Better than drugs

Курт Было так приятно снова знать, что блокнот у тебя, что ничего страшного не случится, и ты в безопасности. Но дело в том, что эту безопасность обеспечил мне Блейн. Приветливый Блейн. Симпатичный Блейн. Блейн-наркоман. Называйте как хотите, но смысл не изменится, так же, как не изменится и то, что мне следовало относиться к нему дружелюбнее, а не как последний, зацикленный на себе урод. Мне действительно хотелось поговорить с ним хотя бы еще раз. Было в этом парне что-то, что сильно притягивало, что-то особенное и неуловимое, что возможно, отталкивало других, но меня наоборот, влекло. Крылось ли это в его удивительной внешности, манере общения или еще бог знает в чем, но я начал чувствовать себя по-другому с тех пор, как посмотрел в эти глаза. И я знаю, что еще и дня не прошло, с тех пор, как мы официально познакомились, но загадочность этой личности и желание раскрыть ее перекрывали все остальные мои желания. К счастью, первым уроком следующего дня была биология, и я снова смогу увидеть его. Конечно мне в голову приходили и мысли вроде: «Хаммел, что с тобой? Опомнись! Зачем тебе связываться с кем-то, зачем тебе связываться с ним?» Вероятно, Блейн совсем не ангел Господень, судя по слухам, которые ходят вокруг него, но я знаю, что большинство школьных сплетен – чистая ложь, основанная на зависити, и мне не хотелось думать, что Блейн такой, какой о нем говорят. Дождь лил третий день и уже всем изрядно надоел. Пока я направлялся в школу в такт звуку дождевых капель, ударяющихся о поверхность зонта, я только и думал как о предстоящем уроке, но я не знал, что мог предпринять. Разве что продолжать размышлять и думать о том, как все могло бы произойти в различных случаях. Пришел я почти со звонком, и когда зашел в кабинет, мне в глаза сразу бросился Блейн. Брюнет сидел за той же партой, что и всегда, но только сегодня я осознал, что он всегда был настолько рядом со мной. Я направился к своему месту, у меня не было соседа по парте, а на парных работах я обычно садился с Бет Миллер, и она никогда не возражала, потому что тоже больше любила сидеть в одиночестве. Пока я вытащил учебник, ручку и свой блокнот, учитель, мистер Паттерсон, уже начал урок. - Итак, ребята, надеюсь, вы сделали домашнее задание, потому что сегодняшняя парная работа будет именно по этой теме. Парная работа? Это довольно интересно. Мы подождем, пока мистер Паттерсон объяснит суть задания, потом я подсяду к Бет, или она ко мне, она сделает большую часть работы, и, скорее всего, мы получим хорошую оценку. Так было всегда, но не сегодня. Я был настолько занят своими мыслями и мой взгляд был устремлен куда-то вдаль, что я даже не заметил, как мистер Паттерсон закончил свое объяснение или, как он говорит, «предисловие», и все начали рассаживаться по парам. Конечно же я ожидал, что рядом окажется Бет, но это был Блейн. - Не возвражаешь? Моего напарника Майка сегодня нет, – произнес он, уже по-хозяйски поставив свою сумку на стол. - Эм… Конечно нет, - и почему я не могу выразиться нормально в присутствии этого парня. Блейн сел и начал вытаскивать вещи из сумки, а в это время мой мозг начал работать медленнее обычного, даже медленнее, чем вовремя всяких сложных тестов, вообще перестал соображать. К счастью, Блейн прервал неловкую паузу: - С чего хочешь начать, Курт? – он произнес мое имя спустя пару секунд после основной фразы. - Не знаю, я прослушал все, что сказал мистер Паттерсон, - сумел выдавить я. - Вроде бы ничего сложного, просто открой домашнюю таблицу и… Да я сам запутался. Знаешь, на уроке Паттерсона как в лабиринте. - Что ты сказал? – резко спросил я. Дело в том, что фраза про лабиринт была моей, я записал ее в свой блокнот во время одного скучного занятия биологии. - Думаю, ты услышал, - ответил он и улыбнулся уголками губ. Это выглядело безумно мило, но я не мог нормально реагировать, когда знал, что кто-то читал мои записи. - Ты читал то, что я написал, ты читал все, не так ли? Не понимаю, как может хватать наглости… Мне пришлось так резко прерваться, потому что я почувствовал как нога Андерсона проводит по моей ноге под партой. А я не привык, чтобы меня трогали. - Б-Блейн, что ты делаешь? Боже… - протянул я. – Да ты под кайфом. И как я не заметил безумные огоньки в его глазах и чуть расширенные зрачки, еще когда он подошел ко мне. - Всего лишь экстази, - произнес он одними губами, видимо надеясь, что я не разберу, но я понял. Как я мог описать свои чувства в данный момент? Ну, я сильно разочаровался в единственном человеке, с которым у меня было желание поговорить, узнал, что он знает все обо мне, потому что ему не хватило