You Are The Blood

Луи еще так никогда не морозило, даже несмотря на то, что на нем был полный комплект школьной формы, он был укрыт несколькими одеялами, и вдобавок ко всему он потел. Перри гладила его по голове, надеясь, что это поможет его самочувствию, но, по правде сказать, более менее нормально он чувствовал себя буквально пару мгновений. У него больше не было понятия о времени, вообще ни о чем; любой звук или шум на фоне его состояния после алкоголя, заставлял чувствовать его себя несчастным и слабым. Он перестал плакать минуту назад, но Луи знал, что одна шальная мысль в неверном направлении может выбить его из колеи, так что он отчаянно пытается сосредоточиться на руке, что гладит его волосы. Луи знает, что Перри ждем пока он уснет, и блять, это то, чего он так сильно хотел, но Луи чувствует себя слишком разбитым, чтобы уснуть и что это вообще блять возможно. Луи из последних сил концентрируется на дыхании, он вдыхает через нос, выдыхает через рот, стараясь достаточно расслабиться, чтобы можно было уснуть, потому что это все чего он сейчас хочет — он просто хочет сбежать из этого ада, который стал его реальностью, и он надеется проспать всю оставшуюся жизнь. Теперь Перри напевает какую-то мелодию и это практически вновь заставляет Луи заплакать, но он борется с этим желанием, его верхняя губа дрожит, пока он старается сохранить спокойствие. — Шшш, — шепчет Перри, возможно замечая, что Луи вот-вот заплачет. — Все хорошо, милый. Ты… ты хочешь послушать шутку? Луи чувствует себя маленьким ребенком, и он собирается начать возмущаться из-за этого, но он лучше окружен заботой и вниманием, чем останется один. Он скучает по маме. — Конечно. — Хорошо, — говорит Перри, немного задумываясь. — Итак, оборотень заходит в бар… Внезапно она перестает говорить, вытягивая шею так, словно она что-то услышала. Затем спустя буквально секунду, она трясет головой. — Прости, просто я подумала, что слышала, как кто-то снаружи говорит пароль. Неважно. Ну и бармен говорит… — Луи! Это вообще не смешно, думает Луи, пока не понимает, что это не Перри произнесла его имя. Это был… — Гарри? — резко говорит Перри. — Что ты тут делаешь? Откуда у тебя пароль? — Зейн дал его мне, — раздается голос Гарри. Спинка дивана мешает Луи увидеть остальную часть комнаты, в том числе и Гарри. — Зейн дал тебе пароль? — недоверчиво спрашивает Перри. — Да, я…эм…я ему все объяснил и он дал мне пароль, чтобы я мог поговорить с Лу, — говорит Гарри. — Он здесь? Перри ничего не говорит, просто смотрит на него, но Луи может не вынести того, что может случиться дальше, не вынесет того, что Гарри может выйти из комнаты и из жизни Луи и он сдается. — Я здесь. — Луи, — тихо говорит Перри. — Все в порядке, Пез, — говорит Луи, немного приподнявшись с дивана. Он все еще не может видеть Гарри. — Я…мы должны поговорить. — Думаешь сейчас подходящее время? — спрашивает Перри. — Ты так устал и ты все еще немного пьян…. Луи уверенно качает головой. — Я не пьяный, просто грустный. Перри смотрит на него с жалостью, которую Луи абсолютно не может выдержать. Ему нужно поговорить с Гарри, чтобы его жизнь перестала быть такой жалкой и его друзья перестали оберегать его и старались не показывать что у них все хорошо в жизни, чтобы не расстраивать его. Луи так чертовски устал от всего этого. — Прошу, — Луи просит Перри. — Нам нужно все исправить. Перри смотрит на него еще пару секунд, пока Гарри молча стоит рядом. — Хорошо, — наконец-то произносит она. — Но я… я буду у себя в комнате, ладно? Так что если я буду нужна тебе, просто позови. Луи кивает и улыбается, сжимая ее руку в своей, и затем Перри поднимается с дивана и ее голубое платье развевается за ней, пока она поднимается по лестнице, ведущей в ее спальню. Но перед тем как она уходит, Перри поворачивается и говорит: — Не проеби все, Гарри. Вы оба. Луи садится и теперь он, наконец, может увидеть Гарри. — Зейн уже все рассказал мне, — говорит Гарри, смотря в пол. И когда Перри скрывается в своей комнате, Луи задается вопросом, что еще мог рассказать Зейн Гарри. Как много Гарри знает. Прежде чем Луи успевает подумать о