Танец только для двоих

Агония, я твой вечный спутник, твой вечный раб, недостойный касаться тебя. Любовь, слышишь ли ты мои стоны, уносимые холодным ветром в пустоту? Неужели даже жалость не может утешить мое хрупкое сердце? Как я люблю мгновения покоя и вдохновения. Разве может быть что-то лучше? Да, может. Это минуты, когда ко мне во сне приходит она. Ну и пусть это только сон, пусть это моя больная фантазия. Каждый раз я вижу её лицо, волосы и её невероятные глаза. Она так близко, совсем рядом. Мой призрак, ночное наваждение, маленькая богиня. Глубокие, как два озера, глаза моего ангела, моей запретной мечты, смотрят с таким обожанием и страстью, что весь мир исчезает для меня. Её голос колокольчиком звенит в моих ушах, и я хочу жить. Хочу жить ради неё. О, как она прекрасна! Свежа, чиста и юна, как весна. Прекрасна, как наваждение, и недоступна, как поздняя любовь. Она - мой грех. Но разве грех любить кого-то больше жизни? Разве греховна мечта о той, что заставлять быть лучше, чем ты есть на самом деле? Я просыпаюсь в холодном поту и кричу от одной только мысли, что она никогда не будет рядом со мной. Для неё я только дух, призрак, который покровительствует ей. Мы оба так глупы в любви, хотя я и намного старше её. И намного уродливее, чем она, уж поверьте. Никто прежде я не задумывался о том, что могу познать счастье, познать любовь. Страсть, порок были моими вечными спутниками, но любовь никогда не управляла моим сердцем. Меня сжигают мысли о ней, хотя всегда считал, что никто и ничто не растопит мое ледяное сердце. Никогда я не мечтал о ком-то так, как о ней. Но сегодня, в эту прекрасную ночь, мне снился удивительный сон, непохожий, ни на один до этого. Она была так близко, что я чувствовал запах её волос, чувствовал её горячее дыхание. Нет, это был не сон, это была моя мечта, что воплотилась в иллюзию правды. Закрывая глаза, я вновь вижу его - мой пленяющий сон. Танец… Ее танец завлек меня в дебри моей души, раздирая сознание на тысячи осколков, обрывая всё мои страхи. Почему она танцевала со мной? До сих пор я в каком-то полусне, мне не хватает воздуха, легкие разрывает жар, поднимающийся из глубин моего сердца. Желание заставляет меня забыть о том, что она слишком далеко от меня, забыть о том, что я уродлив. Легкое платье не сковывало её движения, волосы струились по плечам, открывая нежное лицо. Она робела, не знала, как ей быть, а потом стала приближаться и кружить меня в танце. Её руки касались моей маски, губы что-то шептали, а глаза… Кристина смотрела на меня, и в её глазах читалась только одна мысль, один вопрос, который она боялась озвучить. Она не знала, кто я такой… Только во сне я могу позволить себе обнять её, прижать к себе, сказать, как сильно люблю её. Я не могу контролировать себя, не могу остановить то притяжение к ней, что заставляет страдать всё больше и больше. Дрожь сковывает её тело, она отбегает и с ужасом смотрит на меня. Но вот, она запела. Её голос неуверенно звучал первое время, но Кристина справилась с нахлынувшими чувствами. Она обнимала меня и шептала, что будет только со мной, что растворится в моей душе. Мне даже показалось, что на миг я забыл, как уродлив и как черна душа. Она пыталась сорвать с меня маску, крича, что не боится меня, а я не верил и каждый раз отталкивал её руки, не позволяя узреть чудовище во плоти. Никогда прежде я не видел это дитя таким бушующим вулканом страстей. Она была частью моей агонии, частью моей страсти к ней. Любовь моя, почему я не верил тебе? Ты сорвала маску и покрыла мое лицо поцелуями, а я позволил тебе это. Если бы ты захотела забрать меня во тьму, я бы согласился на это. Я бы согласился на все ради твоих поцелуев и шепота, что будоражил мою кровь. Почему я проснулся? Ах, да, потому что ты сказала, что это твой сон, и ты можешь делать все, что хочешь. И я испугался, испугался, что я стал твоей фантазией и что ты видишь не меня, а его. Был ли я сам собой?