Шанс на Альбион

Он подошел к ней и увел за плечи к выходу. Моргана не сопротивлялась, глядела перед собой, но секунд десять, не более. Затем она остановилась, показала ему отпустить и, будто ничего не было, они покинули острова Мертвых. В разгар ночи они остановились на привал. Мерлин облокотился о землю напротив ведьмы. Та лежала, оперевшись на Эйтузу, которая обвилась вокруг своей защитницы кольцом и при всяком шорохе опасно двигала хвостом по земле. — Артур победил, — позволила Моргана. Мерлин улыбнулся. — Спасибо, — сказал он. — Что сказала. — И без тебя справляется, — поддела Моргана. Улыбка Мерлина стала шире. — Да. — Ты не стал помогать ему. Я честно поражена. — Я не должен был, — пояснил Мерлин. — Я должен доверять ему. В этом мой промах, здесь ошибка, я так любил его, что не мог рисковать. Не позволял никакому врагу подойти, но так не становятся великими королями. Артур и сам может одолеть тебя. Он всегда мог, и ты знаешь это, Моргана. Поэтому я не вмешивался. Последовало долгое, но комфортное молчание. Наконец Мерлин решил, что предоставил Моргане достаточно времени, и спросил: — Что ты намерена делать? — Ну, — сказала Моргана, — я иду с тобой. Спокойной ночи. — Сладких снов, — улыбнулся Мерлин. Следующим днем они увидели Камелот. Паника охватила Мерлина почти сразу. «Какое право я имею там появляться? После того, что сделала? Они не примут меня и будут правы». Мерлин приостановил лошадь. Счастье, которое он испытывал при взгляде на Камелот, теперь соперничало в его сердце со стыдом, досадой и застарелым страхом. «Артур принял меня однажды, и я предал его доверие, слишком смело надеяться на второй шанс, что я делаю». Моргану такие глупости не волновали. Она на белой лошади проезжала через поля Камелота, будто урожай на них собирался благодаря ее заслугам, а не вопреки. Фермеры разгибали спины и с вилами в руках провожали их мрачными взглядами, а Моргана на них даже не фыркала. Что ж, она Леди Моргана Пендрагон. Она и в ворота Камелота заезжала с высоко поднятой головой, гордая даже в страхе, а тем более в его отсутствии. Ее черная грива подпрыгивала за спиной, подол черного платья вился по крупу лошади. На людей она не смотрела, но ее глаза бросали им десятки вызовов за раз: «Что, не нравится? А раз не делаете ничего, не глазейте». Солнце сияло над городом, буквально заливало каждый угол. От него не спрятаться даже в тени от башен, которая тоже, что характерно, внушительнее и прохладней обычного. Впрочем, Мерлин как нырнул с головой, когда они проезжали в ворота, так больше и не всплывал. Будучи в страшном напряжении, он пугался, когда расслаблял руки. Его и без дополнительных природных усилий колотило от холода. «Я не готов встретить его. Я не могу, я не знаю. Они ненавидят меня». Но ничего не было. Да, жители останавливались и пропускали их, глаза смотрели отовсюду, на десять рядов и справа, и слева, будто ждали чего. Кто-то отворачивался, качал головой, но быстро, так быстро, что Мерлин, сжимавший поводья до красным отметин на ладонях, никак не ждал, они возвращались к своим делам. Все шевелились, работали, бегали из переулков на улицы, а оттуда по лавкам, дети переносили сладости и свежеиспеченные хлеба, взрослые очищали дома от заразы, прогоняли застоявшихся прихвостней Морганы. Мерлин и Моргана никак не должны были слезать с лошадей и идти тайно и трусливо, как убийцы и захватчики, как в прошлый раз, хотя было бы проще. И в любом случае этого оказалось недостаточно. Когда Мерлин только увидел рыцарей Камелота, он испытал необычайное счастье, но Персиваль не изменился в лице, мрачно подъехал к ним вместе с отрядом из семи рыцарей и сообщил, что в замке их ожидают. Не так Мерлин себе представлял встречу. Посерьезнев, он позволил окружить себя и Моргану и