Если бета - сисадмин

У любого времени года есть свои преимущества. Зимой красивые снежные пейзажи, Новый Год и отсутствие насекомых. Летом – каникулы, мороженки, солнце и пора отпусков. Осенью – фрукты, потрясающие золотые листья и невероятно уютные вечера с чашкой чая под шум дождя за окном. А весной – свежая зелень, погожие деньки, свобода от тяжелых теплых вещей и разлитая в воздухе ощутимая романтика. Но есть и минусы: зима – холодрыга и вечная угроза лишних килограммов на праздничном столе, осень – тоже угроза, но уже всяких сопливостей-депрессивностей, часто паршивая погода и начало учебы; лето – жарища и плотоядные полчища комаров, весна – пресловутый романтизьмь, от которого настолько основательно едет крыша, толкая на дикие безумства, что потом с ужасом гадаешь, под чем ты был (была), когда творил (творила) такое. А тут как раз пришло долгожданное тепло, так и подначивающее снять с себя чуть-чуть больше, чем обычно, и настала та самая опасная пора, когда повышается риск возникновения незапланированных любовных авантюр. А, ну еще и «маленький» довесок – сессия. Собственно, сессия и была тем самым якорем, который еще худо-бедно сдерживал мои нескромные весенние порывы и, как следствие, берег мою тушку от всяческих нелицензированных посягательств, что в свете наличия у меня друзей мужского пола с соседнего подъезда было очень даже вероятно. А приключения начались как всегда неожиданно. Как-то раз я по уже установленному негласному порядку договорилась с моим бесценным бетой о творческом вечере. Кирилл, который уже дня три ныл о желании чего-нибудь почитать, бурно обрадовался и моментально согласился, клятвенно пообещав ничего другого не планировать, дабы рьяно оберегать писательский процесс. Я в очередной раз умилилась такой самоотдаче, еще чуть-чуть укрепляясь в мысли, что этот бета ниспослан мне самими небесами, и спокойно ожидала назначенного дня, в полной уверенности, что все пройдет по плану. И каково же было мое удивление, когда Киры на месте не обнаружилось! Ну да, я тогда чуток припозднилась после небольшого дружеского сабантуйчика и пришла домой почти на полтора часа позже, чем рассчитывала. Но я честно торопилась! Кто же знал, что девчонкам моим приспичит напоследок пожаловаться на отсутствие романтического экстрима в отношениях?! Вот, мол, скучно все и пресно. И что мне, как единственной в компании свободной девушке, этого не понять. Ха, да мне его и даром не нать, у меня и без парня этого адреналина полная чаша! Два брата-акробата по соседству так стараются, так стараются – я еще приплачу тому, кто меня от их «развлечений» избавит! Но да речь не о том, хотя и об этом попозже тоже. Мобильник беты резко записался в партизаны, и меланхоличный голос исправно сообщал мне, что «абонент не доступен». Я честно полчаса обрывала телефон, надеясь, что совесть воззовет к разуму этого камикадзе, ибо обламывать меня, уже настроившуюся на творческий лад, - определенно смертельный номер. Поэтому во избежание внеочередного общемирового абзаца на экране раз за разом вспыхивала панель вызова блудного беты. Однако этот фарисей отказывался отменять глобальную катастрофу в моем взбесившемся лице, так же раз за разом игнорируя мои потуги. Под конец я психанула и бросила это бесполезное занятие, мстительно налепив на монитор памятный стикер, чтобы впоследствии этому сисадмину в полном объеме все-все припомнить. Естественно в самый неподходящий для него момент. Муа-ха-хах. Однако меня быстро загрызло любопытство и пришлось спешно звонить соседу-плотнику за разъяснениями. Тот, икая от зависти, поведал, что товарищ разграбил