но через некоторое время Дику стало лучше. И, открыв глаза, он увидел седую прядь и усталую, грустную улыбку. - Робер, что случилось? Где мы? - Мы в столице, в особняке герцога Алва. Он сам любезно предложил воспользоваться его гостеприимством, пока вы, герцог, не сможете ездить верхом. И перенести без вреда для себя длинное путешествие. Приподнявшись на локте, Дик огляделся, с удивлением замечая знакомую обстановку. - Путешествие? Меня сошлют в Надор? - Нет, вы отправитесь в Эпинэ. Вместе со мной. И Робер добавил, положив ладонь Дику на плечо: - Надор… его больше нет. Есть глубокое озеро на месте замка. - Как – нет? - Так бывает, разлом произошел, когда мы были в Агарисе. Дик перевернулся на живот и уткнулся в сложенные на подушке руки. Ребра мгновенно отозвались болью. Но что такое боль телесная по сравнению с болью душевной? Робер мягко погладил его по плечу. - Поплачь, Дикон. Не держи боль в себе. - Как же так? Матушка, сестры, дядя Эйвон, Наль. Они… Их больше нет? - Увы, Дик. Потом был комок, застрявший в груди, боль при вдохе, испуганные глаза Иноходца, лекарь. Отъезд отложился на несколько дней – если не на пару недель. Алва не навещал своих гостей – или пленников. Но однажды пришел, когда Робер вышел из комнаты. - Вы желаете отправиться в Эпинэ, юноша? Как не тяжело было Дику, он хмуро огрызнулся: - Можно подумать, что у меня есть выбор. - Выбор есть всегда. Вы можете остаться пленником в Багерлее. Но вот условия там, мягко говоря, не слишком хороши для больного, да и тюремный лекарь оставляет желать лучшего. - Скажите, монсеньор, - Дик посмотрел на Рокэ, как раньше, еще до того, как подсыпал яд и был изгнан, чтобы примкнуть к Ракану, - это вы просили за меня? Или эр Робер? - Любите вы, юноша, эров искать, - хмыкнул Алва, - и вы удивитесь, узнав, что Робер просил об этом самого генерала Манрика. *** Константин нашел друга в одной из самых неприметных и грязных таверен на окраине. Судя по количеству пустых бутылок, Эстебан напивался давно и обстоятельно. Констанс подсел к нему – тот немедленно налил вина и придвинул стакан приятелю. Молча. Тот выпил – и стакан тут же снова наполнился. - Да какие ызарги тебя покусали? – удивился виконт Манро, - приехали с победой, получили по ордену, сам Кэналлийский Ворон прибыл на подмогу дяде. Но тут же добавил с грустью: - Это из-за графа Сабве? Прости, Эстебан, приношу соболезнования. - Граф Сабве подох, потому что много о себе возомнил, - рявкнул маркиз Сабве, - туда ему и дорога. Дома только тоска, матушка рыдает, отец ходит, мрачнее тучи, зеркала завешены. - Понимаю, - сказал Константин. - Просто я не могу понять, зачем Рокэ взял в Фабианов день это убожество Окделла! Эстебан грохнул кулаком по столу, бутылка подпрыгнула и опрокинулась. На скатерти расплылось пятно "Крови". - Оказывается, этот вепернок пытался его отравить. А потом перешел на сторону Альдо. И Алва его отпускает, вместо того, чтобы повесить вверх ногами. Вот этого я не понимаю. Эстебан снова стукнул кулаком по столу и попал по винной луже. Брызги вина окропили кружевной воротник и лицо. Константин достал платок и начал приводить друга в порядок. - Ты же сам прекрасно знаешь, что сумеешь сделать военную карьеру, не будучи оруженосцем Алвы. Или думаешь, что три года решают всю оставшуюся жизнь? Так что идем домой, нечего напиваться в подозрительных кабаках, тем более, вино уже пролили. - Идем-идем, - он повел друга на выход.

***

- Кто бы мог подумать, - сказал Рокэ, разглядывая вино на свет, - что вы, Леонард, окажетесь талантливым военным. Помнится, раньше вы не горели желанием служить на военном поприще. - Да вот так, - уклончиво ответил генерал Манрик, - я сам от себя не ожидал.