Узы близняшек

Недалеко от того места, где проходил бой между Шитзуно и шаманом, располагался небольшой по своей площади заброшенный сквер, где посреди открытой поляны, окруженной кустами, сидел, поджав под себя ноги, юноша с серыми волосами, убранными в хвост на затылке. Никому и в голову не могло бы придти сюда, поэтому риск быть замеченным крайне мал. Посреди поляны был начерчен еле заметный кривой круг, в котором и сидел юноша. Рядом с ним лежала ветка, с помощью которой он чертил эту пентаграмму, а на соседней ветке дерева сидел, нахохлившись, дремавший черный ворон. Временами он снисходительно косился на своего хозяина и тихо щелкал клювом, склоняя голову в его сторону. Юноша сидел неподвижно, с закрытыми глазами, прислушиваясь к чему-то, что было известно ему одному. Потом, будто повинуясь неким неизвестным потусторонним силам, он медленно поднял руки перед собой, заторможено сжав их в кулак, будто ловя что-то в замедленной съемке, и шептал странные слова. Неожиданно трава вокруг него беспокойно зашевелилась, и появилось едва заметное синеватое свечение, которое начало полностью окутывать сюгэнся. Ворон на ветке беспокойно, но тихо каркнул, не желая нарушать концентрацию хозяина, что сейчас была крайне велика. Сплощение — так называется этот особый вид трансформации, доступный только для людей, зеркально похожих друг на друга, то есть близнецов, да и то только для одного из них. Тот ребенок, чьи силы позволяют призвать особое единение со своим отражением, может входить в его тело и управлять им, как только пожелает. Вот она — техника, когда объединение может происходить не только с духом, но и с человеком. Единственное отличие их друг от друга — на технику объединения с человеком тратится огромное количество фуриоку, поэтому этим приемом никто не пользуется уже давно.  — Пора, — одними губами прошептал юноша и, сморщившись от нахлынувшей на него боли, кое-как поднялся и встал в боевую позу. От него исходил сильный поток энергии, заставляющий все живое вокруг содрогаться под сильным давлением силы. В воздухе повисла напряженная тишина, глаз сюгэнся не открывал, не желая бросать свою сестру одну на поле боя, тем более под угрозой проигрыша.  — Если так и дальше пойдет, она либо пройдет во второй раунд с большим трудом, чтобы потом все равно завалиться перед третьим, либо не пройдет вообще, — пробормотал он себе под нос. — В любом случае, мне надо пытаться вытащить ее на более высокий уровень. Мы должны добраться до конца Турнира Шаманов и победить всех любой ценой. Ради цели. Он начал передвигаться по кругу, не выходя за его пределы, имитируя сражение, которое сейчас происходило в действительности. Он уклонялся, наступал, наносил удар, уклонялся снова. И так до самого конца, пока до его сознания не дошли столь желанные для него слова судьи:  — Бой окончен! Победила Мигучи Шитзуно.  — Не без моей помощи, — устало улыбнулся сюгэнся и открыл глаза. Ворон, до этого не проронивший ни звука, каркнул, тряхнув хвостом. Осторожно опустившись на колени, шаман положил руки перед собой и стал ждать возвращения своей сестры. Он понимал, что потратил слишком много своего фуриоку для этой битвы, что могло слишком плохо сказаться на самочувствии двойника. Неожиданно большая сила и связь на расстоянии сделали свое дело — оба шамана сильно истощились.  — Юмито, — юноша услышал свое имя и обернулся на голос. В нескольких шагах от него стояла шаманка, опираясь на свое оружие. Ра и Анубис зависли в стороне от нее, выжидающе смотря то на брата, то на сестру. Юмито тяжело вздохнул:  — Молодец, ты справилась, но не надо было тратить все фуриоку еще вначале боя, мне пришлось воспользоваться донорством, — он устало посмотрел на шаманку. — Еще немного, и все в наших руках. Мигучи не ответила. Она сомневалась, дойдет ли до дома сегодня, ведь сил почти не осталось как у нее, так и у Юмито. Тот вообще из-за нее потратил сил больше, чем требовалось.  — Скажи, — шаманка посмотрела на него. — Как долго нам еще предстоит пользоваться сплощением?  — Так долго, пока ты не научишься самостоятельно бороться с другими шаманами, — спокойно ответил Юмито, поднявшись с колен. Ворон, заметив это, вспорхнул с ветки дерева и с величественным видом сел на левое плечо сюгэнся. Тот не обратил на птицу никакого внимания. Сгущались тучи, смеркалось и стало трудно различать предметы вокруг себя, поэтому шаман поспешил быстрее собрать свои вещи и затереть пентаграмму, дабы ее никто не увидел. Шаманка смотрела на него встревоженно. Она понимала, что брат тратит свои силы впустую из-за нее, но как иначе? Она ничего не достигла на тренировках при живых родителях, значит другого выхода не оставалось, как продолжать совершенствоваться сейчас, что она и делает, вернее, пытается сделать. К шаманке подошел Юмито.  — Пойдем, я готов, — он прошел мимо Мигучи. — Надо быстрее дойти до дома, а то под дождь еще попадем. Шаманка подняла голову и убедилась, что это правда. Небо закрыли серые и нескончаемые тучи, а где-то вдалеке гремел гром и сверкала молния. Скоро действительно должен пойти дождь. - Да, — пробормотала шаманка и поспешила вслед за братом, еле волоча ноги. Духи проследовали за ними следом.  Дом, в котором жили близнецы, был старым, покосившимся со временем зданием, окруженным каменным ограждением с массивными железными воротами. Только заржавевшими и заржавевшими странным образом: когда таинственным образом исчезли родители Мигучи и Юмито, они попытались выбраться через ворота наружу, как только поняли, что больше никаких ограничений больше нет и что теперь они могли использовать силу предназначенным им духов. Ворота во дворе стояли большие, величественные, окрашенные в красный цвет, с замысловатыми узорами и символами, которые им были не понятны. Как только Юмито дотронулся до ворот, чтобы открыть их, его моментально отбросило в сторону с большой силой. В ту самую секунду ворота стали покрываться ржавчиной и зарастать соседними кустами и деревьями. Двери оказались замурованы, юноша поднялся с земли и отошел в сторону. Ничего не происходило. Юмито хмыкнул:  — Этого следовало ожидать, — он повернулся к своей сестре. — Мигучи, дай свою булаву. Она покорно подошла, вложила в его руки свое оружие и отошла подальше, сжимаясь от страха. На лице Юмито проскользнула хитрая ухмылка. В следующую секунду тишину пронзил тихий голос сюгэнся.  — Анубис, дух бесплотный. Единение, — Мигучи зажмурилась от страха и прижалась к деревянной стене дома. Оглушительный шум, а дальше и грохот кирпича заставил шаманку снова открыть глаза и посмотреть на то место, где, по ее предположению, должен был быть брат. Но Юмито там не оказалось — вместо него лежали остатки стены, а в самом ограждении зияла дыра, через которую на нее глядел счастливо улыбающийся мальчик.  — Мигучи, свобода! * * *  — Вот и пришли, — Юмито остановился около ворот, которые снаружи ничем не отличались от обычных, хотя изнутри они уже давно пребывали в заржавевшем и заросшем состоянии. Что за чертовщина — не понятно и по сей день. Шаманка молча прошла мимо него к тому концу стены, где была пробита дыра. С внешней стороны улицы ее не было видно, так что можно было не опасаться за собственную безопасность и сохранность имущества.  — Ты идешь? — Мигучи вопросительно посмотрела на сюгэнся, на что получила неопределенное пожатие плечами. «Похоже, он опять думает о другом, лучше не отвлекать. Вернется, как пожелает» — подумала шаманка и пошла в дом, оставив своего брата по ту сторону стены, не догадываясь, о чем именно он думает. На асфальт упали первые капли дождя, а Юмито все еще не двигался. «Вот зачем нас оставили в непонимании на попечении жестокого мира? Зачем настолько сильно запечатали ворота? Почему не давали познакомиться с внешним миром? Столько вопросов и ни одного ответа. Жизнь становится труднее. Еду с каждым днем становится добывать все тяжелее, а еще на мне висит забота о Мигучи. Она такая