Navaer, nin mellon

— Вам страшно думать о смерти? — тихий голос резал уши, всё больше и больше нагнетая пустоту. — Я... — я запнулась, медленно кусая нижнюю губу, чувствуя, как она рвётся, и как капли крови медленно капают на язык. — Я встречалась с ней, стояла лицом к лицу, наблюдала, как она холодно улыбается, чувствовала её дыхание за своей спиной, — тихо бормотала я, пытаясь вспомнить всё в точности до деталей, все те ощущения, которые я переживала каждый раз, когда была здесь. — Я не успевала думать о ней, как она возвращалась вновь и вновь. Почему ты спрашиваешь? — резко пробормотала я, поворачивая голову к стулу у окна. Трандуил сидел, опираясь спиной на спинку стула. Лицо было всё таким же спокойным, но что-то в нём изменилось. Наверное, что-то действительно изменилось, раз он ворвался в комнату около часа назад посреди ночи и до сих пор сидит здесь. Смотрит на своего сына и говорит со мной. — Мне интересно, что вы чувствуете. Я придерживался мнения, что человеку не под силу познать все истинные чувства, всю глубину эмоций и всю чистоту. Даже после всего, что я вам сказал, вы пришли сюда и... — он на секунду замер, переводя взгляд с лица сына на меня. — Вы видите, какой он сейчас, я знаю, что вам снилось: вы догадываетесь, каким он может быть. Ваш сон о том, как мой сын вырывает вам сердце, та боль... Она наполняла комнату в ту секунду, когда вы очнулись, — он замолчал, задумчиво хмуря брови, опуская глаза, затем вновь поднимая их на меня. — Но, несмотря на весь страх, вы лежите с ним в одной постели, вы греете его тело и шепчете ему слова надежды. Я не могу понять, чего вы пытаетесь этим добиться? Я хмыкнула, чуть склоняя голову и осматривая лицо принца, который всё так же лежал рядом со мной. Я теребила в руках край одеяла и задумчиво хмурилась. — Честно... Я не знаю, — тихо пробормотала я. — Он так много сделал для меня, и я чувствую, что должна отплатить ему тем же: не оставить одного, когда его окутает тьма. Знаешь, до последних событий я думала, что он делает это всё для себя, его эгоистичное и наглое, королевское, — выделила я это слово, смотря на короля, приподняв бровь, — Эго не даёт ему покоя из-за того, что я веду себя с ним не так, как следует, и он ищет разные пути дрессировки или вовсе приструнивания его силы, манера, красоты и так далее. Я просто не воспринимала его, как доброе существо, потому что он не выглядел так, как обычный человек, а всё такое я сразу отбрасываю в корзину с ненормальным. Так твой сын, возможно, поменял это во мне. В начале пути я даже не думала, что буду готова отдать жизнь за него. В то время я бы и сама, возможно, способствовала его смерти, — горько усмехнулась я. — Мне почему-то кажется, что ты не именно за этим сюда пришёл, я могу вечно говорить тебе о всех своих мыслях, половину из которых ты знаешь. Тем более в середине ночи ты врываешься в комнату и говоришь со мной. — Я не врывался, — фыркнул он, садясь ровно. — Я имею право здесь находиться, потому что здесь мой сын. Но ты права была в том, что, возможно, у нас осталось не так уж много времени. Своими разговорами я пытаюсь понять, что ты чувствуешь и как мне поступить. Идти самому за ним в надежде что, преступивший закон, я выживу, или отправить тебя, не зная, вернёшься ли ты. — В каком смысле? — нахмурилась я. — По своей воле туда не попадают, — холодно произнёс он. — Выбраться оттуда мне удалось, оставив там часть своей души. Зайти вновь — значит оставить там себя самого. Ваша связь — это единственная привилегия. Ты и он — едины, только поэтому ты сможешь проникнуть туда и не погибнуть. Но за это тоже придётся