***
В темной монастырской келье, тускло освещенной единственной свечой, старый настоятель распекал мальчика лет десяти за плохое поведение: - Джей, - строго глядя на мальчика, говорил мужчина. - Ты понимаешь, что ведешь себя, как скверный мальчишка! Твои непозволительные шалости слишком дорого обходятся отцу. Король в бешенстве и не будет долго закрывать глаза на твои проказы. Малец тихо всхлипывал, уставившись в пол. Не видя лица провинившегося, монах не мог понять раскаивается ли тот в содеянном или нет, но ему очень хотелось верить, что его слова найдут отклик в детской душе. - Джей, ты ведь хочешь быть монахом и служить нашим Богам, - мужчина не спрашивал, а скорее утверждал, - поэтому и вести себя должен как подобает сану. Мальчик с вызовом посмотрел на монаха, утер нос тыльной стороной руки, размазывая по щекам грязь и слезы, и ответил: - Я не буду жить здесь и не хочу быть монахом! Я вырасту и стану великим воином и героем, обо мне все будут знать! - Время покажет, - будто самому себе ответил настоятель и, улыбнувшись детским мечтам своего подопечного, потрепал его по голове. «Время покажет...» Одиннадцать лет назад само провидение тянуло настоятеля в лес. Там он и услышал плач младенца. Когда он поспешил на крики ребенка, то в темноте не сразу обнаружил его. Споткнувшись о куст иглицы, монах едва не угодил в ямку, в которой и кричал ребенок. Страшная догадка, словно раскат грома, ошарашила мужчину. Убить свое же дитя!.. Это каким нелюдем надо быть? Бережно прижимая малыша к груди, монах направился в сторону монастыря. Дом для малютки Джея нашелся практически на следующий день. У главного королевского советника несколько лет назад умерла жена при родах, а новорожденные близнецы не сделали и одного вдоха. Смириться с потерей и завести себе новую семью советник так и не смог. Но история крохи его очень тронула. Вот так и был пристроен ребенок. Еще с самого раннего детства мальчик проявлял интерес к оружию и сказкам о великих героях. Из-за своей тяги к приключениям, Джейн постоянно попадал в неприятности, чем неимоверно злил короля, потому что его верной спутницей во всех проказах была единственная королевская дочь. Своими проделками они доводили до белого каления и ангельски терпеливого крестного - отца Петра, настоятеля монастыря. По началу правитель страны лишь посмеивался над шалунами и их выходками, но проделки становились все серьезнее и опаснее. И сегодня королевское терпение лопнуло: дети на дворцовой площади устроили лагерь разбойников, грабили стражу, когда стражники нарушали их границу, при этом обстреливая их помидорами, украденными на рынке, из самодельной катапульты. Вроде все шло весело и миролюбиво, но когда один из «снарядов» угодил в короля, который пришел урезонить свою любимую дочь, то праведному гневу монарха не было предела. Разбойничий лагерь был разорен стражей, а сами «разбойники» были посажены в темницу, как и полагается преступникам. Но отец Петр не терял надежды, что его крестник все-таки изберет стезю священника и сменит со временем самого настоятеля. - Я обещал Колокольчику, что она увидит меня на турнире, - затараторил мальчик. - Я буду совершать подвиги в ее честь, и мы обязательно поженимся, когда придет время. - Колокольчику? - переспросил монах. - Кто это? Мальчик потупился и вжал голову в плечи. Раскрыть прозвище своей подруги, даже не просто подруги, а боевого товарища - непростительная оплошность. - Это Анабель, - чуть слышно прошептал Джей. - Ты, наверное, хочешь сказать принцесса Анабель? – поправил его монах. Мальчик утвердительно кивнул. - Ладно, сорванец, беги домой, поздно уже, да и отец давным-давно ждет тебя. Джей сорвался с места и скрылся за дверью, а настоятель продолжал улыбаться. Когда-то, много лет тому назад, он был таким же непоседой со своими мечтами, желаниями и верой в прекрасное будущее, но война внесла свои коррективы в его жизнь. Смерть всей семьи... Месть за родных... Теперь ему никогда не вымолить прощения у Богов для своей израненной души. Потому что раскаяния так и не пришло, даже со временем боль не утихла, и если бы была возможность вернуться и выбрать другой путь, то мужчина поступил бы точно так же. Этот мальчик был спасением Петра. Настоятель задумчиво покачал головой и задул свечу.***
В самой чаще леса на поляне, спрятанной от любопытных человеческих глаз, дряхлая ведьма шептала какое-то заклинание, расположившись у почти догоревшего костра. Огонь лизал полуистлевшие поленья, нехотя потрескивал, пуская в небо небольшие горстки искр. Женщина все шептала и шептала, мерно раскачиваясь в такт своим, только ей известным, словам. - Да будет на это воля моя! - Голос женщины сорвался на крик. - Да разойдутся они как две реки, и пусть судьбы их смоет потоком времени. Заклинаю! Где-то в лесу ухнул филин в знак одобрения, а по небу прокатился раскат грома, словно подтверждая слова старухи. Ведьма бросила в костер горсть порошка, подняв из огня яркие языки сине-зеленого пламени. Еще немного посидела, думая о результатах обряда. Если Боги примут ее дар, то скоро начнется гроза и все будет закончено. Предначертанное судьбой не исполнится. Вормия будет отдана в руки Черного Повелителя. Яркая вспышка молнии и раскат грома заставили женщину подняться. Опираясь на клюку и сильно хромая на правую ногу, ведьма направилась в сторону города. _______________ *Ублюдок - незаконнорожденный ребенок. ** Иглица - куст тёрна.