совести закрыть блокнот и просто отдать мне. К тому же, он заявился на урок и подсел ко мне, приняв перед этим бог знает что. Мои чувства были неопределенные и смешанные, я не мог понять, как относиться к происходящему, потому что ситуация казалась мне пугающе странной и отчасти смешной. Я знал, что бессмысленно что-то доказывать или объяснять человеку, когда тот под кайфом, поэтому мне пришлось выполнить всю работу практически самому, пока Блейн лишь рисовал какие-то каракули у себя в тетради и изредка выдавал глупые шутки, над которыми сам же и смеялся, отчего на нас обратил внимание весь класс. В общем, я собирался поговорить с ним чуть позже, когда он будет в адекватном состоянии. Правда я уже не знал, хотел ли теперь разговаривать с ним. Мистер Паттерсон поставил за нашу работу четыре с минусом и, хотя он и не произнес этого вслух, я знал, что он снизил балл за поведение, потому что под конец урока Блейн начал вести себя просто отвратительно. Вроде я знал, как действуют наркотики и понимал, что дальше будет хуже, если под конец учебного дня он вообще не устанет и не уснет. Я пытался вытянуть у него хоть какую-то информацию. «Блейн, какой у тебя сейчас урок? Может тебе лучше пойти домой? Где ты живешь? Тебя проводить? Тебе не плохо?» и все в таком духе. В итоге, получив какую-то информацию, о подлинности которой я сомневался, я решил, что будет лучше проводить его до дома, иначе я буду волноваться об этом разгильдяе весь день. Мы пошли по той же дороге, по которой я шел вчера, когда столкнулся с Блейном в первый раз, потому что он жил совсем недалеко. Всю дорогу мы молчали, если не считать непонятных речей Блейна, которые он произносил с выражением экстаза на лице, что уже начало изрядно меня раздражать. Удивительно, как наркотики меняют состояние человека. Вчера он казался безумно милым и непорочным, а если бы я впервые встретил его именно сейчас, то никогда бы не стал провожать до дома, но пусть будут прокляты эти первые впечатления. Я также размышлял о достаточно странных и неуместных жестах Блейна на уроке, таких как случай с ногой под партой, и это приводило меня в большое недоумение, но потом я вспоминал, что брюнет чем-то накачался и явно не отдавал себе отчета в том, что делает. С таким же успехом он мог бы залезть в клетку с тигром, если бы мы находились в зоопарке или цирке, но в школе он выбрал именно меня. Я уже представлял, что скажу ему по поводу чтения моего блокнота и его поведения, когда он протрезвеет. Звучит странно, ведь я не его мамочка и даже не хороший знакомый, но я видел, что этому парню нужна забота и дисциплина, чего он, по видимости, никогда не получал в обычной жизни или получал, но очень мало. В конце концов, мы дошли до дома, адрес которого он все-таки сказал мне между очередными истерическими смешками. - Это твой дом, я так понимаю? – спросил я, указывая на трехэтажное квартирное строение перед нами. - Ага, - произнес он, и как ни странно, это было первой вещью, над которой он даже не посмеялся, когда произносил, и вообще, он стал выглядеть каким-то подавленным. Побочный эффект таблеток, я полагаю. - Блейн, с тобой все в порядке? – спросил я как можно размереннее и спокойнее. - Черт… К-Курт… - он очень быстро и неожиданно взял меня за руку. – Останься со мной. Предложение было таким неожиданным, что я опешил, но не убрал руку. Ясное дело, парню нужна компания и поддержка, а его друзья скорее всего находились в школе, куда мне самому не очень-то хотелось возвращаться. Сложив все это воедино, я не стал произносить ни слова, а просто кивнул в ответ. Квартира Блейна выглядела чисто и практически идеально, несмотря на то, что находилась не в самом благополучном районе. Интерьер был красивый и насыщенный, будто находишься в одной из огромных квартир мегаполиса. Наверное, по большей части это было дело рук родителей, а точнее, матери Блейна. Комната парня же отличалась от обстановки остальной части квартиры. Если гостиная и прихожая были покрашены в теплые и яркие тона, то спальня Блейна выглядела мрачновато, но не скажу, что безвкусно. Я отметил, что у него было много книг, почти все: кровать, стол и даже отчасти пол являлись приютом для множества его книг. Я не стал останавливаться на каждой из них, но «Убить пересмешника» сразу бросилась мне в глаза. Она лежала на столе рядом с черным ноутбуком. Обои в комнате были серого цвета, но это тяжело было определить, так как почти все пространство стен было завешено различными плакатами, с изображениями известных и не очень рок-групп и персонажей комиксов и супер-героев. Также у него была отдельная полка, на которой стояла большая и по