***
В эту субботу, после первой недели занятий, и в этот утренний час, большинство студентов Хогвартса мирно спали в своих кроватях с балдахином. Но не Луи или остальные игроки слизеринской команды по квиддичу. Луи вздыхает и неохотно выбирается из теплых объятий Гарри, поднимает трусы, что лежат у кровати и неловко натягивает их на себя, все еще находясь в лежачем положении. Затем отодвигает полог кровати и выскальзывает из постели. — Семь часов, — жалуется он Стэну, который тоже одевается на ходу. — Кто решил проводить отбор в чертовых семь утра? — Капитан команды, — отвечает Стэн, одевая штаны. — Я слышал, что он тот еще засранец. Луи фыркает. — Я также слышал, что он ужасно придирчив в выборе загонщиков. Может, выберем новых в этом году? — Ай! — выкрикивает Луи, когда в него прилетает скрученный в мяч носок. — Эй, по крайней мере, мне удастся рассказать, как играет каждый, когда понимает, что он неспособный. Нам некуда идти, кроме как вверх, не так ли? — рассуждал Луи. — Ты невыносим. Если ты не перестанешь себя так вести, то вся команда поднимет бунт. — Не волнуйся. Я на самом деле не планирую проводить тренировку в семь утра. Просто отбор. Луи оглянулся в поисках пергамента. Найдя его, он написал Гарри небольшую записку. «Хаз, я запланировал отбор в команду по квиддичу слишком рано, и не захотел будить тебя. Я планирую воспользоваться душем Зейна после, так что ты можешь присоединиться ко мне, когда проснешься ;) хх — Лу» Затем они вышли из замка, оба помятые и сжимающие свои метлы, оставив Гарри мирно спящим в их комнате. — Любой, кто проводит тренировки в такую рань, и я это не приуменьшаю, полный идиот, — сказал Луи. Когда они пришли на поле, то обнаружили вдвое больше народу, чем ожидали. Около половины из них были одеты в красно-золотые футболки, что было немного неожиданно. Получается, что Лиам Пейн, по стандартам Луи, является полным идиотом. Что печально, потому что он на самом деле был одним из любимых людей Луи в Гриффиндоре. Они не так часто взаимодействовали — на самом деле, Луи ни разу не видел его в этом учебном году — но они оба стали капитанами команды на шестом курсе, и у них всегда было здоровое соперничество. Лиам был вратарем, а Луи нападающим, так что у них было много шансов, чтобы идти вровень друг с другом; они также были равны по навыкам, что доставляло немало удовольствия зрителям, когда они смотрели матчи Слизерин-Гриффиндор. Однако, не было забавным то, что у них тоже проходят отборочные в команду по квиддичу, и как назло, ровно в тот же чертов час, что и у них. Луи расталкивает всех локтями, пробиваясь через толпу, чтобы попытаться найти Лиама, и каково было его удивление, когда он увидел перед собой парня, что был гораздо выше, шире в плечах, и у которого был более глубокий голос, чем он ожидал. — Привет, Луи, — сказал парень. Луи искоса на него посмотрел. Парень до сих пор вел себя, как Лиам Пейн, но его тело было словно у тех парней, что Луи видел у Элеонор, в журнале Ведьмин Пророк. За шесть лет Лиам Пейн превратился из парня с круглым лицом, долговязыми конечностями и копной пышных волос в прекрасного парня с сексуальной и стильной прической, которая ему чертовски шла. Луи понимает, что уже довольно долго смотрит на него и пожимает протянутую ему руку. — Лиам? — Это выходит больше как вопрос. — Как твое лето? — Нормально, ничего из ряда вон выходящего. Твое как? — Нормально. Большую часть был дома в Донкастере, ездил в магловский Лондон несколько раз, — сказал Луи. — Значит ты, эм… ты пытаешься провести отборочные сейчас? — Да, эти парни ненавидят меня за это, но я пытаюсь направить всех в нужное русло, как в былые времена, — сказал Лиам. Луи смотрел на него безучастно, направляя всю свою энергию на то, чтобы не сорваться и не упасть перед ним на колени, вынимая член Лиама из его штанов. — Ты знаешь, когда Гарри Поттер был тут! Он и Оливер Вуд оба занимались с утра пораньше и в любых условиях, и они выиграли так много матчей, а я в этом году именно на это и нацелен. Лиам указал на группу людей, стоящих позади него и одетых в красно-золотую экипировку. Луи старался игнорировать вздувшуюся вену на шее Лиама, когда тот повернул голову к нему. Студенты Гриффиндора продолжали смотреть на Луи, словно они ожидали потасовку. — Ну, что ж, я планировал тоже провести отборочные. Сейчас, — сказал Луи, все еще чувствуя себя ужасно глупо, от того, каким горячим стал Лиам. Он никогда еще ничего настолько сильно не хотел, как сейчас облизать родинку, что была на шее у Лиама. Лиам засмеялся. — Я думаю, мы сможем что-нибудь придумать. Камень-ножницы-бумага? Большинство студентов смотрели на них с недоумением. — До двух побед? — предлагает Луи. До того как Лиам смог ответить, перед ними появляется парень. — Лиам, приятель. Прости, я опоздал. Что здесь… — Энди смотрит за спину Лиама и замечает группу слизеринцев перед ним. — Томлинсон. — Сэмуэль, — выплевывает Луи и хмурится. Он никогда не понимал, почему Лиам дружит с ним, и что никогда не поймет, так это какого черта Энди Сэмуэль делал в Гриффиндоре. Оба его родителя учились в Гриффиндоре, но им