***
Кагура шла по улице, задумчиво пожёвывая суконбу. Светило яркое солнце, и тень от зонтика причудливым пятном следовала за девочкой по пятам. Кагура то безуспешно пыталась перешагнуть через тёмную фигуру на дороге, то наоборот, начинала увлечённо топтаться в ней ногами. Когда же всё это начало ей надоедать, Кагура подняла свой взгляд от земли, принявшись рассматривать улицу. И сделала это, надо сказать, весьма вовремя: впереди, рядом со старым жилым зданием, маленькая йорозуя вдруг увидела своего пса. Она изумлённо остановилась. - Садахару? Что ты здесь делаешь?.. Как ни странно, тот ничего не ответил хозяйке - наоборот, резко рванул от неё за угол. Кагура, ничего не понимая, ускорила шаг и пошла следом. - Садахару! Как ты здесь оказался? Пёс, по-прежнему не отвечая и не оборачиваясь, двигался вперёд, постепенно набирая темп. Кагура тоже ускорилась. - Что ты здесь делаешь? - повторила она свой вопрос. - Ты что, снова сбежал из дома? Садахару, зачем? Почему ты ушёл? Любимец Йорозуи, сверкая на солнце ослепительно-белой шерстью, упрямо шёл дальше, не обращая на хозяйку ни малейшего внимания. Что-то в его походке казалось девочке странным, но она была слишком взволнованна и рассержена, чтобы думать об этом. - Что значит твоё поведение?! - возмущённо прикрикнула маленькая йорозуя, переходя на бег и пытаясь догнать пса. - Почему ты не отвечаешь мне? Куда ты меня вообще ведёшь? Внезапно Садахару сам резко остановился, так, что Кагура едва не врезалась в него. Девочка настороженно подошла к питомцу сбоку, ещё раз окликнула по имени. Вокруг было настолько тихо, что её слова казались оглушающими. А ещё все люди вокруг словно бы пропали. Кагура уже хотела поинтересоваться у Садахару насчёт этой странности, как вдруг земля под ними с диким, сумасшедшим грохотом провалилась, быстро и резко, словно кто-то дёрнул за невидимый рычаг. Кагура истошно закричала и взмахнула руками, пытаясь за что-нибудь зацепиться, но всё вокруг неё обваливалось, осыпалось, превращалось в пыль. Земля тряслась, град камней сыпался вниз, утягивая за собой. Песок запорошил глаза, и девочка потеряла своего любимца из вида. Падение было достаточно недолгим. Спустя уже пару-тройку секунд Кагура ощутила себя сидящей на чём-то абсолютно твёрдом и… холодном? От испуга и резкого падения голова немного кружилась, а мысли путались. Девочка протёрла глаза от пыли и разгребла рукой осыпавшуюся гору песка. Металл. Что происходит?… И где Садахару? Она ещё не успела ни опомниться, ни что-либо сообразить, как чьи-то руки схватили её и, подняв в воздух, с силой усадили на какой-то странный предмет мебели, по ощущениям напоминавший сделанный из металла стул. Пока Кагура пыталась понять, что вообще происходит, на руки и ноги надели сразу по две пары кандалов, как в каких-нибудь фильмах про средневековье, на которые Йорозуя пару раз ходила в кино. Затем человеческая фигура отступила в тень, довольствуясь своей работой. Кагура отставила все размышления в сторону, внимательно осмотрев свои оковы. - Болван, неужели ты думаешь, что твои цепи могут сдержать меня? Да я их порву, как нитку! Вот сейчас… - Подожди, - с лёгким смешком прервал странно знакомый голос, принадлежащий даже не тронувшейся с места фигуре. - Сначала посмотри-ка направо. Кагура терпеть не могла смиренно следовать тому, что ей говорят, но всё же, подчиняясь собственному любопытству, повернула голову… и вскрикнула. В пяти метрах от неё в облаке оседающей пыли лежал Садахару, угодивший в огромный ржавый капкан. Пока что зубья даже не касались его тела, только лишали возможности пошевелиться без риска для себя. И тем не менее… Кагура закричала, окликая любимца по имени. Тот снова не ответил и даже не дёрнул хвостом, ничем не выказывая, что слышит голос хозяйки. - Урод! - рявкнула