заплатить. Я почувствовала, как внутри меня всё похолодело. Руки неприятно задергались, сжимая всё сильнее кончик одеяла. Мне хотелось поскорее узнать, что придётся отдать и как расплатиться. — Раз ты пришёл сюда до рассвета, значит, это что-то очень страшное, — пробормотала я, поднимая на него глаза. — Для тебя. Я бы отдал это без раздумий и забрал у тебя, если бы у меня была такая возможность, — холодно бросил он. — Но да, — он чуть смягчился, глубоко выдыхая, и на секунду, мне показалось, наверное, я увидела в его глазах немного сочувствия. — Ты должна будешь оставить там часть своей последней родственной души, — спокойно произнёс он. Я нахмурилась, не совсем понимая, что он имеет в виду. Но резко всё замерло. Сердце застучало так быстро, что я отчётливо слышала его в ушах. Меня бросило в жар, затем в холод, губы задрожали, и я не могла ничего выговорить. — Нет, — еле прошептала я, пытаясь совладать с собой. — Об этом я и говорил, — наигранно, разочарованно и холодно произнёс он. В этот момент мне даже было наплевать на то, что он самый жестокий на земле. Слеза тихо, аккуратно, строчкой, скатилась с глаза на щеку. Моё лицо замерло в одном изумленном выражении. Я не могла прийти в себя. — Душа вашего брата — это единственная надежда на возвращение Леголаса, — тихо произнёс он. — Почему я говорил, что вы не сможете, потому что вы слишком слабы, чтобы отказаться от Якоба. — Ты знаешь его имя, — тихо прошептала я, глотая ком в горле. — Говоря мне об этом, ты даже не достоин произносить его. — Выбор за вами, — вздохнул он, поднимаясь на ноги и медленно шагая к кровати со стороны сына. — Сможете ли вы спасти эльфа, который отдал за вас свою жизнь? — пробормотал эльф. — Я надеюсь, что мой сын не совершил ошибку, и что вы действительно достойны его души. — Это слишком. Ты же сам понимаешь. Ты понимаешь, что я не смогу этого сделать, — прошептала я, боясь пошевелиться, боясь лишний раз вздохнуть. — Душа вашего брата останется там, он не умрёт, он попадёт туда только после смерти, но навеки там будет закрыт. Я не верю тебе, потому что уверен в том, что когда ты попадёшь в Чертоги Безвременья, ты сможешь найти путь домой и не вернёшься вовсе, а мой сын останется умирать на простынях в Ривенделле, где должна была скончаться ты. Я молчала, тихо задыхаясь слезами и всё ещё не принимая жестокую правду. Не принимая это всё. Отдать последнюю часть себя, отдать последнюю часть своего происхождения, своего родства и свою связь с моим миром. Отдать им Якоба. — Я уверен, что позже вы спросите меня, что я имею в виду под "путь домой", поэтому я отвечу сейчас, хотя я вижу, что вы не совсем уже настроены говорить о спасении моего сына. Я зарычала, сжимая пальцами одеяло. Сейчас становилось понятно, почему рык был не совсем естественным... для меня, но был естественный для эльфов. — То пространство, где находится мой сын и где до этого находили вы, расположено среди разных миров, это то место, куда попадают души и не могут выбраться оттуда. Там обитают в основном нелюдимые существа. Чистилище — между адом и раем, именно оно содержит в себе всю сущность зла. Ад и рай для людей, там они познают блаженство или каются в мучениях. — Оно ведёт во все миры, там, как и везде, есть вход и выход. Какой выход ты выберешь, туда ты и попадёшь. Выберешь Якоба — душа моего сына останется там, с её помощью тебе удастся покинуть Безвременье и вернуться домой. Выберешь Леголаса — оставишь душу Якоба, вернувшись сюда. Я задрожала, укутываясь сильнее в одеяло, зная, что это конец, зная, что больше выбора у меня нет. — Я даю вам выбор, — тихо произнёс Трандуил, осторожно