Если бета - сисадмин

Иногда бывают ситуации, когда просто жизненно необходимо вещать. И неважно, по теме, не по теме, правду, кривду или вообще «семь верст до небес и все лесом», но молчание, как и промедление, в таких случаях подобно смерти. И выйти из этих неловких моментов помогает… Ага! У меня был конец сессии. Последний экзамен, который по закону подлости был мало того, что в субботу, так еще пусть и не самым сложным, но уж точно самым замороченным. Замороченным, поскольку препод сам не знал, что ему надо, но искренне считал, что это прекрасно известно нам, студентам, а потому лектор нещадно нас третировал, пытая чуть ли не шекспировским «быть али не быть» и знаменитым вопросом Чернышевского «что делать?» с маячащей рядом отсебятиной «кто виноват?». Я обложилась целым бастионом из конспектов, распечаток и даже журналов, в прострации пытаясь угадать, в какую сторону преподу снесёт мозги набекрень на экзамене. Завтрашнем. Мама дорогая! Может, повторить прошлогоднюю пирамиду потребностей Маслоу со всякими новомодными вариациями? Или теорию вероятности глянуть хоть одним глазком? А что, если ему взбредёт меня по системе налогообложения погонять? А вдруг его структура банковских активов-пассивов заинтересует? Или правила проведения статистического анализа? И вот нахрена, спрашивается, все это преподавателю информационных технологий в экономике?! Лучше б в «1С: Предприятие» работать научил! Я тогда решила: если я сдам, я напьюсь. Вот клянусь всеми своими лайками и подписчиками Фикбука, напьюсь. В стельку. В драбадан. В дрезину. В сапог. В хлам. В умат. В дрова. В зюзю. В носок. Да хоть в радужный помет единорога сутулого, но чтоб до невменяемости! Ведь нельзя же так издеваться над нервной системой бедных студентов-фикрайтеров… С утра я встала, чувствуя себя чем-то средним между зомби и Ганнибалом Лектором. За ночь я проспала часа два, остальное время посвятив лихорадочному рытью в макулатуре и изощренным проклятиям в адрес доставучего работника системы высшего образования. Так что к утру я к этому преподу такой «любовью» пылала, что даже его пыток уже не боялась и просто готова была сожрать с потрохами как вышеупомянутый киногерой. И с заторможено-озверевшей улыбкой я поехала на финальную в этом году битву за приличный вид моей зачетки. Наверное, лицо у меня было ну очень многообещающее, так как одногруппники скромно поинтересовались, что я курила. В ответ я смерила их фирменным кириным взглядом (это тот, который как у обкуренной гадюки, только у меня целая кобра получилась) и заявила, что в гробу я все это видела, и вместо меня избиения намерена показать преподу кузькину мать. В моих словах ожидаемо усомнились и вновь уткнулись в конспекты. Смерды недооценивают царскую невыспавшуюся мощь… А я решила брать быка за рога. – Кто в первую пятерку идет? – поинтересовалась я у собравшихся. Народ неохотно оторвал глаза от своих и чужих каракулей. – Мы, – подняли руки три наши местные умняшки. Не знаю, успевали ли они вообще жить, но у них всегда были самые пространные и подробные доклады, самые длинные и проработанные курсовые и с первого раза просчитанные до мельчайших долей лабораторки. С ними все ясно. – Кто еще двое? – Пока нет желающих, – ответил редкостный раздолбай Андрей, который привык брать научные крепости нахрапом. – Ты, чтоль, хочешь? – А почему бы и да? – огорошила я однокашников с маньячной улыбкой. – Буду четвертой. Всех устраивает? Как оказалось, в целом электорат не возражал, только одна из умняшек решила повыпендриваться: – А что ж сразу не первой? – А нафиг надо? – зевнула я, даже не притрагиваясь к сумке с бумажками, чем повергла окружающих в шок. – Пусть еще побудет в блаженном неведении. Тем слаще будет месть! Осадок после моих слов еще увеличился и давешний раздолбай осмелился осторожно уточнить: – Слышь, а мы после твоих экспериментов экзамен вообще сдадим?  – Я не исключаю такую возможность, – пожала плечами я, чем окончательно добила всю группу. Кажется, я постепенно входила в раж. Наконец приплелся и преподаватель. Сегодняшняя жертва моего плохого настроения был отчего-то вял и брюзглив, сразу категорически запретив шпаргалки (ага, конечно, послушались все его, как же!) и потребовав сдать мобильники (тут уж деваться было некуда. Хотя, если я хоть сколько-то знаю своих хитромудрых одногруппников, все, кому надо, обзавелись вторым неброским аппаратом). Чуял, гад, нависшие над ним тучи. Моя улыбка приобрела чеширский размах, в котором нет-нет, а мелькал алчный скальпель. Разделаю как болонку после неудачной стрижки… – Первая пятерка, заходите! – пригласил препод после пятиминутной задержки. Видимо, раскладывал наши приговоры в виде билетов. Ладно-ладно, еще посмотрим, кто сегодня уйдет с глазками в кучку. Пятым со мной и «мозговым центром» пошел тот самый раздолбай Андрюша. По роже видно: дико интересно, что же я собралась такого с преподом сотворить. Что ж, его можно понять. Я бы тоже захотела посмотреть на эту битву титанов. Мы вытянули билеты и расселись по местам. Я спокойно уселась за вторую парту бокового ряда, за мной присоседился Андрей, троица умов облюбовала центр. Подготовка началась. Минут пятнадцать я старательно ловила упоротые вдохновенные волны. Приемник в силу усталости барахлил по-страшному, но я в конце концов добилась его лояльности и в мозг потек ручеёк вдохновения. Идеально. Теперь можно было глянуть, а что ж мне там в билете попалось. Откровенно говоря, попалась какая-то муть. Сейчас я уже даже не вспомню, как именно звучали вопросы, но зато хорошо помню, что их формулировка была достаточно обтекаемой, чтобы можно было с пафосной миной нести бред в поставленных тематических рамках. Эх, размахнись, рука, раззудись, плечо… Я строчила как никогда прежде. Нет, это, конечно, не сравнить в творением под дрыном злого Киры, не сравнить с постоянными воплями «ПРОДОЧКУ!!!11!!» и прочими привычными атрибутами быта фикбушного автора. Пикантность заключалась как раз в том, что я творила для абсолютно неподготовленного читателя (то есть, слушателя), а потому я просто обязана была сразить его в самую печень. За полчаса листок весь покрылся моими письменами, и у меня даже осталась пара минут на приведение лица в порядок. А то такая рожа могла испортить всю малину махом, не доведя феерию до пика. Наши умницы, конечно же, получили по пятерке, вызубрив материал просто от и до. Ну ок. Посмотрим, что его преподавательство сможет противопоставить фикрайтерскому безумию… А противопоставить ему оказалось нечего. Я изливалась соловьем, а он никак не мог уличить меня в околесице, поскольку я мастерски приводила доводы, выполненные велеречивыми сложноподчиненными предложениями, в которых без грамотно оформленного письменного вида разобраться было нереально. Препод потел, бледнел, обмахивался несвежим платочком, безуспешно пытался вставить слово и поспорить, но мой словесный понос гасил его потуги на корню. Нефиг бесить фикрайтера… Короче, экзамен я тоже сдала на пятерку. Пришлось, конечно, ответить на пару конкретных вопросов, но для меня, попавшей под пагубное влияние одного соседского сисадмина, они показались детским лепетом. Что-то умное у меня спросить у преподавателя не получилось. Его нервный центр все еще переваривал фразу: «Говоря