***
- Х-хиджиката-сан… Тоширо отступил назад, поигрывая в руке ключом от захлопнувшейся двери. Выход за его спиной светился по контуру ярким солнечным светом. Офицер невысоко подбросил вверх всю надежду Шимуры на спасение, после чего поймал и небрежно уронил в нагрудный карман. - Зачем вы всё это делаете, Хиджиката-сан?… - Я уверен, ты знаешь. Шинпачи сглотнул и нерешительно переминулся с одной ноги на другую. - Неужели, это всё только из-за того, что… - "Только"? Не говори об этом, как о простом пустяке! - прервал Хиджиката, уже по избранной привычке обходя вокруг своей жертвы кругом. Жертва напряглась, выворачивая голову и тщетно пытаясь проследить за его движениями. Поворачиваться всем телом да и просто шевелиться лишний раз казалось Шимуре чем-то слишком рискованно-провокационным. Старые сухие доски, из которых был сделан пол, протяжно скрипели под ногами офицера. - Хиджиката-сан… я, конечно, предполагал… я не думал, что вас это так сильно задело… - Шинпачи-кун, друг мой, ну что ты, - обманчиво ласково начал зам.командующего. - Конечно же, НЕТ, твою мать!.. Шинпачи съёжился, опуская голову вниз. - Мне же совершенно наплевать! Провести какую-то неделю в компании безмозглых, безалаберных и извращённых идиотов, выполняя всё , что их испорченной душеньке угодно! Шимура затаил дыхание, пересиливая своё желание зажмуриться. - Х-хиджиката-сан… я пытался… я пытался отговорить их, - голос не желал подчиняться юноше, и тот негромко прокашлялся. - Они просто не стали меня слушать… я… - "Я", "меня"! - бросил презрительно Хиджиката, отходя от заложника на пару шагов. - Ты только и пытаешься оправдаться, выгородить себя любимого! Шинпачи замолчал. На это ему нечего было возразить. К страху стало постепенно примешиваться жгучее чувство стыда, нараставшее с каждой секундой. - Простите… - Что? - Хиджиката снова подошёл чуть ближе. Доски громко скрипнули, затихнув уже спустя какое-то мгновение. - Простите за то, что не попытался помочь вам. "Почти не попытался", - добавил он про себя, решив, что эта поправка, произнесённая вслух, сейчас явно была бы излишней. На один миг Тоширо замер. - Вот как? То есть, ты считаешь, что достаточно просто постоять в стороне с отсутствующим видом, после попросить за это прощения и стать ангельски невиновным? Шинпачи было страшно не столько от ледяного тона, окружающей его темноты или воспоминаний о прикосновении ножа. Больше других его голову занимала одна мысль: это же насколько нужно было довести зам.командующего, офицера полиции, чтобы тот нарушил закон и собственноручно взялся за похищение человека? В этом было что-то… противоестесственное. Что-то, словно дающее понять: бывший должник Йорозуи намерен идти до конца. - Что молчишь? - с усмешкой спросил Тоширо, по-прежнему обходя кругом. - Зачем вы меня сюда привели? - Шинпачи снял с переносицы очки и тщательно протёр их, хотя в этом не было особой надобности. - Вы рассчитываете на то, что я могу чем-то загладить свою вину? Офицер подходил всё ближе, ближе, заставляя мастера невольно пятиться назад, к стене, не выпуская своих очков из подрагивающих рук. - Уже поздно, Шинпачи-кун, - правая рука Тоширо устремилась куда-то в сторону. Шимура проследил за движением офицера и только в этот момент увидел какой-то странный едва различимый в сумраке рычаг, вмонтированный в стену рядом. - Что… Громкий щелчок. И пол под ногами исчез так же резко, как дёрнулась вперёд головка рычага. Дыхание перехватило, перед глазами промелькнула какая-то короткая вспышка. - Х-хиджиката-сан…!!! - но Шинпачи уже летел вниз, вскинув руки над головой. Что это вообще, чёрт возьми, за место?! Падать пришлось, к счастью, не очень долго, хотя бетон не встретил Шимуру особенной мягкостью. Мастер бухнулся прямо на спину и, отбив себе всё, что только можно, со стоном перекатился на бок. Сверху, в ровном круглом отверстии, показался тёмный контур человеческой фигуры. Морщась и придерживая пострадавшую спину, Шинпачи почему-то думал о том, что сейчас лицо офицера должно выражать удовлетворение и чисто исследовательский интерес. Шимура потёр бок. Металлическая крышка от люка свободно болталась над его головой. - Хиджиката-сан… умоляю, не сходите с ума. - О, ну что ты. Я нахожусь в здравом уме. Скажи-ка, дружок, как ты планируешь выбираться? Шинпачи огляделся, наугад пошарил руками. Сплошная темнота со всех сторон. Вопрос был риторическим. - И ты ведь знаешь, что я могу помочь тебе? - Но вы ведь не станете этого делать, верно? - Шимура тяжко вздохнул. - Я… всё понимаю. Я ведь не помог вам тогда. Сверху послышался смешок: - Знаешь, а мне даже немного жаль наказывать тебя. Пока что ты самый рассудительный из всех. Мастер вздрогнул. Какая-то смутная мысль промелькнула у него в голове… - Что вы сделали с остальными?! - Ничего особенного, - тёмная фигура офицера небрежно пожала плечами. - С ними всё в порядке, считай, им повезло. - И ещё вы сказали "пока что", - проявил чудеса наблюдательности Шинпачи. - Кого вы оставили напоследок? Окиту-сана? Гин-сана? Этот вопрос, похоже, привёл зам.