так и не удалось привить их сыну хоть каплю порядочности. Может, он подкупил распределяющую шляпу? Энди оценил ситуацию. — Учитывая то, что Лиам встает всегда раньше всех, кого я когда-либо знал, я могу сделать предположение и сказать, что мы пришли сюда раньше вас. Так что уходите отсюда. — Мы как раз собирались… — начал Лиам. — Учитывая то, что ты только что пришел, я сделаю предположение и скажу, что ты не знаешь, что здесь происходит, сладкий, — снисходительно, сказал Луи. — Камень-ножницы-бумага? — повторяет Лиам. — Вообще, я был самым первым, кто пришел на поле, — раздается голос Джесси за спиной Луи. Луи улыбается Энди. — Это было сказано о капитанах, — иронизирует Энди. — Так что дай большим парням потренироваться, Томлинсон. Ты и твои друзья сможете попрактиковаться в другое время, чуть позже. Луи запрокидывает голову от смеха. — Прости, но чей дом выиграл кубок по квиддичу в прошлом году? — Незачем спорить, — кротко говорит Лиам, но его заглушают крики слизеринцев. — Это новый год, — говорит Энди. — И вы не сможете нормально ходить после того, как мы нагнем вас. — Энди, — начинает Лиам. — Я сомневаюсь в этом, — говорит Луи, ухмыляясь. — Почему бы вам не дать нам полетать в течение нескольких часов, пока ты пытаешься найти свой член? Стэн тихонько засмеялся у него за спиной. — Луи, — пытался остановить их Лиам. — Или ты можешь дать нам полетать в течение нескольких часов, а если ты настолько отчаялся, я уверен что ты сможешь найти что-то другое, что можно оседлать, — сказал Энди, грязно усмехаясь. Луи нацелил свою волшебную палочку в горло Энди. Он сделал это так быстро, что никто даже не успел моргнуть. Парень слышит шаги Стэна позади него и видит, как Лиам потянулся за своей палочкой. Луи сожалеет, что его друзья оказываются свидетелями всего этого, но он не мог оставить слова Энди без ответа. Слишком часто это происходило в последнее время. — Мне нравится то, что мне нравится и это не делает меня сукой, Сэмуэль, — смиренно говорит он. — Тебе следует хорошенько запомнить это. Прежде чем Энди смог ответить ему очередную гадость, тишину нарушает новый голос. — Какого черта тут происходит? Группа студентов расступается и к ним подходит чрезвычайно растрепанный профессор Малфой. Он до сих пор был во вчерашней одежде, его обычно прилизанные гелем волосы торчат во все стороны и от него за версту несет огневиски. Луи решает не комментировать это, опускает палочку и поднимает руку в знак приветствия. — Доброе утро, профессор. — Привет, Луи, — говорит профессор Малфой. — Доброе утро, Пейн. Лиам улыбается. — Доброе утро, профессор. — Кто-нибудь хочет объяснить мне, что здесь происходит? — спрашивает Малфой. — Оу, вы знаете, — беззаботно говорит Луи. — Ничего необычного. Лиам и я пытались цивилизованно поговорить, Сэмуэль насмехался над моей сексуальной ориентацией, я защищал свою честь. Стандартное субботнее утро, я бы сказал. — Он начал все это! — воскликнул Энди. — Пейн, — Малфой перебивает ученика взмахом палочки. — Это правда? Было видно, что Лиам разрывается между тем, чтобы сказать правду и тем, чтобы защитить своего друга. Луи бы в большинстве случаев промолчал бы и держал язык за зубами, но Лиам это Лиам, поэтому он говорит: — Да, профессор. Энди бросает на него злобный взгляд. — В мой кабинет, Сэмюэль, — говорит Малфой. — И почему вы все здесь? Вы должны быть в постели. — Луи и я решили провести отборочные в семь утра сегодня, — сказал Лиам. — Боже, — сказал Малфой. — Что ж, Гриффиндор, благодаря вашему исключительно толерантному товарищу по команде, вы будете вторыми. Приходите в десять. Гриффиндорцы развернулись и стали уходить с поля, что-то ворча себе под нос. — Вам повезло, что я не стал снимать баллы, — прокричал им вслед Малфой. — Тяжелая ночь, профессор? — Луи спрашивает Малфоя. Оба они сблизились, после второго курса, когда Луи рассказал ему о своем желании сделать карьеру в области зельеварения. Тем не менее, они, видимо, были не так близки. Уголки губ Малфоя дернулись вверх, но все, что он сказал, было: — Не испытывай судьбу, Томлинсон, — и ушел, волоча за собой Энди. Лиам стоял позади и наклонился близко к Луи. — Прости за Энди, приятель. Он иногда может быть той еще занозой в заднице. Луи засмеялся. — Иногда? Все нормально, Лиам, это происходит все время. Хмурый взгляд Лиама стал еще более серьезным. — Ничего не в порядке, Луи. Ты не должен сталкиваться с подобным. — Легко тебе говорить. Ты ведь не гей, — Луи пожимает плечами. Лиам открывает рот, словно хочет сказать что-то еще, но затем быстро закрывает его. — Окей. Ну, тогда еще увидимся, я думаю. Прости еще раз. — Забей, правда. Увидимся позже, приятель! Лиам помахал на прощание и направился в сторону замка, присоединяясь к группе будущих товарищей по команде. Луи смотрит ему в след и старается игнорировать то, как натягивается футболка на его широких плечах и сильной мускулистой спине.***