собственные запасы неких резиновых изделий (которыми мне уже не раз угрожал), отбыл с визитом к давней подруге и дома ночевать по всем признакам не собирается совершенно. – Вот так вот! – скуксилась я, чуть не обрушив на пол клавиатуру от расстройства. – А я так хотела поработать. Мог бы и предупредить, гад! Придется одной теперь… – Ну, если хочешь, заходи ко мне, – как-то подозрительно гостеприимно предложил Иван со странными гипнотизирующими интонациями. – Мне одному тоже скучно. – Да не, Вань, спасибо, – отказалась я, мимоходом размышляя, как же мне теперь быть без драгоценного, но нагло продинамившего меня помощничка. – Ну смотри, – явно пожал плечами плотник с плохо замаскированными нотками облома в голосе и зачем-то сообщил, – Но если что – я дома. – Ага, – рассеянно откликнулась я, особо даже к собеседнику не прислушиваясь, и повесила трубку. Забегая вперед, никуда я так и не пошла. Лень-матушка одолела. И как позже мне сквозь мелкую дрожь и холодный пот объяснил бледнющий Кира, это меня и спасло. А на тот момент я, пребывая в совершенно разобранных чувствах, уселась-таки за Ворд. Однако что-то мне мешало. Никто не ругался на бредовые сравнения и корявые предложения, не орал мне красным капслоком «ЗАПЯТАЯ!!!» и не язвил, что «эта линия сюжета – уже даже не баян, а целый органно-рояльный комплекс в лесополосе». Эх, насколько же я привыкла к своему бете-сисадмину! Все же правильно говорят: к хорошему привыкаешь быстро. А к очень хорошему – почти мгновенно. После получаса мучений я плюнула. Нет, он, значит, свалил, развлекается там в свое удовольствие, занимается, чем хочет, а я – строчи?! Я время на сессии выкраиваю, у подготовки минутки от сердца с кровью отрываю, а он – в саботаж?! Вот так вот?! А вот хрен ему, а не прода! Хрен, хрен, хрен! Примерно с такими мыслями я выключила офигевший от настолько легкой расплаты компьютер и на авось позвонила подруге. Та всегда чего-нибудь эдакое выдумывала, так что я без зазрения совести часто этим пользовалась. Так получилось и в тот раз. Стоило ей услышать мое «Мне ску-учно!», как в дружеской голове моментально ворохнулись тысяча и одна идея, как сей недостаток можно исправить. А учитывая весеннее одурение, разлитое в воздухе как Шанель №5 возле пафосного парфюмерного бутика, веселье мы себе обеспечили дня на три минимум, при этом чуть не провалив парочку зачетов из-за старательного игнорирования назойливых кавалеров, которые никак не могли забыть двух зажигалок из ночного клуба… В общем, после того пролета я с этой сисадминской динамомашиной неделю не разговаривала. Демонстративно. И к написанной-таки работе в беты не добавляла. Из принципа. Кирилл чуть ли не выл на заднем плане, когда я периодически решала справиться о делах насущных у Ивана и звонила последнему на сотовый, истерически требуя дать ему доступ к редактированию, ибо «смотреть на это нету сил, миксер мне в глаза, а в блендер – мозг!». Я злопамятно не меняла шапку фанфика, любовно поглаживая стикер-напоминание. В конце концов, я, конечно, вняла голосу разума и воплям Киры и вернула сисадмину его законные полномочия ошибкотерминатора, предварительно вынув другу душу и тем самым основательно поубавив количество масла на его чересчур сияющей после «ночевки» физиономии. На время снова воцарилась привычная и всех устраивающая творческо-дружеско-хаотичная идиллия. Но ненадолго. Ровно до того момента, когда меня неожиданно, хотя на самом деле вполне ожидаемо!, надрало сходить в гости в соседний подъезд. Стоит отметить, что я непривычно долго выбирала наряд для похода в гости. Обычно я не заморачивалась и