касаясь рукой лица своего сына, проводя длинными пальцами по его холодной скуле. — Вы отправитесь туда и сделаете так, как пожелаете. — Вы жестоки, — прохрипела я. — Вы самый жестокий эльф на этой земле: вы хотите, чтобы я отдала душу родного брата, чтобы... — Чтобы выжил эльф, который отдал свою жизнь за вашу, — ровно произнёс он. — Всё закономерно, дорогая моя, для того, чтобы что-то получить, нужно от чего-то отказаться. Если ты выбираешь Леголаса, то навсегда закрываешь свой мир для себя, жертвуя последней частью своей души. Если нет, тогда ты забываешь о нас и Принце, которого оставляешь умирать вместо себя. Я закричала, вскакивая с кровати, сдирая одеяло с себя и Леголаса, бросая его на пол. — Я не могу! — сквозь слёзы кричу я, чувствуя, как к горлу подступает рвота, и как все внутренности готовы выскочить вслед за ней. — Я не могу так поступить! — крик был смешан с нечеловеческим рычанием. Я разбивала всё вокруг: мраморные и золотые вазы, что стояли на полках, летели либо в стену, либо в окно; цветы — я рвала и выбрасывала их на пол; мебель — стулья летели в стены, столы падали. В голове было только одно: чтобы спасти Леголаса, нужно отдать им Якоба. Перед таким выбором меня ещё никто не ставил, никто не заставлял меня ещё так поступать. Да я убила бы десять своих сыновей, которые были и вовсе не моими, а сгустком зла, чем убила бы единственного, кто у меня вообще был на протяжении всей моей жизни. Это правда перебор, это уже мне не по силам. Я вновь упала на колени, понимая, что я это делаю уже не в первый раз. Голые ноги больно порезались об осколки мрамора, золота и дерева. Я сидела среди этого погрома, схватившись за голову. — За что вы так со мной? — прохрипела я, поднимая глаза на короля. Король стоял совсем рядом, и теперь я отчётливо видела, что было в его глазах. Он не был жесток, ему было жаль меня, он испытывает сострадание, он испытывает жалость. И я вижу по лицу, что если бы был другой вариант, то он бы его использовал. — Я всего лишь хочу спасти своего сына, — прошептал он, подходя ко мне и в одно мгновение поднимая на ноги. — Если бы он не полюбил вас, ничего бы этого не было. Вы бы умерли ещё в начале, и наши воины уничтожили бы кольцо, но мой сын всегда спасал вас. Не думали ли вы, что убить вас было бы самым хорошим решением: кольцо сразу же потерпело бы крах. Но он отчаянно боролся, а вы, глупая человеческая женщина, — повысил он голос, хорошенько тряхнув меня, чтобы я пришла в себя, — Всегда считали, что он делал это для себя. Так я открою вам глаза! Мой сын просто так, по доброте душевной, не отдал бы жизнь за человека! Представьте, что бы творилось с миром, если бы каждый эльф отдавал жизнь за людей. Мы и так боремся за ваше процветание. Как же мне сейчас мерзко просто говорить вам это, но я сам вынужден признать, что только истинные чувства его толкнули на этот путь. Как жаль, — резко прошептал он, смотря в моё лицо. — Что я не вижу в вас ответа на эти чувства. Я стояла, и единственное, что меня держало — Трандуил. Король был сердит, и в тоже время он понимал меня. Слова о любви. Как это, наверное, смешно, что я впервые о них услышала не из уст Принца, а из уст его отца. — Он не может любить меня, — прохрипела я, не видя отчётливо лица. — Он бы мне сказал. — Зачем? — усмехнулся он, приподнимая бровь. — Мой сын никогда не стал бы навязывать себя, пока вы сами не сделали бы выбор. Я говорю вам это, потому что это будет ваш последний шанс: либо вы выбираете его, либо нет, — прошипел он, резко отстраняясь от меня. Я с грохотом упала на пол, как мешок с камнями, а король вылетел из комнаты, еле