Зейн никогда не любил просыпаться по утрам. Его идеальные выходные включают в себя сон до обеда, что в субботу, что в воскресение, чтение, может быть прогулка в Хогсмид, а также ночные посиделки с друзьями за выпивкой. Его идеальный выходной не включает в себя быть разбуженным Луи еще до обеда в эту субботу, но видимо, его выходным суждено быть несовершенными. — Зейн! Зеейн! Зейни! Просыпайся! Зейн открывает один глаз, хмурится и снова закрывает его. — Зии! Я знаю, что ты уже не спишь. Я видел, как ты открыл глаза! Ну, точнее сказать глаз, но… — Мерлин, Луи, который час? Повисла пауза. — Половина десятого, я так думаю. Пошли в душ! Я скучал по твоему душу. Те, что в раздевалках просто ужасны, по сравнению с твоим… — Еще даже двенадцати нет, Луи, — сказал Зейн и повернулся лицом к своему слишком веселому другу. — Хорошо, — говорит Луи, и Зейн слышит нотки обиды в его голосе. — Я просто буду там, голым и весь в пене в твоем душе, один. Наслаждайся своим сном. Он слышал, как Луи сбрасывает форму по квиддичу по пути в ванную. Зейн нахмурился, лежа на подушке; они вернулись только неделю назад, но очарование обнаженного тела Луи слишком сильное, чтобы сопротивляться ему. Он понимает, что это притяжение со временем уменьшится, но пока Зейн, ворча себе под нос, распутал свое голое тело из пухового одеяла, встал с кровати и последовал за Луи, который уже включил воду. У Зейна никогда не было плохого дыхания по утрам. Оно было всегда свежим, очевидно. Тем не менее, он быстро почистил зубы, прежде чем зайти в душевую кабинку. Луи, боги, он был весь мокрым, загорелым и чертовски аппетитным, с ручейками из пены от шампуня, которые струились по его телу. Его глаза были закрыты, так как он подставил голову под струи воды, чтобы смыть шампунь. — Как тренировка? — спросил Зейн, протягивая руку за шампунем, чтобы вымыть свои волосы. — Отборочные, — сказал Луи, вытирая глаза, и потянулся за кондиционером. — И все прошло нормально. Мы не потеряли немного семикурсников, поэтому было свободно несколько мест в команде. Я знаю, никто технически не гарантировал место в команде, но ни один из претендентов не был также хорош, как ветераны, — говорит он и сжимает пригоршню кондиционера в руке. — Энди Сэмуэль как всегда был тем еще козлом, но затем профессор Малфой задал ему взбучку. Я никогда не видел Малфоя таким растрепанным. Думаю, что он провел ночь в Трех Метлах. Это единственное объяснение, почему он спотыкался, когда возвращался… Зейн слушал, как Луи говорит о его дне, улыбаясь тому факту, что свой собственный день состоял исключительно из одного душа. — Оу, и ты ни за что не угадаешь, кто похорошел за это лето. Зейн и правда не мог себе представить никого в Хогвартсе, кто мог бы привлечь его, кроме Луи и Гарри. Поэтому он выглядел немного недоверчивым, когда спросил: — Кто? — Ну, ты, возможно, видел его уже, — сказал Луи, втирая кондиционер в свои волосы. — Я заинтересован, — сказал Зейн. — Лиам Пейн. Зейн фыркает. — Лу. Он постоянно поправляет свои волосы. — Он состриг их! Ну, не все. У него небольшой ирокез и выбриты бока… — Канадка, — сказал Зейн. Луи посмотрел на него. — Она действительно так называется? — Да, — Зейн пожимает плечами. — Во всяком случае, то что он подстригся, не такое уж и большое дело… — И он чертовски вырос, настолько, что стал выше меня почти на голову, и у него такие мускулистые руки. Я едва мог разговаривать с ним, чтобы не представлять, как он трахает меня, прижав к стене. Зейн, который сам трахал Луи, прижимая его к стене сотни раз, знал, что Луи получает неземное удовольствие от этого. Он представил себе, как взволнованный Луи пытается провести отборочные и старается не подавать виду, что он возбужден. И это чертовски горячо! — Что бы подумал Лиам, мм? — спрашивает он, направляя Луи в угол кабинки. — Если бы он узнал, что у тебя встал при мысли о нем? Луи сглотнул. — Я не говорил, что у меня встал, — сказал он хриплым голосом. — Ты должен был прекратить думать о нем, не правда ли? Прекратить эти мысли, чтобы у тебя не встал, иначе все смогли бы увидеть. — Зейн, — захныкал Луи. — Все бы узнали, как сильно ты хочешь его член, — бормочет Зейн, ухмыляясь ему. — Боже, я так и вижу его. Твой член такой твердый, трется о метлу… У Луи сбивается дыхание, и он едва сдерживается, чтобы не захныкать. — Прекрати, — он часто дышит, пытаясь успокоиться, смывая кондиционер с волос. После того, как Луи смывает его, Зейн набрасывается на него и толкает Луи к стенке душевой кабины. — Ты хочешь прокатиться на его члене, не так ли? Могу поспорить, что он смог бы поднять тебя и насадить на свой член, раз он такой сильный как ты говоришь. — Спорим, ты бы не смог так? — говорит Луи, но в его словах нет агрессии. Зейн видит, как расширяются его зрачки, как вспыхивают его щеки (и не только от горячей воды в душе). — Но я все еще могу сделать вот так, — говорит он, быстро опускаясь на колени и полностью беря в рот уже наполовину вставший член Луи. Луи стонет над ним и откидывает голову назад, ударяясь о стенку душевой кабины. Зейн любит то, как Гарри или Луи становились твердыми в его рту, любит чувство, когда кожа остается мягкой, а член становится более упругим, увеличивается в размерах, как он небрежно проводит по нему языком, пока тот полностью не заполняет его