топала в джинсах и домашней футболке, которую мне было категорически лень переодевать. Почему-то соседские друзья-товарищи почти сразу перешли в разряд доверенных лиц, перед которыми можно не строить из себя мадаму, за что я была им, кстати, безмерно благодарна. Но тогда весенняя дурь чуть не впихнула меня в короткое платьице (что оно забыло в моем шкафу и как уцелело после достаточно регулярных чисток – ума не приложу!), которое я надевала раза два или три, а потом стирала чуть не в святой воде из-за совершенно нецеломудренных взглядов. Я не ханжа и комплексов у меня мало, но это был такой стресс, что жуть и ужас овладели этим миром! Вовремя оборвав эту весну-шалунью, я влезла в любимые шорты и легкую рубашку. На кнопках. Таки приложила лапку, шизофрения озабоченная… Стоило мне войти к ребятам, как я буквально с порога унюхала удушливые щупальца табачного дыма. И это было очень странно, ведь доселе подобного безобразия ни разу замечено не было. И меня сие закономерно насторожило. – Кир, че за фигня? – крикнула я в коридор, ибо встречать меня почему-то никто не удосужился. – Чего у вас так куревом несет? Хоть лошадей трави! – Да этот… Ванька опять курить взялся, …, не продохнешь, – старательно глотая матюги, пояснил из-под повязки Кирилл, щедро разбрызгивая вокруг освежитель воздуха, который по легенде должен убивать запах табака с полпшика. – Зачем? – А х…рен знает! – ответствовал Кира, снова нажимая на кнопочку, но баллончик предсмертно зашипел и сдох. Бета издал горестный стон. – Ща разберемся! – загорелась я, деятельно засучивая несуществующие рукава, и пошла наводить порядок в доме. Десять дней не заходила, а уже от рук отбились! Вот что значит – нет строгого женского пригляда. Аж паутина вон какая под потолком, Человек-Паук может устроить сиесту в этом гамаке. – Уж сделай милость! – фыркнул бета. – А то меня не слушает. Мастерская выглядела как всамделишные декорации к «Ежику в тумане», несмотря на настежь открытую форточку. Я моментально расчихалась, слезящимися глазами высматривая местного «ежика». – А, это ты, – даже обрадовался мне Иван. Определить его местонахождение получилось только благодаря вспыхнувшей зажигалке: плотник как раз собирался прикурить очередную никотиновую палочку. – Нехрен всякую гадость в рот тащить! – с места в карьер рявкнула я, прыгая вперед и весьма ловко выхватывая не успевшую затлеть сигарету. Фу, дрянь-то какая! – Отдай, – попробовал набычиться Ваня, но я уже сломала бумажный цилиндрик пополам, щедро вытрушивая содержимое на пол. Пусть приберется, трудотерапия отлично прочищает мозги. Пачку я тоже успела своевременно конфисковать прямо из-под пальцев друга. Плотник понял, что здесь ловить нечего, и решил зайти с другого бока. – А заменить? – ухмыльнулся он, а у меня чуть дрогнули коленки. Вот ведь два хитромудрика, знают, куда надо бить мое не особо привыкшее к таким атакам девичье начало, и пользуются. Паразиты! Но я тоже не из сладкой ваты делана! Уже начала привыкать к их нападкам, а то поначалу зависала, как Youtube, открытый в IE на телефонном еще интернете. Да я вообще кремень! Наверное… Ваня продолжал нахально ухмыляться, совершенно не скрывая хищного прищура и слишком внимательно меня рассматривал. А чего смотреть, ну я и я, обычная. Стараясь спрятаться от этой ухмылки, я начала рыться в карманах сумочки, которую забыла снять с плеча, под предлогом розыска этого самого заменителя и в тщетных попытках одернуть любимые шорты чуть пониже. И совершенно неожиданно наткнулась в одном из отделений на… чупа-чупс. Сколько же он там провалялся? И откуда он вообще там взялся? Да