И пусть весь мир подождет...

- Как шше нам быть, малышшш?- очередной раз спросил сына Ххарри Ссхешш, пытаясь отвлечься от мучающих его в последнее время тяжёлых воспоминаний и мыслей о будущем. На первый взгляд ничего не изменилось. Юноше удалась обратная трансформация почти сразу после рождения сына, и теперь он выглядел как обычный человек. Он все лучше и лучше говорил на человеческом языке, не срываясь на шипение. Ххарри и ребёнок были окружены вниманием и заботой Дарителей. Малыш был здоровеньким и не доставлял много хлопот папе. Но память о прошлой жизни, пробуждающаяся во снах, и неясное беспокойство внушали юному нагу неуверенность в себе и в окружающих. Кроме того, острый слух нага уловил разговоры о каких-то «Поклонниках Змеи» явно для него не предназначенные. Все эти факторы заставляли его нервничать и рождали серьёзные опасения в надёжности и устойчивости существующего положения дел. Ххарри принял решение откровенно поговорить с Дарителями и попросил домового эльфа пригласить их к нему в комнату. Он очень удивился, когда увидел стоящего в дверях Северуса, который предложил не беспокоить ребёнка и позвал юношу с собой. - Проходи, Ххарри, не стесняйся,- наг не поверил своим глазам, увидев Люциуса открывшего перед ним двери в собственные комнаты. До сих пор пределом мечтаний юноши было не просто заглянуть туда сквозь щелку, а на полных правах зайти внутрь. Он придавал этому очень большое значение. Такой жест со стороны Дарителей означал, что он не просто член их гнезда, но действительно близок им. Ссхешш благоговейно, медленно вошёл, подталкиваемый Северусом, который не переставал ворчать о заторможенности некоторых, хотя им и дали поспать целую ночь, не вставая к малышу. - Просстите, я ещё не усспел поблагодарить васс обоих,- очнулся Ххарри, неуверенно улыбаясь.- Это было оччень благородно с вашшей сстороны. Я ххорошшо отдоххнул. - Все в порядке, не слушай Северуса, мы же семья, - Люциус взял Ххарри за руку и провёл к диванчику возле окна, слегка затененного непрозрачным тюлем, перед которым на журнальном столике стояла ваза с любимыми фруктами юного нага: апельсинами, грушами и хурмой. – Нам это только в радость. - Я ххотел поговорить сс вами,- нерешительно начал Ххарри и тут же замолчал. Увидев одобрение на лицах Дарителей, он постарался собраться с духом. Зажмурившись и выдохнув, Ссхешш принял решение выяснить все до конца. Он чувствовал, что это необходимо, пусть даже причинит боль. Иначе нельзя. Между ними не должно быть недосказанности и замалчиваний. Почувствовав одобряющее пожатие руки Люциуса, молодой наг заговорил, постепенно открывая собеседникам все свои переживания и страхи. Юноша торопливо пытался рассказать свои сны, обрывки воспоминаний, ощущения и эмоции, которые бушевали в его душе. Картинки прошлого мелькали перед глазами. Ххарри вспоминал людей, которых уже не было в живых. Тех, кто был дорог, кого он уважал и любил, потеря которых до сих пор причиняла боль. Тех, кого ненавидел всей душой, их перекошенные злобой и гневом лица, страшные проклятья, которые до сих пор заставляли в ужасе сжиматься сердце. Жуткое лицо-маска того, кто когда-то был человеком, но предпочел другой путь. Волдеморт- личный враг и мучитель. Страдающие по вине Темного лорда люди и опустошающее ощущение беспомощности. Харри вспоминал друзей, людей, которые были добры к нему, заботились и волновались за него. Он вспомнил о своих непростых взаимоотношениях со Снейпом и очень переживал, что неосторожными словами может испортить все хорошее, что в данный момент составляет его жизнь. Сын и отец Малфои тоже играли не последнюю роль в иссушающих душу переживаниях юноши. Нервное напряжение все сильнее охватывало Ххарри, его руки не находили себе места, речь была сбивчивой и взволнованной. Он переходил от одной темы к другой. Мечущиеся мысли не давали покоя, рождая страх стать отвергнутым и презираемым теми, кто стал для него так дорог. Подняв глаза, Ссхешш был рад увидеть спокойный, непроницаемый взгляд Северуса и принял