командующего в полный восторг: - Невероятно! Какой самоотверженный юноша! Ты бы сейчас побеспокоился лучше о своём собственном положении, дорогой. Шимура подавил вздох и не стал спорить. Положение было действительно не самым приятным. После падения голова немного кружилась, темнота вокруг сгущалась, казалось, с каждой минутой, а самое страшное… сестра начнёт искать его только после захода солнца. К тому же, непонятно - удастся ли ей это вообще? - Что это за место? - тихо спросил несчастный узник, ощущая, как бетон отдаёт неприятной сыростью. - Мне, как офицеру полиции, должно быть известно множество подобных домов-ловушек, пустующих подвалов и бывших убежищ преступников, не находишь? История этого местечка ничего не даст тебе, Шинпачи-кун. Шимура не мог вспомнить, слышал ли он раньше в голосе зам.командующего такие странные рассчётливо-коварные нотки? Кажется, эта неделя действительно не пошла ему на пользу. Как добропорядочному офицеру, по крайней мере, точно. - Но что же мне делать? - Понятия не имею, - пожал плечами зам.ком, а затем его силуэт исчез. - Хи… Хиджика-сан?! Вы… стойте!!! Шинпачи вцепился взглядом в тёмное отверстие люка над головой. Неужели, ушёл?.. Спустя минуту Тоширо всё же вернулся и осторожно присел перед дырой на корточки. Шинпачи с облегчением выдохнул. Слава Богу. Лишь бы не оставаться в этой тёмной сырой каменной яме одному… но что-то здесь явно было неспроста. Хиджиката ведь не стал бы возвращаться просто так? Опасения мастера начали подтверждаться, когда в полумраке над его головой что-то блеснуло. Офицер вытянул руки над каменным подвалом, сделал ими какое-то странное будто нечто вытряхивающее движение, и… на голову Шинпачи что-то шлёпнулось. Что за… Мастер, дрожа, поднёс руку к волосам. Спустя секунду он ощутил на своей ладони нечто большое, мохнатое и… живое?!?! Шимура остекленевшими от ужаса глазами смотрел на свою руку, хотя всё равно не мог ничего различить. - Это… это же… Когда на плечо плюхнулось ещё одно существо, казавшееся даже больше первого, мастер громко, истошно заорал. - Ну, ну, - усмехнулся Хиджиката. - Это всего лишь пауки. Хотя не весьма приятная компания, правда? - ХИДЖИКАТА-САН, ВЫ СКОТИНА!!! Хоть в темноте этого и не было видно, Хиджиката весело приподнял левую бровь. Слышать такую фразу от скромного и стеснительного очкарика Шимуры Шинпачи… видимо, ты очень хорошо постарался, зам.ком! - КАКОГО ЧЁРТА?! - продолжал орать из подвала Шинпачи, сотрясая каменные стены дикой звуковой волной. - Уберите, УБЕРИТЕ их от меня!!! Далее последовал адский, душераздирающий вопль. Такого мир не слышал уже очень давно. Но офицер, не ведающий жалости, лишь наслаждался плодами своей мести. - Вы же тоже подарили мне однажды приятное соседство, Шинпачи-кун. - Уж не хотите ли вы сказать, что сравниваете Йорозую с… с… С ЭТИМ?! - Не знал, что ты до такой степени боишься пауков, - поддел Хиджиката. - В целом, они неплохие ребята. Но всё же быстро начинают надоедать, не правда ли? - Это неравносильное сопоставление, чтоб вы знали! Шинпачи не смог сдержать крик, когда очередной паук принялся карабкаться по его одежде, подбираясь к шее. - Они хотя бы не ядовитые? Я не умру здесь в агонии, нет?.. - с губ мастера сорвался истерический смешок. - Не волнуйся, - хмыкнув, успокоил Хиджиката. - Эти пауки не кусаются. Они всего лишь ползают повсюду, раздражая тебя своим присутствием. - Скорее, пугая… - нервно хохотнул Шимура, стряхивая с плеча очередного мохнатого соседа. - В любом случае, ты знаешь, что никакой реальной угрозы тебе нет, - подвёл итог офицер, поднимаясь в полный рост и отряхивая руки. - Так что я могу и оставить тебя. Ну, давай, береги себя, друг. - Стойте… Но в замочной скважине уже повернулся ключ, дверь распахнулась, после чего не замедлила захлопнуться обратно. Шимура послушал пару секунд царившую тишину и вот тут-то запаниковал по-настоящему: - Эй… ЭЙ!!! Хиджиката-сан! Не оставляйте меня наедине с этими… этими...! Пожалуйста!!! На вопль мастера отозвалось только эхо. - Хиджиката… Шинпачи оборвал сам себя. Бессмысленно. Звать и просить о помощи было абсолютно бесполезно. Хиджиката