простым профессионально наполненным языком пользователей продуктов научно-технического прогресса в сфере вычислительной техники, всякое суждение имеет двойственную природу и может иметь от двух до плюс бесконечности диаметрально противоположных смысловых акцентов, что прямо пропорционально длине самого запроса и количеству заявленных в нем тезисов, и обозначенная тенденция в конечном итоге отражается на матрице структур также носящих дуалистический характер ответов на поставленные логико-математические задачи, давая неограниченный простор и определенную свободу измышления для всякого познавательно настроенного индивида, имеющего целью вывести собственную трактовку изложенных проблем и теорий, а также с равным успехом позволяет ему не создавать ровным счетом никакого результата, поскольку отсутствие результата также является промежуточным итогом и поводом к продолжению дальнейшей интеллектуальной деятельности». А нечего было у меня спрашивать, почему я так пространно отвечаю на его «простенькие» вопросы. Андрей и еще несколько однокашников, что сменили на посту умняшек, провожали меня отвисшими челюстями. Вот так-то. Не стоит недооценивать царскую мощь невыспавшегося, а потому злого фикрайтера. Из аудитории я вышла совершенно императорским шагом, заслуженно задрав нос к орбитальному спутнику и равнодушно взирая на земных мушек. – Ну что, как сдала? – привычно кинулся ко мне народ. Троица умняшек снисходительно поглядывала на меня, явно ожидая моей обычной реакции «норм, четыре». – Отлично, естественно, – я с достоинством поправила сумку на боку, похлопав по тому отделению, где лежала зачетка с подтверждением моего злого фикрайтерского гения. Пол опять поприветствовали челюсти. Не пойму, я что, настолько тупая, чтоб не быть в состоянии получить «отлично» за экзамен? Пф, по мозгам я не уступаю этим умницам (это им до меня как до луны). Просто мне дико лень торчать за книжками, когда можно сделать столько интересного: фик запилить, поцапаться по его поводу с бетой-сисадмином, прискакать к нему в гости, походя под матюги Вани сломать табуретку, а под конец замириться и на отходняке что-то эдакое написать. Или свалить гулять, чтоб родители потеряли, и шататься по городу, набираясь впечатлений до гудящих ног. Примерно на такой сумасшедшей ноте я легкой джазовой походкой удалилась от этих смердов. Однако полной эпичности не получилось. Все испортил заоравший телефон, от воплей которого я подпрыгнула на месте зайчиком. Он у меня весь экзамен на звуке стоял?! Вот было бы весело, если бы кому-то вздумалось позвонить мне на пике вдохновения! Я поспешно выудила мобильник из сумки и приняла вызов. Мои подруги жаждали узнать мой результат, а заодно дальнейшие планы на день. Сессию официально можно было считать закрытой, поэтому ничто не мешало с чистой совестью уйти в загул. О чем я верным соратникам и сообщила под бурное одобрение с их стороны. Вот, вот это правильные приспешники, не то что эти смерды… Для разминки решено было направиться в трактир и хорошенько подкрепиться для дальнейших безобразий. Неспешно прихлебывая любимый капучино крим, я с удовольствием расписывала в красках интеллектуальный разгром преподавателя, изредка даже зачитывая особо удавшиеся перлы с оставшегося у меня экзаменационного листочка. Девки ржали как заведенные, прося предоставить некоторые фразки под запись. Ха, щаз. Позволю я кому-то пользоваться монаршей мудростью! Постепенно унижение препода потеряло всю интересность, а потому мы перешли на более насущные темы, к примеру, куда податься дальше. Кто-то предлагал кино, кто-то сулил отличное настроение от боулинга, а