его за якорь, константу, удерживающую его от паники и неконтролируемой истерики. Он чувствовал спиной объятия Люциуса, которые постепенно становились все теснее, успокаивая и вселяя надежду. Ххарри, дрожа всем телом, почувствовал, как Даритель проводит руками по его длинным волосам, стягивая с них резинку, запускает пальцы в пряди, притягивает к себе и нежно прикасается к шее губами. Взрогнув от неожиданности, Харри чуть повернул голову и замер, боясь нарушить мгновение близости. Веки, брови, переносица - лёгкие, невесомые касания умиротворяли и расслабляли. Бесконечная нежность проникала в сердце, капля за каплей, направляя эмоции и чувства в другое русло. Кончики пальцев, скользнувшие за пояс домашних брюк, губы, неуловимо задевающие мочку уха, превращали все его сомнения и тревоги в нечто совершенно иное. И вот уже юный наг дрожит совсем от других ощущений, его глаза неотрывно следят за сидящим напротив зельеваром, который наклонился чуть вперёд в кресле, заинтересованно следя за действиями партнёра. Ххарри тонет в чёрном омуте глаз Северуса, обещающем так много, что наг начинает задыхаться от предвкушения и возбуждения, забывая, о чем только что говорил. Все его страхи и переживания кажутся такими далекими и не важными, что ему хочется рассмеяться над самим собой, над своей глупостью и неуверенностью. Пуговицы его рубашки на удивление послушные: одна, вторая, третья…Люциус спускает рубашку с его плеч и Ссхешш приоткрывает пересохшие губы, обводя их кончиком языка, с удовольствием замечая ответную реакцию Северуса, ослабившего ворот и привставшего с места. Даритель за спиной проводит пальцем по ключице, замирает, а потом выдыхает имя юноши и, не выдержав, обрушивается на него с поцелуями. Куда попало - плечи и затылок, вверх по шее и обратно вниз, и снова чуть выше - туда, где бьётся, пытается вырваться из-под кожи жилка. Ххарри закрывает глаза от невыносимого огня, горящего в ответном взгляде отбросившего, наконец, маску хладнокровия Северуса. Он чувствует, что плавится, растворяется в руках Люциуса, заставляющих забыть обо всем, кроме всепоглощающей страсти. Ххарри едва ли услышал своё имя, которое прошептал Снейп, поднимая и притягивая его к себе, впиваясь яростным поцелуем в его губы. Он пил дыхание одного Дарителя, одновременно ощущая не менее жаркие объятия и возбуждение другого. И это было прекрасно, восхитительно и нереально. Юный наг был словно во сне. Он плыл на волнах экстаза, отдавая всего себя партнёрам, с которыми мечтал стать одним целым с первой встречи. Оказавшись на ложе, Харри инстинктивно трансформировался, вызвав удивлённый возглас Дарителей, заставивший его замереть от внезапного испуга. Но через мгновение его гибкое тело было втянуто в новый виток ласк, поцелуев, прикосновений. Объятия становились все теснее и настойчивей, и вот уже не в силах сдержать переполнившие его эмоции, Харри стонет от желания и стремления слиться с любимыми. В решающий момент, когда его паховые и задние пластины на хвосте расходятся, принимая обоих Дарителей, вовлекающих Ссхешша в безумный танец любви, юный наг какой-то частью своего «я» осознает, что он, наконец, достиг наивысшего счастья. Он нашёл своё место в этом мире, он там, где должен и хочет быть, и что все лучшее ещё только впереди. *** - Ххарри, родной, не надо так переживать, а то разнесёшь весь Малфой-мэнор на кусочки!- радостный и весёлый голос Люциуса ничуть не успокоил юношу, который метался по комнате, выбирая торжественную одежду для себя и малыша. Северус только покачал головой, неодобрительно глядя на Ссхеша, уже в десятый раз предлагающего одеть ребёнка во что-то, по его мнению, идеально подходящее случаю. Ххарри разочаровано бросил очередной костюмчик с огромным бантом на пол и снова зарылся в шкафу, бормоча, что такой случай бывает раз в жизни и надо быть готовыми, потому что… - Ссхешш,- громко и безапелляционно перебил его Северус,- маленькому все равно, во что ты его оденешь! Он и так хорош, правда?- ребёнок у него на руках согласно загулил и заулыбался.