ушёл. - Это… НЕЧЕСТНО! - только и нашёлся мастер, понимая, как глупо и по-детски звучит его заявление. Следующие два часа он запомнил на всю жизнь. В подвале было ужасно холодно, сыро, и если поначалу Шинпачи не обращал на это особого внимания, то сейчас его зубы начинали уже мерно постукивать друг о друга, а одежда пропитываться влагой. Темнота была чёрной, густой, почти осязаемой, казалось, она наступает изо всех углов, обволакивает, поглощает, буквально засасывает и вбирает в себя. Но самое страшное… пауки. Они ползали прямо по плечам, ногам и даже шее, сколько бы мастер не пытался их сбросить. Это мерзкое ощущение мохнатых лапок, их едва различимый шорох, чувство, что на тебя смотрят десятки круглых мелких глазок. Шинпачи мутило. Пауки взбирались всё выше, Шимура кричал и скидывал их прочь, они заползали снова, мастер вытряхивал их из своих волос, дрожа от отвращения снимал с шеи, пятился назад, натыкаясь спиной на влажную покрытую плесенью стену. А выхода не было. Каменная темница была чрезвычайно узка, полностью вымощена из камней и не предусматривала возможности сбежать. Шинпачи в беспорядке давил на булыжники, надеясь запустить какой-нибудь потайной механизм, подпрыгивал вверх, пытаясь зацепиться за крышку люка, упирался руками в пол, пытался двигать стены, но всё было бесполезно. Лишь пауки ехидно шевелили своими лапками. "Как же так… неужели, Хиджиката-сан действительно решил оставить меня здесь? Похоронить заживо в этом склепе?!" - от подобных мыслей внутри всё леденело. "Он не мог… не мог… когда меня найдут?!" Паника, отчаяние захлёстывали, холод и сырость забирались под одежду, темнота наступала со всех сторон, по углам начала мерещиться какая-то нечисть, отвратительные пауки карабкались вверх по рукам, всё, всё напоминало оживший кошмар, несусветицу, от страха и отвращения невозможно было даже дышать, время тянулось, как густая, тягучая смола… Это был настоящий ужас. Когда Шинпачи услышал глухой металлический скрип, он поначалу списал это на разыгравшееся воображение, галлюцинации, помутившийся рассудок. Всё, что угодно. Но скрип всё не стихал, а вскоре вслед за ним послышался и знакомый голос: - Ну, что, живой? - Хиджиката-сан!! Это вы?! Шинпачи едва удержался от того, чтобы не рассмеяться. Нервы уже конкретно сдавали. Плевать, кто - твой собственный похититель, враг - да хоть само зло в человеческом обличие - главное, наконец-то, среди всего этого мрака, хотя бы одна живая душа. Тоширо, усмехаясь, подошёл к люку, снова присел на корточки и заглянул внутрь. Он помедлил с минуту, словно размышляя о чём-то, а затем послышался шорох, и вниз спустилась верёвочная лестница. Шинпачи, шатаясь, встал и пощупал рукой гладкие деревянные перекладины. - Это очередное издевательство, да? Вроде пауков? - на последнем слове его голос дрогнул. - Нет. Ничего больше. У меня, конечно, было ещё несколько планов, но услышав твои вопли, я решил, что с тебя хватит и этого, - спокойно пояснил офицер, и мастер услышал, как щёлкнула в его руках зажигалка. - Тебе повезло, что ты не автор этой сумасбродной идеи, иначе так легко не отделался бы. - Хиджиката-сан… спасибо, - задыхаясь от облегчения и не веря в своё счастье, мастер взялся за лестницу. Она была такой восхитительно тёплой и сухой. Шимура ступил на перекладину. От всего происходящего кружилась голова. И… требовалось что-то сказать. - Знаете, мне правда жаль, что так вышло. Я должен был помочь вам, а не стоять в стороне. Так что свою кару я заслужил. Хотя, по правде говоря, мне кажется, что палку вы всё же слегка перегнули… - Думаешь? - Тоширо затянулся сигаретой и взял мастера за руку, помогая тому вылезти из люка. - Возможно, ты и прав. Мне часто говорят, что я перехожу черту, и из-за этого страдают многие люди. Я рад, что ты понимаешь меня. Знаешь, да, пожалуй, это наказание действительно чересчур жестковато для… ай, да вот нихера! Иди к чертям, грёбаный очкарик, думаешь, я так просто прощу тебе эту сраную неделю, да?! Н-н-на!! Хиджиката, крепко сжав руку мастера, с силой откинул его от себя, и Шинпачи кубарем полетел обратно в люк. - ХИДЖИКАТА, СВОЛОЧЬ!!! - Закрой рот, придурок! - весело отозвался офицер, вставая на ноги и отряхивая себя от пыли. - Я зайду за тобой ещё через час, понял?! И не вздумай мне тут ещё возмущаться, очкарик! Перегибаю я, видишь ли, палку! Совсем обнаглел, болван! Зам.ком сплюнул и яростно, с грохотом швырнул что-то прямиком в люк. Затем резко повернулся на каблуках и вышел, оставляя Шинпачи один на один с темнотой и пауками. Это было прямо-таки чёрное, беспощадное коварство. Правда, пошарив в темноте в поисках брошенного Хиджикатой предмета, мастер обнаружил зажигалку и, как выяснилось после подсвечивания крошечным живительным огоньком, средство "от насекомых и тому подобных тварей"…***