всю дорогу пытался найти хоть один обнадеживающий признак. Рыцарь был непробиваем, и все тщетно. До самых покоев Артура он шел с ними, как с чужими. — Аудиенция леди Морганы в другом месте, — сообщил Персиваль, когда они остановились у королевских покоев. Рыцари не сделали ни малейшего движения, но Мерлин все равно предупреждающе выступил перед Морганой. На миг он разделял ее холод к камелотцам, но сама Моргана положила руку ему на плечо и, целуя в щеку, проговорила: — Не спеши, любовь моя. В ее глазах Мерлин прочел: «Что они мне сделают? Посмотрю я, как попробуют». Странно, но успокаивающе не подействовало. — Идите за мной, миледи, — сказал Персиваль и дал знак своим расходиться. Мерлина для него не существовал. — Ты все мне портишь, — шикнул Мерлин на Моргану, чувствуя себя побито. — Удачи, герой, — улыбнулась она в ответ и, помахав пальцами, удалилась вслед за Персивалем. Мерлин остался один на один с дверьми в королевские комнаты. Внезапно в горле пересохло. Как полнейший идиот, Мерлин постучал. — Войдите! — раздался голос сэра Леона, и это «Вы» было очередной раной поперек его груди. Осторожно Мерлин открыл дверь. Артур стоял перед рабочим столом и слушал, что быстро говорил ему сэр Леон. Когда Мерлин зашел, оба прекратили и посмотрели на него. — Сир, — поклонился сэр Леон в сторону Артура и удалился, проходя мимо Мерлина и придавая этому ноль внимания. Дверь открылась и закрылась. Артур, лицо камнем, оставил Экскалибур на столе и двинулся к Мерлину через комнату. Каждый шаг тяжелее предыдущего. Глаза нечитаемы, холодны. Он старше, чем был. Мудрее. Сердце Мерлина подпрыгнуло до горла, но он смотрел на своего друга и короля, готовый принять любую кару, любое отношение. — Так, — сказал Артур серьезно, останавливаясь перед ним, — ты вернулся. Мерлин попытался ответить, но вышло сипение, и он прокашлялся. — Конечно, — ответил он наконец. Получилось в тон. — И ты выиграл. — Конечно, — не моргнув глазом, ответил Артур. — Удивлен? — Не сомневался в тебе ни секунды, — заявил Мерлин. Артур стал выглядеть еще серьезней. — Взаимно, — солгал король и, когда Мерлин понял смысл его слов, Артур схватил его в объятья такие сильные, что у Мерлина сорвало все дыхание. А потом он обнял Артура так же крепко, как тот его. *** — Гвен, — сказала Моргана, когда их оставили одних в Ее старых покоях. Голос удалось удержать ровным ровно на четыре звука. Гвиневра в роскошном платье из красного бархата, с убранными назад волосами, не пленница ей больше, о нет, сидела за дубовым столом и просматривала документы, которые требовали ее подписи. — К твоему сведению, мне доложили о вашем приезде, как только вы пересекли границу, — сообщила Гвен, будто между прочим. — Какая ты хорошая королева, Гвен, — оскалилась Моргана и села напротив, нога на ногу. Солнце резало ей глаза и приходилось щуриться на Гвен, что была для нее сейчас темным силуэтом. — Так ты решила быть здесь, — сказала Гвен, сложив руки на столе и нагнувшись чуть вперед. В ее поднятых бровях был холодный вопрос. Моргана слегка кивнула. Слов не имела. — Я хочу, чтобы ты знала, — продолжила Гвен, ответ, очевидно, и не ждавшая. — Если что-нибудь случится с Артуром, Мерлином, мной или кем-то еще в этом городе, каждый житель Камелота — и я имею в виду каждый, не важно рыцарь он или крестьянин, — будет считать своим долгом отомстить тебе. Это я говорю твоим языком, Моргана. Ты меня поняла? Моргана ядовито улыбнулась. — Да, миледи. — Хорошо. — Ничего особенно хорошего в этом, конечно, не было. — Мне необходимо проследить за некоторыми делами, — продолжила Гвиневра, вставая из-за стола. — Можешь идти. Моргана дождалась, пока Гвен не дошла до двери, мучаясь, говорить или нет. Она никогда не извинялась, пока не знала, что заслуживает прощение, и это