чем-либо, Гарри направляется к нему, и внезапно, все о чем может думать Луи это то, что он чувствует себя словно шлюха, чертова узкая шлюха и руки Гарри на его коже, чтобы Гарри прикасался к нему везде, был вокруг него. И Луи чувствует вспышку возбуждения, но в то же время и смущение от того, что он делал в последний раз, когда он был с Гарри. И прежде чем Луи успел подумать, что делает, он садится на диване, притягивая к себе и сжимая в руках одеяло, что укрывало его. Гарри останавливается, замечая поведение Луи, и Луи хочет сказать, что все нормально, но все его мысли заняты воспоминаниями о том, как он умолял дать ему кончить, о том, как он плакал, обмякал словно тряпка, как Гарри вбивался в него и как его связывали, потому что он не мог оставаться неподвижным…. — Лу? — мягко зовет Гарри. Луи выныривает из омута воспоминаний. Гарри стоит на месте, не двигаясь, осторожно смотря на него и Луи понимает, что он снова начинает нервничать и его бросает в жар. Он хочет сбросить с себя одеяло, но он так же не хочет вылезать из-под бесформенной кучи ткани и одежды, что служат ему некой защитой. — Привет, — тихо говорит он, вглядываясь в Гарри, а затем быстро отворачивается, когда они сталкиваются взглядами. — Где Ник? — Я не знаю, — говорит Гарри. Луи думает о том, как Ник вывел Гарри из Большого зала не через главную дверь, а через дверь, которая вела к заснеженному двору в центре школы. Он думает о руке Ника, что лежала на плечах Гарри, и он не может ничего сделать, когда его верхняя губа начинает дрожать, не может удержать слезу, что скатилась по его щеке. — Ты должен…эм, наверное, вернуться к нему. Он, должно быть, интересуется о том, где ты, — дрожащим голосом сказал Луи, внимательно изучая торчащие синие и серые нитки на одеяле Рейвенкло, которое было накинуто на его колени. — Нет, он…я сказал ему, что должен увидеть тебя. Я сказал ему, что я не могу… больше видеть его. Луи хмурится, поглаживая подлокотник дивана. — Так ты прервал ваши поцелуи ради меня? Странно. — Нет, Луи…мы…ничего не было. Мы ничего не делали. Ни сейчас, ни ранее, вообще-то, — говорит Гарри. — Но это не остановило его попытаться, — говорит Луи. Он все еще не хочет смотреть на Гарри, потому что боится, что как только увидит его, то не сможет удержаться и не прикоснуться к нему. Гарри вздыхает. — Он, ну, наклонился, чтобы поцеловать меня…. Луи воображает себе эту картинку и по его спине вновь пробегает холодок. — … и я не смог, просто не смог… физически не смог сделать этого, Лу, я буквально оттолкнул его от себя… Эта картинка в голове Луи уже куда более приятная, нежели предыдущая. — …потому что я не хотел его в этом плане, и никогда не хотел я пытался, Мерлин, я пытался… — Что? Почему? — спрашивает Луи, наконец-то смотря на Гарри. — Ну… — Гарри делает паузу, явно обдумывая то, что он собирается сказать. — Я думаю…. что я в том жизненном моменте, когда я ищу чего-то…. эм, долговременного и я…не думал, что ты хочешь того же, а Ник хотел, поэтому я и решил дать ему шанс. Луи смотрит на стену, что позади Гарри и вспоминает тот момент, когда он пьяный сообщил на вечеринке, что он трахал Грега Джеймса в туалете клуба. — Эй, я… я...мне очень жаль насчет истории с Грегом, больше у меня никого не было…. Гарри качает головой. — Я не это…не это имел в виду, спасибо, что сказал это, но я не за этим пришел сюда, не об этом поговорить. Ты не возражаешь, если я сяду? Луи ненадолго задумывается. Он предполагает, что это не будет слишком странным, если Гарри сядет на другом конце дивана. — Нет, присаживайся, — говорит Луи, отодвигаясь подальше от Гарри к своему концу дивана. Гарри подходит и садится, и то расстояние, что теперь между ними одновременно успокаивает Луи и приносит ему болезненный дискомфорт, так как он вспоминает, почему ему так необходимо это пространство, как Луи пристыдил себя последний раз, когда был один… — Гарри, — сказал Луи, до того, как начался их разговор. — Ты же никому не рассказывал о прошлых выходных, не так ли? Он представляет Гарри, который вместе с Ником смеется нам тем, как Луи практически потерял контроль над своим телом, когда они с