кто-то вообще захотел устроить ночевку с упоротостью и хохотом до утра. Я была согласна со всеми, так что в дискуссии участия не принимала, позволив электорату решить самим. Царское зазнайство хорошо присело мне на мозги, но ему скоро было суждено пробкой вылететь из моей бедовой головушки. А пинком звездной болезни послужил звонок мамы. Родительница срочно велела лететь домой, ибо им с папой очень-очень надо куда-то уехать, а я, дырявая голова, с недосыпу забыла утром ключи, и если я не хочу остаться ночевать на лавочке, мне надо мчаться в родные пенаты. – И когда вы уходите? – обмирая, спросила я, уже готовая бежать на остановку. – Через полчаса. Все. Абзац. Не знаю, кому как, а я не хотела спать на полезном свежем воздухе и на ортопедически жесткой скамейке, малодушно предпочитая свою уютную комнатку и любимую кроватку с двумя офигенными подушками. – Девчат, вынуждена вас покинуть, – упавшим голосом поведала я, держась за голову. Излишняя активная мозговая деятельность как назло именно сейчас начала на моей невыспавшейся голове сказываться, и содержимое черепушки немилосердно принялось ныть и болеть. Отставить! Думай, башка, спать уложу. На автобусе я не успею, ни при каких условиях. Сколько помню, Даниэль гонял на такси, а не на маршрутке, а посему этот вариант можно и не рассматривать. Такси – дорого получится, а у меня все на карточке и банкоматов поблизости нет. Черт. Ни у кого из нас не то что машины, даже прав нет, так что и тут ловить нечего. Стоп. А что, если… Я опять схватилась за многострадальный сотовый, набирая Киру. Мало ли, вдруг у него есть кто знакомый, у кого имеется машина и чисто случайно найдутся полчасика свободного времени, чтобы потратить его на перевозку моей измученной тушки. Трубку Кирилл снял не сразу, чем чуть не довел меня до седых волос. На заднем плане угадывались звуки улицы. – Что такое, автор мой? Как отстрелялась? – Потом, Кир! Слушай, у меня к тебе очень важная просьба. Мне срочно надо домой, а я не успеваю. У тебя нет никого знакомых, кто смог бы меня подбросить? – Зачем? – чуть удивился бета-друг, а в трубке послышался хлопок двери машины. – Да мама сейчас позвонила и велела мухой лететь домой, – пожаловалась я. – Я ключи забыла. – Откуда тебя забирать? – по-деловому спросил сисадмин. – Да от кофейни в районе универа, – ответила я чуть недоуменно. – Так меня что, заберут? – Да, минут через десять, жди. Я позвоню, – и в трубке запищали короткие гудки. Ничего не понимаю. Я оставила девчатам деньги за свой кофе, нервно поглядывая на часы. Подруги все спрашивали, что у меня такого стряслось, но я сама мало что понимала, а потому вместе с ними скорбела по порушенным грандиозным загульным планам. И если б я хоть на секундочку заподозрила, каким образом Кира мне поможет, я бы на своих двоих рванула домой, лишь бы избавить себя от будущего светопреставления. Но я не Ванга, хоть и некоторые утверждали иначе, а потому грызла ногти в ожидании кареты до дому. Минут через десять у противоположной обочины притормозила какая-то серебристая иномарка. Я не обратила на нее особого внимания, тиская во взмокших руках телефон. Поступивший вызов я приняла моментально. – Автор мой, выходи. Я напротив стою, серебристый Hyundai. – Я не разбираюсь в машинах! – Ладно, я тебе помашу. Выходи давай! Сама же говорила, что тебе срочно. – Лечу! Все, пока, девчат, я позвоню, как только что-то прояснится! Я вылетела из кофейни и застыла на пороге под позвякивающим колокольчиком. Возле той самой иномарки стоял Кира и лениво помахивал мне ручкой, вольготно привалившись к боку машины. Это явно была моя очередь ронять