слабая и беспомощная, что иной раз я сомневаюсь, что именно она жила вместе со мной на протяжении всей жизни и терпела эти адские тренировки. Может, это какая-то ошибка? Неужели все, чему ее учили на протяжении жизни, не дало никаких результатов? Все эти изнурительные тренировки лишь отбивали тягу к жизни и заставляли думать только о цели. О той невыполнимой цели, которая живет со мной. Всю жизнь нам вбивали в головы то, что мы обязаны это сделать, но никто не говорил, что это возможно. Но после того, как я выиграю Турнир Шаманов, именно я, а не мы с Мигучи, у меня будет безграничная власть, которая не будет подчиняться предкам, а значит, право выбора будет принадлежать мне. Эта мысль с самого начала не давала мне покоя. Но думать об этом все еще рано. Сначала победить, потом решать. Мигучи точно не доживет — сил у нее не хватит, либо же просто лишиться рассудка и впадет в беспамятство, имея лишь душевную травму, с которой проживет весь остаток дней своих».  — Все равно я открою вас, — пообещал Юмито, косясь на ворота. — Я уверен, что предки продолжают что-то скрывать от нас. Но и они когда-нибудь падут перед моим величием. Юноша отошел от ворот и вынул нунчаки:  — Анубис, дух бесплотный. Единение, — сюгэнся выставил вперед руки, в которых находилось оружие. Анубис стоял рядом с ним, потом начал преображаться, а шаман в свою очередь крикнул. — В нунчаки! Вселив бога загробного мира в оружие, он, сконцентрировав все оставшееся фуриоку, кинулся на ворота и приготовился атаковать:  — Мертвый хлыст! — он обрушил свою силу на железо, которое даже не дрогнуло, издав лишь приглушенный гул. Сдавленно крикнув, ворон сорвался с плеча хозяина и взмыл в небо. Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом дождя. Гул продолжал эхом отзываться в ушах юноши. Юмито, не помня себя от горя, отбросил оружие в сторону, упал на колени перед воротами и, молотя по нему кулаками, зарыдал в голос. Анубис, выйдя из оружия, подлетел к нему, садясь рядом:  — Юмито… успокойся. Сейчас не время…  — Я ничего не могу! Почему они не хотят открываться?! — завопил сюгэнся, яростно вцепившись в растрепавшиеся волосы. Капли продолжали падать на него, подул сильный ветер, из-за чего шаману стало зябко. Анубис тихо сидел рядом, не смея ничего говорить. Юмито не мог успокоить слезы, градом катившиеся по лицу. Сколько раз он пытался уничтожить эти проклятые ворота, но, в конце концов, каждый раз уничтожался сам. Сюгэнся был уверен, что все интересующие его вопросы прояснятся и наступит нормальная жизнь без всей той боли, что приносит на себе каждый грядущий день. Устал. Он просто устал от всего. Хотелось оставить все обязанности, уйти куда-нибудь или раствориться вовсе.  — Хозяин, прошу вас, — неловко промямлил Анубис, чуть коснувшись подрагивающего плеча. Сюгэнся поднял голову и посмотрел на хранителя заплаканными глазами.  — Анубис, я хочу знать правду, чувствую, что она где-то рядом, перед моим носом, но я не могу ее увидеть. Почему?  — Правда? — бог загробного мира нахмурился. — Я знаю, где она, но ты прав, предстоит долгий путь, чтобы узнать ее полностью. Не все сразу. Предвидя вопрос, Анубис коснулся груди сюгэнся и пробормотал, смотря ему в глаза своим волчьим взглядом:  — Она вот здесь. Когда-нибудь ты узнаешь ее, но не сейчас. Для тебя есть предназначение, и я тебе помогу в любом случае. Успокойся, пожалуйста. Юмито послушно вытер глаза тыльной стороной ладони и благодарно взглянул на духа: Спасибо.  — На то я и твой хранитель, — Анубис пожал плечами. — Я буду следить за тем, чтобы ты не сбился со своего пути. * * * -… и победил я злого Сета в облике змеи и вознесся на небеса на своей ладье, даруя подданным новый день, — заключил Ра и посмотрел на свою шаманку. Та сидела, обняв колени руками, посреди большой комнаты и прижималась к своему хранителю, слушая истории из его жизни в загробном мире. Ра был прирожденным рассказчиком и повествовал всегда интересно и познавательно (для египтологов). Единственный его минус в том, что иногда бог солнца забывался и умолкал на половине повествования, погруженный в свои мысли, и тогда Мигучи толкала его в бок, чтобы тот продолжил рассказ. Такое было не редкостью, так что все привыкли.  — А потом ты снова спускался с неба под землю? — спросила шаманка у хранителя, на что тот утвердительно кивнул. — Да, я сражался со змеем каждую ночь на протяжении многих тысячелетий.  — Тяжелая работа, — задумчиво протянула шаманка и вскочила с пола. Усталости она почти не чувствовала, но силы ее кончились, поэтому Мигучи еле устояла на ногах и опустилась обратно.  — Ладно, тебе пора, — шаманка вытащила из кармана куртки египетскую фигурку. — Амон-Ра, в реликвию! Бог солнца послушно исчез, оставляя шаманку одну дожидаться брата. «Надо бы найти чего-нибудь поесть», — подумала она и, опираясь на стенки, поднялась еще раз и подошла к холодильнику, давно отключенному за неуплату счетов. Да и вообще много чего было отключено: вода (приходится брать из заброшенного колодца рядом с домом), электричество (надо было тратиться на свечи, что близнецам было не по карману), газ, отопление (зимой еле-еле удавалось не замерзнуть совсем). Было полно долгов за дом, из которого того и гляди выселят. Знакомых и связей у близняшек не было, поэтому идти куда-либо не представлялось возможным, а значит, оставалось лишь дожить оставшийся месяц и идти куда глаза глядят. С этим Шитзуно давно смирилась, хоть и поначалу ей казалось это невозможным. Порывшись на полках, она нашла половину ржаного хлеба. Случилась большая удача, так как такую редкость нечасто можно было найти в доме. Положив сегодняшний ужин на старый деревянный стол, шаманка услышала шаги позади себя и обернулась. Юмито был весь мокрый, капли стекали с его волос и одежды, падая на пол.  — Что случилось?  — Ничего, — бросил он и пошел по длинному коридору, на ходу хватая с полки полотенце. — Поешь без меня. Я не хочу. — Но, — попыталась возразить Мигучи. — Тебе нужно восстанавливать силы и…  — Тебе тоже, — оборвал ее сюгэнся. — У тебя скоро третий бой, свои три я уже сыграл.  — С кем? Юноша нахмурился:  — Первой была медиум Розали Шу, победа. Вторым был заклинатель духов из России Николай Ганг, ничья, он и вправду достойный противник. И третьим был мальчишка, наш ровесник, оммёдзи, неудачник и слабак Сатоши Рикка, победа, естественно. Как его вообще допустили? Мигучи повела плечами.  — Но еду я все равно оставлю тебе. Юмито вздохнул и, войдя в свою комнату, закрыл ее. Через минуту шаманка услышала приглушенный голос:  — Как хочешь, не мне тебя переубеждать. Мигучи улыбнулась и села обратно за стол. Только сейчас она поняла, что все это время держала фигурку бога солнца в руках. Шаманка, поставив ее на стол, отломила себе немного хлеба и, пытаясь разгрызть сухую корку, смотрела на статуэтку. Она была хоть и со временем потускневшей, но ценности не утратила до сих пор. Статуэтка изображала сидящего на троне человека с орлиной головой и возвышавшейся над ней символа солнца. Сколько времени сам Амон-Ра был ее духом-хранителем? Наверное, всю жизнь, хотя, кто знает. Сражается она с ним все равно слабо, не смотря на то, что Юмито дает ей в помощь Анубиса. После ее первого боя, сюгэнся не хочет оставлять ее одну во время сражения. Его совершенно не волновал тот факт, что все закончилось ничьей. Зато теперь Мигучи хоть каким-то своим достижением гордится. Рядом с шаманкой упал ее мобильный оракул оранжевого цвета. Мигучи оторвалась от рассматривания статуэтки и удивленно посмотрела на него, а затем и ворона, стоявшего рядом с ней на полу.  — Казуар? Неожиданно ворон издал душераздирающий крик и, встрепенувшись, взлетел на подоконник. Шаманка от неожиданности отпрянула, она поняла, что этой плохой знак — ворон просто так кричать не будет. «Думаю, лучше пойду сразу спать» — решила шаманка и, подобрав оракул, пошла на дрожащих ногах в свою комнату. А ведь все только начинается.