рот. — Блядь, Зейн, да, — стонет Луи. Зейн опускает руку на свой член и начинает водить ей вверх-вниз, чтобы он стал тверже. Это не трудно со всеми теми стонами, что издает Луи и ощущением его вкуса во рту, которые только усиливают его чувства. — Ты собираешься трахнуть меня? — спросил Луи. Зейн вынимает его изо рта и опускает на него свою руку, продолжая двигать ей в том же темпе, что и его рот. — Да, Лу, блядь, ты знаешь, чего я хочу. — Хочу прокатиться на тебе, — Луи задыхается, когда Зейн вновь впускает его в свой рот, и начинает сосать сильнее и глубже, что практически давится им. Когда Луи начинает молить его и тянуть за волосы, Зейн встает и берет ванильно-кокосовый гель для душа. — Мы должны закончить принимать душ, для начала, я так думаю, — ухмыляется Зейн. Луи только смотрит на него. Он не способен говорить сейчас. — Хочешь, я помою тебя малыш? — Ты засранец, — наконец-то произносит Луи. Он кивает и Зейн поворачивает его спиной к себе. Луи закатывает глаза. — Ты так предсказуем, Зии. — Я люблю то, что люблю, — говорит Зейн ему. Он выдавливает небольшое количество геля на руки и начинает растирать плечи Луи, легонько их массируя. Луи весь дрожит и стонет, вращает плечами и выгибается в спине от его прикосновений. Зейн опускает руки ниже, берет немного пены с плеч Луи и использует ее, когда его руки скользят вниз, вдоль позвоночника Луи. Он разминает мягкую кожу, вызывая еще больше стонов Луи, прежде чем убрать руки, чтобы взять еще немного геля. Зейн целует кожу Луи на стыке шеи и плеча, в то время как его руки опускаются все ниже и ниже, пока не опускаются на задницу Луи. Он, еле касаясь, проводит пальцем между его ягодиц, от чего Луи напрягается и пытается придвинуться ближе, чтобы усилить контакт. — Зейн, — выдыхает Луи, когда Зейн усмехнулся ему в шею. Зейн проскальзывает одной рукой между ягодицами Луи и соприкасается с его отверстием, пока другая его рука начинает играть с его яйцами, перекатывая их в руке и пропуская между пальцами. Луи задыхается, дергается вперед, а затем назад, так как он не уверен, чего ему хочется больше. — Прекращай, Малик, — выдавливает из себя Луи, когда рука Зейна обхватывает его член и начинает дрочить ему. — Не хочу кончать так, блядь. — Как ты хочешь кончить? — бормочет Зейн, продолжая дразнить его дырочку. Он не проникает внутрь, но легонько надавливает, создавая небольшое давление, чем и вызывает писк Луи. — С тобой внутри меня, — говорит Луи, пытаясь насадиться на палец Зейна. — Только с моим пальцем? — спрашивает Зейн, и его рука, что была на члене Луи, начинает двигаться быстрее. — Боже, нет, с твоим членом, Господи, ты собираешься заставить меня написать это для тебя? — фыркает Луи, но теряет все свое самообладание, когда Зейн продолжает доставлять ему невыносимое удовольствие, практически разрывающее его на части. Зейн убирает руку с члена Луи, отчего Луи недовольно стонет. Зейн разворачивает его к себе, подставляя под теплые струи воды, что льются сверху, и Луи знает, что как бы сильно Зейн не любил дразнить, он вскоре не сможет сдерживаться. Зейн уделяет особое внимание его заднице, раздвигает его ягодицы и играет с его отверстием, чтобы убедиться, что весь гель для душа смыт. — Ты думаешь, Лиам смог бы донести тебя до кровати? — прошептал Зейн ему в ухо. — Ммм, — стонет Луи, качнувшись вперед и потираясь своим твердым членом о бедра Зейна. Зейн посмеивается отчаянности в голосе Луи, затем обхватывает его и выключает воду. Он сжимает задницу Луи, сгибает колени, а затем выпрямляется, поднимая его. Луи вскрикивает и обвивает руки вокруг шеи Зейна и его ноги обхватывают его за талию. Его член оказывается в ловушке между их телами, и Луи скулит, сильнее вцепляясь в Зейна. — Ты меня уронишь, — шепчет Луи между толчками. — Дядя и я начали ходить в тренажерный зал маглов этим летом, — говорит Зейн ему, пока он несет его в спальню. — Не говори моим родителям. Луи стонет и засасывает кожу Зейна на его шее, заставляя его шипеть. — Ты такой горячий, — шепчет Луи, вздыхая с благодарностью, когда Зейн опускает его на гигантскую кровать. Зейн усмехается и тянется к подушке, чтобы взять палочку. Как только она оказывается в его руках, он невербально призывает бутылку смазки, которая летит из его тумбочки и опускается в его протянутую руку. — Показушник, — говорит Луи, ухмыляясь. — Ты думаешь, что это сексуально, — возражает Зейн. Он открывает бутылку и выдавливает большое количество смазки на свои пальцы. Луи подается вперед и хватается за шею Зейна, притягивая его к себе и вовлекая в поцелуй. Их языки соприкасаются, переплетаются и у Луи вырывается низкий стон. Во рту у Луи мокро и жарко, и на вкус он как корица. Все из-за жвачки, что он всегда жевал после Квиддича. Зейн опускает свой палец между ног Луи, скользя им вокруг его дырочки. Он отрывается от губ Луи, с пошлым звуком и спрашивает: — Ты бы хорошо смотрелся в руках Лиама, а, Лу? Луи скулит и трясет головой, пока Зейн гладит его промежность. — Могу поспорить, что у него огромные пальцы, — говорит Зейн. Он на самом деле не имеет никакого понятия о том, как выглядит Лиам после его