Life through Hole

"Today you'll make me say that I somehow have changed Today you'll look into my eyes, I'm just not the same To be anymore than all I am would be a lie," - Today - Jefferson Airplane. (Также писалось под Metal Heart by Саt Power) "Привет, Пиф-Паф, у тебя найдется что-нибудь поточить?" - с этим вопросом Кобейн переступил порог дома Кристен, когда та открыла дверь. Запыхавшаяся девушка дала оголодавшему после продолжительных ночных репетиций музыканту первое, что попалось под руку. Несмотря на то, что этим чем-то оказалась кривая морковь, парень без каких-либо колебаний принял ее и вскоре уже интенсивно "точил", наблюдая за скачущей по кухне Пфафф, действия которой он окрестил, как "Банши* варит зелье". Название это более всего соответствовало действительности, но Крис все же надеялась, что в конечном счете получится не зелье. Дело в том, что за прошедшую неделю девушка нахватала целую кучу вещей, которым хотела научиться, начиная от готовки и оканчивая обучением игре на каком-нибудь новом инструменте. Правда, в случае с первым, Кристен относительно быстро обнаружила, что кулинар из нее так себе, но отступать не собиралась. Именно по этой причине басистка с энтузиазмом закидывала в кипящую в кастрюле воду все подряд, лишь иногда вспоминая сверяться с книгой по кулинарии, приобретенной с определенными намерениями. Чуть не отпахав себе палец, девушка закинула в воду кое-как нарезанный картофель, что с тихим и печальным всплеском канул на дно. Кобейн продолжал флегматично грызть морковь, делая это довольно медленно, и лишь изредка вставляя свои комментарии в происходящее на адской кухне. - М-м, - промычал Курт, глядя на плиту, - горит. - А? - не поняв, обернулась Пфафф. В ответ Курт кивнул на плиту, на которой начал пылать рыжий огонь. Басистка, не заостряя на этом внимания, взяла с подоконника вазу с цветами и вылила ее содержимое на плиту, а затем невозмутимо вернулась к своему занятию. - Меня поражает твой... стиль ведения хозяйства, - уставившись на вазу, все еще стоящую к верху дном на одной из конфорок, произнес музыкант, - кстати, чего это ты вдруг так рьяно принялась за домашние дела? - Не знаю, мне просто хочется что-нибудь делать, - стуча ножом, ответила Пфафф, а затем, не глядя, кинула нарезанную морковь в кастрюлю, как ей показалось. - Мне бы такое рвение, - уворачиваясь от полетевших в разные стороны кусочков овоща, пробормотал музыкант. - А что с ним не так? - Понятия не имею. Когда-то все вокруг казалось мне очень важным и имело огромное значение, а теперь... Теперь я старый и скучный**, - усмехнулся Кобейн, правда, без особой радости. - Ох, и не говори, - прокряхтела Кристен, приложив руку к якобы ноющей пояснице. - Поэтому твой долг выгулять старика, чтоб он смог увидеть океан. Пфафф удивленно повернулась назад, отрываясь от своего занятия.

***

Залив Пьюджет-Саунд, сливаясь со свинцовым, лиловым от туч горизонтом, оглушительно шумел, накатывая на берег стремительными волнами с пенными гребнями, что разбивались на множество брызг. Вода шумела и будто бы пенилась, лизала мокрый берег, из-за чего песок становился рыхлым и мягким, впитывая в себя следы, которые потом слижет очередная волна. Вдали у самого горизонта залив шел нескончаемой рябью так, что казалось, будто изображение его искажено, а в оглушительном и очень приятном шуме воды можно было различить тихие крики чаек, носящихся где-то далеко. Кутаясь в темный свитер, который все равно не мог сдержать тепло, беспрерывно отнимаемое холодным ветром, приходящем с волнами, Кристен шагала рядом с Кобейном по темному песку, оглядываясь иногда на свои следы на чуть блестящей полосе берега. Цепочку отпечатков подошв ее кед тут же слизывала приходящая волна, с пенными пузырька обрушиваясь на землю. Пфафф, обняв себя руками, чуть запрокинула голову, глядя на небо, неравномерно раскрашенное оттенками сиреневого и серого спектра цветов. Из-за сильного ветра казалось, что оно постепенно опускается все ниже, намереваясь упасть на землю, накрыть ее, словно брошенный платок. На фоне густых облаков пролетали еле видимые глазу точки с крыльями - чайки, рискнувшие полетать в такую погоду. - У