Волшебное Рождество

— Где мы идем? — Раф без проблем мог вертеть головой, но открыть глаза все еще боялся. Его слишком пугала возможность упасть. Поэтому он поднимал левую руку и указывал ей направление. Во всяком случае, он думал, что указывал правильно, хотя Старскрим тихонько смеялся над ним. — Ты точно уверен, что мы должны идти в этом направлении? — Раф вздрогнул, собрал все свое мужество и приоткрыл один глаз. Мальчик ощутил, что его щеки стали горячими. Его рука указывала совсем не туда. Не в сторону города, а в сторону леса, откуда Раф пришел. Старскрим рассмеялся и покачал головой. — Не бойся, ты не упадешь. Поверь мне хотя бы один раз… Я присматриваю за тобой. Сикер подмигнул Рафу и пошел в противоположную лесу сторону… Пока Старскрим, не говоря ни слова, прокладывал дорогу в подмерзающем снегу, молчал и Рафаэль. Он погрузился в свои мысли – все происходящее было похоже на сон. Мальчик сидел на плече одного из самых опасных врагов и ничего не боялся. Даже глаза открыл и осматривал окрестности с высоты. Сверху все выглядело крохотным, ледяной ветер бил в лицо, вызывая дрожь. Все было нереальным, как во сне. До сегодняшнего дня Раф видел в Старскриме только чудовище, предателя и убийцу… Этим вечером он доказал мальчику, что мог быть другим, когда хотел, мог быть милым, что у него была нежная Искра под жесткой броней. Сикер нес Рафа на плече осторожно, словно тот был стеклянным. Такого он никогда не ожидал от десептикона… Раф улыбнулся и прислонился к шее довольного Старскрима. Десептикон редко чему-то радовался в последнее время. И в самом деле, для этого не было причин, кроме Рафа, и сикеру очень хотелось, чтобы этот вечер не кончался… Тем временем постепенно темнело, ночное небо покрывали облака, и ледяной ветер подгонял снег, спешащий упасть на землю. Старскрим тоже ощущал холод. Его сенсоры сообщали о низких температурах, а раны на броне тоже его раздражали… Сикер пытался игнорировать боль и холод, проникавшие вглубь корпуса – это было нелегко, но Старскрим сосредоточился и перестал замечать неприятные ощущения… — Старскрим? — он немного испугался, когда Раф внезапно обратился к нему, и повернул голову, чтобы хорошо видеть мальчика. — Да? — Я могу у тебя кое-что спросить? — Мм, конечно. Спрашивай спокойно. — Почему ты здесь? — Ты имеешь в виду, почему я на Земле? — Нет, я не о том. Я думал, почему ты оказался здесь сегодня вечером в одиночестве. Вы, десептиконы, все еще ничего не предпринимаете, или? Взгляд Старскрима снова направился вперед, его оптика вдруг стала пустой и невыразительной. Ему нужно было найти правильные слова, прежде чем ответить. — Ну, я здесь, потому что я просто хотел побыть один, понимаешь? Время от времени каждому нужно побыть наедине с собой… — А что с твоими ранами? Старскрим вздрогнул, услышав вопрос, опустил голову к земле и провентилировал системы. —Мегатрон… — вот и все, что сикер мог сказать в ответ. Одно лишь имя Лорда заставляло его трепетать, и Раф не мог не заметить этого. — Почему он это сделал? Старскрим вновь с шумом прогнал воздух сквозь корпус. — Потому что он это может, ему не нужна другая причина. Когда у него плохое настроение, чаще всего страдаю я, даже если я вообще не делал ничего, что могло бы вызвать его гнев. С этим приходится смиряться. Он никогда не станет другим. — Он и раньше был таким? — Нет, в старые времена, на Кибертроне, он был совсем другим мехом, но ты же знаешь: война изменяет все. Она отбирает семью и друзей. Когда эти слова отзвучали, повисла тишина. — Мне жаль, я не должен был спрашивать… — Ты не мог этого знать, так что все нормально, малыш. Ты не должен извиняться, но давай перейдем на другую тему: где мы? Раф поднял голову, на его лице уже не было улыбки. — Прямо перед нами город. Мальчика слегка тряхнуло, когда Старскрим остановился в задумчивости. — Ты уверен, что это хорошая идея - идти со мной в город? Если хоть кто-то нас увидит, это может плохо кончиться… — Ну что ты, никто не будет на нас пялиться. Смотри, улицы пустые, никого нет. Они все в домах и уже празднуют. Поверь мне, никто тебя не увидит. Просто гляди под ноги, хорошо? — Ладно, я тебе верю… Старскрим еще раз глубоко втянул в себя воздух и пошел к городу. Оптика засветилась, когда сикер увидел множество огней перед собой. Гирлянды почти у каждого дома и сверкающие, светящие фонариками деревья повсюду. Он никогда не видел подобного за всю свою вечную жизнь, и десептикона впечатлило, на что были способны люди, когда у них были особые дни, например, Рождество… — Вау, это в самом деле впечатляет, но, во имя Праймуса, почему все деревья в Рождество освещены? Я этого не понимаю… — сикер незаметно заглянул в один из домов и вопросительно поднял один из надлинзовых щитков. — И почему вы ставите их даже в свои дома? Раф не смог сдержать смех. — Это рождественская традиция, Старскрим, все люди это делают. Я точно не знаю, почему, но дерево – важная