трансформации, но сейчас он с интересом наблюдал за Луи, пока его палец проникал в него. Луи застонал и пододвинулся вниз, желая, чтобы палец Зейна погрузился еще глубже. — Быть в тебе так приятно. — Остановись, — прошептал Луи, продолжая насаживаться на палец Зейна и не давая никаких намеков на то, что он хочет, чтобы это прекратилось. — Я никогда не посмею… ах… снова посмотреть в его глаза, блядь. Зейн злобно усмехается и вводит еще один палец, заставляя Луи сжать зубы. Луи стонет и морщится от болевых ощущений. Он откидывает голову назад, предоставляя полный доступ к своей шее. Его все еще мокрые волосы торчат в разные стороны, и капельки воды сексуально скользят по его груди и вокруг его сосков. — Сильно сказано, — продолжает Зейн, не обращая внимание на мольбы Луи. — Я уверен, он бы жестко трахнул тебя своими пальцами. Он ускоряет движения своей рукой, погружая пальцы в Луи все быстрее и быстрее, издавая пошлые звуки из-за большого количества смазки в нем. — Войди в меня, — задыхается Луи, сжимая простыни на кровати. — Войди в меня сейчас. — Я и так внутри тебя, малыш, — насмехается Зейн, собираясь добавить еще один палец. Прежде чем он успел что-либо сделать, Луи резко выдыхает и поднимается. Он переворачивает Зейна, чем застает его врасплох. Луи тянется к лежащей неподалеку бутылочке со смазкой и выдавливает себе на ладонь небольшое количество. Он начинает плавно водить рукой вверх и вниз по члену Зейна, заставляя его шипеть от холода. Но до того, как Зейн успел сказать ему об этом, Луи приподнялся и опустился на член Зейна, дюйм за дюймом впуская его в себя. — Не мог подождать, да? — выдыхает Зейн. Мозг парня перестает соображать, когда его член погружается в такого узкого и теплого Луи. — Заткнись, — выдыхает Луи, останавливаясь на полпути вниз и пытаясь устроиться так, как ему надо. Он не весьма терпелив, и даже не удовлетворён, пока полностью не устраивается на Зейне, касаясь своими ягодицами бедер Зейна. — Ты ведь никогда не заткнешься? — Тебе же это нравится, — говорит Зейн, вращая его бедрами, тем самым смещаясь внутри Луи. Луи хнычет и нагибается к нему. Они сливаются в поцелуе. Однако вскоре Луи отстраняется, откинувшись назад, чтобы он мог начать двигаться. Зейн знает, что Луи любит быть сверху, любит иметь иллюзию, что он контролирует ситуацию. И Зейн пользуется этим. Он откидывается назад и жадно смотрит, как Луи трахает себя, опускаясь на него, издает тихие всхлипы каждый раз, когда толстый член внутри него задевает его в нужном месте. Они оба потеряли способность говорить, на время единственным звуком в комнате, помимо тихих стонов и вздохов, был звук ударов задницы Луи о бедра Зейна. Руки Зейна сжимают бедра Луи недостаточно сильно, чтобы переместить его, но достаточно, чтобы задавать темп. Он благоговейно прошелся пальцами вверх и вниз по бокам Луи, в то время как Луи впускал его все глубже и глубже, развратно вращая своими бедрами. В конце концов, Зейн считает, что Луи выглядит слишком уверенным в себе, поэтому он притягивает его к себе немного ближе и говорит: — Ты можешь себе представить, что Лиам подумал, ммм, бы о тебе прямо сейчас? Луи громко стонет, сбиваясь с ритма. Зейн пользуется тем, что тот отвлекся, расставляя ноги словно рычаги, и начинает трахать его податливое тело. Зейн продолжает: — Он подумал, что ты шлюха, не так ли, Лу? — Я не шлюха, — обиженно говорит Луи, выгибая спину, и пытается усилить проникновение. Его бедра дрожат от напряжения, и Зейн впивается в него пальцами еще сильнее. Скорее всего, на теле Луи останутся синяки. — Ты не можешь устоять перед соблазном, — говорит Зейн, и ему становится все труднее поддерживать ритм, заданный Луи. Он подумал, что так же, скорее всего, оставит синяки на бедрах Луи, блядь. — Скачешь на моем члене, черт, думая о ком-то другом… Краем глаза он улавливает движение и замечает, как в комнату входит Гарри. Гарри бросает взгляд на них и тяжело сглатывает, трогая ладонью выпуклость на его штанах. — Блядь, черт, о мой бог, — стонет Луи, начиная наклоняться вперед. Зейн знает, что Луи уже близок к тому, чтобы кончить, потому что его мышцы начинают сжиматься тугим обручем вокруг него. Луи, кажется, еще не заметил прихода Гарри. — Могу поспорить, что его член чертовски большой, — говорит Зейн, чувствуя, что тоже скоро кончит. Он ухмыляется Гарри и оборачивает свои пальцы вокруг члена Луи, у самого его конца. Луи стонет и трясется. Его руки опускаются на его собственные бедра. — Да, ох, блядь, да., — выдыхает Луи, впиваясь ногтями в собственную кожу. — Я скоро кончу, Зии… — Я знаю, малыш, — говорит Зейн, начиная дрочить Луи. — Ты… блядь… так прекрасен, когда кончаешь. Зейн отрывает свой взгляд от напряженного до предела члена Луи, чтобы посмотреть на Гарри. Тот уже достал свой член из штанов и начал лениво поглаживать его, наблюдая за сценой, что была перед его взором. Гарри смотрел пронизывающим, пристальным взглядом. Когда Зейн встретился с ним глазами, то почувствовал необъяснимое острое ощущение страха, которое холодом прошлось по его спине, спускаясь в то место, где были соединены их с Луи