еще и целый на ощупь. Черт, да мне его сам боженька подложил, не иначе! – На! – я выхватила леденец, как козырный туз, напоказ сорвала с него обертку (и как вообще умудрилась с первого раза, они ее ж обычно практически приваривают?!) и фехтовальным выпадом засунула карамельный шарик в ошалело отверзтый рот плотника. – Вкусно? Сосед еще более обалдело закрыл шлюз. – Апельсиновый, – чуть недоуменно прокомментировал Иван, распробовав нежданное угощение. – Но я не на это рассчитывал. – А на что? – угрожающе насупилась я, напружинившись уворачиваться от сладких снарядов со вкусом апельсина. Это обычно он спокойный и доброжелательный, а иногда такое отчебучить может – мама мия, подрыв мины! Два часа пилить для этого проглота громадную пиццу – еще самое легкое отступное, не приведи господи опять помогать ему с созданием комода… Пока я лихорадочно просчитывала варианты и искала пути наиболее благополучного отступления, этот коварный тип дружественной наружности одарил меня очередной шальной улыбкой и, пользуясь моим моментальным зависанием, вытащил изо рта чупа-чупс, резко хватая меня твердой ладонью за затылок. Апельсин с табаком не сочетается. Мне так кажется. По крайней мере, точно не леденцовый. Хотя через какие-то четыре секунды мне это стало совершенно до лампочки, потому что этот совратитель в опилках, оказывается, умел просто офигенно целоваться. Какая, к чертовой матери, разница, с каким там усилителем вкуса это происходит, если перед не закрывшимися глазами подрагивают чужие русые ресницы, короткая бородка то ли щекочет, то ли покалывает подбородок, а пальцы с головы скользнули чуть ниже по шее за воротник летней клетчатой рубашки? Ноги резко стали деревянными, спина и вовсе окаменела, и слава пресвятому Фикбуку, что руки в ремешках сумки запутались! Горьковато-апельсиновая пытка долго не продлилась. Парень осторожно отодвинулся, опасаясь справедливых «громов и молний» с моей стороны. И очень удивился, когда их не последовало и пространство над головой осталось чистым (если не считать паутины, конечно). Уж не знаю, какое у меня лицо было, зеркала поблизости как-то не наблюдалось, но плотник еще раз лукаво улыбнулся, метко вложил позабытый чупа-чупс мне в рот, заботливо закрыл его, еще раз наскоро чмокнул и гоголем вышел из мастерской, оставляя в комнате столбик из несчастного ошалевшего фикрайтера. А мне было… странно. Голова работала в непонятно каком режиме, обращаясь к каким-то далеким серверам и наотрез отказываясь мониторить текущую деятельность. Случайно мятущееся сознание набрело на творческий портал, и в мозг хлынул такой поток идей, что ноги как-то сами пришли в движение, стелющимся шагом понеся меня на шедевросозидательные подвиги. Сплющенная моими пальцами пачка сигарет шлепнулась на пол, но я уже выплыла за дверь. – О, отвадила! Молодца! Минздрав тобой гордится, – обрадовался моему явлению обнаружившийся в коридоре Кирилл. Но воодушевление быстро спало, стоило ему попристальней ко мне присмотреться. – Автор мой, что с тобой? Интересно, какой же у меня все-таки видок? Сто пудов, презабавный. Но эта мысль пронеслась мимо космической кометой, оставив за собой слабый хвост-всполох. Я равнодушно отодвинула бету, на лице которого мелькнула непередаваемая гамма эмоций, с дороги и независимо профланировала в его апартаменты. Мне срочно нужен был его комп. Я почему-то не сомневалась, что этот электронный болван был удаленно подключен к моему. К моему глубочайшему удовлетворению, так оно и оказалось. Экран щедро светил мою графоманскую папку, как широко отверзтые врата в магическую страну Фикрайтерру. И что