Ято, обращаясь к молчаливо наблюдавшей за зрелищем фигуре. - Что ты с ним сделал?! Дай только выбраться, я тебя на части разорву! Девочка дёрнула кандалы, и по ним змейкой пробежала трещина. "Крепкие… ну ничего, после второго раза они просто рассыпятся в пыль". Однако кое-что остановило Кагуру. В помещении внезапно раздался дикий скрежет, девочка повернула голову и увидела, что ржавые зубья капкана сближаются, соединяются, прикасаясь к белоснежному меху Садахару… - СТОЙ! Останови это! Зачем ты мучаешь его, ублюдок?! Прекрати! Со стороны фигуры вновь послышался короткий смешок. - Дело в том, что от каждого твоего резкого движения капкан постепенно захлопывается. Твои кандалы соединены с ним цепями. Видишь, сейчас цепи едва натянуты? Так вот, когда натяжение исчезнет окончательно, капкан сомкнётся. И твоей собачке, сама понимаешь… наступит конец. Хиджиката шагнул вперёд, выходя из тени. Кагура неподвижно застыла на своём стуле, отчаянно вцепившись пальцами в подлокотники. Не может быть… Девочка широко распахнула глаза и открыла рот… Дождавшись, пока поток ругательств и проклятий со стороны узницы закончится, Хиджиката подошёл чуть ближе. - Ну и как тебе, нравится находиться в заключении? - Идиот, о чём ты говоришь! - выпалила Кагура. - Мы не брали в заложники твоих друзей, не держали тебя в этой дряной металлической коробке! И да, что это вообще за место?! Хиджиката медленно обошёл вокруг стула. - Это бывшее убежище одной весьма известной банды преступников, казнённой десять лет назад. Ныне принадлежащее полиции. - Значит, используешь своё служебное положение, гад?! - Замолчи. Так вот, - Тоширо медленно обошёл второй круг. - Что же касается заложника. Это немного неверное слово. Во-первых, он пришёл сам… Кагура едва не задохнулась от злости и возмущения: - Ложь! Это ты его заставил! И как… как ты это сделал?! Ты накачал его какой-то дрянью, да?! Так вот почему он так странно себя ведёт! Хиджиката негромко усмехнулся, не обращая на эти слова никакого внимания: - К слову, я ведь не угрожаю ему. Не мучаю. Не убиваю. В данный момент твой пёс полностью зависит от тебя… Хиджиката остановился за спиной девочки, положив на рыжую макушку ладонь. Пальцы Кагуры с силой сжались на подлокотниках, глаза сузились от ярости. - …так что, если твой любимец умрёт, то только по твоей вине. Он убрал руку. - Я мог освободиться из своего заключения в любой момент, как и ты сейчас. Но что-то же меня останавливало, верно? Что-то, что держит здесь и тебя? - Это совершенно разные вещи! - сплюнула на пол Кагура. - Если я уйду, то потеряю друга! - Если ушёл бы я, то потерял бы своих друзей. Я мог бы уже не возвращаться в Шинсенгуми. Да, такая мелочь, а из-за неё мне там был бы уже никто не рад. Хиджиката встал перед маленькой йорозуей, пристально глядя ей в лицо. - Ведь уйдя, я нарушил бы обещание служить вам. Обещание, которое я не давал. Его дали вы. Дали от моего лица, не спросив меня самого. Хорошо решать всё за других, не правда ли? Так вот, милая, я так же решил всё за тебя. Кагура сцепила зубы, тяжело дыша. Она долго молчала, борясь сама с собой, прежде чем что-то ответить. - Допустим, ты прав, - признавать было противно. - Мы действительно поступили нечестно, согласившись на предложение этого садиста… но причём здесь Садахару? Что он сделал тебе? Почему он должен страдать?! - А он и не пострадает, если ты не захочешь. Я ведь брал ответственность за честь, а значит, в каком-то смысле и за жизнь командующего Шинсенгуми. - Что? Что ты несёшь? Причём здесь Кондо? - А подумай, хорош ли будет Кондо-сан, если его подчинённый уйдёт, не выполнив, что обещал? "Обещал", - офицер, поморщившись, показал в воздухе кавычки. - Я был ответственнен не только за себя. Так же и ты возьми ответственность за своего пса. Кагура помотала головой: - Ты городишь какую-то чушь… - Возможно. У тебя есть время подумать над этим, пока сюда не придёт кто-то, кто вытащит тебя. По моим расчётам, - Тоширо достал свои наручные часы, - тебе осталось сидеть не больше получаса. Сущие пустяки. Кагура посмотрела на неподвижно лежащего Садахару. - С ним всё будет в порядке, уверяю тебя, - бросил зам.