ирландцев есть примета, - заговорил Курт, но из-за шума волн его голос звучал довольно тихо, - если чайка летит вперед задницей, то будет большой шторм. - Похоже, метеорологи тоже ее используют, - усмехнулась Крис, передернув плечами, когда ледяная капля неожиданно попала за шиворот, тут же отзываясь короткой дрожью во всем теле. Кобейн в очередной раз наклонился, увидев ракушку в песке. Все найденное на пляже он складывал в снятую с тела рубашку, под которой, к слову, было еще две футболки. Неспешно шагая, Пфафф иногда бросала взгляды его худые и бледные руки, сплошь покрытые мурашками, несмотря на вечные заверения о том, что ему не холодно. Кристен приподняла наполовину скрытые под рукавами свитера ладони к губам и пару секунд подышала на них, согревая, правда, помогало это мало. Снова обняв себя за плечи, девушка принялась подпрыгивать, отталкиваясь от земли одними носками. Через некоторое время она остановилась и обернулась на согнувшегося пополам Курта, который медленно брел, неотрывно изучая песок глазами и иногда виляя в разные стороны. Наконец, он дошел до Пфафф, чуть не столкнувшись лбом с ее коленями. - Хм, мне как-то грустно, - честно призналась Крис, вспоминая о их недавнем договоре. Кобейн удивленно приподнял брови. - Я просто никогда раньше не видела такого, - девушка кивнула на бушующий Пьюджет-Саунд, которому, казалось, не было ни конца, ни края, - зря ты говорил о моем "рвении". Мне уже двадцать пять, а я ничего не видела кроме своей норы. Наверное, я уже родилась старой... - Мне так не кажется, - Курт покачал головой. Светлые пряди волос, подхваченные ветром, упали ему на лицо, закрывая его. - Думаешь, я бы заинтересовался тобой, если б ты была скучной и "старой"? - А ты странный, ты можешь. - Во всяком случае, теперь у тебя появилась возможность наверстать упущенное, - Кобейн улыбнулся и, похлопав басистку по плечу, обошел ее сзади и добавил, - не дрейфь, Пиф-Паф. Девушка зажмурилась, улыбаясь, и, пару мгновений поглядев в спину удаляющегося музыканта, последовала за ним. - Бин тоже еще не видела ни моря, ни океана вблизи, - произнес Курт, снова приседая на корточки, чтобы что-то поднять, - я ей приношу что-нибудь с пляжа, чтобы она могла слышать море. Приобщаю, так сказать, - Курт поднял на Пфафф улыбающиеся и неправдоподобно яркие глаза. При упоминании о дочери перед глазами Пфафф встал образ той девочки в белом плаще, что играла с пробками. После некоторых размышлений в дни, последующие за той встречей с ней, Кристен пришла к выводу, что испытывает необъяснимый и совершенно бесконтрольный ужас при взгляде на ту малышку. Не желая думать об этом сейчас, девушка тряхнула головой и почти сделала шаг вперед, но была тут же перехвачена рукой Кобейна за лодыжку. - Ты чего? - удивилась она, глядя сверху вниз на растрепанные от ветра волосы Курта. - Смотри, - тихо позвал он, не отрывая глаз от чего-то в песке. Присев на колени рядом с ним, Пфафф увидела медленно ползущего обратно к воде рака-отшельника в темно-серой с пестрыми белыми и коричневыми пятнами на вытянутой ракушке. - Надо его отпустить, у него же семья там, - тут же заверила Кристен, наблюдая за передвижениями животного. - А вдруг он не хочет к своей семье? - Ну, конечно. Видишь, как рвется? Его выкинуло просто. - Если лодку выбрасывает на берег - это желание моря, тоже ирландская поговорка, - Курт ослепительно улыбнулся, но, встретив укоряющий взгляд Кристен, напустил на себя серьезность, - надо его хоть назвать как-то... - Гомер, - молниеносно и уверенно ответила девушка. - Почему? Ты думаешь, он работает на атомной электростанции и пьет пиво? - Да не тот Гомер. Я про древнегреческого поэта, который написал про Одиссея, который был разлучен с семьей, встретил страшное чудовище, - Крис выразительно посмотрела на Кобейна, - но все же вернулся домой. Так что давай, нельзя нарушать сюжет. Курт некоторое время пытался понять эту цепочку рассуждений, но спорить не стал, хотя понял мало. Горестно вздохнув, музыкант попрощался с несчастным товарищем, не забыв как бы между прочим пожаловаться ему на злобную Медузу Горгону, которая их разлучает, и запульнул рака в воду. - А я мог бы колонию