же мне такого сотворить?... Следующие часа два я в этом мире отсутствовала. Вообще. Я не обращала внимания на появившуюся чашку сока, на откровенно мешающую мне сумку, которую с меня потом кто-то заботливо снял, на вовремя включенную настольную лампу, чтобы я впотьмах не промахивалась мимо клавиш. Ни на что. Я творила. Хотя позже оказалось, что какая-то часть мозга все же фиксировала окружающую действительность, пусть и фрагментарно, разрозненно и исключительно в звуковом диапазоне. И перед тем, как я окончательно растворилась в описательном процессе, имели место два крайне любопытных и примечательных диалога. Когда я только-только зашла в его комнату, Кира еще ничего не понял. И поскольку я на внешние раздражители чихать хотела, оставалось только приступить к допросу с пристрастием единственного досягаемого и в относительно здравом уме свидетеля. – Ванёк, ты чего сделал? – голос сисадмина был полон подозрительности до крайности и даже некоторой угрозы. Видимо, он нутром чуял, кто причастен к моему внезапному внеземному трансу. – Да так, – весело отозвался довольный Иван. – Чмокнул чуток. – ГАД!!! – альфа-бизоном заорал бета. Судя по сопутствующим звукам, мой страж грамматики нещадно тряс друга, попутно стукая оного обо все окружающие стены. – Она мне проду должна!!! Каким макаром я главу из нее вытяну, если она в несознанке после твоего фирменного засоса?! Да, стоит сказать, после приснопамятного динамо я вопиюще халатно относилась к своим писательским обязанностям, если не считать тот малюсенький драбблик, который я с грехом пополам-таки дожала. Кирилл ругался, сыпал проклятьями, молился, матерился, клялся обкормить меня тортами, плел заговоры, читал мантры, подчас причудливо и на диво органично смешивая все это в одном предложении, но… Но муза была неумолима и все равно продолжала загул. Все правильно, мы люди творческие, очень обидчивые и ранимые, нас нельзя обламывать. А то в себя потом долго приходим. Ну и немудрено, что мой самый требовательный читатель впал в неистовство при виде меня-зомби с отсутствующим взором и нулевыми реакциями на всяческие «кис-кис» с его адреса. Поэтому шум борьбы озадаченно стих, когда я, меньше чем за минуту выбрав фик на заклание, бешено застучала по кнопкам. И если б я тогда отвлеклась от монитора (да ну вот еще!), я бы узрела две физиономии, торчащие в дверном проеме: абсолютно охреневшую и крайне самодовольную. – Вань, – голос Киры был ровным, но не предвещал ничего хорошего. – Ась? – настороженно откликнулся плотник. – Катализатором будешь, – безапелляционно заявил Кирилл. – С хрена ли? – с гневным сопением попробовал петушиться Иван. На это сисадмин явно выписал ему свой излюбленный взгляд обкуренной гадюки (это я по ванькиному истерическому «Ик!» поняла) и преспокойно пообещал: – Прибью. – Ладно, понял! Перечитывая впоследствии свои нирванные записки, я только тихо офигевала, потому что во вменяемом состоянии я бы такого ни в жисть не наворотила! И все те весточки из «внешнего мира», которые невероятным образом просачивались ко мне через это одеяло сумасбродства, тут же находили отражение в моей писанине. И по этим ниточкам я потом восстанавливала разрозненные протоколы связи с реальностью. Например, пресловутый сок превратился в фэнтезийной работе в нектар благословенного забвения, им напоили дракона, чтобы он забыл, что раньше был сборщиком налогов, который слишком охоч был подсматривать за любимой фрейлиной принцессы. Избавление от сумочки натолкнуло на написание такого взрывного эротического NC-17 в целом и медленного фетишного снятия наручников в частности, что какая-то