сдерживая внутри себя свою злость. — Как я могу выбирать? — прошептала я, прижимая ладонь к лицу. Как я могу выбирать между эльфом, который отдал за меня свою жизнь, и человеком, который отдал бы её не раздумывая, если бы была возможность? Леголас любит меня. Это почему-то сейчас уложилось в голове, как очевидность. Он любит меня, и такое ощущение, что я всегда это знала. Но самое ужасное то, что я не знаю, люблю ли его я... Я повернула голову в сторону кровати. На столе возле неё стоял небольшой синий флакон, в котором плавало что-то и светилось серебряным светом. Я видела отчётливо каждую яркую искру в банке, видела глаза у этого маленького существа. Я знала, что Трандуил оставил это, чтобы я выпила. Он оставил выбор за мной, потому что другого выхода у него не было. Как мне справиться со своей жизнью? Оставить Якоба и последнюю возможность вернуться — жить, зная, что у меня была возможность спасти брата и быть вместе с ним, как я всегда этого хотела. Оставить и забыть, слыша в ночи его муки из Чертога. Либо Леголаса — вернуться и знать, что я оставила умирать эльфа, который настолько чисто меня полюбил, что отдал свою бессмертную душу и отдал свою жизнь. Лучше умереть самой. POV Автор: Гимли сидел на стуле, нервно нарезая сельдерей и ворча под нос, что запах у него ещё отвратительней, чем вкус. Арагорн грустно усмехался, смотря на друга и покручивая в руках бокал вина. — Знаешь, — нахмурился резко Гимли, — Уже давно как утро, странно, что Нэя ещё не проснулась. — У неё вчера был тяжёлый день, думаю, ей следует ещё поспать, — спокойно произнёс он. За дверью послышалось четыре громких крика, они разносились по всему замку, эхом отдаваясь от каменных стен, и неслись прямиком к ним. — Это хоббиты? — приподнял бровь Гимли. Арагорн сорвался с места, распахивая дверь, и со всех ног помчался на крик. С каждым шагом сердце его колотилось всё быстрее, потому что крик хоббитов вёл его прямиком к покоям Принца, где спала Нэя. Гимли обогнал Арагорна, и первый ввалился в дверь, он замер на месте, открыв рот. Хоббиты столпились возле Нэи, которая лежала на полу. Фродо держал её голову, пытаясь привести её в сознание. — Она... она... она еле дышит! — орал Мэрри, пытаясь за руку поднять её. Арагорн сорвался с места и поднял девушку на руки, осторожно укладывая её на кровать. Лицо было заплаканное, бледное, волосы прилипли к лицу. — Что с ней произошло? — пробормотал Гимли, осматривая девушку. В секундную тишину ворвался звук падающего флакона. Он прокатился по комнате под взглядами всех присутствующих и замер у стены. Пиппин подскочил и взял его в руки — флакон был пуст. — Вам не следует её беспокоить, это бессмысленно, — раздался голос за их спинами. — Она либо вскоре вернётся, — Трандуил резко замер, усмехаясь и разводя руками. — Либо нет. — Что вы с ней сделали?! — закричал Сэм, выбегая вперёд. — То, о чём она просила, — спокойно кивнул Трандуил, разворачиваясь и покидая покои Принца. Арагорн опустил глаза, понимая, что сделал король. Он отправил Нэю за душой его сына. Он уже говорил с Боромиром и догадался, какие последствия могут быть от этого поступка. — Позови Гэндальфа, — прошептал Арагорн Пиппину. Хоббит сорвался с места и выбежал из покоев. POV Нэя: Я открыла глаза. Яркий свет больно резанул по глазницам, заставляя зажмуриться. Была тишина. Когда я вновь открыла глаза, было темно. Я настороженно приподняла голову и огляделась. Я испытала двоякое ощущение, когда увидела знакомое место. То, где находился Леголас в моем первом сне. Лес, который напоминал Лориэн. Густой туман устилал землю, вокруг царила тьма. Я быстро встала на