Toxic

Ночь была холодной. Фьюри и Стив стояли в полной тишине. Для Ника стало достаточно большим ударом, что лучшую шпионку смогли схватить. Директор бродил по кабинету, тем самым раздражая Роджерса. - Ник, что нам делать? – обрывая тишину, спросил Кэп. - Честно говоря, я понятия не имею. Она просто исчезла. Наверняка это дело рук ГИДРЫ, но где именно искать Романову я не знаю. - Но мы не можем так просто сидеть, сложа руки и ждать, когда она сама объявится! Может она уже…- Стив не закончил свое предположение, потому что это было слишком больно. - Что? Погибла? Не думаю, что Наташи уже нет в живых, она крепкий орешек и не в такие передряги попадала, - ответил Фьюри и присел на край стола. В кабинете вновь повисло молчание. Стива это выводило из себя. Его бесило это спокойное выражение лица Ника. Но Фьюри не был спокоен, отнюдь, просто после стольких лет шпионской работы он привык скрывать свои истинные чувства. Ник боялся за Романову не хуже Капитана, но директор не боялся за информацию, которую Гидра вряд ли сможет вытянуть из Черной Вдовы, он боялся за саму девушку, за ее жизнь. Наташа стала для Николаса гораздо больше, чем просто лучший агент, она стала для него, будто бы дочерью, которой у него никогда не было. Иногда Нику ужасно хотелось иметь семью, дом и быть спокойным за свою жизнь, а главное за жизнь своих родных. Фьюри никому в жизни об этом не признается, даже самой Нат. - Если это дело рук ГИДРЫ, и Наташа не сказала ничего мне, значит, она знала что-то, что могло выбить меня из колеи. Единственное, что могло это сделать, а точнее, кто – Джеймс Барнс. Но неужели он вернулся прислуживать этой чертовой организации снова?! – повысив голос, спросил Кэп. - Роджерс, успокойся, может это и действительно так, но об этом знает все точно только Наташа, - грустно ответил директор Фьюри, - мы даже не можем ничего предпринять, потому что не имеем ни одной подсказки! Стив уже было встал, чтобы продолжить спор, но одним движением руки Ник заставил его замолчать. - Успокойся, Кэп, нам придется ждать. Наши агенты уже рыщут во всю, но пока ничего не нашли. Свободен. Стив вышел из кабинета директора, громко хлопнув дверью. Его злости не было предела. Он просто не мог сидеть, сложа руки, зная, что Нат нужна помощь. Ужасные мысли рождались в голове капитана. В чертовом воображении уже рисовались всяческие комнаты допроса, в которых сидела измученная до полусмерти Черная Вдова. Роджерс уже и забыл, что такое реальное волнение за человека. Ведь обычно из всех своих операций ребята благополучно выбирались, но теперь Нат была одна. * * * В лесу было по-утреннему холодно. Барнсу так и не удалось нормально поспать. Нехотя, парень отпустил теплую руку Наташи. Осторожно потрепав ее за плечо, чтобы разбудить, Джеймс немного улыбнулся каким-то своим мыслям. Но тут же стер улыбку с лица, когда девушка приоткрыла глаза. - Джеймс, иди к черту, - пролепетала Романова, переворачиваясь на другой бок, - еще слишком рано, чтобы вставать. Баки приставил пистолет к ее голове. Девушка шумно выдохнула и повернулась лицом к Солдату. - Знаешь, красавчик, пушкой будить девушек нельзя. Они тогда становятся вредными и раздражительными, - нравоучительным тоном ответила Романова. - Держи, - парень бросил Наташе бутерброд. - Спасибо, - ответила девушка, переходя на русский язык. Она заметила, как вздрогнул Баки, услышав русскую речь. Завтрак проходил в гробовом молчании, поэтому Нат решила донимать Солдата своим пристальным взглядом. - Нам пора выдвигаться, - ледяным голосом, произнес Баки, поднимаясь с мокрой и холодной земли. Девушка грозно посмотрела на Джеймса, пытаясь испепелить его непробиваемую броню своим взглядом, но Барнс даже ухом не повел. Наташа попыталась встать, но ее попытка не увенчалась успехом. Она с шумом рухнула обратно на землю, подавляя стон. Голова ужасно кружилась, четкости изображения не было вообще, звуки вокруг стало слышно, будто через вату. Злость Солдата и нетерпение уже достигли