челюсть. ОТКУДА У НЕГО МАШИНА?! И почему мне не говорил?! – Ну, чего застыла? Быстрей давай! – крикнул мне через улицу бета и хитро улыбнулся, подмечая в окне вытянувшиеся лица моих подруг и их оч-чень заинтересованные взгляды на меня и его самого. Я этих взглядов тогда не заметила, мозг был занят обдумыванием факта наличия транспортного средства у соседа. – Кир, откуда у тебя машина? – без экивоков набросилась на парня я, едва перебежав проезжую часть. – Да давно уж, – этот нахал нагло приобнял меня, сделав вид, что приветственно чмокнул в щечку. – Поехали, по дороге поговорим. Вот так изящно и непринужденно этот иезуит обеспечил меня нервным тиком и изжогой на родных, но крайне любопытных подруг. А пока Кирилл вез меня домой, смело подрезая остальных участников движения и даже с кем-то успев эмоционально обменяться парой ласковых. За рулем он сидел непринужденно, не глядя орудуя рычагом переключения передач (вроде так эта штуковина обзывается). – Кир, так откуда у тебя тачка? – не выдержала я, вцепляясь в ручку под потолком над дверью. Заруливал бета лихо, и я решила не рисковать, а по максимуму приложить силы к собственной безопасности. – Купил года три назад, вот недавно расплатился. Мы с Ванькой по очереди пользуемся, когда надо, – начал рассказывать Кира. – Ему ведь часто надо всякие деревяшки возить, а у меня периодически компы надо в мастерскую таранить. – А почему ты мне не говорил?! – надулась я, слегка пихнув друга в плечо. – А ты спрашивала? – логично уточнил он у меня, притормаживая на мигающем светофоре. Я оторопело покачала головой. – Вот и что ты тогда на меня ругаешься? Истинно женский подход! – Но я же не специально! – попыталась оправдаться я. – Ага, конечно. Ладно, проехали. И вообще, я же за тобой приехал, так чего ты возмущаешься? В общем, с тебя пицца. Две! – бета облизнулся и припечатал, – И проду! – Изверг… – привычно окрестила незаменимого соседа я. В общем, если пропустить часть событий, то ко времени мы все равно опоздали. Мама так и сообщила мне по телефону, когда я стояла и пинала закрытую дверь, а рядом привалился к стене Кира. – Мам, – вдруг прозрела я, прекращая долбить створку. – А ты не могла Кире или Ваньке ключ оставить? – Ой… – выдала мама и безмятежно ответила. – Ну, я не подумала, – потом притихла на секунду и радостно предложила, – О, а, может, ты тогда у Кирилла останешься? Мы завтра с утра рано вернемся, так что не успеешь надоесть. Мы с парнем синхронно окосели, дружно уставившись друг на дружку. Ну за-ши-бись… – Кир, – жалостливо начала я, чувствуя, как глаза у меня наполняются слезами. – Ну вот скажи, за что она со мной так, а? А еще родная мать… – Да ладно тебе, – бросился меня утешать Кирилл. Ага, так вот где у него слабое место! Господи, я полгода пыталась его обнаружить и ни шиша! А оно вот где! Ну как же все просто оказалось, а… Сисадмин с возрастающим ужасом смотрел на скользящие у меня по щекам крокодиловы слезы. – Ну не переживай, все нормально, мы с Ванькой тебе заскучать не дадим… – Вот именно! – подбавила надрыва в голос я, решив отомстить другу за все его сегодняшние прегрешения против фикрайтерского человечества в моем лице. – Вот именно! Она отправила меня к двум озабоченным извергам, которые заставляют меня печь пиццу, писать проду и нюхать их трехнедельные носки! – Неправда, носки у нас чистые! – А пицца?! А прода?! А ваши загребущие лапы?! Я же даже поспать нормально не смогу, а так хочется-а! Я спала всего два часа-а! В результате от запертых дверей родного дома Кира уносил меня на ручках, старательно читая мне успокоительную мантру и пламенея ушами от пристальных взглядов