командующего, перехватив взгляд девочки. - Если только ты не попытаешься что-то предпринять. - Что ты ему вкачал, ублюдок? Офицер проигнорировал вопрос. - С вами обоими всё будет в порядке, если, конечно, ваш спаситель всё же послушает меня и решит прийти. А если нет, - он развёл руками. - Что ж, район здесь пустой, заброшенный. Раз в пару дней, может, кто и проходит. Тоширо направился к тёмному провалу двери, за которым смутно угадывались очертания лестницы. - А, и ещё, - он вдруг вернулся, зашёл за спину девочки, на что та нервно вжалась в стул, поворачивая голову и заглядывая, насколько возможно, себе через плечо. Через полминуты офицер снова показался в поле зрения, держа в руках два предмета. Первым оказалась маленькая деревянная табуреточка, а вторым… - Яйцо с рисом? Ты издеваешься? Хиджиката молча и невозмутимо поставил чашку. Причём здесь это? Кагура пристально уставилась на рис, против собственной воли облизала губы. В животе у неё негромко заурчало, и девочка вспомнила, что последний раз ела три часа назад. "Нет! Как я могу! Садахару плохо, а я думаю о еде!" Зам.ком усмехнулся: - Так, ничего особенного. Чтобы тебе было нескучно сидеть. Да, и осторожно: если тебе всё же удастся дотянуться до чашки, то это будет означать, что Садахару уже мёртв. Девочка со страхом одёрнула руку, которая сама собой, против воли хозяйки тянулась к табурету. - Подлец… - Ничего личного, - развёл руками Тоширо. - Ну, удачи. Офицер направился к выходу. - Я даже попросила бы у тебя прощения, если бы ты не трогал Садахару! - со злостью выкрикнула Кагура, изо всех сил сжав руки в кулаки. - Я действительно почувствовала себя виноватой, но теперь - нет, теперь уже я тебя не прощу, чёртов живодёр, никогда! Я ненавижу всех, кто делает Садахару больно! Тоширо чуть помедлил у двери. Он мельком посмотрел на затонувший в ржавых зубьях мех, на прикрытые голубые глаза. Затем поджал губы, качнул головой и ступил на лестницу.***
Окита прислушался. Тикание невидимых механизмов доносилось, казалось, отовсюду. В стенах. В полу. Даже в потолке. Цепи надёжно крепились к ржавому столбу, мешая свободно двигаться. Какая бомба взорвётся следующей? Сого тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться. Нужно с чего-то начать. Капитан пошарил взглядом по комнате, но не обнаружил никакой подсказки. Что ж… Он ступил на яркий квадрат света и поднёс закованные руки к самым глазам, пытаясь получше рассмотреть свои наручники. Они оказались сделанными из уже достаточно видавшего на своём веку металла, покрытого редкими пятнами ржавчины. Да и сам механизм был довольно старомоден - два простых железных кольца, соединённых между собой короткой цепью, которая затем переходила в более длинную, крепящуюся к столбу. Окита, кряхтя от натуги, попытался раздвинуть руки в стороны, но цепь не поддавалась, несмотря на время и ржавчину. Что ж, это было бы слишком просто… но всё равно, должны же они хоть как-то открываться? Сого ещё раз осмотрел наручники и обнаружил на каждом из колец по маленькому отверстию. Что ж, уже неплохо. Интересно, этот ублюдок оставил мне ключ? Окита ещё раз оглядел помещение, хотя прекрасно понимал, что вряд ли такая мелкая вещица будет валяться где-нибудь на полу. Впрочем, а почему бы и нет? Раз уж Хиджиката решил подготовить основательную полосу испытаний. В это время потолок задрожал. До боли знакомый гул сотряс помещение, заставив капитана невольно вздрогнуть. - Твою