деталь Рождества. Мы кладем под него наши подарки, и в Сочельник семья собирается вокруг, как ты можешь увидеть. В маленьком доме вся семья собралась вокруг празднично украшенной елки и как раз собиралась вскрывать подарки, лежавшие под вечнозеленым деревом. Маленькие дети взволнованно прыгали по гостиной и смеялись, родители тоже были в праздничном настроении, и Старскрим ощутил, как от этого зрелища тепло распространилось по его корпусу. По мере дальнейшего продвижения, в каждом доме можно было увидеть то же самое: празднично украшенные елки, подарки, счастливые семьи… Старскрим постепенно понимал, что Раф хотел сказать ему этой маленькой прогулкой по городу. Рождество означало единение. Встреча с близкими. Все забывают о том, что было, и о том, что может быть. Только гармония, дружба и любовь имели значение в Рождество. То, что вряд ли можно было бы найти на Немезисе… Взгляд Старскрима ненадолго стал мрачным, когда он подумал об этом. У людей были чудесные праздники, тогда как у десептиконов, пожалуй, невозможно было ощутить себя частью любящего содружества… — Ну что? Что ты скажешь о нашем Рождестве? — сикер снова вздрогнул, когда мальчик обратился к нему. Он изобразил легкую улыбку и тепло посмотрел на Рафа. — Это действительно чудесный праздник с чудесными традициями. Вот только почему в некоторых домах висят эти забавные ветки? — Ты говоришь о ветках омелы или о чем? — Я думаю, о них. — Все просто. Если два человека стоят под такой веткой, они должны поцеловаться. Если бы ты стоял с кем-нибудь под одной из этих веток, тебе надо было бы его поцеловать. Лицо Старскрима не выдало того отвращения, которое он ощутил при невольно всплывших в его памяти образах. Образах с участием Мегатрона… На Земле было мало фемок, Старскрим знал только двух из них, и у обеих он скорее вызвал бы желание приласкать его лезвиями и когтями… —Эй, Старскрим? Ты еще со мной? Сикер тихо засмеялся и кивнул. —Да. Извини, я задумался. Где мы идем сейчас? — Хм, кажется, я уже все тебе показал. Здесь не так уж много происходит, видишь? В больших городах можно увидеть гораздо больше, но я сам еще ни в одном не был. Жаль, конечно, но мне не с кем было бы там праздновать, понимаешь? Старскрим ухмыльнулся и пошел обратно, прочь из города. — У тебя еще есть немного времени или как? Раф вопросительно поднял бровь и посмотрел на свои наручные часы, которые показывали половину пятого вечера: — У меня еще достаточно времени, а почему ты спрашиваешь? Ухмылка на лице Старскрима стала шире, и линзы засверкали. — Это очень хорошо, потому что я кое-что хотел бы тебе показать. Добравшись до маленького леса, сикер осторожно вернул мальчика на землю и трансформировался в самолет. Рафаэль удивленно поднял бровь, когда кабина «Сражающегося сокола» F-16 раскрылась: — Что ты делаешь, Старскрим? — Я же уже сказал тебе: я тоже хочу тебе кое-что показать, но для этого ты должен осмелиться войти. Сикер шумно провентилировал системы, когда Раф отступил на шаг, и беспокойство отразилось в его глазах. — Тебе нечего бояться, я не принесу тебя на Немезис или в другое опасное место, ты можешь доверять мне. Раф все еще медлил, и его ноги начали дрожать, но не от долгого нахождения на холоде. — Шанс, который не представится тебе в другой раз…— добавил Старскрим, и Раф отчетливо различил насмешку в его голосе, теперь сикер использовал собственные слова мальчика против него. В конце концов, Раф согласно вздохнул и забрался в кабину реактивного самолета. Старскрим был прав. Такой шанс мальчик не получил бы в жизни больше никогда, и, кроме того, ему было любопытно, куда Старскрим хочет его отнести. Была только одна возможность это выяснить: Раф должен был решиться сесть в самолет, и так он и поступил. Раф справился с этим, и кабина уже закрывалась, когда он устраивался на сиденье пилота. — Пристегнись, малыш, и я советую тебе воспользоваться кислородной маской. И доставь мне удовольствие, расслабься. С тобой не случится ничего плохого. Я - Властитель Небес, я знаю, что я делаю, и я не упаду, если ты этого боишься. Компьютерщик ничего не ответил, а поступил так, как сказал Старскрим, все равно кислород из маски нужно было вдыхать ртом и носом, и постепенно успокоился. Сенсоры Старскрима следили за биением сердца мальчика, сообщая, что тот сильно нервничал. Сикер подождал минуту, пока пульс не замедлился, но как только были запущены двигатели, беспокойность вернулась. Старскрим незаметно улыбнулся и выехал на проходящее рядом шоссе. Он мог взлететь и с места, как обычно и делал, но это не подходило для транспортировки человека. Сикер не хотел пугать мальчика еще сильнее, поэтому медленно катился к шоссе, запуская все системы. Хотя раны все еще болели, их было уже привычно игнорировать, концентрируясь на процессе старта и увеличивая тягу двигателей. Раф инстинктивно хватался за сиденье и трясся, мысленно спрашивая себя, было ли хорошей идеей садиться…