соседей. Я же вовсю голосила на тему коварства родственников и друзей, причитала о пропавшем загуле с подругами и, чересчур энергично для своего красочно расписываемого состояния болтая ногами, ныла о диком желании спать. Я так увлеклась этой маленькой победой, что не сразу вспомнила о другом обитателе квартиры, куда меня так великодушно и гостеприимно притащили. – Что с тобой? – Иван услышал мои стенания еще с подъезда, а потому встречать выскочил аж на лестничную клетку. – Мир несправедли-ив! – провыла я и нахально протянула к плотнику руки. – Ваня-а, а Кира с меня опять про-оду тре-ебуе-ет! А я устала и хочу спа-ать! – У, нехороший Кира, – у «катализатора» оказалось ровно то же слабое место, что и у беты, и он поспешил отобрать меня у друга. – Ну, не переживай, сейчас поспишь и напишешь, если захочешь. Пойдем чай пить, мы там тортик тебе купили, у тебя же сессия кончилась. Кстати, как сдала? – На пять, – хлюпнула носом я, но тут же поспешила обломать расслабившихся было парней. – Но препод меня пыта-ал! По правде сказать, пытала его я, но как он мне мозги закомпостировал перед экзаменом! Впрочем, об этом уже было говорено. – Ну вот видишь, на пять! – хором обрадовались друзья, быстренько занося меня с квартиру и закрывая дверь. Ваня усадил меня на диван, а Кира быстренько сунул в руку стакан любимого ананасового сока. – Умничка, а ты сомневалась! – Но я всю ночь не спала-а! И нервничала-а! А это вредно-о! Ребята беспомощно переглянулись и опустили руки. Эх, ну какая же это сила – женские слезы! А я, дура, не верила! Жаль, что я не умею ныть по любому поводу. Однако долго мурыжить ребят не получилось. В прихожей в сумке ожил телефон, и бета услужливо за ним метнулся. Против ожиданий, пообщаться со мной возжелала одна из тех подруг, с которыми я намеревалась затусить. Теперь-то я, конечно, уже никуда бы не пошла, нервы и показная истерика выкачали из меня остатки и так немногочисленных сил, но поговорить и обрисовать подруженькам ситуёвинку было просто необходимо. Как же я ошибалась насчет цели ее звонка… – Слушай, а кто это тебя забирал сейчас? – с ходу начала товарка, даже не дав мне толком алёкнуть. В ее голосе было столько живого интереса, что и мумия фараона Рамзеса Третьего бы не погнушалась и проснулась выяснить, о чем же таким тоном могут спрашивать. – Э… – растерялась от такого напора я, забывая, что я тут как бы во вселенском плаче. Ребята моментально заподозрили, что их вполне вероятно водили за нос, и подозрительно прищурились. – Ну это… сосед! Чистая правда! Черт, искусство врать, не говоря неправды, – просто высший пилотаж. Это был определенно мой день острого языка и интуиции! – Почему нам не говорила, что у тебя такой сосед? – Да как бы к слову не приходилось, – тоже не соврала я, косясь на начавших ухмыляться друзей-товарищей. Чую, у меня потом будет еще один допрос с пристрастием. Если доживу… – И как же вы познакомились? – Ну… – а вот тут придется врать. Врать, как не врала раньше, задействовав все свои писательские скиллы. – Вышли с ним как-то синхронно мусор вынести, а у меня пакет был тяжелый, он мне и помог. Правда, еще позубоскалил напоследок, а я в долгу не осталась, ну вы же меня знаете. Так и начали общаться. Да уж, правдоподобно плести небылицы – тоже талант. Боженька, спасибо тебе, что ты сниспослал моей бедовой головушке неуёмную фантазию и язык-помело! Надо будет все-таки поставить свечку за свое графоманское начало, оно мне в тот день несколько раз жизнь спасало. – И ты с ним встречаешься? – Ни в одном глазу! – тоже истина. Упаси господь… – А о чем же вы тогда говорите? Вот никогда не понимала