ноги, оглядываясь вокруг. Я знала, что здесь будет страшно, и ожидала всего, думала о том, что мне просто так никто не отдаст Леголаса или не позволит вернуться домой. Бежать сюда, не зная зачем. Я именно так и сделала — просто пошла. Я должна буду почувствовать сердцем верное решение, так мне всегда повторяла Галадриэль. Эта пустота окутывала всё моё тело, пролезая внутрь и царствуя там. Словно маленький холодок, она скользила по венам, вызывая зудящие ощущения. Было такое чувство, что я плыву по воздуху, от чего становилось страшно, потому что не было уверенности в ногах, не было силы в руках. Я шла среди деревьев, луна освещала некоторые части леса, словно фонарь. Внутри зародилось какое-то знакомое чувство, что-то близкое. Я замотала головой в поисках источника, но никого вокруг, кроме деревьев, не было. — Покажи мне её, — раздался голос вдалеке, он был настолько знаком, что моё тело откликнулось на него. — Эру, молю, покажи! — громкий крик стал ближе. Я замерла, осознавая всю ситуацию, я вернулась туда, откуда начала. Тот лес, тот сон, где я не смогла догнать Леголаса. Страх накрыл меня с головой, захотелось бежать куда-нибудь без оглядки. — Леголас, — прохрипела я в тишину. Мой голос был настолько громким, что эхо разнеслось по всему лесу. Я побежала вперёд, не зная, что я там найду и как поступлю. Я просто бежала. Не знаю, что я надеялась там увидеть. Спустя секунду я заметила, что кто-то бежит за мной, шаги были слышны отчётливо, и я понимала, что этот кто-то может быть тем, кто хочет помешать мне, убить или сделать что-нибудь похуже. — Леголас! — закричала я вперёд, но ответа не было. А тот, кто бежал сзади, стремительно приближался ко мне. В этот момент я подумала о том, что так просто я не сдамся и никому не позволю забрать у меня этот мой, самый последний, шанс. Шанс увидеть его живого. С голубыми глазами, которые светятся, как солнце. Рычание прокатилось по лесу, расшатывая ветром деревья. Непонятно откуда он взялся, этот ветер, но он стремительно подгонял меня вперёд. Впереди я увидела белый свет, он был маленьким, словно на столе горит настольная лампа. За мной кто-то гнался, усердно пытаясь догнать. Было такое чувство, что сама смерть дышит мне в затылок. Пока меня не стало одолевать смутное сомнение. Мне казалось, что я делаю что-то не так. Я бегу от чего-то, хотя должна сама догонять. Я резко остановилась, всматриваясь в этот свет впереди и не позволяя ветру подталкивать меня вперёд. Мне казалось, что кто-то пытается меня обмануть, и что если я сделаю ещё пару шагов, то просто провалюсь в этот свет. Я нахмурилась, всматриваясь в знакомые очертания открывающегося впереди изображения. — Якоб... — прошептала я, смотря вперёд. Этим светом действительно была настольная лампа, которая стоит в нашем доме, в моей комнате. Пожилой мужчина лет шестидесяти очень был похож на моего брата. Он сидел в кресле, одиноко осматривая комнату и сжимая в руке фотографию. — Якоб, — вновь прошептала я, чувствуя внутри рвение бежать вперёд. Он, кажется, услышал меня, потому что привстал, оглядывая комнату и пытаясь понять, откуда этот голос. — Вот куда бежала я, — прошептала я в пустоту, медленно поворачивая голову. — А вот за кем бежал ты, — прошептала я. Недалеко позади меня я увидела Леголаса: он бежал со всех ног ко мне. В своём сне я не могла понять, куда он бежит, а он всё это время бежал за мной. Вот он мой выбор. И только от меня зависит исход. Нет человека, которому можно сбросить потом это бремя. — НЭЯ! — громко кричал Леголас, осматриваясь вокруг и пытаясь найти меня. Он был совсем близко, я начинала с каждым его шагом, чувствовать