Гарри занимались сексом и Луи знает, в глубине сердца, что он никогда так с ним не поступит. Но Луи не может перестать думать об этом и эти мысли разносят дрожь по его телу. — Нет! — быстро отвечает Гарри. — Нет, Мерлин, нет. Но Зейн сказал мне, что ты, эм…сказал Найлу. — Прости, — виновато прошептал Луи. — Я…я чувствовал себя так, словно схожу с ума, я должен был сказать кому-то… — Все в порядке, — говорит Гарри. — Я единственный, кто должен просить прощение, Луи, блять, мне так жаль, что я оставил тебя… — Ты должен был купить мантии, — говорит Луи с горечью в голосе. — Нет, я…я не должен был оставлять тебя, это был твой первый раз и я даже не спросил тебя как ты. Я был таким идиотом. Желание оказаться в объятьях Гарри только усиливалось с каждой секундой. Теперь, когда дискомфорт от присутствия Гарри значительно уменьшился, возможно, просто из-за его присутствия рядом, но Луи чувствует, как все те стены, что он возводил вокруг себя, начинают рушиться. — Зейн сказал мне, что есть некие правила, на которые следует обратить внимание, когда ты доминируешь над кем-то, — продолжает Гарри. — Что-то помимо стоп слова? — спрашивает Луи. Джемма рассказала Гарри об этом, когда он дал ей понять, что они с Луи оказались в такой ситуации. Луи думал, что это одна единственная предосторожность, которую они соблюдали. — Да, в основном там правила психологического плана, я думаю… вне зависимости от того, кто был домом, нужно остаться со своим партнером на какое-то время, чтобы убедиться что все хорошо, что вы сделали все правильно, что он не чувствует себя брошенным, — говорит Гарри. — Я…я этого не сделал, Лу, мне так жаль, я просто…. не знал что делаю, но последнее, что я когда-либо хотел сделать, так это причинить тебе боль. Это то, что я пообещал себе давно, то что я никогда бы не сделал, но…блять, я так облажался, Луи, я причинил тебе столько боли, т-ты даже не смотришь на меня сейчас, это все моя вина. Луи слышит в голосе Гарри ком, и он знает, что его глаза должны наполниться слезами, но он знает, что если посмотрит на Гарри, он тоже расплачется. Он собирается с силами, чтобы сказать то, что хотел. — Нет, Хаз, это моя вина. Я оттолкнул тебя прежде, чем все это произошло. — Я не… Луи, нам может быть так хорошо вместе, — говорит Гарри, почти умоляющим голосом. Его голос такой хриплый. — И провел последние года три, желая, чтобы ты это понял, н-но…ты не хотел этого и сейчас я так облажался, что я не думаю, что ты захочешь иметь со мной что-нибудь общее. Луи чувствует, как дрожит его нижняя губа. — Я не знаю, почему ты еще хочешь общаться со мной, после того, как видел меня таким, Гарри… — Что? — спрашивает Гарри. — Ты…. ты шутишь, да? — Я был ужасен, — несчастным голосом говорит Луи. — Боже, я был отвратителен…. — Нет, что ты…не говори так, — просит Гарри. — Лу, о, мой бог, ты был, словно…. это было самое невероятное, что я когда-либо видел. Ты был великолепен. Я мог бы написать стихи о тебе. Луи чувствует себя смущенным от похвалы. Но затем он начинает злиться. — И… Гарри, почему ты мне не сказал этого? Я блять проплакал всю ночь и весь следующий день, думая, что все было большим разочарованием для тебя! Что же. Он не хотел говорить Гарри, что он плакал, но.… Но, похоже, сегодня вечер откровений. К черту все. — Вот почему я облажался, потому что я не думал, что ты хотел это услышать, ну…вся эта эмоциональная чушь или что там еще. Я думал об этом на шестом курсе, когда я назвал тебя красивым во время секса, и ты запретил мне вообще говорить во время секса, целый месяц. Луи помнит об этом, вспоминает ощущение паники, как отбросил эти мысли прочь, боясь, что это разрушит их дружбу. Однако, прежде чем он сможет ответить, Гарри продолжает: — Н-нет, это не твоя вина, я просто…это то, о чем думал, когда я ничего не говорил… — Это моя вина, — перебивает его Луи, теперь его голос становится более уверенным, когда Гарри сказал, что он был великолепен. — Я годами говорил тебе, что не хочу с тобой отношений, который включаются в себя все эти эмоциональные вещи, идущие в комплекте. В течение нескольких секунд Гарри ничего не говорит, поэтому