их логики! И где разница между встречаетесь/не встречаетесь? Общаться-то один хрен надо, так почему же такое разграничение? Не понимаю… – Да так… О музыке, о книгах, фильмах… О компах, он в них шарит и мне объясняет, – тоже средней степени вранье. Нет, мы действительно периодически поднимаем эти темы, но все равно в львиной доле случаев мы спорим по поводу очередного моего творения. Но не говорить же им об этом! Ну его, еще не так поймут… – И он к тебе не подкатывал? – Нет! – вранье. Наглое и гнусное. Один эпизод с разноплановыми NC чего стоил, а уж его угрозы использовать запасы неких резиновых изделий… Вот где адреналин! – Познакомишь тогда? – Я у него поинтересуюсь, – о, а вот это уже моя дипломатическая жилка. Самый адекватный ответ на поставленный вопрос, который и меня ни в чем не уличит, и Киру ни к чему не обяжет. Интересно, а если они и про Ивана прознают? Боюсь представить, что они там нафантазируют! – Ну ладно, – чуть расстроилась подруга. – Так ты гулять пойдешь? Что у тебя там с родителями? Насущная тема меня быстро успокоила, и я смогла все расставить по полочкам. Закончив болтать, а это минут через десять, я почувствовала себя как в клетке с очень голодными и крайне уважающими фикрайтерятину крокодилами. – Автор мой, – начал Кирил. – Ты уже не плачешь? А что же это ты подруженькам обо мне так скромно поведала? – И чего соврала ей? – поддержал Иван. – Скрытничаешь? Ай-яй, нехорошо… – Да не врала я! – тут же открестилась я, выставляя перед собой диванную подушку. Кажется, сейчас меня будут карать… – Кир, ты же ведь мне сосед? Сосед! Ну и что, что еще самый лучший бета! – вот таким вот хитрым маневром я почти незаметно подольстилась к не очень конструктивно настроенному ошибкотерминатору. – Им это знать не надо! Братья-акробатья чуть тормознули и поумерили писателепожирательный инстинкт: – Так они у тебя не знают, что ты пишешь? – Нет, – как на духу выложила я. – А почему? – Да ну нафиг! Еще чего подумают не того… – выпалила я и прикусила язык. Судя по совсем коварным лицам приютивших меня парней, они получили себе еще один первоклассный повод для шантажа. А то и два. Мне все-таки пришлось, зевая и бросая на сатрапов хмурые взгляды, идти на кухню и делать пиццу. Оказывается, эти продуманы с самого начала хотели меня к этому припрячь, потому что в холодильнике я нашла все ингредиенты для этого популярного итальянского блюда, выложенные чуть ли не в алфавитном порядке! Даже тесто! Когда я научусь предугадывать их действия?... Однако свое слово они тоже сдержали. Кирилл где-то нарыл классный зеленый чай с мятой, Иван купил самый большой медовый торт, а еще ребята, хитро переглянувшись, выудили для меня бутылку шампанского, а себе откупорили родную сорокоградусную. Так что конец сессии я все равно отпраздновала. Пусть и не совсем так, как предполагала изначально. Хотя одно условие, которое я сама себе поставила, я выполнила. Я накушалась до треска в голове и невнятных, но широко воспетых анекдотами бесед «А ты меня уважаешь?!». Проснулась я утром. Рано-рано. Солнышко еще только разгоняло сумеречную хмарь, птички распевались перед основными партиями, а внутренние часы гнали досыпать драгоценные минутки отдыха. Решив прозаическую проблему, не дававшую мне и дальше тискать сисадминскую подушку (да, я согнала хозяина с его законного места. С пьяной мной спорить трудно!), я уже возвращалась к блаженному царству сна и наткнулась на лениво обтачивающего какую-то палочку плотника. Ваня меланхолично и размеренно снимал ароматную стружку, философски дымя сигаретой. Опять курить взялся?! Ну я ему! Я уже собралась провести очередную