там палитра в полсотни тонов от черного до белого может быстренько пойти и обесцветиться вовсе. А включенная лампа – в стебном треше сменилась на условный свет в конце тоннеля со стороны запутавшегося червяка из огрызка яблока в клюве у долбанутой вороны, который она деловито и с осознанием несет на мусороперерабатывающий завод. И это еще только треть всей песни! Были еще рандомные вопли типа «ГОЛ!!!», «Ну куда ты прешь?!», «Мазила косой!», «Ванёк, хорош дуть!» и весьма меня озадачившая фраза «Да ёшь твою в пельмень, за каким фейхоа рака свистнул?!». Последним туманным воспоминанием стал переполненный безысходностью стон беты: – И как я это все проверять буду?… Короче, вынырнула я так же внезапно, как и уплыла. За окном с расхлябанно закрытыми шторами нахально перемигивались Большая и Малая Медведицы. От системного блока и монитора несло ощутимым теплом. Клавиатурные кнопки масляно поблескивали в уставшем свете экрана. Компьютер явно был в предынфарктном состоянии от пережитого и заполненной под завязку оперативки. А я напротив чувствовала приятное опустошение, как в голове у Страшилы из Изумрудного города, и почти невыносимую легкость бытия. Руки-ноги, конечно, затекли до состояния несмазанного Железного Дровосека из той же сказки с той лишь разницей, что я так громко не скрежетала. Хотя-а… Зато внутри поднималось чувство основательно выполненного долга. Еще бы, я за два с небольшим часа добила три драббла, с нуля настрочила еще два, закончила главу к миди, написала еще одну и даже набросала план к еще одной следующей части! И это если не считать по три-пять абзацев в остальные зависшие фанфики! Ярко освещенный коридор после полутемной комнаты слепил и так зудящие глаза, и я подозревала, что в тот момент смахивала на какого-нибудь умудренного буддийского монаха после тридцатилетней медитации. Я шагала к людям, как Маугли из джунглей, смутно ощущая дикое желание сожрать какого-нибудь не сильно крупного мамонта. – Ребят, – неуверенно позвала я парней, остановившись на пороге кухни. Те залипали на какой-то матч, по экрану как попрыгунчики скакали девушки в коротеньких шортиках, отчаянно лупя неповинный мячик. Ага, волейбол. Насколько ж им делать нечего было, что они волейбол смотреть начали? Или у них тоже весна так играет? Форма-то какая… Услышав мой голос, оба подскочили, как те волейболистки, взвихриваясь с табуреток и очень похоже копируя совиные круглые глаза. – Ты глянь, живая… – сипло выдохнул Иван, для достоверности погладив меня по плечу, чтоб убедиться, что это действительно я, а не какой-нибудь неупокоенный призрак. – Однозначно, – так же согласился Кира и заботливо положил ладонь мне на лоб. – Автор мой, ты как? Голова не кружится? Пол не шатается? На стену лезть не хочется? – При чем тут стена? – опешила я, смотря на сисадмина из-под горячей руки. – Да ну мало ли какая у тебя реакция на ванькины фирменные чмоки, – бета бросил на соседа уничтожающий взгляд. – А то некоторые потом вели себя как неадекватные макаки. Мачо-мен, блин, овер 80 уровня! – Не завидуй, – показал язык другу Ваня. Кира поморщился, показывая, что он и сам с усам. – А что, прям такие вот фирменные? – чисто для проформы поинтересовалась я. – Еще какие! После них иные сразу готовенькие падали ему в руки. К чему готовые – не спрашивай, ты девчонка умная, сама сообразишь. – Нет уж, я лучше включу дуру и останусь в неведении! – Ага, а сама-то? Я спешно помотала головой, показывая, что вполне себя контролирую. – Ну слава богу, – облегченно улыбнулся Кирилл и тут же коварно прищурился. – Ну и как оно? Понравилось? – Возьми и сам