Долг платежом красен

Вся история началась с самого обыкновенного дождливого дня в Эдо. На улице лило как из ведра, небо затянуло огромными тёмно-серыми облаками, нагоняющими на весь город тоску. В офисе Йорозуи витала скука. Мастера на все руки кто сидел, а кто лежал на диване. Если каждый из них и в обычное время находился в постоянной борьбе с собственной ленью, то унылый вид за окном окончательно отнимал всякое желание что-либо делать. – Ненавижу. – М?.. – Кагура, сделав над собой усилие, лениво приподняла растрёпанную голову с подушки. На соседнем диване неподвижно распластался Гин. – Ненавижу, – снова раздалось из-под обложки Джампа, которым Гинтоки накрыл голову. – Ненавижу дождь. Из-за него я не могу выйти из дома. Клиенты не могут выйти из дома. Денег на квартплату нет. Парфе нет. Жизни… нет – Гин скорбно вздохнул и поправил съезжающий с головы журнал. Кагура широко зевнула, прикрыв рот ладонью. – К нам и без дождей никто не заходит. У нас так давно не было нормальной работы, – даже говорить сейчас было лениво. Язык словно отяжелел и ни под каким предлогом не желал двигаться. – Мне надоело каждый день есть этот рис. Мне надоело видеть во сне суконбу, который я не могу себе купить. Мне надоело слушать урчание в животе бедного Садахару. Мне надоело... – Хватит... И без тебя тошно. В комнате вновь повисло молчание. – А знаете, – отозвался Шинпачи, которому не хватило дивана, и поэтому он был вынужден сидеть за столом около окна. – А Кагура ведь права: мы не можем так дальше жить. До квартплаты осталось меньше двух недель. Кагура со вздохом перевернулась на живот, задумчиво выводя указательным пальцем узоры на диванной подушке: – Раз уж мы подняли эту тему. Я вообще давно уже считаю, что тебе надо расширить круг деятельности, Гин-чан. Стань, например... сантехником? Вроде, это сейчас как раз востребовано. – Это ниже чести самурая - воевать вантузом с раковинами, - гордо и презрительно раздалось из-под Джампа. - Вот поэтому у тебя и нет девушки, Гин-чан. - А-а? - Девушкам нравятся трудолюбивые парни, даже если они воюют с раковинами, - со знанием дела произнесла Кагура. - Тч. Захлопнись, малявка, да что ты вообще понимаешь в этом деле? И потом. Я не всё время бездельничаю. – То есть? – Шинпачи зевнул, положив голову на стол. – А как же Шинсенгуми? - Что - Шинсенгуми? - Сколько раз я выручал их из разных неприятностей? Всегда почему-то натыкаюсь на эту кучку полицейских тогда, когда у них проблемы. Вообще, они без меня давно бы уже пропали, вот что я вам скажу, - Гин даже как-то загордился собой. – А почему это только без тебя? – грозно глянула из-под опущенных век Кагура. – Не присваивай себе общие заслуги. Мы с Шинпачи тоже регулярно помогаем им, понятно? Шинпачи не стал заострять внимание на явно преувеличенном "регулярно", потому что в общих чертах Кагура всё же была права. Пусть Йорозуя и оказывала полицейским помощь только тогда, когда по случайному стечению обстоятельств оказывалась вмешанной в их проблемы. Подумаешь. Так уж получается: когда мастера занимаются спасением исключительно своей задницы, заодно оказываются спасёнными и несколько десятков других. На минуту в комнате снова наступила полная тишина. Все задумались над тем, какой вклад лично они внесли в жизнь полиции Эдо. И, надо сказать, у каждого этот самый вклад получался немалым. "Раз, – мысленно считал Гинтоки, загибая пальцы. – Два... Пять... Десять". Стоп. А знаете что..? А ведь это неплохая идея. – Я тут подумал... Если бы Шинсенгуми платили нам каждый раз, когда мы приходим им на помощь, то о проблеме с квартплатой можно было забыть, – Гин попытался ненавязчиво подвести к своим размышлениям остальных. И это ему удалось. – Я бы смогла купить себе кучу суконбу, – полутоскливо-полумечтательно подхватила Кагура, свешиваясь с дивана и касаясь головой пола. – И наконец нормально накормить Садахару. Вообще, раз так, то я считаю, что ещё не поздно потребовать у Гориллы плату за нашу помощь. Отлично! Ай-да Гин-сан – какая всё-таки светлая и умная голова! Однако Шинпачи не разделял общего воодушевления. Он