виду дорогая стерео-система и много дисков разных групп и исполнителей. Если честно, я не знал, что делать дальше. Может было бы легче, если бы Блейн был в здравом уме, но он, естественно, не был. Казалось, он вообще перестал замечать, что я нахожусь здесь, хотя продолжал держать меня за руку. Вдруг я поежился от сильного холода, потому что окно в комнате было открыто на распашку, а свою куртку я забыл в школе, когда второпях уходил вместе с Блейном. - Тебе холодно? – спросил Блейн настойчиво, но одновременно очень заботливо, мне нравился такой тон. Из его глаз даже исчезли те огоньки, которые указывали на то, что он был под наркотиками, но я то знал, что он все еще был не совсем в себе. - Немного, можем закрыть окно? - Конечно, - Блейн отпустил мою руку, будто то, что он ее держал было абсолютно нормальной ситуацией и крепко закрыл окно. Атмосфера в комнате сразу стала более теплой. Я не знал, куда податься, поэтому подошел к полке с дисками, просматривая, какие альбомы там имелись, и нашел почти все свои любимые группы. Я был настолько увлечен, что не заметил, как Блейн встал рядом. - Знаешь группу La Dispute? – задумчиво спросил он, наблюдая за движениями моих рук. - Нет, а что за группа? - Сейчас… - он недолго покапался в одной из стопок и выудил оттуда альбом со светлой обложкой, длинное называние которого гласило «Somewhere at the Bottom of the River Between Vega and Altair». - Это пост-хардкор, - продолжил он, вставляя диск в CD-Rom. – Но я думаю, тебе понравится. Он закрепил свои слова улыбкой, и когда он говорил о музыке, у него было такое спокойное и осознанное выражение лица, что я никогда бы не сказал, что еще полчаса назад он судорожно смеялся под действием наркотиков. Парень нажал кнопку «Play», и пока песня начиналась, он успел лечь на кровать и вытащить из кармана пачку сигарет и закурить одну из них. Вокалист в колонках уже начал петь, и его голос и слова показались мне очень отчаянными. I think I saw you in my sleep, darling, I think I saw you in my dreams you were Stitching up the seams on every broken promise That your body couldn’t keep. I think I saw you in my sleep. Тем временем дым от сигареты поднимался над Блейном, как облака над землей, а его взгляд был устремлен куда-то ввверх, в пустоту. Самый грустный взгляд, который мне приходилось видеть. Your hands still catch the light the right way and Our hearts still beat the same. Вскоре Блейн вышел из ступора, и мы начали говорить. Я не ожидал, что разговор выйдет таким легким и непринужденным, хоть в основном Блейн и произносил очень безумные речи, но видимо ясный ум вернулся к нему еще не до конца. Но, когда я с ним говорил, мне казалось, будто мы были знакомы уже очень долго, потому что слова этого парня, его смех, взгляд – все казалось мне до жути знакомым, будто он и вправду уже приходил ко мне во снах. Наш разговор продлился довольно долго, он уже успел переставить диск, и мы говорили буквально обо всем: о школе, о книгах, разных мелочах. Он извинился за то, что прочел мой блокнот и сказал, что глубоко сожалеет по поводу этого и считает, что мне не стоит стыдиться своих записей. Я его простил, потому что его невозможно было не простить. Когда я посмотрел на часы, было почти пять часов вечера, и я вспомнил, что отец ждал меня дома к ужину. Мне пришлось извиниться перед Блейном и пообещать, что мы продолжим нашу беседу, как можно скорее. Это было мое первое обещание, данное ему. До того, как я еще не успел уйти, Блейн спросил меня, понравилась ли мне первая пластинка, группы La Dispute, я ответил «Да», потому что она мне правда понравилась, и я считал, что она была такая же чувственная, каким неожиданно оказался Блейн. Тогда он отдал ее мне. - Не надо, - начал отказываться я. – Она же тебе тоже нравится. - Но я хочу, чтобы она была у тебя. В итоге я направился домой с новой вещью и незабываемыми впечатлениями. Видимо отец заметил мое оживление и глупую улыбку на лице, потому что во время ужина спросил: - Что-то хорошее за сегодня, Курт? - Наверное… Я вроде как нашел себе нового друга. - Это же здорово! - возликовал отец. – И кто же это? - Парень из моего класса, Блейн. А самое главное, я действительно начал считать Блейна своим единственным другом, но я не знал, какая настоящая природа отношений между нами, ведь нельзя было не отметить его неоднозначные намеки во время нашего разговора и фотографии с ним и каким-то парнем на столе. Но я решил пока не задумываться об этом. Ведь самое главное – я чувствовал себя по-другому рядом с ним, у меня появлялось желание жить и смеяться, как ни в чем ни бывало. С ним все неожиданно приобретало смысл.