- Э-эй, есть тут кто? - в бесчисленный раз позвал Гинтоки, оглядывая помещение, в котором находился. - Ау-у?.. Ответом ему служила лишь мёртвая тишина. - Да что, в конце концов, происходит?! Чтобы меня - Сакату Гинтоки! - похитили, как малолетнюю школьницу по дороге домой! Какого чёрта?! Голос отразился от стен протяжным гулким эхом, повиснув в воздухе. Йорозуя поёжился, сглотнул и предпочёл снова замолчать. Гадство. Одинокая лампа выхватывала ровный круг света на грязном бетонном полу, но её явно было недостаточно, чтобы осветить помещение целиком. На обшарпанной стене напротив находились два окна, напрочь закрытые тяжёлыми железными ставнями. За исключением груды кусков арматуры и пары толстенных водопроводных труб, уходящих в потолок, в бетонном склепе не было ничего. Гинтоки хотел окликнуть невидимого похитителя ещё раз, но передумал. Тишина каменным грузом давила сверху, не давая даже пошевелиться. Впрочем, как и прочные не отпускающие от трубы верёвки. Йорозуя нервно огляделся, и было отчётливо слышно, как шелестит воротник его одежды при повороте головы. Всё произошло внезапно и до отвратного быстро. Мастер как раз возвращался из магазина, шёл в превосходном расположении тела и души, постукивая двумя упакованными в коробочки парфе. Чтобы сократить путь, свернул, как и всегда, в узкий, малолюдный, но зато достаточно короткий переулок. А затем… совершенно неожиданно, как новый выпуск Джампа в понедельник, сверху на голову упал рваный грязный мешок, последовал оглушительный удар по затылку и наступила темнота… Ладно бы, если бы его похищение было чем-то выдающимся, вроде… вот если бы, к примеру, этот мешок свалился сверху, когда йорозуя сидел в туалете со спущенными штанами… или, вот ещё, полезная функция: автоматически падал на голову Кагуры каждый раз, когда та заявляла, что на ужин у них сегодня будет яйцо с рисом. Я же главный герой! Где, где моё "самое нестандартное покушение века"?! В конечном же счёте, банальностью гиновского похищения был бы доволен только какой-нибудь отаку-хиккикомори, счастливый уже только из-за того, что с ним наконец-то произошло хоть что-нибудь. (З.Ы: так автор впервые отнёс себя к группе отаку-хиккикомори, давайте же похлопаем этому историческому событию) Нет, так дальше нельзя… - Эй, похититель! - подавив липкое чувство страха, заорал во всю глотку йорозуя. - Если ты надеешься отхватить за меня выкуп, то хер тебе! Огромный старикашечий хер! Потому что практически все мои знакомые - нищеброды без единой монеты! Что, обломался, урод?! Он захохотал, торжествуя. По крайней мере, такое вызывающее поведение хоть немного помогало ему справляться со страхом. - Так что н-на, выкуси, выкуси, засранец! Ахаха, вот ты неудачник!!! Лошара!! - Заткнись, - послышалось внезапно откуда-то из тени, и мастер удивлённо прикусил язык. Но только на секунду. Он уже порядком завёлся, и теперь его мало что могло остановить: - Хм-м, какой знакомый голос! Где-то я уже слышал его! Иди, иди сюда, дорогуша, дай мне взглянуть на твоё прелестное личи - ААА, майонезный маньяк!!! Какого… Тоширо, улыбаясь и заложив руки за спину, медленно подошёл чуть ближе. Свет лампы лёг на его лицо, "украсив" тёмными, почти чёрными тенями. - Удивлён? - Да не то слово! - мастер, стараясь не смотреть на ту жуть, в которую превратилось из-за удачного освещения лицо зам.командующего, извернулся и смачно сплюнул на пол. - Вот от кого, а от тебя уж точно не ожидал! После всего того, что мы пережили! После такого прощания, в конце-то концов! Что, это был лишь лживый спектакль, а, я тебя спрашиваю?! Тоширо, подавшись вперёд, с вежливым интересом слушал. А тем временем, нервы йорозуи стали в очередной раз сказываться на количестве произносимых им слов, так что заставить себя замолчать мастер уже не мог. - …или же, - Гинтоки подозрительно прищурился, - это всё происки яойщиков? Вот так, значит, да?! Подите прочь, и хватит слэшить меня с кем попало! Я согласен исключительно на Сон Гоку, или, в крайнем случае, на Ичиго, но только при условии, что после этого он поделится со мной банкаем! Ясно?! Хиджиката подошёл и врезал разошедшемуся мастеру по скуле: - Заткнись уже. Уши вянут от твоей болтовни, пустозвон. В помещение частично вернулась прежняя тишина, но эхо от гиновского голоса ещё чуть ли не целую минуту блуждало в пространстве, отражаясь от каменных стен. Саката скривился, уже заранее чувствуя, как