с явным сомнением поправил сползающие с переносицы очки и произнёс: – Не уверен, что это хорошая идея... Кондо-сан, конечно, заплатит нам, но мне кажется, это просто преступление – так наживаться на его щедрости. Я вообще считаю, что он нам не должен ничего. Ведь мы... – Щедрость?! Преступление?! Да после всего того, что мы для него сделали, Кондо-сан обязан заплатить! Эксплуатировать нас – вот это преступление! Со стороны Кагуры в Шинпачи прилетела подушка. – На эксплуатацию, вообще-то, не тянет, – заметил тот, удобно подкладывая прилетевшую подушку себе под щёку. – Мы же сами лезли во все эти дела, никто не заставлял нас помогать Шинсенгуми. – И тем не менее, я настаиваю! Если бы не мы... Кагуру прервал отчётливый звук приближающихся шагов по лестнице. Девочка мгновенно замолчала, Гинтоки снял Джамп с лица, а Шинпачи снова поправил очки. Лень схлынула в одно мгновение, сменившись удивлением, нетерпеливым ожиданием и надеждой. Все трое в немом молчании уставились на дверь: Неужели, это клиент? Неужели, у кого-то случилось нечто настолько неотложное, что этот кто-то заставил себя выйти из уютного дома прямо в ледяной ливень? И вот шаги становились всё ближе, дверная ручка дрогнула. Дверь распахнулась, и на пороге под пристальными взглядами мастеров Йорозуи возник... всего лишь навсего мокрый с головы до ног Окита. Капитан первого отряда перешагнул через порог, как ни в чём не бывало отряхнул свою одежду от дождевых капель и только потом соизволил заметить хозяев офиса. Сого изобразил на своём лице самое невинное выражение, на которое только был способен, и тихо, очень вкрадчиво произнёс: – Вы же позволите несчастному скитальцу переждать эту ужасную погоду у вас, добрые хозяева? Последняя надежда разбилась вдребезги. – Какие, к чёрту, "добрые хозяева"?! И фига ли ты – несчастный скиталец?! Что, король садистов в Шинсенгуми стал вдруг не нужен, и тебя выставили на улицу, бедный мальчик?! Капитан повернулся к Кагуре, за считанные секунды растеряв весь свой ангельски-невинный вид. Его лицо тут же приобрело всем знакомое зловещее выражение, а глаза сверкнули недобрым блеском. – Заткнись, коза, – голос Сого понизился, и теперь в нём отчётливо слышались угрожающие нотки. – Если хочешь знать, я разговариваю не с тобой, а с начальником, поняла? Твоё мнение интересует меня в последнюю очередь, рыжая китаёза. Кагура уже собралась вскочить с дивана, чтобы замахнуться на Окиту ногой с разворота, но тут Гинтоки расплылся в довольно нехарактерной для него гаденькой улыбочке и непривычно ласковым голосом протянул: – Окита-кун, а знаешь, правда, оставайся у нас, мы ведь не какие-нибудь изверги, чтобы выставлять человека на улицу в такой дождь! – Саката выразительно посмотрел сначала на Кагуру, а затем на Шинпачи, словно прося их не вмешиваться. – Проходи, садись, что ты застыл в дверях. – Спасибо, босс, – Окита проследовал к дивану, и, в наглую подвинув ноги Кагуры, уселся сам. По глазам капитана было видно, что тот ни капли не поверил в искренность благородных намерений Сакаты, и теперь настороженно ждал, когда же откроется подвох. Кагура еле слышно заскрипела зубами от злости, мечтая только о том, чтобы вскочить на ноги и избить наглеца до полусмерти но, поймав предостерегающий взгляд Гина, всё же сдержалась. "Ты мне теперь целую сотню суконбу будешь должен". – Слушай, Сого-кун, – продолжал тем временем Саката. – А ты ведь очень вовремя к нам зашёл... Окита с демонстративно скучающим видом зевнул, откинувшись на спинку дивана. – Данна, если вам что-то от меня нужно, то будьте так добры, не тяните кота за хвост – говорите прямо. А то, знаете, достало уже смотреть на эту вашу ухмылку. "Ухмылка" Гинтоки заметно дрогнула, а руки непроизвольно сжались в кулаки, но он всё же сумел совладать с собой и сохранить внешнее спокойствие. Выйти из себя сейчас значило разрушить непринуждённость разговора, что в нынешней ситуации было просто недопустимо. – Хорошо, Окита-кун, прямо так прямо... Мы тут с Шинпачи и Кагурой поразмыслили на одну очень интересную тему... - И? - Знаешь, Йорозуя