Луи бросает взгляд на него, отрываясь от созерцания одеяла. Гарри смотрел на огонь в камине, оранжевое пламя которого отбрасывало блики на его щеку. Это первый раз, когда Луи должным образом смотри на Гарри с субботы. И Гарри выглядит таким красивым и одновременно потерянным, таким непохожим на того веселого, уверенного в себе парня, которого Луи встретил впервые. Четырехдневный перерыв в их общении и последующий за этим бал — это самое длительное время, что они не общались с третьего курса, когда Гарри поцеловал Луи в щеку и Луи предупредил его сразу же, что мальчики не должны такое делать. Гарри так расстроился, что они оба не разговаривали целую неделю, пока Луи не пробрался в постель Гарри (он дождался пока все заснут) и сказал, что ему не важно, могул ли парни целоваться друг с другом, потому что он не хотел целовать кого-либо еще. Они были не разлей вода с тех пор, с того момента, когда их дружба приобрела сексуальный характер во время пятого курса и Луи знает, что на земле нет никого кто мог бы знать его лучше чем Гарри. Он… лучший друг Гарри, и Луи, должно быть, сошел с ума, раз не понимал на протяжении всех этих лет, что Гарри тот самый человек, которого он хочет видеть каждый день до конца своей жизни. И если они оба никогда не женятся и решат провести свои жизни в одиночестве, то время проведенной с Гарри, каждый день с ним, включает наличие его в жизни Луи до конца его дней, что подразумевает быть с ним вместе. Почему-то Луи подумал, что отношения с Гарри резко бы изменились, но теперь, когда он смотрит на своего лучшего друга, который увлеченно смотрит на потрескивающее пламя в камине, Луи понимает, что Гарри больше чем просто его лучший друг уже много лет. Луи испугался того, что он окажется уязвимым перед Гарри, когда все между ними изменится, если он и Гарри будут состоять в отношениях. Это будет некий ярлык, повешенный на них. И….Гарри, должно быть знал это, должно быть все время думал об это, пока Луи трусливо прятал голову в песок, и только теперь он начинает понимать, как должно быть Гарри было больно последние несколько лет, когда он слышал от Луи каждый раз, снова и снова, что они никогда не смогут быть вместе. Луи сосредотачивает свой взгляд на Гарри, замечая, что несколько слезинок скатились по его лицу, видит, как он прикусывает губу, чтобы та не дрожала. — Я имею в виду… — начинает Гарри, в конце концов, затем делает паузу, чтобы собраться с мыслями. — Это может быть правдой, но, вроде бы это не повод для того, чтобы не сказать тебе какой ты замечательный, Лу, ты словно….я так о тебе переживаю, так сильно забочусь о тебе и я… я просто хочу чтобы ты знал об этом, хорошо? Чтобы не случилось, я н-не хочу, чтобы твои первые отношения начинались с того, что ты будешь думать, о том, что ты недостаточно хорош… Гарри прекращает говорить и зарывается руками в своих волосах, вздыхая и издавая всхлип. Он продолжает говорить, закрывая лицо руками: — Я не хочу причинять тебе боль, и я был глуп, когда заставил тебя думать, что ты не заслуживаешь того, чтобы к тебе относились по достоинству. Ты заслуживаешь гораздо большего. Луи не может себе представить, что он мог бы быть с кем-то кроме Гарри, что его первые или вторые или даже последние отношения могут быть с кем-то кроме Гарри. Он пытается представить, как он идет на обед с каким-то незнакомцем, но тот пустой образ, который он старается себе представить неумолимо и неизбежно превращается в улыбающееся лицо Гарри. — Гарри, — медленно говорит Луи, чувствуя, как его сердце начинает ускорять свой ритм. — Что если…что если я скажу тебе, что все время хотел всего это, все эти эмоциональные вещи и прочее? Гарри, наконец, поднимает свой взгляд на него и их взгляды встречаются, Луи видит, что в них вспыхивает боль и замешательство, прежде чем Гарри, кажется, понял. — Я, эм, ты не…со мной? Луи практически смеется от того насколько они красноречивы, за исключением того факта, что это самое важное о чем они говорили: о них, о том что они были друзьями и никто из них не знает что делать. — Да, Хазза, я…мне так жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять это, я был полнейшим бараном в то время, но… я не думаю, что когда-нибудь захочу быть с кем-то кроме тебя, — говорит Луи на одном дыхании, пытаясь сказать все, что он хотел, прежде чем он передумает. Блять. Он ждет, его голова переполнена мыслями, а его сердце бешено стучит у него в груди, когда Гарри смотрит на него. Луи так сильно надеется, что все получится, потому что чувствует, что их связь с Гарри станет сильнее, чем когда-либо или же они не смогут пережить это… — Лу, — в конце концов, говорит Гарри, смотря на него широкими и полными слез глазами. — Я…блять, я сделаю для тебя все что угодно, Лу, ты… ты заслуживаешь быть счастливым и я знаю, что это наверное прозвучит эгоистично, но я хочу быть тем человеком, кто будет делать тебя счастливым. Как ты думаешь, мы можем попробовать? Быть вместе. Если ты так не думаешь… — Нет, — тут же говорит Луи, — Нет, я хочу этого, я просто….ты должен дать мне немного времени, чтобы привыкнуть к некоторым вещам, но Гарри…я… — он тяжело сглатывает, стараясь не заплакать в этот момент. — Я не хочу, чтобы мы перестали видеться после окончания школы… Гарри вздыхает. — Лу, не надо…прошу, не шути со мной так. Потому что я хочу быть с тобой. У Луи все затрепетало внутри. — Я не шучу, Хаза, я не стал бы. Я не могу… не могу обманывать себя больше не секунду. Он действительно не может. Луи смотрит на Гарри, понимая, насколько сейчас отличаются их отношения, если сравнивать с их первой встречей. Сейчас Гарри больше похож на мужчину, чем на того мальчика. Он выглядит грустным и смущенным. И Луи представляет, что со стороны он выглядит сейчас, наверное, так же. — Луи, можно… можно я тебя обниму? — осторожно спрашивает Гарри и его голос дрожит. — Пожалуйста, скажи мне, что я могу обнять тебя… — Да, — незамедлительно говорит Луи, чувствуя себя более комфортно сейчас рядом с Гарри, когда он знает, что они просто были слишком глупы все это время. — Да, боже, да. Луи тащит изнемогающее от усталости тело через весь диван, оставляя свою кипу одеял позади, и удобно укладывается на колени Гарри, извиваясь от нечеловеческого электрического разряда спокойствия, распространяющегося по всему телу, где он соприкасается с Гарри. — О, боже, — тихо произносит Гарри и это впервые за несколько лет, когда Луи слышит эту фразу из уст Гарри за пределами спальни. Его голос полон облегчения и немного хрипло срывается, звуча так, как сейчас чувствует себя Луи. Луи так устал, настолько эмоционально выжат, что не может ничего поделать, и прижимается к Гарри со всей силой, так близко, как только может, начиная плакать в его объятьях. Гарри тоже начинает плакать, на этот раз по настоящему, обнимая Луи еще сильнее и зарываясь носом в его волосах. — Лу, Лу, Лу, — произносит Гарри, притягивая его к себе еще ближе. — Лу, мне так жаль, любимый… — Мне так жаль, — говорит Луи, пытаясь обнять Гарри еще сильнее, чтобы тот не дрожал. — Мне так жаль, боже, я не знаю, как ты все еще не ненавидишь меня. Они оба причинили друг другу боль, но Луи знает, что они оба сделали это, когда пытались примириться со своими чувствами. И он знает, что с Гарри будет все замечательно. У них есть способность причинять боль друг другу, потому что они слишком хорошо знают друг друга, но так же могу сблизиться, имеют эту возможность, стать еще ближе. Луи надеется, что такое больше никогда не повторится. — Я бы не смог, — уверенно говорит Гарри, начиная поглаживать Луи по спине. И эти простые прикосновения приносят Луи невероятное чувство комфорта и умиротворения. — Я бы никогда не смог возненавидеть тебя, Лу. — Мы такие болваны, — говорит Луи. — Оба. Гарри соглашается с ним, смеясь сквозь слезы. — Ладно, итак… — начинает Гарри. — Никаких других партнеров? — Никого, — соглашается Луи. — И, эм, мы можем пойти на настоящее свидание? Луи улыбается. — Определенно. Гарри прижимает к себе Луи своей большой и теплой ладонью, заставляя Луи радостно вздыхать. — Гарри, — начинает Луи после небольшой паузы, не особо желая поднимать эту тему в данный момент, но для него это важно. — Я… эм, возможно, я не захочу вернуться в данный момент к некоторым