тела. Он перемещает свой взгляд на Луи, чьи глаза плотно закрыты. — Привет, Гарри, — насколько это возможно, небрежно говорит Зейн, учитывая стремительно приближающийся оргазм. Глаза Луи распахиваются, и он ловит ртом воздух, поворачивает голову, чтобы найти Гарри, который медленно водит рукой по своему большому члену и смотрит на него с непроницаемым выражением на лице. Зейн чувствует, как мышцы Луи сжимаются вокруг него еще сильнее, и он знает, что Луи вот-вот кончит. — Гарри, ох… о мой бог, черт, Гарри… — кричит Луи, и затем кончает. Все его мышцы сразу же напрягаются, и его спина красиво выгибается, пока он изливается в руку Зейна и на его живот. Он тугим кольцом сжимается вокруг члена Зейна, и Малику едва удается трахать Луи дальше из-за его оргазма, но в конечном итоге он кончает следом за ним с глубоким стоном. Голова Зейна идет кругом, пока на него не наваливается Луи с негромким стоном. Когда он приходит в себя, то пытается как можно мягче выйти из Луи, хотя Луи по-прежнему издает недовольные стоны. — Как давно ты тут, Хаз? — наконец-то спрашивает Луи, восстановив способность говорить, но не способность двигаться, по всей видимости, потому что он, по-прежнему не двигаясь, лежит лицом на груди у Зейна. Зейн выпрямляет свои ноги, позволяя им свисать с кровати, и наслаждаюсь тем, как они расслабляются. — Я здесь с того момента, когда Зейн говорил о чьем-то члене, — говорит Гарри, снимая штаны и, ох, это завистливый взгляд Зейна? Гарри нахмурился, и было что-то очень обдуманное в том, как он снимал с себя одежду, словно это было затишье перед бурей, словно он мог взорваться в любой момент. Зейн внезапно стал одержим желанием выбраться из-под Луи и оказаться так далеко отсюда, насколько это было возможным. К сожалению, Луи ничего не подозревал и все также продолжал лежать на нем, что делало побег невозможным, и ему остается только наблюдать, как Гарри направляется к ним, полностью обнаженный и такой опасный. Не так часто Гарри был в таком настроении. Из всех троих, он был, безусловно, самым покорным, но когда он перестает быть таковым, Мерлин упаси кого-либо попасть ему под руку. Тем не менее, ничего не замечающий Луи сказал: — О, я только что рассказал Зейну, как похорошел Лиам Пейн. Гарри приподнимает бровь, а его глаза опасно блестят. Зейн чувствует легкую дрожь от страха, проносящуюся по его телу. — Да? И как он выглядит? — тихо спрашивает Гарри. Это был странный вопрос из уст Гарри — даже когда он не собирался выпускать наружу свою сексуальную ярость, он всегда немного был собственником и ревнивцем. Даже Луи это понял теперь. — Эм… ну, он стал выше… Луи продолжает примерно описывать Лиама. Он счастливо вздыхает, когда Гарри оказывается рядом настолько, чтобы нежно провести пальцем вдоль его позвоночника. Тот факт, что Гарри так нежен сейчас, успокаивает Зейна и в тоже время заставляет переживать за безопасность Луи. — … вероятно, смог бы поднять меня, — продолжает Луи. Зейн видит, как Гарри опускается на одно колено у подножья кровати, буквально в футе он них и у него вырывается резкий выдох, когда он думает о том, что собирается делать Гарри. — Зейн и я, мы оба можем поднять тебя, — бормочет Гарри, облизывая ямочки Луи внизу спины. У Луи вырывается тихий смешок. — Да, но ты должен был видеть его руки… — он резко замолкает и шумно выдыхает, когда Гарри начинает водить языком вокруг его дырочки. — Омойбог… Гарри раздвигает своими большими руками обе ягодицы Луи, проникает языком глубже и издает грязные и пошлые звуки, когда его язык оказывается у дырочки Луи. Зейн не мог видеть всего, что происходит, но он мог ощущать то, как Луи замер над ним, вцепляясь в бока Зейна, и стараясь сдержать рвущиеся наружу стоны. Непроизвольные слезы от наслаждения начинают падать из глаз Луи на грудь Зейна, когда до него доходит…. — Гарри, это отвратительно, — выдыхает Малик, шокированный тем, что Гарри ощущает его сперму. Гарри издает непонятный звук прямо в отверстие Луи, затем делает что-то своим языком, заставляя Луи выть от удовольствия. Не зная что делать, Зейн нежно успокаивает Луи и успокаивающе гладит его по волосам. Это грязно и так горячо — то, что делает Гарри. Если бы Зейн только что не занимался сексом с Луи, то у него уже бы давно встал. — Гаа…рри, боже, — Луи едва произнес это, настолько он был потрясен. Зейн мог почувствовать, как он пытается бороться, пытается отползти, но Луи был зажат между двух парней, удерживаемый сильными руками Гарри. Гарри отрывается от него с характерным причмокивающим звуком и подносит к нему палец, начиная водить им по кругу вокруг отверстия Луи. Он и Зейн оба смотрели, словно загипнотизированные, как он проник прямо во влажное от спермы, смазки и слюны отверстие. Зейн мог почувствовать, как Луи разрывается между тем, чтобы умолять Гарри остановиться и чуть ли не плача, потребовать, чтобы он продолжал. — Слишком много, Гарри, ост…блядь, о мой бог… — Оу, теперь мы думаем обо мне? — спросил Гарри невероятно низким голосом, продолжая трахать Луи своим длинным пальцем. Он смачивает еще один палец слюной, чтобы он легче проскользнул внутрь, а