раков развести у себя дома. Держал бы их в банках, выводил бы новые виды. Что-то типа "плодитесь и размножайтесь". - Ага, каждой твари по харе, - хмыкнула девушка и, сунув руки в карманы джинсов, пошла дальше. Курт продолжил свою нелегальную охоту за ракушками, иногда делясь соображениями насчет своей идеи о колонии раков. Вскоре его совсем понесло, что в мыслях он уже собирался построить им собственный город с отдельными домами для семей, а также, по его фантазиям, в этом городе будет править народ, а не богатые толстосумы, а главным делом всех людей будет искусство во всех его видах. Этакая модель идеального Кобейновского мира без социальной иерархии, власти денег и дискриминации на примере раков. Кристен предположила, что, возможно, не будет у них и бедных, так как все будут равны и будут помогать друг другу. В итоге, друзья пришли к выводу, что весь этот рачий мир уже был описан в песне "Imagine", что доказывало, в свою очередь, что Леннон ко всему прочему был еще и великим провидцем, узнавшим о мире раков еще задолго до того, как эта идея пришла в одну лохматую голову... - Вот, черт! Уплыла, - раздасованно выругался Курт, глядя в бурлящую воду у берега, которая утащила одну довольно крупную ракушку в залив. Вздохнув и мысленно дав себе почетный титул камикадзе, Кристен, закатала джинсы по колени. Кобейн, увидев это, тут же забыл о своей потере и в шоке наблюдал, как девушка медленно подходит к кромке воды. - Ты чокнулась?! Там градуса три, если не меньше, - крикнул ей вслед музыкант. - Закалка полезна для здоровья, - с легкой улыбкой на губах ответила Крис, медленно подходя к угрожающе подступающей воде, даже не думая о каких-то последствиях своего решения. Наконец, волна, принося с собой холодный ветер, достигла ног девушки, и она тут же чуть не подпрыгнула от внезапного холода воды, промочившей кеды. Крис содрогнулась, но отчего-то ей стало до жути весело. - Ну, не поминай лихом, дорогой друг, - важно заявила Крис, повернувшись лицом к Курту, - будет время - заходи, Лейк-Вью***, третий ряд слева, - с этими словами, девушка решительно двинулась вперед, тут же чувствуя, как вода, добравшаяся до щиколоток, рождает жуткую дрожь во всем теле. Глаза Курта при этом расширились, занимая собой чуть ли не все лицо. Со следующим шагом Пфафф почувствовала, будто в ноги по самые колени впились тысячи острых игл, проходя очень глубоко под кожу. Тем не менее, по сравнению с нижними конечностями, в руках и туловище разливалось контрастное тепло. Прижав руку к губам, Крис чуть подпрыгнула на месте от холода. - Если я здесь умру, то ты больше никогда не заснешь! - со смехом крикнула девушка и наклонилась, опуская руку в воду. По коже тут же разнеслись мурашки, а сама Пфафф чуть покачивалась из-за постоянно прибывающей и убывающей воды. - Так все! Давай выходи. - О, а тут их много... - Крис, серьезно, вылезай. - А ты попробуй меня заставь. Или ножки боишься промочить? - ехидно хмыкнула Крис, водя руками по дну. Закатив глаза от такой неумелой манипуляции, Кобейн тоже закатал штанины до колен и решительно двинулся вперед, подумав, что если он сделает это быстро, то холодно не будет. Конечно, ледяная вода так не решила. - Эй-эй! Без рук! - запротестовала в конец развеселившаяся Кристен, отпрыгивая в сторону от попытавшегося ее схватить музыканта. В ответ на такие маневры с его стороны Крис набрала в ладони воду и резко плеснула в парня. - Сдурела?! - вскрикнул Кобейн, отскакивая. - Представь, что ты пассажир затонувшего лайнера, и сейчас ты должен бороться за свою жизнь в ледяных водах Атлантики, - засмеялась Пфафф и снова окатила друга водой, - давай, борись за свою жизнь, иначе ты так замерзнешь, что больше никогда не сможешь иметь детей! - Я не педофил! Все-таки приняв совет, Кобейн и сам начал забрызгивать басистку ледяной водой. К оглушительному шуму воды прибавился еле слышный из-за обрушивавшихся на берег волн смех. Молодые люди были уже все вымокшие и замерзшие, но, несмотря на это, продолжали увлеченно резвиться в воде, как малые дети, чуть не падая от качающихся волн. Кристен, уперев руки в грудь Кобейну, футболки на которой промокли до нитки и облепили тело, как