время было не сейчас. — Сэр Ланселот, — сказала Моргана, с досадой понимая, что забилась в кресло. Гвен, она чувствовала, замерла. — Я возвратила его Тень из Царства мертвых, чтобы разбить твой союз с Артуром. Оболочку, не человека. — Моргана встала и нашла в себе наглость посмотреть в глаза той, кто была ей некогда сестрой и смертельной соперницей. — Ты должна была предать Артура ради него, но не стала. И я подчинила твою волю тоже… Гвен дала ей пощечину, и Моргана позволила. — Как ты смела, — проговорила Гвиневра сквозь зубы, яростные слезы в глазах. — Не со мной — я знаю, со мной ты бы сделала и более страшные вещи, но он был благороднейший из рыцарей. И ты разрушила его память. В тебе нет чести после этого. И с этим королева ушла. *** — И о чем ты вообще? — громко начал Артур, отворачиваясь и отходя к окну непонятно зачем, если не затем, чтобы вытереть мокрые глаза. Он говорил нацеленно возмущенно: — «Выиграл»! Как бы я не выиграл. Я знаю, как выигрывать свои битвы, Мерлин. — Артур нахмурился. — Я ведь знаю, как выигрывать свои битвы? — Конечно! — поспешно уверил Мерлин. Артур казался не до конца убежденным, поэтому он продолжил: — Ну, теперь точно. Артур сделал раздраженный вздох и почти улыбнулся прежде, чем перейти на жесткий тон: — Моргана вела себя, будто ты на смерть ушел. Это о чем было? — Ну… — протянул Мерлин, не уверенный, что хотел погружаться в эти дебри. — И в канун Самайна? — нажал Артур, скрещивая руки на груди. Мерлин сдался. — Мордред умер вместо меня. С этим покончено. — Правда? — произнес Артур, и старое выражение скорби затмило ему лицо. А потом раздался подозрительный скрип о дверь, будто дворовая кошка скребется. Мерлину даже показалось, что он услышал слабое мяуканье. Артур закатил глаза. — Договорим позже. Заходите! — рявкнул он в сторону выхода. — МЕРЛИН! — завопил Гвейн, распахнув дверь с ноги, да вбил ее в стену так сильно, что в футе от него шкаф покачнулся, и любимая ваза Артура упала на пол, разбиваясь вдребезги. — Привет, Гвейн, — оскалился в улыбке Мерлин, и, смеясь, они обнялись. — Самое время тебе вернуться, мой друг, — хлопнул его по спине Гвейн. — Ну я был в Камелоте все время. Это вы… — Мерлин кашлянул, вспомнив, что Артур прожигал ему затылок невпечатленным взглядом. — Мы рады, что ты с нами, Мерлин, — выступил вперед сэр Леон вместе с Персивалем. — Неужели? — уточнил Мерлин, не забывший холодного приема. — Ну, ты был с Морганой последние полгода, — добродушно напомнил Персиваль, взлохмачивая ему волосы. — И делал из нас дураков предыдущие десять, — тонко улыбнулся сэр Леон. — Резонно, — согласился Мерлин. — Но с вами оно само получалось. Его встретила волна хохота, и сэр Леон по-рыцарски пожал ему руку. Они кивнули друг друга, понимая больше прочих, что значило жить при Утере с магией. Ну, они и… Мерлин скосил глаза на короля. Тот мягко улыбался, глядя на них. Внезапно Мерлин забеспокоился. — А Гаюс? — Он смотрел только на Артура, боясь услышать ответ. — Здесь. — Давая свое позволение, Артур кивнул. — Иди. — Ты уверен? — спросил Мерлин. Он не до конца верил в свое счастье. И Артур понимал это. — Да, — повторил король. — Ага, нам все равно надо кое-что доделать, — подмигнул Гвейн. — Что? — спросил Мерлин уже в дверях. Смутно услышал звук удара и «ауч». Подождал ответа, наполовину обернувшись. — Да просто… пир, — сказал Гвейн, потирая затылок. — Гаюс ждет, — напомнил Леон. — Он говорил, что очень ждет, — сказал Персиваль. — Ради всего святого! — услышал Мерлин возмущение Артура и звуки спора, когда шел вниз по коридору. «Странновато», — признал он, но был так окрылен, что мигом выбросил все из головы, и ослепительно улыбался камелотцам, которые встречались ему на пути, пускай те и избегали его. Гаюс разбирал завалы в лекарских