мать! - Сого едва успел броситься на пол, прикрыв голову руками. Спустя мгновение раздался оглушительный грохот, и на офицера градом посыпались мелкие кусочки бетона вперемешку с пылью и побелкой. Чёртов Хиджиката… Сколько там осталось бомб? Три? Время поджимает… Окита снова огляделся. Никаких признаков ключа. Тогда Сого повернулся к шкафчикам, прикреплённым к стене. Все дверцы оказались надёжно запертыми и не поддавались, как бы сильно капитан не дёргал за ручку. Впрочем, все кроме одной, у самого пола. - Ну, Хиджиката-сволочь, считай, тебе всё же удалось поставить меня на колени, - прорычал капитан, опускаясь на пол и заглядывая внутрь шкафчика. На одной из полок что-то белело. Окита задержал дыхание. Неужели, ключ?.. Он протянул руку… в ладонь лёг какой-то оборванный клочок бумаги. - Урод… - капитан с досадой развернул помятый листок. "Жаль, я не увижу, как ты залезаешь в вентиляционный люк". Что за..? Это была практически прямая подсказка. Неужели, Тоширо всё же решил пожалеть своего подчинённого? Сого помнил, что за ржавым столбом на полу есть небольшое прикрытое решёткой отверстие, соединённое с уходящей на все двадцать этажей под землю трубой. Однако как можно спрятать там ключ? С тоскливым воем разорвалась ещё одна бомба, обрушив значительную часть пола, и капитан, чертыхаясь, поспешно устремился к люку. Времени рассуждать у него не было. Для того, чтобы погрузить руки внутрь трубы, ему пришлось лечь прямо на оставшийся кусок пола. На грязный, мытый последний раз сто лет назад ещё при постройке этого здания, кусок плитки. Труба изнутри была невероятно скользкой, покрытой чем-то мерзким и распространяющим отвратительный запах. Преодолев своё отвращение и в очередной раз покрыв заместителя отборными ругательствами, Сого засунул скованные руки глубже. В глубине, поперёк трубы оказалась вставленной не то какая-то доска, не то обычный кусок фанеры. Прикоснувшись к этому куску, капитан первым делом ощутил что-то ещё более скользкое и противное. Передёрнувшись и сжав зубы, он полностью погрузил пальцы в странное вещество. Ну же, давай… где этот чёртов ключ?! Через полминуты Сого удалось-таки нащупать нечто твёрдое, мелкое и прохладное. Окита, морщась, вытянул руки обратно. На перепачканной ладони у него лежал заветный клад. Предпоследняя бомба начала предостерегающе стонать, и капитан, ругаясь, взялся за свои наручники. Вывернуть руки было невозможно - на это просто не хватало цепи. Плюнув на всё, что только можно, капитан взял испачканный ключ в зубы, нащупал им замочную скважину и повернул. Первое кольцо со щелчком раскрылось. Второе кольцо последовало спустя несколько секунд. Грянувший взрыв едва не оглушил офицера, заставив чертыхнуться и прижать освободившиеся руки к ушам. Внушительных размеров кусок пола провалился в пустоту. Осталась последняя бомба. Две минуты! Две минуты на то, чтобы выбраться. Капитан был абсолютно свободен, но путь ему отсекала чёрная зияющая пропасть. "Ты что-нибудь придумаешь". Значит, выход всё-таки есть. Но где же? Окита подбежал к окошку, подпрыгнул и дёрнул за решётку, хотя прекрасно понимал, что всё равно не сможет выбраться через узкий проём. Вот если бы только можно было попасть наружу… подвал здания действительно уходил глубоко под землю, но само оно имело не больше пяти этажей. Этот был верхним. Пять этажей - спрыгнув, капитан по крайней мере не так сильно рисковал разбить себе голову об асфальт, хотя такая опасность всё же была. Как?! Как это сделать?! Бомба над его головой начала гудеть. Окита побледнел. Должен же быть какой-то способ… бомба гудела всё громче. И тут капитан посмотрел на дыру в потолке. Времени думать уже не оставалось. Пара секунд - подбежать к столбу. Ещё несколько - залезть по нему, обхватив ржавый металл руками и ногами. Добраться до вершины. Одно мгновение - закинуть себя прямо в дыру. Сого едва успел откатиться подальше, как завершающий, финальный взрыв прогремел пушечным залпом. Окита с облегчением выдохнул, усмехнувшись. Где-то, где бы он сейчас ни находился, Хиджиката посмотрел на свои часы. - Надеюсь, этот придурок всё же успел выбраться, - пробормотал зам.