- А ты без одежды гораздо более красив, чем думаешь. И я хотел бы, чтобы ты носил эти тряпки как можно реже. Люциус рассмеялся, а Ххарри, услышав провокационные слова Дарителя, мучительно покраснел и решил прислушаться к советам и выбору белокурого лорда, авторитет которого в этом никто не смел оспаривать. Такие отношения были для него в новинку. Он чувствовал необыкновенную близость и родство со своими партнёрами, в которых ему нравилось абсолютно все: кажущаяся суровость и твёрдость Снейпа, его саркастический юмор и откровенные высказывания, гордость и внешняя холодность чистокровного аристократа Малфоя, его красноречивое молчание и нежный, любящий взгляд, предназначенный только Ххарри. Он был счастлив, что его приняли в клубок два самых важных для него в мире человека, что маги показали ему, какими должны быть отношения ценящих и уважающих друг друга партнёров. И, когда, через некоторое время после начала их интимных встреч старшие маги предложили Ххарри Ссхешшу провести официальный ритуал подтверждения магической связи и принятия малыша в род, юноша был потрясён и счастлив оказанным ему доверием, таким явным проявлением любви. С приближением назначенного дня юный наг приходил во все большее возбуждение, лихорадочное волнение охватывало все его существо. Магия Ххарри была готова выплеснуться из него во внешний мир радостным фейерверком. Предупреждения Люциуса были отнюдь не беспочвенны, так около замечтавшегося юноши взрывались в руках бокалы, рвались в клочья тонкие платки, и, фонтанировала из сосудов вода. Эмоции Ххарри били через край, заражая всех вокруг предчувствием чуда. Он был страстен и ненасытен в проявлении своих чувств перед любовниками, как ребёнок, дорвавшийся до сладкого, в котором ему так долго отказывали. И юноша не остался одинок в своих желаниях. Северус и Люциус переживали, по их обоюдному мнению, лучший период своей жизни. Они чувствовали себя моложе и сильнее, оставив позади мрачное прошлое. Их души как будто сняли панцирь прожитых страданий и горя, безоговорочно поверив в настоящее волшебство любви, которую готовы были подтвердить всеми возможными способами. Даже древний Малфой - мэнор, казалось, сбросил тяжесть прошедших лет и стал не внушающим почтение и трепет внушительным особняком аристократического рода, а просто уютным и комфортным домом для всех живущих в нем людей и домовых эльфов. Стоя перед родовым камнем в Зале Рода Малфой, трое возлюбленных давали клятву и объединяли магические силы во имя того бесконечно прекрасного чувства, которое давало ощущения целостности и причастности, заставляло сердце замирать от восторга и рождало готовность бороться за своё выстраданное счастье любой ценой. Три капли пожертвованной крови упали на камень и сложенные вместе руки партнёров осветились ярким сиянием, подтверждая честность намерений и чистоту их чувств. Ххарри рассмеялся, не сумев сдержать переполнявшей его любви, от которой хотелось петь и танцевать, кричать и прыгать от восторга, обнять и зацеловать до обморока каждого из возлюбленных - теперь уже Шшайа- супругов. Он обернулся к верному эльфу Кирви, необыкновенно гордому и радостному, державшему на руках во время ритуала маленького сына Ххарри. Взяв малыша, Ссхешш поднял его над камнем, в то время как Северус и Люциус положили руки на плечи партнёра. - Имя твоё Вилххердисс Шшоррфисс - прошипел на парселтанге отец-наг. - Уилхеймус – произнёс Люциус нараспев, давая ребёнку первое человеческое имя, созвучное его кровному, принимая как Наследника рода. - Корвинус – завершая ритуал, проговорил Северус, добавляя второе имя и признавая ребенка своим магическим сыном. Уставший малыш недовольно закричал, вырываясь из рук Ххарри, удерживающего его на весу. Успокаивающе зашипев, молодой наг прижал малыша к себе, нежно целуя и укачивая. Переведя взгляд на гобелен рода, мужчины увидели, как поступают золотые линии, навсегда связывающие их вместе перед всем миром в одно целое. Теперь они с полным правом могли называть себя семьёй.