Школьные годы чудесные

POV Илья       – Вы прекратите орать или мне вызвать завуча? В пятый раз повторяю, тема сегодняшнего урока – «Криволинейная трапеция»! – привычно пропускаю мимо ушей слова надрывающей голос училки. В голову не лезет ровным счётом ничего из того, что пытается запихнуть туда эта нервная и не по возрасту истеричная женщина. Интересно, когда у баб происходит разделение на бабушек-божих-одуванчиков и вот таких вот существ, обитающих в государственных учреждениях и на приподъездных скамейках? Собираюсь, было, растолкать Хована, чтобы тот поделился своим мнением на этот счёт, но тот сам поднимает свою кудрявую голову и мрачно бурчит:       – Я лично выловлю того умника, который придумал ставить геометрию первым уроком, и он, блять, сильно об этом пожалеет. Какого хуя мы вообще тут делаем, Мэд? Зачем ты вытащил меня из царства сна, где у меня были тёлки и пиво, и притащил на этот аналог средневековой казни?       – Юрий! Если вы имеете что-то, что хотите сказать, то можете выйти к доске и продолжить урок за меня! – Хованский замолкает, пробубнив под нос что-то про «имел» и «мамку», а я опускаю взгляд на девственно-чистый тетрадный лист. В уголке страницы одиноко и печально жмётся число – всего-то третье сентября, а настроение учиться уже окончательно пропало. Частично в этом виновато то, что я по природе своей распиздяй, которому всё достаётся слишком легко, отчасти причиной плохого настроения является затянувшийся дождь, и конечно же, немаловажную роль играют эти блядоватые улыбочки одноклассниц, полные похоти, от которых уже откровенно хочется блевать. Не то, что бы все они были обращены в мою сторону, но сам факт существования этих «дам», готовых лечь под любого за телефон с яблочным логотипом, неимоверно раздражает.       А ещё сегодня утром на линейке не появился Вихлянцев. Нет, я, конечно, не выискиваю его специально, но как вообще можно не заметить эти блядские красные лосины? Каждоё ёбаное утро стоит в них, внимая очередному бесполезному объявлению от завучей, и прямо-таки источает педерастические волны, а сегодня вот не пришел. И кого мне, спрашивается, теперь подъёбывать на переменах?       Если честно, я сам уже точно не помню, когда эта хуйня началась. Сам я учусь здесь с первого класса, хотя и получаю каждый год от директора стабильное обещание о том, что скоро меня обязательно отчислят за моё «отвратительное» поведение. Ну а я что? Я ничего, продолжаю прогуливать, перманентно бухать и устраивать пизделовки на заднем дворе школы. Естественно, эту рутину нужно разбавлять чем-то особенным, чем-то, поддерживающим имидж. Такая фишка есть у всех школьных авторитетов, это у нас стало чем-то вроде негласной традиции. Стас с Максом славятся своим вечным соперничеством, Нифёдов, выпустившийся в прошлом году, держал в кулаке все младшие классы, Хованский, вон, не вылезает из директорского кабинета. Мой заёб – это Руслан. Вихлянцев перевёлся к нам четыре года назад. Поначалу не выделяясь ничем среди других пятиклашек, он точно так же исправно ходил на уроки, заполнял свой аккуратненький дневничок и во всём слушался преподавателей. Первые пару месяцев я и не обращал на него внимания, такой он был серый и тихушный. Именно это и стало напрягать меня позже – Руслан упорно не желал вовлекаться в обычный круговорот школьных событий. Остальные мелкие идиоты с открытыми ртами ходили за мной и Хованом, на лету схватывая каждое слово и хватаясь за поручения. За это мы, гордые шестиклассники, снисходительно соглашались погонять с ними мяч или отвлечь учителей от драки. Руслан никогда не ходил с толпой. Приходя на уроки вовремя, с последним звонком он будто испарялся из школы. Учился он хорошо, и вскоре учителя начали ставить этого «пай-мальчика» в пример не только ровесникам, но и нам. Что уж говорить, отнеслись мы к этому без должного восторга. Иными словами, вызов был брошен. Почему-то хорошо запомнился день, когда я впервые отловил его по пути домой, прижав к школьному забору. Юра, как всегда маячил где-то позади, шепеляво комментируя все мои действия.       – Слушай, Вихлянцев, ты кем себя вообще считаешь? По зубам получить решил?       – За что? – мальчишка поднял на меня взгляд, слегка щурясь, и удивлённо приподнял одну бровь.       – Выёбываешься много. Так у нас не делают, понимаешь? – от взгляда серых, раздражающих меня и по сей день глаз, уже тогда становилось неуютно. В глазах Руслана не было детской наивности, только любопытство и что-то, даже сейчас остающееся для меня загадкой. Помню, тогда я понадеялся, что этот придурок энергично закивает головой, как делали это его сверстники, и мы просто отпустим его с миром. Но Руслан только нахмурился и искренне ответил:       – Не понимаю.       Не знаю уж, откуда во мне тогда взялись на это силы, но по носу Вихлянцеву я заехал вполне основательно. Он, почему-то, не стал даже кричать, только поморщился, пытаясь прикрыть ладонью кровотечение. Заворожено глядя на падающие в снег ярко-красные капли, я зло бросил ему:       – Может быть, теперь поймёшь.       Время с того момента понеслось в каком-то бешеном темпе. Всё вокруг стремительно менялось и только наши с Вихлянцевым «отношения» оставались неизменными. Я быстро смекнул, что силой тут не обойдёшься и начал искать способы задевать мелкого пидора морально. Первым таким поводом стала его якобы нетрадиционная ориентация – для шуток о ней было достаточно факта, что Руслан тупо не обращает внимания на девушек, а то, что в последние пару лет он взял в привычку таскать в школу жуткие красные штаны, только подливало масла в огонь.       Сделав круг, мысли вернулись к тому, где же сегодня носит этого обычно до отвращения пунктуального педика. Звонок с урока влечёт за собой топот двадцати пар ног, обладатели которых так торопятся покинуть кабинет, что создают затор в дверном проёме. Не спеша собираю вещи и, ткнув в бок успевшего заснуть Юру, тоже покидаю помещение.       Преодолев половину длинного коридора, составляющего большую часть первого этажа, я останавливаюсь у двери, выходящей на крыльцо, чтобы сделать глоток относительно свежего воздуха. Краем глаза замечаю маячащее у входа красное пятно и ухмыляюсь – день только что стал немного лучше. Вихлянцев что-то втирает завучу по воспитательной работе, ёжась от холода. Вот же ёбанный дегенерат, кто в такой дождь прётся на улицу в одной футболке? Впрочем, с этим всё понятно – утром дождь ненадолго прекращался, явив москвичам обманчиво-радостное солнце, вот этот хипстер и решил выпендриться. Собираюсь уже отпустить шутку по этому поводу, но меня опережает какой-то незнакомый чувак, зашедший в здание с улицы и с ходу что-то начавший объяснять завучу. К моему удивлению, та кивает ему и жестом показывает обоим парням, что те могут быть свободны. На этом странности не заканчиваются – своеобразный чел с серыми патлами расстёгивает свою толстовку, оставаясь в тонком свитере, и протягивает её Вихлянцеву, что-то втолковывая ему и лучезарно улыбаясь. Руслан в ответ мотает головой и делает шаг назад в знак протеста, но пепельноволосый всё же успевает всучить ему куртку, а сам чуть ли не бегом направляется к лестнице на второй этаж.       Руслан ещё несколько секунд стоит, шокировано глядя ему вслед и теребя в руках полученную вещь, а затем устало запускает пятерню в мокрые волосы и стучится в ближайшую дверь, которая спешит открыться перед ним, и исчезает из моего поля зрения.       Ловлю себя на том, что мне тоже давно уже надо бы быть в другом крыле школы. Так какого хуя я стою здесь, и почему от увиденной только что сцены настроение, и без того бывшее не радужным, испортилось окончательно? POV Руслан       День, мягко говоря, не задался с самого утра. Заснуть мне удалось только ближе к рассвету, всю ночь проворочавшись в надежде на то, что сон всё-таки соизволит посетить мою скромную обитель. Исходя из этого, мой организм решил возместить потерянные часы сна утром, в то время как я уже давно должен был быть в школе. Нехотя подняв своё тело с постели, я спешно натянул на себя приготовленную с вечера одежду и подхватил одиноко валявшийся на полу рюкзак. Наглый полосатый кошак, уютно устроившийся на моём одеяле, скептически наблюдал за тем, как я беспорядочно перемещаюсь по комнатам, чудом не путая зубную щётку с обувной. Судя по всему, остальные обитатели квартиры уже давно её покинули, не удосужившись разбудить меня, что определённо было не самым умным их поступком.       