затем вводит второй палец, добавляя его к первому, с пошлым хлюпающим звуком, и Зейн — блядь, Зейн смог увидеть небольшую каплю своей собственной спермы, которая вытекла в этот момент из Луи. Гарри наклоняется вниз, чтобы слизать ее. Он провел языком по дырочке Луи, чтобы еще лучше растянуть его, на что Томлинсон одобрительно застонал. — Держи его, Зейн, — говорит Гарри. Луи начинает трясти, его бедра начинают дрожать, пока Гарри мучает его. Зейн попытался погладить бока Луи, погладить по его ягодицам, что должно было успокоить его, но это только заставило Луи застонать и трястись сильнее. В итоге Зейн крепко обхватывает его, чтобы тот не навредил никому из них. Гарри что-то сделал своими пальцами, что заставило Луи закричать и вновь поцарапать кожу Зейна. Его член снова стал таким твердым, и с него уже капала выступившая смазка. Он скользит прямо по члену Зейна, и боже, это ему так хорошо. Настолько скользкий и теплый, что у Зейна тоже начинает вставать. Конечно, он не оправился так быстро, как Луи, но это было связано с тем, что никто не вылизывал его задницу, а его простату не массировали длинные ловкие пальцы Гарри. Луи, кажется, потерял всякую способность говорить и теперь хныкал и кусал кожу на груди Зейна, чтобы молчать. Зейн видит, как на месте, где только что были зубы Луи, появляются синяки. Это больно, но эта боль приносит неземное удовольствие, боже, это было, словно сумасшествие… — У него встал? — спрашивает Гарри. Зейну понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что Гарри обращается к нему; его три пальца двигаются сильно и быстро. Зейн посмотрел вниз между его телом и телом Луи и берет оба их члена в руку. С его губ срывается стон. — Да, — отвечает Зейн. Гарри усмехается, глядя на него поверх головы Луи. Темная дикая улыбка, которая заставляет скручиваться все внутри у Зейна в тугой узел. Луи вскрикивает, когда пальцы Гарри двигаются еще быстрее. Настолько быстро, что все становится как в тумане. — Ко — чертовски хорошо — нечно у меня уже встал, Господи, — всхлипывает Луи, заставляя Гарри улыбаться еще шире. Он слегка шлепает его по заднице и говорит Зейну: — Приподними его вверх. Зейн сразу же поднимается к изголовью кровати, вместе с Луи. Его рука все еще сжимает оба их члена. Гарри вынимает его пальцы и оборачивается этой же рукой вокруг своего уже чертовски сильно налившегося члена, который уже темно-красный от перевозбуждения. Он наносит на него как можно больше смазки, но Зейн видел, насколько влажная задница у Луи и он знает, что Гарри не понадобится много лубриканта. Зейн наблюдает, как Гарри приставляет головку своего члена к припухлой дырочке Луи, водя им по кругу отверстия пару раз, прежде чем начать погружаться в него. Это выглядит так развратно. Обод отверстия Луи растягивается, все шире и шире, пока, наконец, головка члена не погружается в него полностью. Гарри останавливается в таком положении, вращая бедрами, заставляя Луи скулить. — Кто-нибудь хочет поговорить о члене Лиама Пейна? — спрашивает он немного напряженным голосом. Единственным ответом Луи становится всхлип и отрицательное качание головой, когда Гарри проникает в него еще на один дюйм. — Ты играешь не по правилам, — говорит Зейн. Гарри смеется и наклоняется вперед, чтобы поцеловать его, опускаясь телом на Луи. Губы Гарри теплые и Зейн может ощутить свой собственный вкус на них. Это должно быть омерзительно, но вместо отвращения, это заставляет его пылать изнутри еще сильнее. Зейн сильнее сжимает свою руку вокруг него и Луи и стонет Гарри в губы. Между тем, Луи хнычет и приподнимает свои бедра, чем заставляет других парней зашипеть. Гарри прикусывает нижнюю губу Зейна и затем выпускает ее, полностью проникая в Луи. — Ты тоже хочешь поцеловаться, малыш? — спрашивает он, вращая своими бедрами. Луи ловит ртом воздух. Зейн мог сказать, что Луи действительно не хотел потакать Гарри, но он также хотел получить его внимание. Наконец, Луи кивает, и Гарри сжимает его подбородок и наклоняет голову в сторону, сливаясь в поцелуе, когда он то погружается, то выходит из Луи. Ноги Зейна начинают затекать из-за того, что на нем лежали два парня, но это того стоило. Его член был болезненно напряжен и то, что член Луи терся об его, сводило его с ума и приближало к разрядке. Но он также чувствовал себя странно, наблюдая, как Гарри и Луи были немного увлечены борьбой за власть между собой, он почувствовал себя так, словно про него забыли, хотя они буквально занимались сексом прямо на нем. Затем Луи прерывает поцелуй с Гарри и наклоняется вперед, чтобы небрежно поцеловать Зейна. Их языки отчаянно переплетаются, и Гарри улыбается, затаив дыхание и вбиваясь в Луи еще жестче. — Вы такие чертовски горячие вместе, — выдыхает он, наклоняясь, чтобы укусить Луи в шею. Зейн обычно закрывает глаза, когда целуется, но он не хочет упускать и секунды этого зрелища. Он не хотел упускать того, как губы Гарри смыкаются на нежном участке кожи и как он начинает всасывать его кожу все сильнее, заставляя Луи стонать в рот Зейну. Затем Гарри немного наклоняется, чтобы изменить угол проникновения, тем