вещам. Ну, таким как секс. Просто чтобы ты знал. Я все еще чувствую себя немного странно. Он чувствует, как Гарри кивает ему. — В этом есть смысл. Я так… Мерлин, мне очень жаль, Лу, я не перестану говорить тебе, как ты прекрасен с этого момента. Тебе придется наложить на меня заклятие безмолвия, чтобы заткнуть меня, я тебе клянусь. Луи счастливо смеется. — И да, мы сделаем так, как тебе удобно, — говорит Гарри. — У нас есть все время мира, моя любовь. — Блять, я так скучал по тебе, — говорит Луи куда-то в грудь Гарри. Как он скучал. Он скучал по их разговорам, скучал по тому, как их тела подходят друг другу, словно пазлы и скучал по Гарри, когда тот рядом с ним по ночам. — Я тоже по тебе скучал, — отвечает Гарри, прижимая Луи к себе так близко, словно хотел, чтобы тот растворился у него в нем, чтобы он навсегда остался с ним. И честно говоря, Луи не возражает. Теперь, когда Луи уже не напряжен, когда он расслабился в объятиях Гарри, и тепло омывает его успокаивающими волнами, он понимает, как сильно он устал. Вероятно, это связано с тем фактом, что он нормально не спал с прошлой субботы, и не важно, насколько удобным был диван в гостиной Зейна. — Я устал, бормочет Луи, чувствуя, как тяжелеют его веки. — Я тоже, — говорит Гарри. — Хочу спать рядом с тобой. Гарри издает такой приятный шум, исходящий из его горла. — Мы должны вернуться в общежитие. Я уже начинаю клевать носом. Луи ворчит, когда Гарри пытается встать, но затем мысль о том чтобы спать в их кровати — Гарри — нет, в их кровати кажется ему слишком привлекательной, чтобы сопротивляться. Поэтому он медленно встает с колен Гарри и помогает тому подняться с дивана. Когда они выходят из гостиной Зейна и Перри, Луи протягивает руку Гарри и переплетает их пальцы. Он клянется, что может почувствовать, как улыбается Гарри, когда их руки держатся вместе. Когда они на полпути к общежитию Слизерина, Гарри резко останавливается. — Черт, мы должны сказать Зейну куда мы пошли, иначе он может подумать, что я похитил тебя или что-то в этом роде. Луи фыркает. — Ты такой мелодраматичный, Хазза. — Давай я просто… — Гарри вытаскивает волшебную палочку и произносит заклинание Патронуса. Из кончика палочки вырывается серебряная лань, немного топчется на месте и застенчиво поворачивается к ним. — Эм, Зейн, это Гарри, — медленно говорит он и Луи задается вопросом, действительно ли лань закатила глаза или это все его воображение. — Ну, Лу и я поговорили и сейчас возвращаемся в гостиные Слизерина вместе. Надеюсь все нормально, и ты не ненавидишь меня. Мы должны пообедать завтра вместе. Пока! — Ради всего святого, Гарри, это не автоответчик» — любезно произносит Луи, пока Гарри отправляет серебряную лань в сторону спальни старост. — Я всегда был плох в коротких посланиях, — говорит Гарри. — В любом случае, она будет ждать Зейна, когда он вернется. — Вероятно, она прервет его и Лиама, — говорит Луи, снова беря руку Гарри и продолжая идти в сторону их гостиной. Гарри хихикает и Луи присоединяется к нему, думая о том, как серебряная лань забегает к парням и, заикаясь, говорит «Эм, привет Зейн, это Гарри» в ухо Зейну, тем самым неловким тоном Гарри и пугает его до получёртиков. В конце концов, они приходят в их общую спальню и поднимаются по короткой лестнице к себе в комнату. Луи рад, что никто из их соседей еще не вернулся, что поможет им избежать неловких объяснений (в особенности Стену), ну, по крайней мере, до завтра. Ведь Рождественский бал сейчас в самом разгаре. Гарри начинает снимать одежду, как всегда это делает перед сном. Он уже снял штаны, его грудь обнажена, когда Гарри останавливается и говорит: — Ох, черт возьми, ты…ты не возражаешь? — Нет, все в порядке, — сонно говорит Луи, снимая его мантию. Он оставляет на себе майку и трусы, но чувствует достаточно комфортно, чтобы залезть в кровать с полуголым Гарри. Они засыпают, обнявшись друг с другом, Гарри использует Луи как подушку, а их ноги переплетены между собой. И хотя голова Гарри покоится на груди Луи, немного усложняя ему дыхание, Луи чувствует, что он наконец-то снова может дышать, впервые в течение это долго декабря.