предела, и он уже занес ногу, чтобы дать хорошего пинка своей жертве, но резко остановился. Он заметил, что Черная Вдова беспомощно мотает головой в разные стороны, пытаясь прийти в себя. Устало выдохнув, Барнс смирился с тем, что эту лисицу придется тащить на руках. Осторожно примостив Нат на своей здоровой руке, Зимний взял пистолет в бионическую и двинулся в путь. По сравнению с многими жертвами, которых иногда приходилось таскать на руках, пока они были без сознания, Наташа была просто пушинкой. Барнс даже удивился, как эта девчонка смогла столько раз остаться в живых после такого количества обреченных на провал операций. Зимний случайно оступился и слегка пошатнулся, посильнее прижав к себе Романову, парень восстановил равновесие. Он и не заметил, что сжал ее раненную ногу. - Джеймс, - тихо прошептала девушка. Солдат тут же ослабил хватку, на его ладони снова была ее кровь. В голове Барнса не укладывалось, что он слушается и помогает какой-то девчонке! Ему все это было так незнакомо. И эти ее теплые ладони у него на шее, которые вовсе не пытались его убить. И это ее горячее дыхание, обжигающее его холодную кожу. Солдат с отвращением мотнул головой. Его выводила из себя эта дурацкая ситуация, его выводила из себя Наташа, его выводила из себя чертова Гидра! Наконец, дойдя до машины, Зимний облегченно выдохнул, когда посадил Романову на заднее сидение, а сам сел за руль. Больше не было ее прикосновений, а значит, не было отвлекающих мыслей. Теперь разум снова был чист, и в нем была только миссия и больше ничего. Но вот только в груди появилась какая-то странная пустота, будто бы какая-то грусть или скорбь по чему-то очень родному, но уже очень давно забытому. В машине было непривычно тихо, даже Романова не доставала своими разговорами о том, что Джеймсу нужно что-то вспомнить. Баки дал себе секунду расслабиться и прикрыл глаза, но затем тут же их открыл, потому что в голову снова начали лезть какие-то странные обрывки воспоминаний. Заметив боковым зрением какое-то движение, Зимний схватил своей здоровой рукой Романову за запястье. - Что ты творишь? – со злостью в голосе спросил Солдат, смотря на девушку в зеркало заднего вида. И в этот момент Барнс понял, что дело дрянь. Цвет кожи Нат побледнел, грудь тяжело вздымалась, а температура тела наверняка уже перевалила за тридцать восемь и пять. Баки заметил, что Вдова пыталась дотянуться рукой до аптечки, которая лежала на переднем сидении. Резко свернув на какую-то забытую человечеством лесную дорогу, Зимний не переставал смотреть на девушку в зеркало заднего вида. Остановив машину, Баки схватил аптечку и вышел из машины. Осторожно открыв заднюю дверь, Барнс оглядел Вдову с головы до ног. Видок у нее был не на пять с плюсом, конечно, но признаки жизни она все еще подавала. - Твою ж мать, я смотрю, ты отчаянно хочешь помереть у меня на руках! – Джеймс еще раз выругался и достал из аптечки какой-то шприц с голубоватой жидкостью внутри. Осторожно приподняв край мокрой от пота майки, Джеймс вколол Романовой эту странную жидкость. - Сначала будет больно, - сказал Зимний, но голос его почему-то дрогнул и перестал быть ледяным, - но потом должно стать легче. Только самое главное, ты не должна отключаться, ясно!? Только попробуй у меня тут умереть! Нат слабо улыбнулась. Но улыбка тут же исчезла с ее лица, когда жгучая боль пронзила все тело. От неожиданности Романова схватила Барнса за руку. Баки еле подавил в себе желание врезать ей за это, но вдруг увидел в ее глазах отчаяние. Она тоже была загнана в угол сейчас, ей тоже была непривычна эту ситуация, Джеймс немного сжал ее ладонь в ответ. Романова почувствовала, как веки тяжелеют, и очень хочется спать. - Эй! – резкий удар по щеке, - не смей отключаться! – еще одна пощечина. Девушка немного пришла в себя. - В следующий раз я сломаю тебе челюсть! – пригрозил Барнс, - я слышал, что тебе вкололи М46… - Усиленной версии, - в один голос сказали Зимний и Вдова. - Они хотели выяснить на сколько