самым заставляя Луи оторваться от губ Зейна и резко втянуть воздух. Гарри смеется, затаив дыхание, вытирая капельки пота со лба. И затем кладет обе руки на бедра Луи и начинает двигаться еще быстрее. Луи становится неуправляемым. Он дрожит и громко кричит каждый раз, когда Гарри проникал в него до предела, впиваясь ногтями в кожу Зейна. И потом, потом он замолкает на несколько секунд, и Зейн почти уверен, что Луи собирается сказать Гарри, чтобы тот остановился, собирается сказать Гарри выйти из него и лечь на спину, чтобы Луи мог контролировать ситуацию, но он не делает этого. Черт. Вместо этого он сжимает глаза и утыкается лицом в шею Зейна, когда он кончает и изливается между их телами. Луи не издает больше ни звука, продолжая дрожать и беззвучно трястись, пока его оргазм практически утихает, и даже тогда он выдавливает из себя только резкий всхлип и полностью обмякает. Член Луи, весь в сперме, скользит по члену Зейна, отчего Малику становится приятно, и он начинает двигать бедрами, дабы ощутить более сильное трение. Луи корчится и стонет, и Зейн знает, что он должно быть очень чувствителен сейчас: он уже кончил два раза, и Гарри все еще продолжает вколачиваться в его задницу, в то время как Зейн трется об него и это должно быть почти больно… Зейн кончает, и его подергивающийся член присоединяется к беспорядку между их животами. И, Годрик тебя возьми, это была одна из лучших суббот в его жизни — он ничего не делал, только поспал и замечательно потрахался. Малик тянется к Луи за отчаянным обессиленным поцелуем и слышит, как Гарри матерится над ними, замедляется, чтобы войти еще глубже, а затем кончает с низким стоном, вырвавшимся из его груди. Когда Гарри приходит в себя после оргазма, он издает недовольный звук и отрывает губы Зейна от Луи, заменяя их своими. Луи полностью растворяется в нем, плечи опадают, когда Гарри буквально трахает его рот своим языком. А ноги Зейна полностью затекают, блестяще. — Слезьте с меня, — ворчит он, стараясь спихнуть двоих парней с себя. Луи и Гарри прерывают поцелуй. — Уже, — говорит Гарри ухмыляясь, а затем скатывается с Зейна, прихватив с собой Луи. Обнявшись, они улеглись, их ноги все еще были переплетены, и Луи вытянул обе руки в сторону Зейна. Он выглядит таким жалким и оттраханным, что Зейн не может не обнять его. Они лежат тихо некоторое время, приводя дыхание в норму. Затем Луи говорит: — Бывают такие дни, когда я не понимаю, почему ты попал на Слизерин, и бывают дни, когда я начинаю понимать, насколько чертовски права была Распределяющая шляпа. Гарри фыркает. — Это потому, что я хорош в постели? — Чертовски безжалостен, — говорит Зейн, заставляя Луи хихикать. — На миг я даже испугался за свою жизнь, хотя это не мне вылизывали задницу. Луи все еще дрожит и Гарри выглядит довольным, поглаживая его руку вверх и вниз. — Ты маньяк, Стайлс, — говорит Луи с нежностью. — Я ведь не сделал тебе больно, не правда ли? — спрашивает Гарри, отчего-то нахмурившись. Он выглядит гораздо моложе, словно четырнадцатилетний Гарри, с которым познакомился Зейн. Ну, в то время его член не был в заднице Луи, но его лицо очень похоже на то что, было несколько лет назад. Луи качает головой. Хмурый взгляд Гарри постепенно исчезает, но между его бровями залегает складка беспокойства. — Ты бы сказал мне? Не так ли, Лу? — Конечно, я бы сказал, — говорит Луи. — Прямо сейчас моя задница немного побаливает, но нет ничего, что не может вылечить одно из целительных заклятий Зейна. Зейн стонет. — Ты знаешь, я мог бы научить тебя, как это делать самому… — Ты пытался научить меня, помнишь? Первая попытка закончилась тем, что я брызнул себе в задницу апельсиновыми мармеладками, которые не заставили чувствовать меня лучше…. — Как ты собираешься быть Колдомедиком, если у тебя даже не получается заклинание Успокаивающий Спрей? — спросил Зейн. — Я уверен, что заклинание получится, если я буду больше практиковаться, — говорит Луи, легонько стукая Зейна по носу. — Я просто не очень хочу пробовать его на себе снова. — Вы не хотите вздремнуть? Я ужасно устал, — говорит Гарри. — Я тоже, — говорит Зейн. — Мы в моей кровати, я голосую за сон. — Серьезно? — спрашивает Луи. — Я встал гораздо раньше, чем вы оба! Как вы можете устать? — Трахать тебя чертовски утомительно, — сказал Зейн ему. — Особенно, когда ты практически теряешь голову. Луи краснеет, но все еще пытается выглядеть обиженным. — Отлично. Но ты не будешь спать, находясь внутри меня, — говорит он Гарри, который дуется на него, но аккуратно выходит из Луи. Зейн тянется вниз, чтобы укрыть одеялом всех троих, а затем вернуться туда, откуда он начал свой день. Просто сейчас рядом с ним находились еще два парня. И у него появилось непреодолимое желание увидеть, как Лиам Пейн выглядит сейчас, потому что он неосознанно подарил Зейну два сильнейших оргазма. Да, Зейн определенно должен увидеть, из-за чего вся шумиха, но Лиам никуда не денется, а кровать Зейна такая удобная, что он не может даже подумать о том, чтобы покинуть ее хотя бы на пару часов. Он закрывает глаза и проваливается в сон под звуки дыхания Луи и Гарри.