здоровьеспасительную беседу, как вдруг... – Наконец-то хоть ты проснулась, – вздохнул Иван и под моим строгим взглядом покорно затушил сигарету. – А то уже лето кончилось, а вы все спите. Я поперхнулась только сформировавшимися нотациями, залипнув посреди мысли. Как это лето кончилось?! Совсем?! – Да, не думал, что вы так наклюкаетесь, – продолжал вгонять меня в гроб Ваня. – Аж в летаргический сон впали. Я вас каждую неделю будил, водой обливал – вам по все по барабану! Мне совсем поплохело. Это что же получается... Я не смогу прогуляться по городу в сто пятнадцатый раз, не облопаюсь мороженым, не научусь кататься на роликах, не искупаюсь в речке, не устрою пижамную вечеринку по методу американской школоты, не съезжу в конце концов на море?! Все мои планы... псу под хвост?! – Врешь! – выдохнула я, стараясь не осесть на ковер. – Да делать мне больше нечего! – фыркнул плотник и вернулся к своему колышку. А я лихорадочно схватила свой телефон, чтобы посмотреть время. Батарея, естественно, была разряжена. Ладно, где еще посмотреть?! – Не веришь? – опять отвлекся Иван и протянул мне свой мобильный. – Вот, смотри. На экране горели цифры 30.08.20хх и 04:24 пониже. ТРИДЦАТОЕ АВГУСТА?! Я РЕАЛЬНО ПРОСПАЛА ВСЕ ЛЕТО?! – Вот недоверчивая… – пробурчал мне вслед Ваня, когда я опрометью унеслась смотреть на календарь. Висящий на стене плакат подтвердил слова плотника. Так, этот пластиковый квадратик легко передвинуть, надо искать что-то более достоверное! Точно, комп Киры! Грузился компьютер долго. Я успела сгрызть два ногтя, хотя и не имею такой дурной привычки. – Не может быть… – села мимо кресла я, когда на проснувшемся мониторе высветилась та же дата, что и в телефоне Ивана. – Может, – мрачно заверил сосед моего беты. – Ты-то еще ладно, в универ успеешь. Вот что Кира с двухмесячным прогулом на работе делать будет… Договорить Ваня не успел. Его чуть не сбил переполошенный слонопотам-фикрайтер, который только что осознал всю глубину той задницы, в которую я и бета ухрапели. – Кира!!! Вставай! – я подлетела к безмятежно храпящему сисадмину и махом сдернула его на пол. – МЫ ПРОСПАЛИ ЛЕТО!!! – Какого хрена? – отозвался низвергнутый с дивана и попытался влезть обратно. – Автор мой, не дури. Нам еще спать да спать, воскресенье сегодня. – Но 30 число!!! – возопила я, пиная этого недотепу. – Все! Финита! Лету капут! – Да что ты несешь? – начал злиться Кирилл, которому я не давала предаться законному сну. – Какое еще тридцатое число? Оно завтра! – Сегодня уже! – Мы что, двое суток спали? – МЫ СПАЛИ ДВА МЕСЯЦА! Сегодня тридцатое августа! – Да с какого бодуна?! – Сам у себя в компе посмотри! Мат-перемат, который издал Кира, увидев воочию текущий временной отрезок, сделал бы честь любому пиратскому боцману. Сисадмин бросился к шкафу, спешно натягивая первые попавшиеся джинсы и футболку и намереваясь лететь на работу. – Автор, быстро придумай мне оправдание! Должна же твоя фантазия послужить благому делу! – Каким образом?! Как я могу за минуту придумать оправдание отсутствию ДВА МЕСЯЦА?! – А мне параллельно, думай! Нашу бредовую перепалку прекратил придушенный хохот с порога. – Ребят… – Иван вытирал слезы краем футболки, ненавязчиво демонстрируя пузцо. – Вы бы себя видели… Расслабьтесь! Все нормально, сегодня 29 июня, никто ничего не проспал, все нормально! Вы еще даже можете поспать. Я просто пошутил! Ну вот захотелось! И лучезарно улыбнулся. Это был первый случай, когда я была стопроцентно солидарна с Кириллом и совершенно не возражала против жестокого рукоприкладства с летальным исходом. – На тушенку пойдет. – Я за лаврушкой! – Эй, эй! Я же пошутил!!!