на скуле собирается расцвести красно-фиолетовый синяк: - С-сволочь ты… - Поговорим о деле, - Тоширо как ни в чём не бывало извлёк из кармана пачку сигарет и закурил. - Как ты думаешь… - он помедлил, выпуская изо рта сероватое облако дыма. - Почему ты здесь оказался? Мастер фыркнул, всё ещё морщась от удара: - Я только что высказал свою версию. - Перестань вести себя, как полоумный идиот, - спокойно ответил Хиджиката, убирая обратно в карман зажигалку. - Я хочу услышать адекватное предположение, а не эту ересь, рассчитанную на большую часть твоей аудитории. - Нашей. Нашей аудитории. - Будь добр, ответь на вопрос. - Будь добр, не игнорируй тот факт, что у нас общая аудитория. И не надо её осуждать. Это - самые чудесные лю… понял, понял! - быстро сказал мастер, видя приближающийся прямо к его левому глазу кулак. - В таком случае, я думаю, что ты просто решил злоупотребить своим служебным положением, Оогуши-кун. Тоширо покачал головой: - Ещё версия. - Да ты просто свихнулся, и дело с концом, болван! Что ты хочешь от меня услышать?! - Свихнулся, - многозначительно повторил Хиджиката, вышагивая перед сетью водопроводных труб. - Меня не совсем устраивает формулировка, но это уже гораздо теплее. И почему, ты думаешь, я "свихнулся"? Мастер вздохнул и попытался пошевелить затёкшими руками. - Понятно, почему. Чтобы ты знал, месть не украшает тебя, придурок. Офицер снисходительно фыркнул, останавливаясь: - Украшает… я и не пытаюсь добиться этого, чурбан ты тупой. Просто мне кажется, что ты и твои сожители по дивану всё борзеете с каждым днём. - И ты решил нас проучить, - насмешливо закончил йорозуя. - Ну-ну. По началу твоего "воспитания", я могу сказать только то, что ты изрядно пересмотрел боевиков, Оогуши-кун. - Кто бы говорил. Разве это я только что сочинял здесь криминальную историю о коварном похитителе, надеявшемся получить выкуп с бедных неимущих друзей своей жертвы? - Кстати, об этом! - встрепенулся Гинтоки, загораясь какой-то мыслью. - Где моё парфе?! За него, между прочим, уплочены немалые деньги! - Ах, да, парфе! Наш сладкий наркотик, как же я мог! - Тоширо, с тяжким вздохом закатывая глаза, прошёл обратно в тень, возвращаясь уже через минуту с шурщащим пакетом. - Ты ведь об этом, да? - Да! Дай мне его сюда, живо. Я есть хочу. Как нормальный тюремщик, ты обязан следить за потребностями своего заключённого. И нечего кривить физиономию, раз взялся - иди до конца, лентяй! Тоширо, усмехаясь, распаковал одну коробку: - Да подавись! Он с силой впечатал сладость прямо в физиономию мастера. Крем незамедлительно потёк по его лицу, волосам, часть шлёпнулась на бетонный пол, оставшись на нём бело-красной кляксой. Гин откашлялся. - К…какого чёрта! Так тебя учили… стоп… что это за... секунду… табаско?! ОПЯТЬ?!?! В считанные секунды после установки данного факта, вся физиономия йорозуи покраснела, глаза собрались, видимо, вывалиться из орбит. Гинтоки поперхнулся. Кожу жгло, а во рту как будто устроили пожар. Хиджиката подошёл поближе и нарочито расхохотался мастеру прямо в бело-красное корчащееся лицо: - Сколько можно попадаться на это?! А знаешь, из-за чего всё так? Потому что тебе пора перестать кубометрами жрать сладкое, идиот! Пожалуйста, первый урок! - Кто бы говорил… маньяк майонезный… - жадно ловя ртом воздух, выдохнул йорозуя. - Мне не нужны такие уроки, мать твою… - Майонез - это совершенно другое дело. И, да, я тебя даже не спрашиваю. Ты слишком распустился, чтобы дать вразумительный ответ. Мастер сплюнул. Жжение казалось просто нестерпимым. Будто острый соус просто-напросто разъедал кожу. - Дай хоть воды, изверг! - Обойдёшься. Ты должен хоть когда-нибудь понять, что жизнь - это не всегда сладость. - Чёрта с два! - взорвался Гинтоки. - И это ты говоришь мне! Самураю, прошедшему войну с аманто! Да я даже слышать этого не хочу! - Ты самурай, - многозначительно кивнул Хиджиката, снова отходя куда-то в тень. - Но вот с каждым годом ты всё более перестаёшь быть им. Что, променял преданность Родине на верность дивану, да? Осёл, в твоих мозгах помещается хоть что-нибудь кроме мягкой кроватки и манги? Глаза Гинтоки расширились, когда он увидел офицера, несущего огромную перевязанную верёвкой стопку Джампа. - Это… это мой Джамп?! Ты, сволочь, посмел прикоснуться своими культяпками к моему Джампу?! Да ещё и принести его в такое отвратительное место?! - Захлопнись, - бесцеремонно оборвал Хиджиката. - Ещё ты слишком болтлив, поэтому, не имеешь ничего против, если я совмещу два урока в один, а, бакаяро? С каждой твоей пустой фразой я буду сжигать по одному журналу. Намерения Тоширо были настолько ужасны, что до Сакаты не сразу дошёл смысл сказанного. - Ты не посмеешь, урод! Зам.