покоях. Пока с Морганой, Мерлин старался не заходить в это место, где разработаны были многие планы действий и где не раз и не два решалась судьба Камелота. — Мерлин, мальчик мой! — воскликнул Гаюс и поспешил к нему через кучи разбросанных по полу коробок. Мерлин осторожно обнял его, чувствуя, что учитель был меньше, чем раньше. Он будто весь скукожился, ссохся от старости. — Боюсь, пришло время тебе занять мое место, Мерлин, — подтвердил Гаюс, с помощью Мерлина садясь на скамейку. — Но ты останешься? — быстро спросил Мерлин. Гаюс с улыбкой потрепал его по плечу слабой рукой. — Куда я уйду. Они не обсудили все, но очень постарались. Просто был еще один друг, с кем Мерлин не воссоединился. Его первый друг в Камелоте. Он нашел Гвен в тронном зале, руководящей какими-то серьезными приготовлениями. Ее тревожила какая-то мысль, он приметил это сразу, но понадеялся, что виновата прошедшая война. — Хей, Гвен, — сказал Мерлин, подкрадываясь к ней со спины. Гвиневра подпрыгнула и со смехом, не по-королевски влетела ему в объятья, беспокойство снято как рукой. — Господи, Мерлин. — И тут же сморщила брови, обеспокоенно спрашивая: — Как прошло с Артуром? — Прекрасно, — просиял Мерлин. — Он сказал, что никогда не сомневался во мне! — Ну… — неловко протянула Гвен. — Не порти мне это, — мечтательно улыбаясь в даль, сказал Мерлин. — Я просто хотела сказать, — поправилась Гвен, — что он, наверное, понял, как тяжело ему полноценно функционировать без тебя. — Да, наверное, оно, — пораздумав, согласился Мерлин. Они оба прыснули от смеха. Это был их Артур. — К чему готовитесь? — спросил Мерлин, оглядываясь вокруг. — Выглядит… грандиозно. — Ничего! — вскрикнула Гвен, и он нахмурился. Люди вокруг подпрыгнули. — Иди, Мерлин, я правда занята. Пир в честь победы. — А разве не ничего? — пошутил он, но Гвен не улыбнулась и вытолкала его из зала. — Я говорил, у тебя прекрасно выходит? — Что? — поинтересовалась Гвен. — Приказы. — Так слушайся, — и Гвиневра хлопнула дверью у него перед носом. Любопытствуя, что вообще происходит, Мерлин двинулся обратно к покоям Артура. Они не закончили разговор — и бог знает, сколько еще надо было дорассказать, — но теперь Мерлин чувствовал себя более собранным и уверенным. Ничто, казалось, не могло сбить его с толку. Моргана встретилась ему на пути, и Мерлин улыбнулся ей, но ведьма, не останавливаясь, сообщила: — Они собираются узаконить магию. И просто прошла мимо. — О боже МОЙ! — зло крикнул Мерлин ей в спину и, путаясь в собственных ногах, побежал к Артуру. *** Когда она приметила голубков, Моргана остановилась. Сэр Гвейн и королева Немета без перебоя миндальничали друг с другом. Он ухмылялся, если его шутки приходились ей по вкусу, а она уже и теперь оценивала его смеющимися глазами и шутила сама, к его восторгу. Моргана наперед видела их бурный роман и как Митиан возжелает оставить трон ради него, и как он уедет, чтобы она того не сделала. А тринадцать лет спустя в Камелот прибудет темноволосый сквайер… Моргана тряхнула головой, прогоняя видение. — Леди Моргана, — оскалился сэр Гвейн, обходя ее полукругом. — Сэр Гвейн, — откликнулась Моргана. — Леди Моргана, — с невыразимым достоинством произнесла Митиан, следуя за рыцарем. — На самом деле, я бы хотела обсудить с вами кое-что, миледи, — сказала Моргана. Митиан замерла и спокойно шепнула Гвейну: — Иди. Он и не подумал слушаться. Чудно. — Правда ли, что саксы не ушли навсегда? Ой стой. — Моргана подошла к Неметской королеве и высокомерно усмехнулась ей в лицо, чувствуя, что если протянет руку, рыцарь тут же сделает ее калекой. — Я знаю, что правда. А правда ли вы, стайка идиотов, не справляетесь с ними? Одни? Понять не могу, кто бы взял на себя ответственность. Амплуа ведьмы многое ей позволяло. Например, провернуть