You Are The Blood

Следующий день был самым холодным за всю зиму. Снега не было, но эти серые облака закрывали все небо и ни один лучик солнца не выглядывал из-за них. Зейн просыпается около одиннадцати утра и берет обернутый праздничной бумагой подарок для Луи со стола и бегом спускается вниз по лестнице, чтобы разбудить Луи тем, что Зейн запрыгивает на него сверху. Луи удивленно вскрикивает и медленно начинает просыпаться, осознавая, что Зейн сидит сверху него, и они начинают шутливо драться. Лиам спускается вниз спустя буквально пару минут и присоединяется к ним у камина. — С Днем рождения, Лу! — Спасибо, Лиам, — говорит Луи, откатываясь от них в сторону и переворачивается на спину. — С восемнадцатилетием, — говорит Зейн, хватая подарок Луи, что лежит на диване и вручая ему. — Оу, ты не обязан бы… — Шшш, — прерывает его Зейн. Луи открывает сверток, обнаруживая там стеклянные мини шоты, оформленные в стиле игры в квиддич. — Миленько! — радостно восклицает Луи, рассматривая их. — Тот, который оформлен в стиле Снитча, летает, — говорит ему Зейн. — Это офигенно, Зи! — Таким образом ты не сможешь сильно напиться, ну ты знаешь, ты должен быть более или менее трезв, чтобы поймать этот бокальчик, — добавляет Лиам. — Да пошел ты, Пейн, я буду настолько пьян, насколько захочу, — шутит Луи, хватая его голову в замок из рук. Парни смеются и дурачатся немного дольше, а затем решают, что было бы неплохо спуститься на обед. Или… Лиам и Зейн решают. — Я не голоден, — говорит Луи. — Перри уже дала мне немного шоколада из Сладкого Королевства на мой день рождения. Я его съел и больше ничего не хочу. Зейн сомневается в том, что собирается сказать. — Рано или поздно, тебе все равно придется с ним увидеться, Лу. Например, сегодня вечером. — Но не сейчас, — беззаботно говорит Луи, приземляясь обратно на диван. — Повеселитесь там, на обеде. Зейн вздыхает, но больше не давит на Луи, дергая Лиама в сторону портрета. Когда они выходят из гостиной старост, то натыкаются на небольшой сверток у входа. Зейн поднимает его и видит на нем надпись. Для Луи. Он вздыхает. — Мы должны вернуться и отдать ему это. Лиам и Зейн возвращаются обратно в гостиную. — Что случилось? — спрашивает Луи. — Это было снаружи. Для тебя. Зейн отдает сверток Луи. Он очень легкий и завернут в кусочек ткани. Луи открывает его дрожащими руками и обнаруживает внутри записку и цепочку. Пока он читает то, что написано на бумаге, Луи начинает плакать, а к тому времени, как он прочитывает ее полностью, его плечи дрожат от беззвучных рыданий, когда он берет в руки цепочку. Луи передает записку в руки Зейну и смотрит на его подарок вблизи. Зейн начинает читать записку: «Дорогой Луи, Я знаю, что ты не хочешь меня видеть сейчас, и даже возможно и слышать, но я хочу отдать тебе подарок на твой день рождения. Я купил его еще за много месяцев до этого дня, и это было бы неправильно, если бы я не отдал его именно тебе. Я знаю, что ты говорил о том, что хотел бы сделать татуировку своего Патронуса, но пока ты еще сомневаешься по этому поводу, я решил, что до того момента, ты можешь носить ту цепочку. Я заколдовал его и теперь, когда ты его держишь, олень будет танцевать. Я надеюсь, что тебе понравится. Внизу можно заметить несколько чернильных пятен, словно пять раз Гарри пытался написать слово извини, но потом зачеркивал каждое из них, и там была фраза, которую обычно говорит Зейн «прости меня за все». Но вместо этого: С Днем Рождения, Гарри.» Зейн смотрит на Луи, который держит подвеску с танцующим на ней оленем. Она была около двух дюймов в высоту, и была сделана из белого золота. — Он так пре-рекрасен, — всхлипывает Луи, когда олень грациозно скачет по кругу в его руке. В последние дни мало что может успокоить Луи. И Зейн ненавидит подобные ситуации. Когда Луи надевает ожерелье дрожащими руками, олень делает еще один