командующего задумчиво склонил голову набок, оценивая услышанное. На его лице расцвела гадкая торжествующая улыбочка: - Смысл и информативность сказанного равны нулю! Так посмотрим же, как хорошо горит эта туалетная бумага! - Стой! Остановись! Ради всех майонезных богов! Но Хиджиката, ничего не слушая, вытащил из стопки первый журнал. Затем, держа его прямо на весу, поднёс зажигалку к страницам. Мастер наблюдал остановившимся от ужаса взглядом. Щелчок - и драгоценный том уже объят пламенем. - Перестань! Перестань! Нельзя быть таким жестоким! Потуши! Потуши немедленно, ублюдок! Хватит разрывать мне сердце! Не-е-е-ет! Гину хотелось рвать на себе волосы, он орал, кричал какую-то чушь и тщетно пытался разорвать верёвки. С десять секунд Тоширо внимательно смотрел на него. - Бесноватый, - заключил наконец зам.ком. - Нужно сжечь ещё один. Гинтоки, казалось, впал в агонию. Его крики сотрясали здание без перерыва, глаза мастера едва не вылетали из орбит, он кричал, ругался, но ничто не могло остановить Хиджикату. Хладнокровно сожгя второй том Джампа, он посмотрел на своего ученика. Тот уже молчал, низко опустив голову. - Ну, что, поехали дальше, дорогой! Саката медленно поднял голову, испачканную парфе и острым соусом. Его взгляд выражал дикую, чёрную, засасывающую в себя и разрушительную, как цунами, ненависть. - Что ещё ты хочешь уничтожить своими дьявольскими руками, злодей? Демон зам.командующего усмехнулся и плавно подошёл к йорозуе. Постоял несколько секунд, со странной полуулыбкой вглядываясь в глаза заключённого, затем присел перед ним и тихо шепнул на ухо: - Следующий урок. Он быстро распрямился и отошёл на пару шагов. - Знаешь, вот о чём я хотел бы поговорить. Смотрю на тебя и думаю… мне было бы противно сидеть на этом грязном полу и хоть секунду прикасаться к ржавой покрытой плесенью трубе. Но раз уж ты за всё время, что находишься здесь, не выразил никакого неудовольствия по поводу чистоты этого места, то мне лишь остаётся думать, что для тебя это в порядке вещей. Офицер засунул руки в карманы мундира и выжидательно посмотрел на йорозую. Гин мрачно поглядел на покрытый сантиметровым слоем пыли и грязи пол, запрокинул голову и оценил не менее тонкий покров плесени на водопроводных трубах. Затем вынужден был молчаливо признать, что особого отвращения прикосновение к таким вещам у него не вызывает. - Так я и думал, - правильно истолковав даже не дрогнувшее при виде всех "прелестей" лицо йорозуи, кивнул Тоширо. - Потому что нечто похожее творится у тебя в офисе. Ты ведь уже привык к вечно окружающей тебя грязи, правда? Гин молча попытался пожать плечами, но верёвки не позволили ему сделать это. - Гигантский слой пыли, мусор, пол, не мытый со времён эпохи Хэйан. Тебе разве не говорили… - Хиджиката медленно достал руки из карманов и наклонился к самому лицу мастера. Одновременно с этим тот почувствовал прикосновение к своей шее и плечам. - … что от такой грязи в доме могут завестись тараканы? Когда офицер выпрямился, Гин ощутил какое-то странное шевеление на верхней части своего туловища. Что за..? Мастер наклонил голову… - Т-твою мать! Какого хрена ты творишь?! Ч-чёртов… ч-чёртов… СНИМИ С МЕНЯ ЭТУ ДРЯНЬ! Что может быть отвратительнее тараканов? Офицер пожал плечами и равнодушно бросил на пол прозрачную коробочку, в которой до этого времени и находились насекомые. - Не знал, что вся мужская составляющая Йорозуи до смерти боится обыкновенных членистоногих. Жаль не додумался проверить это на дорогой Кагуре-чан, для полного совершенства статистики. - А-а-а-а, что? Твои щупальца уже дотянулись до моих сотрудников?! - огромный таракан уверенно сполз мастеру за шиворот, мешая нормально говорить. - ЧЁРТОВ КОП. Убери. От меня. Этих мерзких тварей! - Я так и знал, что они тебе понравятся. - О-о-о, да не то слово! - бешено дёрнул головой, пытаясь стряхнуть с неё очередное мерзкое насекомое, йорозуя. - Я даже не знаю, как раньше жил без этой весёлой компании! Хиджиката нахмурился. - Ты ещё способен на сарказм. Мне это не нравится. Гин окаменевшим взглядом проводил вторую доставаемую из кармана коробочку. - Не надо… Душераздирающий вопль сотряс стены. - Смотри-ка, как они прижились на твоей голове, - почти что с умилением протянул Тоширо. - Чудеса. - Ублюдок! Скажи им, чтобы не трогали мои знаменитые кудри, тупые, тупые, тупые насекомые! - Кудри, - с ожесточением выплюнул зам.