подобное и не вызвать подозрение в том, что она причастное лицо. Митиан не удосужилась дождаться, пока ведьма уйдет. — Он согласится? — взволнованно расспрашивала она Гвейна. — О, прошу скажи, согласится? С хохотом Моргана удалилась. Ее дело сделано. *** Когда Мерлин буквально влетел в его покои, Артур не мог не расхохотаться — Хаха, недолго ты отсутствовал. — Но лицо Мерлина было как-то неправильно перекошено. В миг Артур отбросил дела и спросил: — Мерлин? — Это оно? — спросил Мерлин жутко спокойным голосом. Артуру не надо было уточнять. Он медленно стал подходить к своему магу, не разрывая зрительный контакт. — Да, — сказал Артур как можно более нежно. Мерлин покачнулся, и он бы упал на колени, дурак, если б Артур не успел поймать его железной хваткой. — Спасибо, — прохрипел Мерлин, вцепившись в его руку с какой-то звериной силой. Его глаза напряженно уставились в глаза Артуру снизу вверх. «Да он также стар, как Драгун», — осознал король Камелота с болью. — Нет, — сказал Артур. — Спасибо тебе. Король помог ему подняться и разжал руки только, когда убедился, что Мерлин стоял самостоятельно. — Но ты правда делаешь это, — не отставал Мерлин. — Ты уверен? «Это беспокоит его? Боже». — Мерлин… нет, — признал Артур, не в силах лгать этим жалеющим глазам. — Но в Камелоте каждый второй владеет магией. Кто я такой, чтоб продолжать шарады. К тому же, не могут все, кто практикует магию, быть злы. — Что натолкнуло на мысль? — поинтересовался Мерлин, хитро сверкнув глазами. — Ну, мой лучший друг практикует магию, — напомнил Артур равнодушным легким тоном. — Куда чаще, чем мне хотелось бы, как выяснилось, но мы все чем-то жертвуем. Мерлин, просиявший от уха до уха, вдруг вспомнил что-то и неловко почесал в затылке, посмотрел исподлобья, что твой щенок. — Артур… — начал он, чем ни капли ни обнадежил короля. — М? — Есть мысль, — закончил Мерлин и глупо, сам понимая, что глупо, усмехнулся, — но тебе не понравится. Взмахом руки Артур дал позволение говорить. — Стреляй. — Сделай Моргану придворной колдуньей вместо меня, — попросил Мерлин быстро. Артур поперхнулся и вылупился на Мерлина, будто первый раз его увидел: — Что?! — Это единственный способ, — взмолился Мерлин. — Артур, пожалуйста. — Единственный? — уточнил Артур. — Я даже не сказал, что собираюсь делать тебя придворным колдуном! — Не собираешься? — нахмурился Мерлин, останавливаясь на полной скорости. — Ну, теперь нет! Дай тебе палец, откусит руку. Волшебник, — передразнил Артур, фыркая. Мерлин слегка улыбнулся и заговорил снова: — В любом случае… Что еще нам с ней сделать? Оставь без дела, и она сама найдет, и никому мало не покажется. Изгони, и она вернется с армией. Казни и… Я не позволю тебе казнить ее. — Моргнув, Артур увидел пред собой Эмриса. Кто сжег Камелот ради него и теперь говорил ему «нет». Обман зрения, не иначе, ибо в следующую секунду Мерлин по-идиотски сказал: — Извини? — Да ничего, — хмыкнул Артур. Про себя он уже раздумывал над идеей. — Я не знаю, как еще могу удержать ее, — продолжал Мерлин со случайно проскользнувшим отчаяньем. — Она твоя сестра, Артур. Я молю тебя. — Это правда, — признал Артур, потому что куда ему отрицать. — Но, Мерлин, тебе не кажется, что ты несколько более достоин роли придворного волшебника? Мерлин захлопал глазами, как осел. Боже. — Ты правда так думаешь? — просипел он. Артур не ответил, ждал. — Я был бы неплох в должности, — наконец дошел Мерлин. — Я сомневаюсь, — хмыкнул Артур. — Но ей это нужнее, — продолжал Мерлин, притворяясь, что не услышал. — И Моргана всегда боролась за права магов лучше, чем я. — И я не доверяю Моргане, — напомнил Артур. — Верь мне. Я сглажу углы. Как всегда. «За что мне это, — подумал Артур во всех смыслах и, не желая, согласился. — И не говори, что Гаюс не