его... как раньше. Смотреть на пожилого Якоба больно, потому что я не принимала участия во всей его жизни. Он прожил её без меня. Я не поздравляла его с Днем Рождения, я не готовила ему завтраки, я не желала ему доброго утра и не волновалась о его здоровье. Меня не было в большей части его жизни. — Мне так жаль, Якоб, — прошептала я, прекрасно зная, что он слышит меня. — Нэя? — неуверенно произнёс старик, подходя к зеркалу, он смотрел прямо на меня, но не видел меня. Слёзы медленно потекли по моим щекам, а я продолжала стоять. Я не знала, как мне поступить. Знакомые черты лица, обросшего густой бородой. Морщины под глазами, на лбу и около губ. Несмотря на все изменения, он был моим братом. Тем единственным лучиком, который был со мной всю мою жизнь и который воспитывал меня. — Верни мне её, молю, — раздался тихий шепот сзади. Моё сердце больно заныло от его голоса. От голоса, что я большую часть времени ненавидела. Я зажмурилась, сжимая пальцы в кулак. Мне хотелось бежать вперёд, но также и хотелось назад. Это очень трудно — понять, что важно твоему сердцу. Раньше я бы и не подумала, что это станет для меня трудным: выбрать между братом и эльфом. Я начала задыхаться от слёз, горло сдавило со всех сторон. Образ Якоба, который ходит по комнате, смотрит, ищет меня. Он мой единственный, он моя семья. — Иди, — тихий голос раздался за спиной, я резко обернулась, смотря на эльфа. Леголас опустил голову, смотря на мои ноги, лишь изредка поднимая глаза на Якоба. — Но... — прошептала я, не находя слов и не зная, что сказать прямо в лицо тому, кого собираюсь убить. — Я лишь хотел, чтобы ты была счастлива, — грустно улыбнулся он, поднимая на меня глаза. Он тихо усмехнулся, стараясь показать мне свою улыбку. — И теперь я понимаю, где оно, твоё счастье. Он стоял прямо за мной, на расстоянии двух шагов. Так близко и так далеко. Его присутствие заполнило меня всю так, как это было раньше. Я чувствовала его боль, она застила мои глаза, но, с другой стороны, я увидела, как легко даётся ему этот выбор. Выбор отпустить меня туда, куда рвётся моё сердце. — Я не знаю, что мне делать, — прошептала я, качая головой и издавая свой первый всхлип. — Я не хочу так поступать. — Всё будет хорошо, — тихо прошептал он. — Помнишь, что я сказал тебе... у Чёрных врат. Я сказал, что я никогда не смогу причинить тебе боль, — прошептал он. — А держать тебя здесь, зная, чем ты жертвуешь, это разве то, что мне нужно? Путь к моему брату резко стал сужаться, со всех сторон послышались крики разных животных и существ. Я понимала, что именно сейчас всё должно решиться, мне никто не позволит раздумывать над этим вечно. — Скажи мне, — прошептала я, смотря в глаза эльфийскому Принцу. Самое интересное, что мне не стоило объяснять ему, что говорить. Не стоило, потому что он чувствовал то, что я хочу узнать. И он бы не отпустил меня, не сказав мне это. Леголас замер на месте, поднимая свои глаза на меня. Я подошла к нему так близко, что чувствовала его дыхание на своих губах. — Я люблю тебя, Нэя, — прошептал он так, что я почувствовала эти слова на своих губах, мне казалось, что я сама это произнесла. Я всхлипнула, обхватывая его шею руками и прижимаясь своими дрожащими губами к его. Крепкие руки прижали меня к себе, он так привычно заурчал, наслаждаясь моей нежностью. — Прости меня, — прошептал он в мои губы, я не успела понять, как сильные руки буквально бросили меня вперёд навстречу Якобу. Я чувствовала спиной, как в неё вонзается стекло от зеркала. — Нееет! — яростный крик сорвался с моих губ, и это был ответ на все вопросы. Насколько сильно он полюбил, что готов