ком. - Ты носишься со своими кудрями, как… - Как ты с майонезом, - не удержался Гин. - Хвалишь, прославляешь, оды пишешь, едва ли не алтарь ему воздвигаешь! Такого поклонения продуктам даже я себе не позволяю! Так что не трогай мои волосы. - Заткнись, - офицер взялся за рукоять меча, выглядывающего из ножен, и мастер заметно напрягся. - Даже женщина так не носится со своими волосами, как ты. И прежде, чем йорозуя успел что-то ответить, Тоширо взмахнул мечом… Гинтоки разинул рот. Гинтоки закатил глаза. Гинтоки безмолвно уставился на грудой сыплющиеся с его макушки пряди. Казалось, даже тараканы, дружными отрядами марширующие по его плечам и шее, не могли ввергнуть Гинтоки в такой шок. Минуты две йорозуя просто неподвижно сидел, начисто утратив дар речи. Хиджиката с молчаливым любопытством смотрел на него. - Ты… ты хоть понимаешь, что сделал, козёл… - Ты всё равно хотел прямые волосы, - равнодушно пожал плечами зам.ком. - Может, хоть сейчас вырастут. --Ты… с ума сошёл, офицер… меня же зрители… - мастер сглотнул, не в силах продолжать. - Это был, кажется, шестой урок. - За что… - йорозуя был близок к истерике. - Я не верю, что мы сделали из тебя такого монстра. - Я бы закрыл на твоём месте рот, - принявшись с увлечением рассматривать собственные ногти, посоветовал Хиджиката. - А то, знаешь ли, ну… Гинтоки понял и тут же клацнул зубами.Как раз вовремя - большой таракан сорвался с остатков его волос прямо на нижнюю губу. Глаза мастера увеличились до размеров чашки риса, а изо рта донеслось приглушённое мычание. Хиджиката посмотрел на всё это с минуту и, деликатно кашлянув, отвернулся: - Мерзость. Гинтоки со стоном сплюнул гадкую тварь на пол: - Хи-иджиката-ку-ун~ сними их с меня… где твоя сострадательность и любовь к ближнему? Умоляю. Куда делся тот старый добрый Оогуши, которого я знал?.. Тоширо, резко развернувшись на каблуках, смерил его таким взглядом, что мастер клацнул зубами повторно. - Ну а напоследок, позволь рассказать тебе сказочку, - зам.командующего меланхолично пнул банку из-под тараканов носком сапога. - Про самурая. Гин смотрел на офицера, как на душевнобольного. - Хиджиката-кун, умом тронулся? Какая ещё к чертям сказочка? - Да так… Офицер, заложив руки за спину, принялся увлечённо прогуливаться перед водопроводными трубами. - Давным-давно… - Хиджиката-кун. Давай поговорим. - ..жил был один самурай… - Я прошу тебя. Хиджиката. - … и был он великим воином… - Тоширо. Посмотри на меня. Твои боги мести ведут тебя в майонезную бездну. - …но однажды… - …там нет майонеза, совсем. Это только название такое, "майонезная". На самом деле, это обман, чтобы заманивать в свои сети заблудших людей с отсутствием вкуса. Хотя, ты, пожалуй, единственный в своём роде: ну кто ещё способен любить такую мерзость? - ЗАКРОЙ РОТ! Тихое клацанье зубами. Хиджиката кашлянул, прочищая горло. - А если говорить проще, то ты и есть этот самурай, Гин-сан. - Какой поворот! Какая неожиданность! Вот это страсти, ух! Зам.командующего прервался, посмотрел на никак не желающего затыкаться узника и, тяжко вздохнув, нагнулся за валяющимся на полу пакетом из-под парфе. - Что, опять..? Оогуши, право, не стоит. Всё, всё, я буду молчать. Оогуши, перестань, хватит, нет, нет-нет, это слишком жестоко - издеваться надо мной с помощью моего же любимого лакомства, нет, да стой же ты, ХИДЖИКАТА, нет, нет, отойди к чёрту, не-ет!!! Часть крема, перемешанного с острым соусом, тихо шлёпнулась на пол. - Так вот, - игнорируя дикий ор сбоку, с видом вышедшего на прогулку аристократа продолжил шагать перед трубами Хиджиката. - Ты и есть тот самый самурай из моего толком не начавшегося рассказа. Когда-то ты, полагаю, действительно был потрясающим воином, во всех смыслах. Некогда потрясающий воин просто хрипел и плевался, не особенно вдаваясь в рассказ. - Но, как это бывает обычно? Война подходит к концу, а самураи… что им остаётся делать? Гин откашлялся: - Если ты намекаешь на то, что после войны я встал на скользкую дорожку… Тоширо почесал в затылке. - Нет, на самом деле, она липкая. Выложенная парфе и журналами, прилепляющими тебя задницей к дивану. Мастер, морщась от омерзения, дёрнул полысевшей головой, стряхивая с неё очередное насекомое. - Опять ты за своё… эти метафоры уже начинают меня доканывать. - Хотя дело уже даже не в этом, - отмахнулся офицер, останавливаясь. - Помнишь тот случай с квартплатой? - Это когда я, якобы, заставлял людей платить за меня? Ну, знаешь, они сами виноваты - бесполезно затевать спор с самим Сакатой Гинтоки, а потом ещё и надеяться на выигрыш! - Вот-вот, - скривившись, подтвердил зам.