попробуй, – отбрила его я, выворачиваясь из-под его заботливой длани. – Все со мной нормально, можешь не волноваться. Не из сладкой ваты сделана! – Я бы поспорил, – ухмыльнулся Иван, а я побурела. Кира выписал себе фейспалм и строго повернулся другу: – Прекрати выводить моего автора из строя! Она мне проду должна. – Кстати, о проде! – встрепенулась я, зачем-то дергая своего грамотея за майку, – Кир, Кир, Кир, иди посмотри, чего я там настрочила! Два часа ж прошло, там много всякого. – Два? – удивились собратья-акробатья. – Да уж все четыре! Ты на компе время смотрела? – спросил сисадмин и, получив утвердительный кивок, пояснил, – У меня там время другое, на два часа меньше. И тут я опять зависла! Четыре часа! Вот тогда мне стало окончательно страшно от объема и, главное, размаха охватившего меня вдохновения. – Ладно. Пошли смотреть, чего ты там натворила, – Кирилл ненавязчиво подцепил меня под локоток, оттащил на другую сторону от надувшегося Ивана и повлек обратно к компутеру. – Ох и ни шутя себе… – в унисон выдохнули друзья, оценив количество страниц в том наборе работ, что я довела до ума. – Я сегодня не сплю, – чуть мрачно констатировал бета, а потом довольно расхохотался. – Господи, Ванёк, с меня пузырь! Кури дальше, и пусть Минздрав повесится! У нас свой есть, по-фикрайтерски! Черт, да это ж просто кладезь! Ну, что тут у нас? –парень азартно пробежал глазами список фанфиков и по закону подлости остановился на том самом NC. – Так-так-так, а это чего? Все-таки имел действие поцелуйчик, а? – Кир, я тебя сейчас с табуретки уроню, – угрюмо пообещала я, полыхая, как маков цвет. Щеки горели, как «Звездочкой» намазанные. Ну не говорить же, что этот древообработчик и впрямь что-то такое в моей по-весеннему мятежной душе, причем не совсем в душе, затронул, что мне срочно надо было куда-то деть сие занятное чувство? Вот результат! – Ой, стесняшка, – подколол меня Ванька, только протянув ко мне руку, но тут же словил по ней от бдительного Киры. – Можно подумать, никогда ничего подобного не вытворяла. – Вообще-то, нет, – тихо созналась я, почувствовав, что покраснела еще сильнее. Этот мой маленький секретик я старалась не афишировать, да и кому вообще это интересно. Ну подумаешь, не было у меня еще. Не преступление же! Просто как-то получилось так… – Погодь, ты что, так ни разу ни с кем не встречалась? – не поверили парни, всем видом излучая скепсис. И правильно делали, кстати. – Ну почему не встречалась-то? – от смены темы меня слегка отпустило, и я относительно спокойно поведала, – Встречалась пару раз. Просто до интима как-то не дошло… Хотя пыталось! – А как же ты тогда NC писала? – обалдели соседи, опять вытаращившись на меня, будто я лохматая баньши, бравурно намурлыкивающая «О боже, какой мужчина!». – Воображе-е-ение! – достоверно изобразила Губку Боба я, разводя над головой руки в очертаниях психоделической радуги. А потом, помолчав, буднично добавила, – И порно. В ответ – еще более квадратные глаза. Ну знаете ли! – Что?! Надо же мне было хотя бы теорию хоть откуда-то брать! Ребята выдохнули, снова уверившись в моей чистоте и невинности (ага, как же), но моментально переглянулись и расплылись в одинаковых коварных скабрезных ухмылках. – Ну че, Вань, добавим практических знаний? – Да от всей души! И два этих сатрапа пошли на меня! И если по Кириллу я еще видела, что он шутит, то вот Иван… – Не-ет! – заорала я, шарахаясь вон из комнаты. Два друга, как охотящиеся тигры, ломанулись за мной. – Нет! Я буду сопротивляться! Я БУДУ ВОПИ-ИТЬ!!! В общем, с того памятного весеннего вечера жить мне стало еще веселее. Куда как веселее!