Чайки над океаном

- Акацке раньше были довольно влиятельной пиратской организацией, но в данный момент – усилиями многих своих врагов – они истощены и в определённой степени беззащитны. Раньше они были достаточно многочисленны, чтобы я не рисковала туда соваться, но теперь, как мне кажется, самый лучший момент, чтобы напасть. - Что они тебе сделали, что ты так долго выжидала? – поинтересовалась Наруто, отпивая тёмно-алое вино из красивого высокого бокала. Обстановка корабля так и говорила, что управляет всем здесь – женщина: чисто, убрано и аккуратная красивая посуда. Все члены команды после еды без напоминаний идут мыть посуду. Короче, Саске неплохо выдрессировала их. Они сидели в комнатке, оборудованной под столовую. На ужин сегодня были макароны с сыром, а на десерт – как ни странно – вино. Узумаки редко когда позволяла себе основательно выпить, и этот раз не был исключением, однако она согласилась выпить с Саске – медленно осушая бокал, чтобы не пьянеть, - считая, что выпивка подогреет атмосферу и прошибёт Саске на откровенность. Убийца хотела узнать о своей жертве как можно больше, потому не стеснялась абсолютно никаких методов. Хотя Наруто вообще редко чего-то стеснялась. - Действительно, у всего должна быть своя причина, - вздохнула Саске, с пониманием кивая. – И у меня тоже есть причина, чтобы их ненавидеть. Я о ней тебе расскажу. Моя семья, вопреки сплетням, которые порой ходят по городам, вовсе не была неблагополучной, и даже не имела никакого отношения к пиратам и их делам. Мы спокойно жили в одной из деревушек, тех, которые никто не замечает, и которые славятся своим спокойствием и гостеприимством. Где на ночь ты можешь забыть запереть дверь и не бояться утром проснуться в пустом доме. У нас было много родственников, так что фактически в деревне был целый район, в котором жили только Учихи. Он так и назывался – «район Учиха». Мы с моей семьёй жили на самом краю этого района, ну и практически на краю деревни. Рядом было озеро, и я часто любила туда ходить… вместе со своим братом. Итачи был достаточно смышлёным ребёнком для своих лет. Он неплохо справлялся с рукопашным боем, а ещё отец начинал его учить работать с катаной. Я часто подглядывала за их тренировками, и меня – маленькую девочку – тогда это восхищало. Я хотела быть как брат, в некотором смысле я ему даже завидовала. Один раз отец меня заметил, и пригласил смотреть уже на легальном уровне. Тогда я была счастлива как никогда. В тот же день, когда Итачи, окончив тренировку, отправился в душ, я подошла к отцу и заявила ему, что тоже хочу тренироваться. Представляю, каким он меня видел – восхищённой малявкой, которая просто души не чаяла в брате и хотела быть как он, даже не интересуясь в принципе боевыми искусствами. Просто – лишь бы быть «как Итачи». Моё увлечение действительно началось с копирования излюбленных привычек брата. Но потом я поняла, что не ошиблась в выборе предмета обучения – мне очень нравилось фехтование, и вскоре довольно неплохо для своих лет владела саблей. Отец, я могу сказать это без преувеличения, мною гордился, он говорил, что «дружить» с холодным оружием у меня выходит даже лучше, чем у брата. В то время не было для меня лучшей похвалы, чем эта. Итачи тоже радовался за меня – хотя, как можно было предположить в этом случае, брат мог бы начать меня ненавидеть за то, что я в какой-то степени «превзошла» его. Но у Итачи всегда лучше выходило драться в контактном бою, он любил различные виды боевых искусств, в то время как я в рукопашном бою далеко не преуспевала. Вся эта история похожа на сказочку – понимающий брат, любящие родители, свобода выбора в плане того, что мне изучать, да я и сама бы не поверила в эту чушь, если бы не была частью этого бреда. Но я с детства поняла, что у всех сказочек одинаково хреновый конец. Итачи связался с дурной компанией. Тогда это была горстка задиристых мальчишек – их звали Нагато, Дейдара, Сасори и – совершенно не ввязывающаяся в их компанию девушка, Конан. Она вносила какой-то баланс в эту странную компанию. И делала вид, что не видит, как по ней сохнет Нагато. Отец всегда чувствовал в друзьях брата какую-то опасность, но и тут он проявил свою сказочную идеальность – не стал запрещать это общение, а просто решил позволить Итачи выбирать самому, считая его достаточно умным, чтобы понять, что ему эта компания не подходит. Отец в своих расчётах не ошибся, но и Итачи поступил до невозможности глупо. Он мог бы уйти тихо и спокойно, потому как в его друзьях изначально не было никакой агрессии, и если откинуть их дурные привычки, то они были довольно понимающими людьми. Но нет, мой брат был бы не самим собой, если бы ушёл без какого-либо фурора. Я