Как пройти к Тёмному Властелину

- Извините, пожалуйста, сэр… Орк, пробегавший мимо с ворохом ржавых мечей, хрюкнул, подскочил и обернулся так резко, как будто у него за плечом вырос Саурон и ласково так сказал: «А почему, прелесть моя, оружие в таком гадком состоянии?». Железо с оглушающим грохотом посыпалось из онемевших рук извращённого создания Тьмы. Лютиэн доверчиво подобрала подол платья, удивлённо делая маленький шажок назад. - Как пройти к Тёмному Властелину, сэр? – робко спросила она, нервно комкая шёлк. – Понимаете, сэр, я люблю одного человека, а многоуважаемый Саурон не хочет его отдавать: он, вероятно, не знает, что этот человек несвободен и связан обещанием, а то, вне сомнений, он разделил бы с почтенным Сауроном его унылое пребывание в сей твердыне и скрасил бы часы одиночества… Орк перестал понимать столь длинную речь примерно с того момента, когда Тинувиэль объяснила, что любит одного человека. Впрочем, что здесь замешан Саурон, он уяснил с поразительной чёткостью. Прождав минут пять, Лютиэн грустно покачала головой и побежала мелкими шажками спиной вперёд, высоко задирая голову и обращаясь, очевидно, к мрачному балрогу, грузно и упрямо направляющегося куда-то в одном ему известном направлении. - Сэр! – звонко окликнула чудовище она, робея от жара, исходившего от балрога. – Сэр, вы, очевидно, военное лицо, не подскажете ли, как пройти к Правой руке Тёмного Властелина? Саурон, я полагаю, давно ждёт меня: один из его пленников наверняка сказал, что не может скрасить часы одиночества по причине… Речь её прервалась по причине нахального камня, так вовремя подвернувшегося под нежные босые ножки красавицы. Тихо взвизгнув, эльфийка картинно взмахнула ручками и едва не свалилась в гору грязного снега. - Сэр, постойте! – отчаянно вскрикнула она, отплёвываясь от волос. – Сэр, здесь есть переводчик? Сэр, я не понимаю вас! Балрогу, по большому счёту, было глубоко наплевать на кусок белого мяса у него под ногами. Он шёл докладывать более старшему чину, и он бы продолжал идти докладывать даже сквозь горы и тронный зал самого Моргота, потому что так было надо. А если в его поручение вкрапляется что-то инородное, значит, так и должно быть, но отношения к самому балрогу не имеет. Два часа спустя Саурон выследил это «что-то инородное». И пожалел об этом спустя пятнадцать минут. Во-первых, оно пело. Во-вторых, оно было совсем не «оно». Это была «она», но к этому Саурон пришёл позже. А пока от тонкого и заливистого голоса нервно дребезжали подсвечники, мелко и робко дрожал его трон, а в голове словно схлестнулись пламя Моргота и свет Илуватара. - Квенди – лишь прислуга… - вяло пытался отмахнуться прежними и привычными фразами Враг. – Игры в Свет и Тьму… всё, что захочу… На одно его слово в ответ выливалось двадцать звонких и чётких о красоте природе и соловьях, любви и пр. В конце концов, Саурон окончательно потерял нить разговора и время от времени вставлял что-то очень неподходящее по смыслу, но красивое. - Это не для летописи, - раздельно и очень устало проговорил Саурон, рассеянно потирая бледный лоб. Орк, прятавшийся неизвестно где, утвердительно хмыкнул, начертил кривые каракули на чьей-то коже, видимо, служившей бумагой, и бесшумно скрылся за спинкой трона. – Чего тебе надо, дочь эльфов? Скажи, что, заклинаю тебя Сильмариллами и пламенем Моргота! Скажи, - поспешно добавил он, - не пой! - Берена! – авторитетно заявила Лютиэн и тут же присела, кончиками пальцев разводя в стороны ободранный подол платья. – Пожалуйста, сэр… - Это который? – поинтересовался Саурон, в глубине своей донельзя чёрной и испорченной души мрачно радуясь подобному обращению. - Человек, - уверенно ответила Лютиэн. - Знаешь, что, соловей залётный? – обозлился Саурон, с силой надвигая корону на лоб. – Сколько я тут людей видел – больше, чем ты листьев на рябине! (Что такое рябина? Не знаю; но листья там есть, мне про них кто-то пел). - Смелый! – ещё более уверенно описала своего возлюбленного дочь Тингола. Саурон с еле слышным стоном сполз на пару дюймов вниз, слабо зарываясь пальцами в волосы. - Да тут каждый второй то оркам навешает, то под ноги мне плюнет (верх смелости!), что, подробнее нельзя? Ты же эльф, - упрекнул Лютиэн Саурон, - вы же веками слагаете песни (нет, не надо песен!), описать какого-то смертного вам ничего не стоит! - Любящий? – осторожно добавила Лютиэн, смущённо перебирая мятые складки платья. - Не проверял, - саркастически воскликнул Саурон, хрустя пальцами. – Моргот! – взвыл он, чувствуя, что медленно теряет разум. – Забирай любого, молю тебя – да хоть всех! – только оставь – меня – в покое! - Сэр, что с вами? – аккуратно спросила Лютиэн, несмело кладя свою узкую ладонь на горячий лоб Саурона. – Вам плохо? Давайте лучше вы будете Врагом, а то неловко как-то… - Уходи! – бешено взвыл Саурон, истерично взмахивая руками: разум его кипел от совершенства женской мысли. - Уходите лучше вы, - искренне посоветовала эльфийка. – Всё-таки, Берен такой мужественный, такой храбрый, такой справедливый, но он не сможет принять вас как… Остаток речи Лютиэн высказывала в упрекающую тишину. Летучая мышь, в которую и обратился Саурон, натыкаясь на стены и шарахаясь от свечей, диким вольным полётом неслась к Ангамандо… Летописцы, безусловно, молодцы, что взяли на себя труд описать столь печальный и обширный гобелен в истории Арды. А некоторые особо ретивые увековечили это и в дивных музыкальных строках. Или «дивных». Не стоит забывать истинную историю мира сего, о благородные слушатели, как не стоит и отдаваться во власть лживых и порой вызывающих неподобающий смех песен.