круг, а затем замирает на его груди. Он идеально ему подходит, но Зейн хотел бы, чтобы этот подарок вручили ему при более благоприятных обстоятельствах. — Может, нам остаться? — спрашивает Зейн. Луи мотает головой из стороны в сторону. — Ладно. Мы принесем тебе что-нибудь с обеда. Зейн и Лиам уходят, не говоря ни слова, и когда они уже выходят в коридор, Лиам берет руку Зейна в свою, и сильно ее сжимает, не отпуская ее даже тогда, когда они садятся за стол в большом зале. В тот же вечер Большой Зал, в котором студенты обедали, был великолепно украшен для Рождественского Бала, по стенам ниспадали богатые ткани, мишура и серпантин. Гигантская ель стояла в углу, покрытая снегом, который был под заклятьем, чтобы он не таял. Потолок был заколдован так, словно в помещение идет снег и каждый раз, когда дул магический ветер, создавалось ощущение того, что все находятся в снежном шаре. Здесь стояли десятки небольших столов, покрытые пурпурными и золотыми скатертями, и Зейн, Лиам, Перри, Луи, Найл и Элли, а также Стэн и Элеонор, стояли у столика с прохладительными напитками. — Хагрид действительно превзошёл себя в этом году, — говорит Найл, указывая на ель. На столе стояла корзинка с хлебом, и он незамедлительно тянется к ней. — Да, согласен, — говорит Стэн. — Она должна быть не меньше шестидесяти футов в высоту. Стэн и Элеанор одеты в одной гамме; у Стэна была парадная мантия, а у Элеанор — платье пурпурного цвета, которое ей родители прислали из Парижа. Платье было без бретелек, с корсетом на груди, что делало ее образ более элегантным и женственным, а жилет Стэна был в тон ее платью из того же дорогого материала. Перри и Луи тоже были одеты в одинаковой гамме нежно-синего цвета, который придавал их коже и глазам некое сияние. Они наколдовали себе костюмы только вчера вечером, так что они выглядят менее шикарно, чем Стэн и Элеанор, но ничуть не хуже. — Кто-нибудь хочет выпить? — спрашивает Луи, смотря на стол с прохладительными напитками. — Да, безусловно, — говорит Зейн, вставая из-за стола. — Кому что принести? Остальные ребята делают свой заказ, и Зейн с Луи идут к столику с напитками в комфортном молчании. — Мы же добавим алкоголь в наш пунш? — спрашивает Луи и подмигивает. Он выглядит просто великолепно, учитывая, что он провел последние несколько дней плача. На его лице появился здоровый румянец, и он выглядит не таким усталым, каким он был раньше. Зейн фыркает. — Конечно. Он похлопывает карман на своей мантии, откуда раздается металлический звук фляжки. Зейн наполнил ее ранее водкой. Практически все за столом хотели пунш, так что Зейн и Луи разливали его в серебряные кубки, что стояли вокруг стола. Чаша была просто огромной, настолько большой, что около пяти или четырех студентов могу одновременно стоять вокруг нее. Так что Зейн не удивляется, кода остальные присоединяются к ним и начинают тоже разливать пунш по бокалам. Все так и было, пока один из них не заговорил. — Прекрасная ночь, не так ли? — спрашивает Ник Гримшоу. Зейн еле сдерживает себя от громкого вздоха, так как этот парень действует ему на нервы. Он быстро смотрит на Луи, ожидая перепалки, но… но вместо того, чтобы посмотреть на Ника яростным взглядом, как он обычно делает, Луи смотрит вниз, продолжая разливать пунш по бокалам. — Эм, ага, — в конце концов, говорит Зейн, когда становится ясно, что Луи не собирается отвечать. — Изумительная. — Дерево даже больше, чем в прошлый раз, — продолжает Ник. Он наполняет два бокала, и Зейн понимает, что один из них, возможно, для Гарри. — Угу, — вежливо говорит Зейн. Луи все еще не поднимает своего взгляда. — Ты пришел с Лиамом, Зейн? — спрашивает Ник. — Эм, да, да. — А кто твоя пара, Луи? Зейн почти роняет один из бокалов, пока в спешке старается наполнить его напитком. Почему эти ковшики такие маленькие, Мерлин… — Перри, — тихо отвечает Луи, все еще не смотря