до сих пор точно не знаю, что он сделал, но, кажется, он как-то обидел Конан. Не с подтекстом насилия, разумеется, просто довёл девочку до попытки свести счёты с жизнью. Нагато такого простить не смог, да и я его прекрасно понимаю. Конан в своей записке написала винить во всём Итачи, и когда её привели в себя, сказала тоже, что это всё из-за него. Я прекрасно понимаю Нагато – он мог потерять девушку, которую всегда любил, но всё-таки его дальнейшие действия были слишком… жестокими. Он выловил Итачи, когда тот был со мной на прогулке, схватил за шиворот и потащил куда-то в сторону заброшенных сараев. Дейдара и Сасори со скучающими лицами вели меня за ними, потому что не могли отпустить – конечно, я бы побежала рассказывать всё своей семье, а тогда… все знали, что Учиха – семья мстительная, и не прощает своих обидчиков. Особенно если застаёт их на «месте преступления». Кажется, Дейдара и Сасори думали, что Нагато просто, как и всегда они это делали, начистит моему брату лицу, а потом отпустит. Но в этот раз парень решил пойти дальше, чем просто избить Итачи. Фактически в паре синяков и сломанных рёбрах для него не было достаточного наказания за то, что Итачи сделал. Короче говоря, сначала он действительно просто его избивал, а Итачи даже не показывал, что ему больно, просто глядя на меня. Я видела его глаза – такие опустошённые, и поняла, что он раскаивается во всём содеянном. Жаль, что Нагато так и не удосужился ему посмотреть в лицо – быть может, тогда что-нибудь он и сделал бы иначе. Конечно, я пыталась вырваться, но, хоть я и была в достаточной мере физически подготовлена, парни, держащие меня, конечно же, были сильнее. Когда Нагато достал кинжал – я услышала этот скрип в ножнах, - девушка поводила собственным кинжалом в ножнах, давая Наруто услышать то же самое, что и она много лет назад, - то поняла, что мой брат – не жилец. Я начала кричать и вырываться с удвоенной силой. Понимаешь ли ты, что значит видеть, как убивают твоего родного человека, пусть и поступившего так плохо? Видеть и не иметь возможности его спасти. Нагато не церемонился и не произносил долгих пафосных речей. Возможно, боялся, что рано или поздно я всё-таки вырвусь из рук его «помощников». Может, и правильно боялся, потому что говорят, в стрессовых ситуациях можно обрести страшную силу за счёт адреналина. Он ударил Итачи ножом в живот, а потом в грудь. Они швырнули меня прямо на него, и я вся была в его крови. Ушли, посмеиваясь над его хриплым, умирающим дыханием. А я всё смотрела на своего брата, зажимала рану на груди, пытаясь не дать крови течь, но ничего у меня не получилось… Тогда он погладил меня по щеке – как сейчас помню прикосновение холодных, липких пальцев, прикосновение, резко пахнущее железом. Глядел на меня, испуганную, и чему-то улыбался. А потом прошептал, что смерть ещё много раз встретится мне в жизни. Что я не должна её бояться. А потом отбросил весь этот пафос и сказал, что любит меня. Больше всего на свете. Саске отвела взгляд, глядя куда-то в стену – возможно, смотрела в небольшое окошко, из которого открывался вид на открытый океан. Наруто молчала, не зная, что в такой ситуации следует говорить. Должно быть, следовало как-то поддержать своего невольного капитана, но разве этому учатся убийцы? Они учатся лишь убивать. Простые человеческие отношения, по сути, им чужды. Вот потому Наруто и не желала заводить близких знакомств, ограничиваясь однократными встречами. - Акацке – это организация, которую некоторое время спустя организовал Нагато, - продолжила Саске спустя пару минут. – Я узнала об этом не так давно, потому что какое-то время они действовали скрытно, но пару лет назад всё-таки открылись. С тех пор я ищу их и выжидаю момента, чтобы отомстить этой сволочи. И нет, я не хочу убивать его, - она улыбнулась, заглянув Наруто прямо в глаза. Та содрогнулась от её взгляда – таким ледяным, пронизывающим он был. – Я убью его девчонку. Конан. Чтобы он ощутил то же самое, что и я. И сейчас, когда я знаю, где он, когда знаю, что он ослаблен, я решила, что самое время напасть. Когда он будет меньше всего этого ожидать. Наруто молчала. Внутри неё бушевала целая буря эмоций, она не знала, что это за схватка чувств в её душе, потому что никогда столько всего не испытывала. И тем не менее, что-то подсказывало ей, что решение, пришедшее в голову, было верным. - Я помогу тебе, - сказала блондинка, откидываясь на спинку стула. Всё-таки убийства – её любимое занятие, и неважно, сколько будет жертв. Саске благодарно кивнула и улыбнулась, отпив из своего бокала, а Наруто неожиданно поняла, что её долгое время мучает отвратительная и несвойственная ей мысль. Она совсем не хочет убивать Саске.