ком, закуривая. - Впрочем, отчасти я ему соврал… последняя бомба, конечно, громче остальных, зато по силе взрыва она даже меньше игрушечной петарды. Такая ему разве что слабый ожог да пару мелких царапин на память оставит… Офицер хмыкнул, затягиваясь. А в это время капитан первого отряда, безумно довольный собой, стоял на крыше здания, глядя на пожарную лестницу, ведущую до самой земли. - И как я раньше не замечал её… Он усмехнулся и начал спускаться вниз.***
- Твою мать… думал, никогда не выберусь… чёртов ублюдок с его загадками… Кагура подняла голову, уставившись на стоящего в дверном проёме Окиту. Тот был весь грязный, в порванном мундире, а с его головы, казалось, можно было вытряхнуть целую гору пыли и кусочков битого стекла. Увидев девочку, он изумлённо застыл на месте. - А? Китаёза? Ты что здесь делаешь? От удивления челюсть Кагуры плавно поехала вниз: - У меня к тебе такой же вопрос, чёртов садюга! Сого шагнул в помещение, пожав плечами: - Не знаю, меня сюда послал Хиджиката-ублюдок. Сказал, что… - он замолчал. - А, наверное, чтобы я вытащил тебя, так что ли? - капитан с сожалением почесал голову, и на пол грохнулся небольшой кусочек бетона. - Ох, и стоило же тащиться, я думал, что-то действительно важное… Кагуру всю затрясло от злости: - Нет, болван! Это, твою мать, очень важно!!! И не думай слинять отсюда, понял, ты вонючий осёл, а иначе я потом найду тебя, вырву твои сраные ноги и запихну тебе в твою подлую грёбаную задницу, ясно?!! Капитан так и застыл, открыв рот. Слышать от Кагуры нечто подобное приходилось достаточно редко, а Оките так и вообще никогда. - Китаёза… ты… - Что стоишь, баран тупоголовый?! - с яростью заорала на него девочка, с силой сжимая кулаки. - Помоги Садахару, придурок, ты что, совсем ослеп?! Сого повертел головой и увидел лежащего в капкане пса. На несколько секунд офицер даже потерял дар речи, неотрывно глядя на ужасное зрелище. - Ну это уже, Хиджиката, слишком… - пробормотал он наконец, подходя к любимцу Йорозуи и присаживаясь перед ним на корточки. Капитан осторожно поднёс руку к капкану, затем почему-то замер. - Китаёза… - позвал он неожиданно. - Я правильно понимаю, ты тут до сих пор сидишь, потому что твои цепи приварены к этому капкану, и если пошевельнёшься, он сомкнётся? Кагура всхлипнула, изо всех сил сдерживая слёзы. Всё это окончательно доконало её. - А ты как думаешь, чёртов идиот?! Сого почему-то придушенно хмыкнул. - То есть, ты всё это время торчишь тут только из-за… - Тупой садист, а что мне ещё, по-твоему делать?! Иначе он умрёт, понимаешь?! Сого закрыл лицо руками, прислонясь спиной к стенке и сползая по ней на пол. Кагура осеклась. Плечи капитана дрожали. - Что… - Твою мать... - Что ты несёшь? - ТВОЮ МАТЬ!!! ТВО-Ю-МАТЬ! Я… я не могу! Это же… Кагура с ещё стоящими в глазах слезами уставилась на хохочущего, бьющегося в истерике Окиту. - Китаёза!! - капитан посмотрел на изумлённое, испуганное и несчастное лицо Кагуры, и это всё, на что его хватило. От нового приступа смеха офицера сложило пополам. - Китаёза, сколько ты тут сидела?! - Час… - выдавила Кагура. - ЧАС!!! О, Сорачи, прости меня, - всхлипнул, вновь закрывая лицо руками, капитан. - Ты целый час торчала тут из-за… из-за… ох… - Да в чём дело, ты можешь мне сказать уже наконец, осёл?! - Игру-ушка… - простонал Окита, не в силах вымолвить ничего другого. - Это была сраная игрушка… - он повалился на спину, продолжая дико хохотать. Кагура вцепилась в металлический стул пальцами. - Как… игрушка… - Тебя… тебя развели, китаёза… - содрогаясь всем телом, выдавил из себя между приступами смеха, Окита. - Ты что, живую собаку от синтепонной туфты отличить не можешь, дура?