ведь много раз помогала Шинсенгуми, когда у вас возникали проблемы. И мне кажется вполне справедливым, если вы хотя бы один раз окажете помощь нам, – Гинтоки помолчал, готовя себя к решающей, кульминационной части разговора. – Видишь ли, вследствие некоторых довольно неприятных обстоятельств мы сейчас просто на мели, вот я и подумал... – Денег хотите? – прямо спросил Сого, вдребезги разбивая всю заранее подготовленную витиеватую речь Сакаты. А, хотя чёрт с ней, вот только... – Это называется плата за честную работу, – деликатно поправил Гинтоки. – Мне кажется, мы имеем на неё право. Все взгляды выжидающе устремились на Сого. В том, что он согласится заплатить не сомневался никто – у капитана первого отряда просто не оставалось выбора. Окита помолчал несколько секунд, сосредоточенно о чем-то размышляя, после чего на его губах мелькнула удовлетворённая улыбка: – Знаете, деньги вы всегда успеете потребовать у Кондо-сана. Я же могу предложить вам нечто другое... – офицер Шинсенгуми недобро ухмыльнулся, мастерски выдерживая паузу для большего накала страстей. – Как насчёт небольшого развлечения? Члены Йорозуи непонимающе переглянулись. – Развлечения? О чём ты? Лицо капитана первого отряда сейчас было самим воплощением коварства. – Как насчёт своеобразной игры в желания, в которой главная роль принадлежит только вам? – Это как? – Очень просто, – охотно пояснил Окита. – Есть вы. И есть ещё один человек, который на протяжение, скажем, целой недели в вашем полном распоряжении. Что вы ему прикажете – то он – ваш покорный слуга – и исполнит. Ну а если вы всё же настаиваете на деньгах, то этот человек, вдобавок, может оплачивать все ваши расходы, пока не истечёт срок. Какая экономия, не правда ли? Как вам идея? По-моему, так Шинсенгуми расплатится сполна. Несколько секунд все члены Йорозуи хранили полное молчание, обдумывая услышанное. Идея, конечно, была одновременно и интересной, и выгодной, поэтому сразу же понравилась всем, но один вопрос всё же оставался невыясненным: – И кто же будет этим покорным слугой? Уж не ты ли, а? – Нет, – Окита повернулся к Кагуре. – У меня есть более подходящие на эту роль кандидатуры. Скажем... – капитан умело изобразил глубочайшую задумчивость, хотя уже заранее знал, чьё имя он назовёт. – Как насчёт Хиджикаты? Все члены Йорозуи дружно расхохотались, пытаясь представить себе дьявольского замкома в подобном амплуа. Представить, впрочем, ни у кого особенно не вышло, но это как раз был поправимо. Шинпачи, однако, мужественно отогнал от себя довольно забавные картины с участием зама командующего и попытался возразить, что это слишком унизительно, да и вообще – как-то не по-человечески, но его никто не захотел слушать. Видя, в чью сторону идёт перевес, Сого хмыкнул, безумно довольный своей идеей. Деньги ему не придётся платить – раз, повеселиться сможет – два, и наконец – что может быть приятней, чем издевательство над человеком, которого он иногда просто терпеть не может? – Но у меня есть одно условие! – поднял вверх указательный палец капитан. – Какое? – подозрительно сощурившись, поинтересовался Гинтоки. – О, не волнуйтесь, ничего особенного. Я просто хочу понаблюдать за таким зрелищем вместе с вами. Всегда мечтал поглядеть на нечто подобное, – Окита усмехнулся. – Вы просто бесчеловечны, – сокрушённо вздохнул Шинпачи, покачав головой. – Я, конечно, всё понимаю, но нужно же хоть иногда знать предел. – Какой ещё предел, – беспечно отмахнулась от друга Кагура. – Да не переживай ты так, всё будет отлично! А Хиджикате-сану это будет даже полезно. – Значит, договорились? – Сого, едва удерживаясь от того, чтобы злодейски не расхохотаться, встал с дивана и повернулся к двери, намереваясь уйти. – Конечно, – скрестив руки на груди, заверил Гинтоки. – Кстати, дождь ведь ещё не закончился, оставайся уж, куда намылился? – О, нет, – всё же позволил себе расплыться в зловещей улыбке Окита. – Я хочу поскорее сообщить нашему дорогому замкому такую чудесную новость! – И он, пребывая в самом распрекраснейшем настроении, весенней птичкой выпорхнул из офиса Йорозуи.