на Ника. — Эм, она главная староста, если ты знаешь ее. — Оу, Перри, конечно! — счастливо восклицает Ник, прихватывая две коктейльные салфетки из большой кучи. — Милая девушка. Несколько из нас попали на уроки заклинаний с семикурсниками из Хаффлпаффа, так что я довольно-таки хорошо ее знаю. Зейн продолжает смотреть на Луи, ожидая его дальнейших действий. По крайней мере, Луи, которого знает Зейн, придумал уже бы как минимум десять уничтожающих оскорблений в его адрес. Но вместо этого, Луи просто заполняет последний кубок и бормочет: — Да, она замечательная. — Держу пари, вы двое чудесно смотритесь вместе, — громко говорит Ник. — Однако, не смею вас больше задерживать, парни. Я должен вернуться к своему партнеру. Хе-хей! И после этого, Ник уходит, оставляя Зейна хватать воздух ртом от злости. Он ожидает, что Луи тоже выглядит возмущенным, но Луи выглядит просто побежденным и сломленным. Его глаза полны грусти и широко раскрыты, словно он принял свое поражение без всякой драки. Словно Ник Гримшоу победил. — Вингардиум Левиоса, — произносит Луи, указывая своей волшебной палочкой на четыре бокала, которые он заполнил пуншем. Они поднимаются в воздух и плывут перед ним, когда Луи поворачивается, чтобы вернуться назад к столу, и его губа предательски дрожит. Зейн произносит то же самое заклинание и догоняет Луи.  — Не надо, — тихо говорит Луи.- Прошу тебя, не надо. Они возвращаются обратно за их столик в молчании, и остальные ребята замечают их мрачный настрой. Лиам смотрит на Зейна с ухмылкой, но Зейн просто качает головой. — Давайте же добавим алкоголя в это пойло, — он слышит голос Джесси, которая кричит из-за соседнего стола, доставая свою фляжку и наливая себе в бокал. — Я пришла сюда не для того, чтобы трезво смотреть на попытки Хельги Корнфут танцевать. Зейн достает свою флягу и делает то же самое, передавая ее остальным за столом, кто хотел добавить алкоголь в свой напиток. Луи добавляет себе больше всех остальных в свой напиток, и Зейн делает себе пометку в голове присматривать за ним. После того, как началось основное празднование, разговоры за столом стали более позитивными, особенно, когда подали ужин и стол наполняется лучшими блюдами, приготовленными домашними эльфами. Блюда кажутся нескончаемыми, и даже Луи улыбнулся однажды, когда подали сладкое, и он увидел шоколадный мусс на десерт. После того, как все тарелки исчезли, директор Макгонагалл произносит заклинание Сонорус и прокашливается. — А сейчас, выступление хора школы Хогвартс, под руководством нашего профессора по чарам, мистера Флитвика. — Вот дерьмо, — говорит Найл с отрыжкой, когда он поднимается из-за стола. — Забыл, что мы выступаем. Также, как и Зейн. Он смотрит в начало зала, где стоит большая ель и видит, как профессор Флитвик собирает хор вместе. — Удачи, любимый, — говорит Элли, целуя Найла в щеку. — Спасибо, куколка, — воркует Найл, допивая свой напиток и насухо вытирая губы. — Давай же, Джадесси, пошли, — кричит он за соседний стол, где Джейд изо всех сил старается ровно стоять на ногах, потому что она немного пьяна. Зейн вновь смотрит в сторону рождественской ели, когда Найл и Джейд ковыляют в сторону остальных ребят, и замечает, что большинство участников хора в схожем состоянии. Эй, Рождественский Бал проходит раз в три года, не так ли? Затем Зейн видит Гарри, который тоже пошатывается. Он одет в традиционную черно-белую мантию, и он выглядит гораздо более трезвым, чем все остальные. Кроме того, он не выглядит особо счастливым. Эта полуулыбка на его лице, выглядит ужасно неправдоподобной, а его движения медленные и не выказывают никакого восторга, в отличие от студентов вокруг. — Оу, посмотрите на платье Леи, — взволнованно шепчет Перри Элеанор. Зейн оборачивается, чтобы посмотреть на Луи и оценить его реакцию, но Луи кажется куда более заинтересованным в разглядывании