командующего. - Чтобы самурай заключал спор на деньги? - А что в этом такого? - И ты действительно считаешь это приемлимым? - Ну а если самурай погибает в нищете? - Да этот самурай просто не желает… - Ой, хватит, ещё одна шутка про диван, и у меня пойдёт кровь из ушей. Тоширо вздохнул: - Если бы это была шутка… В ответ на это йорозуя лишь возвёл глаза к потолку: - Мамочка, хватит читать мне нравоучения, твой сыночек уже слишком стар, чтобы кушать кашку и ходить пешком под стол. Офицер понимающе кивнул: - Сыночек вырос и теперь гуляет, напиваясь, по одиннадцати барам подряд? - По двенадцати, вообще-то. Не принижай мои заслуги, мамуль. - Заслуги, мать твою! - не выдержал Тоширо, подскакивая к мастеру и уже занося руку для удара. Остановиться он успел только в последний момент. - Знаешь что? Ты, конечно, бываешь когда нужно героем, но не мешай в своей тупой башке понятия чести и достоинства с грязью! - Офицер, я просто пошутил, завязывай уже со своей философией, - поморщился Гинтоки. - Ты это сейчас всё почему говоришь? Просто кое-кто взял и оби-иделся за эту неделю, как мелкий карапуз, ха-ха~… Лицо Хиджикаты побелело: - Я не… - Оби-иделся, оби-иделся, и теперь мстишь, как… ну, положим, толика изобретательности в тебе есть, но, блин, нельзя же просто так издеваться над людьми за невинную шутку. Цвет лица Хиджикаты стал сравним с январским снегом: - Ах, значит, невинная шутка?! - Ха-а, Хиджиката-сан, я всегда знал, что чего-чего, а чувства юмора у тебя действительно нет… - Нет, значит… - зам.командующего в бесчисленный раз скрылся в тени и вернулся оттуда с деревянным мечом в руках. - Нет, значит! Да чёрта с два, сейчас я покажу тебе мою невинную шутку, урод, и мы вместе посмеёмся над ней, идёт?! Лицо Гинтоки перекосилось: - Откуда у тебя мой меч? - Как тебе моя невинная шутка, грёбаный юморист?! - Тоширо, вне себя от ярости, подошёл к окну, вцепился пальцами в железные ставни и рывком распахнул их, впуская в помещение солнечный свет. -Нравится ли тебе этот анекдот, а, чёртов йорозуя?! - офицер высунул руку с мечом в окно. Мастер побледнел. - Что это за запах? Там… там что, мусорные баки? Тихо-тихо, не горячись, всё я понял - у тебя есть чувство юмора, просто весьма… э... специфическое! Да! Не совершай необдуманных решений с пылу - с жару, Оогуши! - Да хрен тебе, ты меня уже достал, сволочь! - Тоширо размахнулся и от души запустил меч прямиком в мусорную кучу. - Недосамурай! Твоя совесть уже давно спит на дне этого бака. Нервы "недосамурая" вочередной раз помахали ему ручкой. - Придурок! Мой драгоценный, мать твою, меч! Ты уже переходишь черту, мститель с майонезом вместо мозгов! Мститель, ничего не слушая, подошёл к валяющемуся на полу Джампу и под переходящий на ультразвук вопль выкинул целую стопку вслед за мечом. - За мусором сюда обычно приезжают поздно, аж в два часа, - сообщил офицер, закатывая рукав и смотря на циферблат собственных часов. - О, надо же. Сейчас как раз без пяти. - Оогуши… умоляю... - простонал йорозуя. - Я встану перед тобой на колени… Хиджиката, помедлив, со вздохом подошёл к мастеру: - Ты отдаёшь себе отчёт в том, насколько глупо и несуразно с твоей стороны было соглашаться с идеей одного тупоголового садиста? - Да… да, я полный идиот и болван, Хиджиката, развяжи меня, мать твою, осталось пять минут! Тоширо спокойно продолжал. - И ты ведь не будешь впредь поддерживать безмозглые предложения вроде этого? - НЕТ, чёрт возьми! Я понял свою вину и раскаиваюсь! Тоширо снова вздохнул. - Да ни черта ты не понял. Он отошёл к стене, на которой темнела дверь и свободно повернул ручку: - У тебя ещё три минуты, бакаяро. Пусть желание увидеть свой возлюбленный меч и журналы будет раскалять это неизменное шило в твоей заднице, которое всегда помогало тебе спасать оную из любого дерьма. Напоследок, он смерил Гина торжествующим взглядом. Да, такое зрелище грело душу, определённо. - Сам выкрутишься, ага. Понятия не имею, что ты будешь делать с этими верёвками, хоть сожри их. Хотелось бы посмотреть на такое зрелище, но, увы - дела, дела. Так что, бывай. Игнорируя летящие в спину проклятия, Тоширо прикрыл за собой дверь, направляясь к выходу из здания. Так хорошо он не чувствовал себя уже очень давно. - Ещё раньше нужно было проучить этих недоумков, - сказал офицер сам себе, закуривая. - Чтобы ещё хоть один раз они изобрели подобную чушь. Теперь будут знать… Офицер шёл по улице, вдыхал свежий воздух и ощущал себя... свободным. Что же... Адская неделя закончилась. Испытание подошло к концу. Хитрые засранцы получили по заслугам. Тоширо остановился, словно вдруг вспомнив что-то, и усмехнулся: - Ну что, спасибо вам, что участвовали в этом каламбуре. The end, товарищи, the end!