остаться здесь навеки, лишь бы я была в месте, которому принадлежит мое сердце. И только сейчас я поняла впервые то, что не понимала раньше. Он — моё сердце, он — то, что заставляет меня бороться за жизнь каждый раз, бороться за себя, за него, за нас. Отдать всё, чтобы только именно романтический герой не моего романа, любил меня так, как он. Я люблю его, и как бы я не хотела, он — моё счастье, он — моя жизнь. Я выбираю его. POV Автор: Стража стояла у дверей пустых покоев. Нет, покои не были пусты, в них лежало два тела: Нэи и Леголаса. Оба тела были укрыты одеялом и покоились так уже на протяжении пяти дней. Каждый, кто заходил туда, собирал всю свою волю в кулак, каждый раз надеясь, что однажды, когда они откроют дверь, увидят улыбающегося эльфа и человеческую девушку, которая с приветливой улыбкой обнимет их, ну или накричит. Но не звучало ни веселого смеха, ни яростных криков. Была тишина. Гимли грустно шёл по коридорам, мыча под нос грустную песню. Он направлялся к Нэе и Леголасу. Он любил с ними говорить, хоть они и не отвечали. С одной стороны ему это нравилось, потому что он мог говорить всё, что угодно, и не получать в ответ красноречивых ответов Нэи или сердитых взглядов Леголаса. Но сейчас всё было по-другому. Он распахнул дверь и замер на пороге, открыв рот. — О, Эру всемогущий! Ох, Моргот вас задери, что ж вы делаете?! — закричал Гимли во весь голос, когда его лицо сменило тысячи чувств, и он выскочил из комнаты пунцовый, как рак. На его крики сбежались все. Но Гимли всячески кричал, не пропуская их внутрь. — Вам это очень не понравится, очень-очень, особенно вам, рогатое величество! — забрыкался Гимли, обращаясь к Трандуилу. Все нахмурились, смотря на гнома, пока тот не захохотал так громко, что смех отразился от стен и полетел по замку. — Они вернулись, — с наслаждением произнёс он. POV Нэя: Я упивалась его горячими губами, которые слишком сладко и ласково прижимались к моим. Мои руки крепко прижимались к его спине, оставляя кровавые царапины и сжимая кожу по бокам. Всё было стёрто: все грани, привилегии, привычки и осторожность. И всё выглядит не так, как вы ожидаете. Моя спина вся в крови, прижимается к стене, на которой выступают железные кованные перила кровати. Леголас стоит коленями на подушках и прижимается ко мне сильнее и яростнее. Мои ноги обвивают его талию, призывая двигаться ещё быстрее. Он прижимает меня к стене, целуя каждый сантиметр кожи, до которого удается дотянуться. Я запускаю руку в его волосы и прижимаю к себе, наслаждаясь, наконец, этими ощущениями. Он внутри, где и должен быть. В прямом и переносном смысле. Дыхание сбивчивое, стоны становятся громче, в комнате душно. Я не знаю, как объяснить, как мы добрались до стены над кроватью, возможно, всё это эмоции, но какие сильные. Чувство полноты и единства, когда ты даришь себя, отдаёшь всецело только одному человеку. Нет, существу, но с человеческим сердцем. Даже больше, с тем сердцем, которое у большинства людей отсутствует. Наши тела мокрые и блестят от света факелов. Мы так близко к друг другу, но прижимаемся ещё ближе, чтобы никто не смог нас разлучить. Его губы шепчут незнакомые мне слова на эльфийском, но мне не трудно догадаться, что они значат. POV Автор: — Мой сын вернулся, и я требую, чтобы ты, гном, немедленно пустил меня к нему! — прошипел Трандуил, делая шаг вперёд. Тишину разрезал громкий женский стон, который доносился из-за двери. Все хором замерли, переглядываясь друг с другом. Один Трандуил стоял с холодным выражением лица. — Хорошо, я навещу его позже, — пробормотал немного сбивчивого он, разворачиваясь и удаляясь прочь.