скатерти. Его все еще печальный взгляд, то и дело устремляется вверх, словно он хочет украдкой посмотреть на Гарри. Профессор Флитвик прочищает горло и Зейн поворачивается в сторону хора, наблюдая, как студенты приводят себя в порядок. Они начинают с песни «Good King Wenceslas», которая является одной из самых любимых среди волшебников. Магглы тоже ее поют, но чего они не знают, так это того, что король Вацлав был волшебником и смог пережить его поход с помощью согревающих чар. И несмотря на то, что большинство студентов прибывают в веселом расположении духа, их пение все равно замечательное, и голоса эхом разносятся по всему залу, вызывая мурашки по коже на руках у Зейна. Флитвик машет своими короткими, маленькими ручками, дирижируя хором, и на мгновение Зейн забывает обо всех проблемах, которые случились в последнее время, и позволяет себе расслабиться под звуки рождественского гимна. Спустя две песни, Зейн начинает замечать, что Гарри бросает краткие взгляды на Луи. Луи, очевидно, этого не замечает, так как большую часть времени он смотрит вниз на стол и пытается придать своему лицу выражение счастья и безразличия, но Гарри определенно вытягивает свою шею, в то время, пока он поет. Гарри хмурится, когда Луи не смотрит на него, но, в конечном счете, он вновь смотрит прямо, фокусируя свой взгляд на профессоре Флитвике. Зейн закатывает глаза и опускает голову на плечо Лиама, стараясь погрузиться в музыку и просто слушать хор. После того, как они заканчивают петь «O Christmas Tree», их выступление подходит к концу, и студенты возвращаются обратно на свои места под громкие аплодисменты. — Это было блестяще, друг! — говорит Стэн Найлу, когда блондин возвращается на свое место. — Спасибо, — краснея, говорит Найл и улыбается. — Всегда забываю, какое это удовольствие, пока вновь не оказываюсь на сцене. Спустя пару минут, оркестр и их музыка вновь наполняет своим звучанием зал, и Макгонагалл приглашает пары на танцпол. — Ненавижу танцевать, — ворчит Стэн, смотря как Дэнни и Джесси являются одними из первых, кто идет танцевать медленный танец. — Да, но как часто ты можешь потанцевать под музыку настоящего оркестра? — спрашивает Элеонор, делая глоток из своего бокала. — Пойдем. Она тянет Стэна на танцпол минуту спустя, несмотря на его громкие протесты, которые заставляют Луи и Зейна смеяться. — Мы тоже должны потанцевать, — говорит Лиам Зейну. — Возможно, — говорит Зейн. — Я ужасен в танцах, так что мне сначала надо выпить. Он встает, чтобы наполнить свой бокал, затем возвращается обратно к своему столику и добавляет из фляги то, что в ней осталось. Выпив около половины напитка, Зейн вновь смотрит на танцпол, как раз вовремя, чтобы увидеть Ника, который танцует с Гарри. Вот дерьмо. Зейн надеется, что Луи еще не заметил этого, но, конечно же, Луи сразу же замечает, и он издает жалобный звук и опускает голову на плечо Перри. — Шшш, — успокаивает его Перри, обнимая его. Глаза Луи все еще закрыты, и Зейн пытается вспомнить, как много выпил Луи, как много все они выпили. Несколько песен спустя, Найл, видимо достаточно выпил, чтобы чувствовать себя комфортно, для того чтобы танцевать. Потому как спустя секунду, он и Элли встают из-за стола и вместе идут танцевать, обнимая друг друга и нежно целуясь, пока они плавно раскачиваются под звуки музыки. Это выглядит отчасти милым, на самом деле, и Зейн мог бы так же выглядеть со стороны с Лиамом. И словно прочитав его мысли, Лиам спрашивает: — Хочешь пойти танцевать? Зейн думает уже отказаться, чтобы не причинять Луи еще больше боли, но один танец, как он думает, не сможет его сильно расстроить. Зейн и Лиам находят местечко на окраине танцпола, там, где не так много людей, и Лиам оборачивает обе руки вокруг его шеи, оставляя единственный вариант для Зейна — положить руки ему на талию. Парадная мантия Лиама все еще пахнет как