Ещё с минуту провозившись с ключами и сбежав вниз по лестнице, я глубоко вздохнул и нажал кнопку домофона. За пределами подъезда начинался совсем другой мир – мир, в котором мне следует быть осторожным и внимательным ко всему. Ударивший в лицо ветер явственно говорил о перемене погоды, но возвращаться домой было некогда, так что я упрямо пошел по направлению автобусной остановки, глядя на стремительно затягивающееся тучами небо. Я, вроде бы, уже говорил о том, что день совершенно не задался? Так вот, водитель синей «девятки», проехавшийся по глубокой луже аккурат в том месте, где я собирался перейти дорогу, был с этим абсолютно солидарен. К учебному заведению я подошел уже не только злой и невыспавшийся, но и насквозь мокрый, словно не вода из лужи случайно попала на меня, а я в ней старательно извалялся. Хотя, если вспомнить, то пару раз за последние годы со мной случалось и такое...       Словно в продолжение моей мысли, в школьном коридоре материализовался Мэд. Мэддисон – не фамилия, а что-то вроде клички, которой он пользовался всегда, сколько я его знаю. По мне, пусть называется хоть Дартом Вейдером, лишь бы подальше от меня. Может, хотя бы сегодня мне удастся избежать его повышенного внимания к своей персоне? Завуч по воспитательной работе внимательно выслушивает мои сбивчивые объяснения, хмуря свои старательно нарисованные брови, являющиеся объектом шуток и переделок в фотошопе для всей школы. Опаздывать я не привык, так что рассказ получается неубедительным и сбивчивым, что явно ей не нравится. В тот момент, когда мне не остаётся ничего, кроме как уверять её в том, что я «честно-честно больше так не буду», за спиной раздаётся незнакомый мне голос:       – С добрым утром, Тамара Игоревна. Вы даже не представляете, какие сегодня на дорогах пробки! А вы, как и всегда выглядите просто чудесно!       – Да что вы, Вальдемар, не стоит, – обычно строгая и невозмутимая женщина вспыхнула почти девическим румянцем, а я удивлённо обернулся, чтобы воочию увидеть причину её нетипичного поведения.       Парень, представший перед моим взором, явно был новеньким. Не то что бы у меня была хорошая память на лица, или я вообще часто рассматривал своих собратьев по несчастью, но его я точно здесь ещё не видел. Серые волосы с металлическим отливом придают его и без того привлекательной внешности особого шарма, а несколько пересекающих их белых прядей вообще делают парня похожим на какого-нибудь героя комиксов. И что он только забыл в нашей не блещущей популярностью школе, интересно мне знать?       Парень тем временем продолжает о чём-то говорить с завучем, не забывая широко улыбаться ей. Стоп, он что, только что указал на меня? Нет-нет-нет, не надо меня не во что впутывать, мне и так проблем хватает! Одна, вон, до сих пор стоит посреди коридора, то ли косплея столб, то ли просто пытаясь осмыслить, где он и кем является. Но сероволосый продолжает творить чудеса без моего ведома, и в следующую секунду уже увлекает за собой, получив на это позволение женщины. Я всё ещё не понимаю, с чего он ко мне привязался, и решаю это уточнить, вежливо убирая руку из захвата чужих пальцев.       – Что вы сказали ей? И причём здесь я?       – Ничего особенного, лишь немного приврал, что мы с тобой ехали в одном автобусе, который умудрился попасть в пробку, – парень снова улыбнулся, на этот раз уже более искренне, всего одним уголком рта.       – Спасибо... наверное. Вальдемар, так ведь? – решаю хотя бы узнать имя своего «спасителя», чтобы не казаться невежливой школотой.       – Просто Вальд, а лучше, если ещё и на «ты». Руслан, ты весь промок, так и заболеть недолго. Держи, – сероволосый стянул с себя тёплую кофту и протянул её мне. Да что тут вообще происходит? Не нужно мне ничего, пусть просто оставит меня в покое. Озвучиваю эти мысли и отступаю назад, но вещь всё же каким-то образом оказывается у меня в руках. Парень взмахивает рукой, прощаясь, и исчезает в лестничном проёме, оставляя меня наедине со своей кофтой, источающей аромат дорогого табака.       Решив, что на сегодня с меня хватит странностей, я всё же исполняю то, зачем пришел – робко стучусь в дверь с табличкой, гласящей, что передо мной кабинет русского языка. Усевшись на своё место за самой задней партой, и с сомнением глядя на врученный мне предмет одежды, я решаю его всё же надеть. В классе действительно прохладно, а заболевать в самом начале учебного года я совсем не хочу.       Очень надеюсь, что лимит внезапностей на сегодняшний день уже исчерпан. Но, как говорится, мечтать – не вредно.       Вредно быть мной.