вторая кожа, оттолкнула его от себя и со смехом, чуть не упав в воду, опустила руки на дно, после чего резко взметнула столб воды, который окатил и без того мокрого Курта с ног до головы. В попытке удрать с поля боя, девушка резко вскочила и выбралась на берег. Следом, тряся мокрыми волосами, словно пес, вышел Кобейн. - Черт, если не сляжем с какой-нибудь болячкой - это будет чудо, - пробормотал он. - Есть идея, - Крис окинула взглядом высокий холм, возвышавшийся над пляжем, - до машины наперегонки, идет? Кобейн кивнул. - Тогда на счет "три", - предупредила Пфафф, приготавливаясь, а затем неожиданно крикнула "три" и рванула с места, оставив опешившего Кобейна позади. Бегать по песку - занятие не из приятных, особенно если этот песок насквозь промок от воды. Рыхлая поверхность пляжа тормозила Крис, а сам бег совершенно не грел, а только заставлял испытывать дискомфорт из-за мокрой одежды. Уже наполовину забравшись на холм, Кристен остановилась, уперев руки в колени, чтобы отдышаться. С высоты холма залив Пьюджет-Саунд был, как на ладони, но от этого становился не меньше в своих громадных размерах. Казалось, будто в нем было растворено огромное множество красок синих и сиреневых тонов, которые кипели, вырываясь на качающуюся и шедшую рябью поверхность ослепительно-белой пеной. Вдалеке, если очень присмотреться, можно было заметить очертания спящего вулкана Рейнир с его трехглавой, будто корона, вершиной. Тут мимо застывшей Пфафф буквально пролетел Курт и остановился у бока машины, чуть не влетев головой в боковое стекло. - Ага-а! - с слабо различимым триумфом просипел он, выставляя руку вперед, а другую уперев в колено, как бы показывая, кто победил, хотя радости и торжества в его абсолютно обессиленном, сипящем голосе и внешнем виде, напоминающем мокрого, тощего и облезлого кота, было очень мало. Крис, вяло передвигая ногами, подошла к машине и прислонилась к ее боку, пока рассевшийся прямо на земле Курт пытался достать ключи из кармана, не забывая при этом клацать зубами от холода. - И чего ты только туда полезла? - стуча зубами, проговорил Курт, и этот вопрос был явно риторическим, как если бы задавший его уже даже не сомневался в отклонениях у кого-то. - Не знаю, но как пойму, то скажу, - Крис пожала плечами, чувствуя, как усталость от долгой активности приносит сонливость и вялость. Кобейн, тем временем, наконец закончил возиться с ключами и смог-таки открыть дверь. - Зато представь: вот ты придешь домой, а там тепло и уют, - блаженно прикрывая глаза, начала Крис, - закутаешься в какое-нибудь одеяло, камин, может, зажжешь, выпьешь чего-нибудь горячего и спать. Красота, - перед открывшей глаза Пфафф снова оказалась холодная и совсем не греющая местность погруженного в хмурую полутьму холма над заливом, а также ноги Кобейна, торчащие из открытой машины. Судя по звуку, музыкант скидывал все награбленное с пляжа добро на сидение. Наконец он выполз оттуда и, выпрямившись, неловко прокашлялся, потупил глаза, скрывая их за упавшими на лицо светлыми прядями волос. Кристен вопросительно подняла брови. - Возьми, - он протянул девушке свою рубашку, в которую собирал ракушки. - Ам, - Кристен тоже смущенно кашлянула, опуская голову, - да не нужно, я уже... - Бери-бери, если заболеешь, я не собираюсь тебе в больницу мандарины таскать. Пфафф нервно усмехнулась и подняла взгляд, остановив его на чуть ли не синих губах Курта. Внутри снова дало о себе знать уже знакомое чувство, которому Крис никак не могла найти подходящего определения, и мысленно девушка не уставала благодарить Кобейна за то, что он пялился себе под ноги, не видя ее смущения. Моргнув пару раз, она все же приняла протянутую клетчатую вещь и, благодарно кивнув, забралась на заднее сидение Вольво. Там Пфафф тут же свернулась в позе эмбриона на заднем сидении и слипающимися глазами наблюдала за музыкантом, заводившим двигатель. Крис все же накинула себе на плечи его рубашку, а затем и вовсе закуталась в нее, что еще сильнее усугубило и без того неясное положение. Машина мягко качнулась вперед и тронулась, скрипя колесами, чей звук был очень четко слышен, если приложить голову к сидению. Он казался глубже. В