был вторым человеком при дворе твоего отца, — добавил Мерлин. — Справедливо. *** Долгие годы Мерлин боялся, что этот день никогда не придет. И вот он настал. Дракон, колдун, друид, всякая волшебная тварь жила предчувствием, что будет. Не сегодня, не завтра, но будет. Свобода. Его голову повело, как от алкоголя, хотелось смеяться и никогда не прекращать. Они с Артуром шли по коридорам замка, плечом к плечу, каждый погружен в одни мысли. Мимо них спешили нарядные слуги, пробегали запаздывающие рыцари Камелота, иноземные гости, и их почтение к Артуру было так сильно, что кланялись они обоим. Мерлин шел в стандартном облачении: кожаная куртка на синею рубашку, штаны и красный шарф. В этот день они попрут столько законов Камелота, что до этикета кому было дело. Артур со своей стороны шагал по залам твердыни в полном боевом облачении, доспехи отражали солнце, красный плащ вился за плечами. Массивная золотая корона, что не требовалась обычно, была на его челе теперь. Артур хмурился. Он был король, готовый к главному делу своей жизни. И скоро они остановились у дверей. Мерлин никогда не замечал, какими высокими они были. Каким большим все это было. — Мерлин, — позвал Артур и улыбнулся, когда он посмотрел. — Готов? Года пронеслись между ними. Каждый раз, когда Артур так или иначе говорил ему одни и те же слова, а Мерлин неизменно отвечал: — Да, сир. Потому один из них готов, когда готовы оба. — Большой день, хах? — На Мерлина сзади налетел Гвейн и хлопнул поперек спины. Позади него сэр Леон и Персиваль сопровождали Моргану. Мерлин уставился. Она выглядела ведьмой, но королевской ведьмой. Ослепительная в простом синем платье в пол, она могла гореть желтыми глазами, так сильна в ней была Старая религия. — Он знает, — сухо сказал Артур, и Мерлин не сразу понял, к чему он. — Хей, — возмутился Гвейн, обнимая Мерлина за плечи. — Ты разрушил сюрприз. — Я тут единственный, кто не сказал ему, — огрызнулся Артур. — О, братец, трогателен до конца, — съязвила Моргана, и чары пропали. — Сестра, — сморщился на нее Артур. — Брат, — ответила она тем же. Пока они продолжили строить друг на друга рожицы, рыцари сочувственно похлопали Мерлина по плечам и с шепотком «удачи» скрылись в тронном зале. — И вы опоздали! — крикнул им вслед Артур, но было поздно. Король раздраженно цокнул языком. — Будь умна, Моргана, — предупредил он, будто только вспомнив. — Я бы сказала «ты тоже», но мы оба знаем, этого не будет, — парировала Моргана, но не успела она договорить, как Артур обратился к Мерлину: — Порядок? — уточнил он. Мерлин кивнул, и, сжав его плечо, Артур ушел в главный зал. Волшебники остались одни. Все уже были там, он слышал сотни голосом, и как все встали, чтобы приветствовать короля. Сердце Мерлина застучало о грудь. — Приятно знать, что Камелот в хороших руках, — сказала Моргана, вставшая слева от него. — Наших руках? — улыбнулся Мерлин, и он имел в виду не только Артура и себя, не только Моргану и себя, не только Гвен. Но их всех. Вместе. — Возможно, — согласилась Моргана и взяла его под руку. — Идем? И по знаку, каким была гробовая тишина по ту сторону, они зашли в тронный зал. Первое, что он увидел, был свет. Тысячи свечей в сотнях канделябров пылали красным и золотым по стенам, у выхода, впереди. Люди оборачивали головы, но Мерлин не мог разобрать. Они радовались? Боялись? Едва он ухватывал одну эмоцию, как все другие сбивали его с толку, и все, что он мог делать, так это идти и идти меж ними, а головы все поворачивались и поворачивались. Неметские косы, цветные рукава, красные плащи, кольчуги, карлеонская кожа. От края до края весь зал был набит людьми, везде, кроме узкого прохода к тронам, где король и королева Камелота стоя ждали их. Он не знал, как Гвен могла пройти этот путь одна. Впрочем, Артур