тебя хватит. Ты их новый материал…- продолжал Баки, - не смей отключаться, иначе я реально сломаю тебе челюсть! - Только попробуй, и я вырву твою чертову бионику, - злобно усмехнулась Романова, немного расслабившись. - С чего ты вдруг захотела, чтобы я начал что-то вспоминать? И с чего ты решила, что я сам этого хочу? – вопрос непроизвольно слетел с губ Солдата и повис в воздухе. Девушка на секунду прикрыла глаза и тут же выставила блок рукой, закрывая челюсть. Удар не заставил себя ждать. - Я не собиралась отключаться, идиот! – потирая ушибленное место на руке, ответила Наташа. - Я просто выполнил свое обещание. - Раз ты у нас такой святой, выполняешь обещания, то, что ж ты еще на Гидру-то работаешь, а не пытаешься получить прощение Роджерса, которому ты обещал всегда быть рядом? – грубо спросила Нат, - ты хотел знать, почему я пытаюсь тебе помочь? Да потому что ты сам не в состоянии, тебе нужна веточка, чтобы схватиться за нее, как утопающему в своих запутанных воспоминаниях! - Ты ничего обо мне не знаешь, - практически рыча, ответил Барнс. - По крайней мере, я знаю о тебе больше, чем ты сам о себе знаешь. Думаешь, я не знаю, что у тебя в правом кармане куртки лежит моя фотография, а еще фотография Роджерса. Ты их хранишь, потому что знаешь, что мы имеем отношение к твоему прошлому. Ты хочешь вспомнить, Джеймс, хочешь… - Как ты смогла их найти? – удивленно спросил Солдат, прокручивая в голове моменты, когда он мог оставить Нат без присмотра. - Ловкость рук, - ответила девушка, с закрытыми глазами, - как бороться с этой чертовой слабостью? - Ударом в челюсть. Нат улыбнулась уголками рта, но так и не открыла глаза. Баки осторожно приподнял край ее футболки и посмотрел на место, куда он сделал укол. Кожа немного покраснела, но жар уже спадал. Барнс нажал на место от укола, зная, что оно должно просто ужасно болеть. Нат даже не шевельнулась, ни одна мышца на ее лице не дрогнула. - Больно? – спросил он, надавливая еще раз. - Если ты говоришь об ужасной боли, которая распространяется по всему телу, каждый раз, как ты нажимаешь на это место, то да, мне больно. - Тогда теперь ты можешь спокойно отключаться. На этом этот «милый» разговор был окончен. Баки вновь вернулся на свое место, завел машину и вернулся на трассу. Мысль о том, что эта девчонка может управлять им не хуже Гидры, изрядно злила Солдата. - Ты вспомнишь, что тогда случилось, Джеймс, ты все вспомнишь, - еле слышно прошептала Романова прежде, чем окончательно отключиться, но этого хватило, чтобы Зимний сжал руль так, что побелели костяшки. Весь остальной путь до секретной базы был проделан в полной тишине. Солдат иногда поглядывал в зеркало на Романову, но она спокойно спала под тяжестью лекарств и собственных воспоминаний. Подъехав к северному крылу, как просил Дмитрий, Зимний вытащил Вдову из машины и на руках понес к входу в здание. На пороге уже стояло двое охранников с Эдрианом Уолшом во главе. - Где Прокофьев?! – грубо спросил Солдат, - у меня был приказ от Прокофьева. - Здесь я отдаю тебе приказы, поганая собака! Дмитрий будет позже, а у меня приказ доставить эту сволочь к нему в кабинет. Последние слова Уолш произнес с таким отвращением, что, казалось, его сейчас вырвет от собственной гнили. Двое солдат грубо схватили девушку за руки и потащили по светлому коридору куда-то вперед, оставляя за собой следы ее крови. - Свободен, - противным голосом отчеканил Эдриан Зимнему Солдату и, развернувшись, направился в кабинет Дмитрия Прокофьева. Этот момент, когда девушку волокли по полу, почему-то больно ударил Баки в самое сердце. Ему показалось, что какое-то воспоминание пытается вырваться наружу. И она не заставило себя ждать. Перед глазами встала цветная картинка из его прошлого. Его израненного и почти мертвого точно также тащат по светлому коридору в лабораторию доктора Золы, где когда-то исчез Джеймс Барнс и появился Зимний Солдат. И тогда он вспоминал лишь одного человека способного его спасти – Стива Роджерса.