вязкой полутьме, что, будто витала в воздухе, Крис могла немного поразмыслить, ни на что не отвлекаясь. Она спокойно вдыхала и выдыхала нагретый воздух в салоне машины, глядя, как Курт, время от времени, кладет ладонь на рычаг передач и слегка передвигает его, задействовав при этом лишь пальцы. Почему-то девушка находила в этом простом действии что-то завораживающее и успокаивающее. Ей казалось, что она будто обдолбана какими-то веществами, словно под кайфом от ненавязчивых и несильных наркотиков, которые не дают сильного эффекта, но сидят глубоко и крепко. постоянно напоминая о своем присутствии, требуя подпитки. Наркотик с запахом вереска, окутанного еле ощутимым дымом, будто от костра. Совсем как запах, исходящий от рубашки в крупную синюю клетку, которую Пфафф прижимала к себе и которая, как ни странно, казалось, грела сильнее, чем вязаный свитер. Девушка медленно вдохнула этот запах, исходящий от ткани, а потом снова, пытаясь надышаться впрок, но стоило воздуху выйти из легких, как снова становилось мало этой странной сладкой горечи, которая заставляла мысли становиться туманными и слишком неясными, призрачными, будто накуренными. Перед мысленным взором встало широкое поле, соединяющееся одним краем где-то вдалеке с фиолетово-лиловым, темно-голубым горизонтом, а другим с уже темным ночным небом, на куполе которого уже появилась первая звезда - вечная спутница луны. Легкий ветер с тихим шорохом покачивал сиреневато-розовый вереск, распространяя по воздуху его ленивый медовый запах, разбавленный горечью. Кристен медленно приоткрыла глаза, снова погружаясь в полутьму салона, которую разбавляли лишь тусклые огоньки приборной панели. Девушка была почти готова заснуть, успокоенная этим звуком работающего двигателя, но, тем не менее, борясь с сонливостью, Крис продолжала наблюдать за тем, как рыжие полосы огней фонарных столбов, мелькающих мимо окон машины, быстро пробегая, освещают руки Курта, после чего снова погружают все в полутьму. Из своего, пусть и лежачего положения Пфафф могла разглядеть довольно многое в фигуре Кобейна, но вместо этого она обратила все свое внимание лишь на его руки - единственную часть тела, с которой ей приходилось контактировать. Сейчас Кристен казалось, что она в точности помнит их: насколько они теплые, как сильно сжимают при рукопожатии, какие жесты он ими проделывает. Машина чуть дернулась, налетев на кочку. В затуманенное сознание Крис, на которую, будто напало временное помутнение, пришла мысль, что ей вовсе не хочется сейчас уходить к себе домой, хотя она с таким мечтательным выражением расписывала этот предстоящий вечер. С вновь пришедшим своего рода смущением Пфафф поняла, что все это потеряет свою прелесть, если рядом не будет ее друга. Пфафф крепче сжала пальцами край фланелевой рубашки. Она попыталась сосредоточиться, чтобы почувствовать наличие "бабочек в животе", о которых говорят некоторые люди, имеющие определенный опыт в определенных делах. Но никаких бабочек или других представителей фауны в организме ни физически, ни как-либо еще не выявлялось. Кристен чувствовала лишь какой-то тяжелый жар в районе грудной клетки. Будто туда налили раскаленную вязкую лаву и оставили гореть в этом замкнутом пространстве. Только никаких ожогов или боли она не приносила, она просто была там. Тлела и горела внутри, закупоренная со всех сторон, отзывалась иногда еле ощутимым покалыванием под кожей, словно бы в затекшие конечности наконец прилила кровь. Ощущая эту горячую тяжесть, Пфафф сомкнула веки и задала сама себе важный в данной ситуации вопрос: а почему же она в действительности полезла в ледяную воду за какой-то глупой ракушкой? Потому что это казалось важным. А почему это казалось важным для тебя? Потому что это было важно для него... В созданной ею самой же мнимой темноте Кристен чуть улыбнулась, окончательно отпуская реальность и полностью открывая себя для мира снов и этого верескового тумана. Кажется, я в тебя влюбилась... *Банши - персонаж ирландской мифологии - женщина-дух или женщина-ведьма, чей крик слышат люди, которые скоро умрут. **Строчка из песни Serve the Servants - "Now I’m bored and old". *** Лейк-Вью - кладбище.