улыбался ему. Он, должно быть, улыбался и ей. Волшебники остановились у трона. Мерлин встал на одно колено, а Моргана спустя вызывающую паузу присела в глубоком реверансе. По кивку Артура она отступила в сторону. — Рыцарство, — начал Артур, и Мерлин вскинул голову, мгновенно подозревая его в чем-то неслыханном, — не во владении мечом. В древние времена в рыцари посвящали тех, кто выделялся особыми величайшими заслугами перед короной. Тех, кто знает верность, отвагу. Кто достоин. И потому властью, данной мне… Мерлин из себя выходил, чтобы не назвать Артура болваном и вынудить прекратить, но невозмутимый король поднял меч, и Мерлину пришлось опустить голову, когда лезвие дотронулось сначала до одного плеча, а потом до другого. Вопреки всему сердце мага трепетало. — Встань, Мерлин, — зычно произнес Артур. — Защитник Камелота. Как во сне, Мерлин ухватился за поданную ему руку и встал рядом со своим королем, краем уха слыша свист и хохот рыцарей, аплодисменты. — Мерлин займет должность придворного целителя и моего советника, — добавил Артур, но его уже не слушали. — Ты что сделал, Артур? — процедил Мерлин сквозь зубы, одновременно улыбаясь прослезившемуся Гаюсу и королеве Елене, которая радостно махала ему с первых рядов. — Мне это нравится не больше твоего, — процедил в ответ Артур. — Но что-то надо было сделать. Сам отказался быть моим придворным волшебником. — И буду рыцарем? — в отвращении скривился Мерлин. Артур с усилием не закатил глаза. — Нет, идиот, — заминка, так что другой и не заметил бы, — моей правой рукой. — А об этом не упоминать, — до смерти серьезно предложил Мерлин. — Никогда, — отозвался Артур и отправил его к Гвен, когда встретила волшебника распростертыми объятиями и восторженным на ухо «поздравляю!». Мерлин все еще настороженно оценивал толпу. Они отреагировали довольно мирно, но, скорее всего, дело было в том, как грозно на них поглядывала Моргана и рыцари, к которым она на время притясалась. Моргане Пендрагон не требовалось приглашение, и как только Артур отпустил Мерлина, она вышла всем на обозренье, с вздернутой головой и расправленными плечами. В зале притихли в раз, только с задних рядов кашлянули. Никто даже не оглядывался друг на друга. Все лица обращены к Артуру. За огромными окнами свистал ветер. — Моя сестра ответит за свои преступления перед королевством. Перед королевствами, как моя придворная колдунья. — Черный взор Морганы мигом обратился на него. У Гвен тоже. — Она поможет нам заключить мир с ее народом, чтобы закончить годы насилия и вражды. И оставит все претензии на престол Камелота. Не так ли? «А мне сказал, что она его с потрохами съест, если он подвергнет ее такому унижению». — Как пожелаешь, брат, — сказала Моргана достаточно громко, чтобы все расслышали. — Значит, так тому и быть, — сказал Артур, но ни он, ни Моргана не двинулись. Она смотрела на Артура, а тот красноречиво, долго бродил глазами по залу. Ждал, кто поставит под вопрос его решение. Многие хотели. Слишком многие. Королева Митиан встретилась глазами с Мерлином и смолчала. Аннис покачала головой. Рыцари вспоминали сэра Элеона и столько других. — Я беру на себя ответственность за все, что сделает Моргана Пендрагон, — громко объявил Мерлин, выступая к Артуру и чувствуя, что разрушил к себе всяческую симпатию. Но короли и королевы перешептывались и согласно кивали друг другу, и пока это все, чего он мог добиться. — Решено, — заключил Артур. Дождавшись, пока Моргана станет к Мерлину, он продолжил: — Есть нечто, что вы не знаете, но знать должны. Сэр Мордред, даже вступив в союз с моими врагами, продолжал исполнять свой долг. По отношению к братьям по оружию и по отношению к королеве. Его жертва закрыла Завесу во второй раз. Мы похороним его как рыцаря Камелота. «Если