… Кагура раскрыла рот. - Нет, подожди… это какая-то ошибка. Сого отнял руки от лица. Его глаза влажно блестели. - Да нет здесь никакой ошибки! Хиджиката не настолько повёрнутый на мести изверг, чтобы мучать ни в чём не повинного пса! Вот, смотри, - капитан взялся за капкан и с силой сжал его. Проржавевшие детали завизжали. Зубья стали сближаться… Кагура рванулась. - СТОЙ!!! В воздух взлетели белые хлопья синтепона и искусственной шерсти, медленно оседая на одежде капитана. Игрушка стала сдуваться, как воздушный шар. Кагура застыла. - Видишь? - всё ещё похохатывая, произнёс Окита. Кусок материи, ещё пару секунд назад бывший собакой, лежал в капкане, а белые клочья, кружась, опадали на пол. - Подожди. Но я же видела, как эта собака шла! Сого хмыкнул. - Тут вокруг него леска намотана, тебе в походке этого пса ничего странным не показалось? Лицо девочки выражало целый спектр эмоций. Страх, облегчение, недоверие, испуг. Посмотрев на неё, Сого разразился очередным приступом смеха. - А это ещё что? - он наконец-то заметил табуретку с чашкой риса. - Хиджиката оставил тебе покушать?.. Это… это что… это ты целый час терпела, сидя перед полной тарелкой риса с яйцом?! ТЫ?! Да никогда б не поверил… и ради игрушки! Капитана накрыло по новой. Кагура, рявкнув диким зверем, за один счёт разорвала обе цепи, вскакивая на ноги и что было мочи пнула несчастную чашку. Та отлетела, с грохотом разбившись о противоположную стену. Рис горкой посыпался на пол, на него же шмякнулось яйцо. - Зачем же ты так с едой? - усмехнулся, вытирая слёзы, Сого. - Подожди-ка… - внезапно Кагура замерла. - А где тогда настоящий Садахару?! - она схватилась за голову. - Мы должны найти его! Он… а вдруг он… о, нет! - Да подожди ты, дура, куда несёшься? Дрыхнет он наверняка у себя, то есть, у вас дома, и даже в ус не дует… - А вдруг… - Хиджиката не настолько припадочный ублюдок, - вытряхнул со своей головы ещё один кусочек бетона Окита. - Нет, это же надо так… мне надо сказать ему спасибо, давно я так не смеялся. Кагура всхлипнула, подошла и с силой врезала капитану по голове: - Перестань ржать, идиот! Ты даже не представляешь, как мне было страшно за Садахару! - Представляю, - держась за дымящуюся голову, ответил Сого. - Да хватит рыдать уже, жив и здоров твой пёс! - Всё равно я не буду извиняться перед Хиджикатой, - снова всхлипнула Кагура. - Хоть он и оказался не злодеем, но это было чересчур! Лично я не заставляла его мучаться от страха, а потом ещё и терпеть угорающего над ним садиста! Сого захохотал с новой силой. - И кстати, какого чёрта ты весь в бетоне? Почему-то даже этот вопрос вызвал у офицера приступ смеха: - Дорогой начальник серьёзно решил взяться за свою месть. - То есть..? - То есть, - отряхнул мундир, подняв в воздух тучи пыли, Сого, - моя кара за грехи уже закончилась, - Кагура с некоторым удивлением посмотрела на быстро растущую пылевую гору. - А вот двое других провинившихся, предполагаю, испытывают на себе гнев Хиджикаты прямо сейчас. Девочка вздрогнула: - Я думаю, мы всё же должны помочь им. Капитан хмуро отряхнул руки, с досадой отметив, что чище они не стали: - Нет смысла. Раз Хиджиката решил отомстить, он это сделает. И если вмешаемся, будет только хуже. Так что, пошли домой, китаёза, я хочу поцеловать один единственный вышедший сухим из воды комок белой шерсти в его пушистый зад! Где-то через много улиц от бывшего убежища преступников, Садахару сладко зевнул и почесал у себя лапой за ухом. Где-то через много улиц от бывшего убежища преступников, на двух членов Йорозуи велась охота...