новая, словно только что из магазина мадам Малкин. Видимо Лиам так сильно вырос с прошлого Рождественского Бала, что ему пришлось покупать новую. Зейн же надел темно красную бабочку в дополнении к его строгой мантии и черные брюки, и все его вещи пахли домом, потому что он получил посылку с ними всего пару дней назад. Он и Лиам танцуют в медленном темпе, и Зейн кладет голову на плечо Лиама, прикрывая глаза, стараясь забыть обо всем всего лишь на одну песню. Теплая рука Лиама поглаживает его плечо и Зейн счастливо вздыхает, думая, и уже не в первый раз за этот вечер, что Лиам его судьба. Где-то в середине песни, Лиам ловит его губы в поцелуе, и их губы так сладко скользят вместе, в то время, как Лиам перебирает волосы у основания шеи Зейна. Зейн настолько счастлив, когда он с Лиамом, и они встречаются всего лишь несколько месяцев, но Лиам заставляет его чувствовать его так, словно все будет хорошо. И несмотря на всё плохое, что случилось на этой неделе, Зейн знает, что все будет хорошо, словно присутствие Лиама заставляет его чувствовать себя уверенным и сильным. Лиам, боже, Зейн любит Лиама. Зейн любит Лиама. Зейн начинает задыхаться, и он отстраняется от Лиама, смотря в его такие теплые карие глаза, пока на него обрушивается шквал эмоций, что он испытывал последние несколько недель. Он никогда, никогда не чувствовал этого раньше, ни к кому, кроме его родных. — Что случилось? — спрашивает Лиам. — Я люблю тебя, — выпаливает Зейн, затем он убирает руку с плеча Лиама, чтобы Зейн мог хлопнуть себя по рту, прибывая в шоке. Лиам улыбается в ответ, и эта улыбка озаряет все его лицо. — Хотелось бы надеяться, что с тобой все в порядке. — Заткнись, — выдыхает Зейн, все еще пребывая в шоке от самого себя. — Я тоже люблю тебя, — шепчет Лиам, и Зейн счастливо выдыхает и вновь соединяет их губы, стараясь показать всю свою любовь в этом поцелуе. Когда песня заканчивается, он неохотно отстраняются и идут обратно в сторону их столика, чтобы обнаружить, что Луи в открытую плачет на плече у Перри. — Мерлин, что случилось? — спрашивает Зейн, все еще держа руку Лиама. — Ник и Гарри вышли во двор, — мягко говорит Перри, поглаживая волосы Луи и убирая их с его лба. Ох. Все известно, что самый большой двор в Хогвартсе находится прямо у главного входа, рядом с Большим Залом, и используется он уж точно не для того, чтобы поиграть там в квиддич. Там есть множество укромных уголков и кустов, который часто используют парочки, чтобы тайком поцеловаться и в некоторых случаях для нечто большего. — Он ушел, — всхлипывает Луи снова и снова. — Как много он выпил? — спрашивает Зейн, подходя к Луи и положив руку ему на спину. — Я точно не знаю, — говорит Перри с беспокойством в голосе. — Ты же видел, как много он налил себе алкоголя во время ужина. — Давай отнесем его обратно на диван, — говорит Зейн, целуя Лиама в щеку и затем, помогая Луи подняться на ноги из-за стола. — Ему больше не следует тут находиться. — Хорошая идея, — говорит Перри. — Давай же, милый, пора спать. — Я не хочу, — всхлипывает Луи. — Я просто хочу Гарри, я хочу уснуть с Гарри, пожалуйста… — Шшш, — успокаивает его Зейн, не в состоянии слышать то, что сейчас говорит Луи. Это просто душераздирающе. Это занимает некоторое время, но Зейн и Перри удается подняться с Луи вместе по лестнице к гостиной старост, а затем уложить его на диван, накрывая его одеялом, пока он все еще плачет. Зейн начинает уходить, когда Луи немного приходит в себя и успокаивается, когда слышит тихий умоляющий голос Луи. — Нет, нет, Зейн, пожалуйста, не оставляй меня, нет… — Эй, эй, милый, — говорит Перри. — Я останусь с тобой, хорошо? — Хорошо, — бормочет Луи, уткнувшись в нее, словно ребенок, продолжая икать. — Возвращайся обратно к Лиаму, Зейн, — говорит Перри. — Я останусь с ним. Она и Луи хихикают, пока Луи не вспоминает, почему он плакал и не начинает