мальчик будет жить, — сказал ему Килгарра сотни встреч назад, — ты не исполнишь своего предназначения». И теперь… мальчик не живет. И Мерлин так и не узнал, да кто он такой был. Моргана рядом с ним лихорадочно выдохнула, но Артур даже не поморщился. Не для нее старался. — Другой рыцарь должен быть упомянут, — вдруг проговорила Гвиневра, чем привлекло разом внимание всех. Мерлин понял до того, как она произнесла имя. Боль, коей подернулось ее лицо, он помнил довольно. И на лице другого человека тоже. — Ланселот. Артур устоял после этой пощечины, бешенство отхлынуло. Гвиневра вскинула голову и стало видно, как сильно ее била дрожь и что она вопреки тому говорила и сделала бы целый город своим личным врагом, если требовалось. Рыцари мрачно переглянулись. Никто не припоминал Гвен это, конечно, но чтоб она сама? Тот позор на мужа и на себя… — Она права, — подала голос Моргана Пендрагон. — Сэр Ланселот, кто умер и закрыл Завесу… там и умер. Я сделала обман возможным, вернув его Тень и околдовав королеву. Артур был первым, до кого дошел смысл сказанного. — Гвиневра, прости меня, — взмолился он, беря ее руки в свои. — Ты простил меня, — сказала Гвен после того, как обменялась с Морганой быстрыми тяжелыми взглядами. — Не зная правды. Я помню, и это важнее, Артур. Продолжай, прошу, — закончила она тише для одного мужа. Артур закивал, поцеловав с жаром ее руку. — Королева Гвиневра и сэр Ланселот были невинны, в каких бы прегрешениях их не обвиняли. Королеву можно лишь молить о прощении, а его… Ланселот умер за всех нас. Мы будем помнить об этом, пока стоит Камелот и после. Сэр Леон, побуревший до кончиков волос, смотрел себе под ноги, Гвейн сжимал кулаки, а Персиваль, кого Ланселот лично привел в Камелот, смотрел ни на кого, а в окно. Артур обернулся к Моргане, его злость очевидна, но Мерлин тут же загородил ее собой и покачал головой. Артур хотел было что-то сказать ему, но обратился к людям: — Троих людей мы назвали сегодня. Троих героев. И двое из них практиковали магию. Зал упал в зловещую тишину, ту, после которых уже ничто никогда не так, как было раньше. — Они скрывали ее, конечно. Они знали, что их убьют без пощады, если тайна откроется. Все равно на их заслуги, все равно, как часто и как верно они служили короне. Наградой им будет смерть. И они лгали, чтобы продолжать защищать меня. И вас, и сам Камелот. Это преданность. Это верность. Когда я был принцем, я сказал, что в моем Камелоте наказание будет соответствовать преступлению. И я не стану наказывать. Мы все знаем, что маги нападали на Камелот в прошлом не единожды. И мы все знаем, что нападали на них первые. Люди Камелота никогда не познают мир, пока запрет на магию не будет отменен. И потому с этого дня магия в Камелоте свободна. Я подтверждаю указ моей сестры и… Последние слова потонули в едином реве, что зал Пендрагонов дотоле не слышал. «Да здравствует король!» отразилось от стен троекратно прежде, чем королева Аннис крикнула могучим голосом: — Карлеон согласен! — Немет тоже! — звонко поддержала Митиан, вставая и весь Немет за ней. — И Гавант! — И Лот! Рыцари взревели из пяти королевств, коих было более не пять. Все люди на все ряды вставали славить короля так, что трясся пол, звенели стены. Артур в панике оглянулся на Мерлина, но что-то в его лице, видимо, заставило короля Былого и Грядущего успокоиться и принять судьбу. С улыбкой Артур взял руку Морганы в свою, и когда она подняла на него тревожные, привычно злые глаза со слезами внутри, Артур пошутил ей в ухо какую-то глупость и, услышав сестрин смех, передал ее Гвен. И та приняла, поставила слева от себя. Королева и колдунья обменялись тяжелыми взглядами, король и колдун ухмыльнулись друг другу, и четверо друзей встали вместе, как равные. И начался новый век.