плакать снова. Зейн закрывает портретом вход в их гостиную, слыша рыдания Луи. — Пез, ка-аак я могу позво-ооолить этому случиться… Зейн решает подарить Перри что-нибудь очень милое, как запоздалый подарок на Рождество. Он хочет быть рядом со своим другом, но он также хочет побыть эгоистом и провести этот вечер со своим парнем. Он надеется вернуться на Рождественский Бал и потанцевать еще несколько танцев с Лиамом, но как только он сворачивает в коридор, ведущий к Большому Залу, то Зейн видит растерянного Гарри, которого прижимает к массивным дверям, ведущих в зал, дико злой Стэн. Вокруг них стоят еще несколько людей, наблюдающие за происходящим. — Я знаю его в течение шести лет, и я ни разу в жизни не видел его настолько расстроенным, — выплевывает Стэн в лицо Гарри, толкая его в грудь. — Пожалуйста, — умоляет Гарри. — Я не знаю, почему ты все разрушил к чертям, но я не хочу, чтобы ты его сейчас видел, ему это не нужно, — говорит ему Стэн. — Так почему бы тебе не съебаться туда, откуда бы ты не пришел, и прекратить делать ему больно и расстраивать его, а? Звучит, как план, не так ли? — Пожалуйста, мне нужно с ним поговорить… — И что? Скажешь ему, что тебе очень жаль? Что все было не так, как выглядит со стороны? Слишком поздно Гарри, мы всё видели. Гарри наконец-то смотрит мимо Стэна и замечает Зейна. — Зейн, Зейн, пожалуйста, ты должен мне помочь… — Эй, парни, успокойтесь, — говорит Зейн, вставая прямо между ними. — Ты видел, куда он ушел, — говорит Стэн Зейну, осуждающе указывая на Гарри. — И теперь он хочет пойти объясниться, ради всего святого! — Зейн, прошу, могу я поговорить с тобой на секунду? — умоляет Гарри. — Хорошо, — говорит Зейн, не особо радуясь тому, как складывается его вечер, благодаря глупости его друзей. Как только они оказываются за углом, Гарри начинает без остановки говорить: — Хорошо, итак, я знаю, Ник хотел провести со мной время сегодня вечером, и я позволил ему увести меня во двор, но я, я знал, что не хочу этого, и когда он начал приставать ко мне, я сказал ему, что не могу так… и я дал ему это понять, Зейн, я правда сделал это, потому что, я просто хотел быть счастливым и быть с тем, кто хочет быть со мной, но… я не, только не с ним, я ни с кем не счастлив так, как с Лу, и когда я вернулся обратно и он ушел, так же как и ты, и Стэн увидел меня и он был так зол, что… я так полагаю, все это выглядело не очень, так что я не… — Воу, воу, придержи коней, — говорит Зейн. — Ты говоришь, что ты и Ник ничего не делали? — Ничего, — говорит Гарри. Зейн смотрит в его глаза и не видит в них ничего, кроме честности. — Мы ничего не делали, Зейн, ты должен мне поверить, прошу, я должен поговорить с ним, пока он еще не спит, я могу все исправить, Зейн, я обещаю… — Ладно, — говорит Зейн с осторожностью. Он волнуется за Луи, но… — Последний шанс, Гарри, последний шанс это все что у тебя есть. Не проеби его в этот раз. Ты не можешь, ты действительно не можешь позволить себе все проебать. — Спасибо, — выдыхает Гарри, беря Зейна за руку. — Я не упущу его, ты же знаешь, что я не упущу, я влюбился в него в тот миг, когда я впервые его увидел… — Я знаю, — говорит Зейн, чувствуя, как его сердце разрывается на части, видя насколько это важно для Гарри и насколько серьезно это для него. Он думает, что должен получать деньги за то, каким он хорошим другом приходится, блять, но в тоже время, все, что он хочет, так это видеть этих двоих счастливыми. — Пароль Рукоятка Метлы. Был изменен сегодня утром. — Большое тебе спасибо, — еще раз благодарит его Гарри, и затем он мчится прочь, крича спасибо через плечо, пока не скрывается из виду. Зейн смотрит ему в след, пока звук его шагов не затихает в коридоре, затем поворачивается, чтобы вернуться в Большой Зал, намереваясь выпить все содержимое фляжки Джесси, а затем целовать Лиама, пока у них у обоих не отвалятся губы.