Release..

Наш рассказ мы начнем с довольно необычного места, из дома для душевно больных, ну или по простонародье — с психушки. Наш главный герой — молодой, подающий большие надежды доктор, который уже успел себя хорошо зарекомендовать в области психиатрии — Себастьян Михаэлис. Сегодня к нему в отделение перевели нового больного. Как ему сказала Мэйлин, медсестра, мальчика к нему доставили из отделения Клода Фаустуса. Себастьян хорошо знал методы этого врача, сплошные успокоительные и прочие препараты от которых человеческий организм становится вялым и перестает реагировать на внешний мир. Михаэлису было искренне жаль бедного мальчика. Себастьян не сильно удивился увиденному, когда зашел в палату. На кровати, спиной к дверям, сидел худощавый юноша. Больничная одежда была явно велика ему. Себастьян медленно обошел кровать и посмотрел на бледное и абсолютно безэмоциональное лицо Сиэля — так звали нового пациента. Как и ожидалось, мальчик никак не отреагировал на появление в палате другого человека. Его отстраненный взгляд был устремлён на окно, видимо, действие лекарств ещё не совсем прошло после «лечений» Фаустуса. Себастьян помахал ладонью пред бледным лицом мальчика, для того, чтобы привлечь к себе внимание. Результат последовал молниеносно. Мальчик шарахнулся от него как от удара. Он быстро для своего состояния соскочил с кровати и попытался залезть под неё. Но Себастьян, не обделенный реакцией, быстро поймал его. Но мальчик сдаваться и не думал. Он пытался царапаться, кусаться и отбивался, делал все возможное, лишь бы выбраться из «объятий» Михаэлиса. В результате он просто-напросто перевернул прикроватную тумбочку. На шум прибежали санитары и медсестра. Быстро сориентировавшись, Мэйлин приготовила шприц со снотворным. Сиэль, как только увидел это, сразу притих. Он неосознанно прижался к Себастьяну, будто прося у него защиты. Увидев такую реакцию мальчика, Себастьян крикнул: — Мэйлин, стой! Спрячь шприц! Не нужно пугать бедного мальчика. Забирай ребят, и выходите из палаты, я сам справлюсь. -Медсестра быстро исполнила приказ. Когда в палате остались только они вдвоем, и мальчик понял, что угроза миновала, он немного успокоился, но отпускать Себастьяна он определенно не собирался. Этот мужчина внушал спокойствие и такое забытое чувство доверия. После пожара, что забрал жизни его родителей, Сиэль закрылся и перестал подпускать к себе людей. Ему казалось, что все виноваты в произошедшем. Не смогли предвидеть. Не смогли предотвратить. Не смогли спасти. Он чётко помнит, как вырывался, хотел кинуться в горящее поместье и спасти родителей, но его не пускали. Он видел, как люди, которые служили его отцу просто стояли и смотрели на догорающие руины. Руины его счастливой жизни… После похорон его под свою опеку взяла тётя. Но несмотря на все её попытки создать для Сиэля обстановку уюта, депрессия прогрессировала. Вскоре он вовсе перестал разговаривать с людьми и стал агрессивным. Тетя, не видя другого выхода, была вынуждена нанять для своего племянника личного психиатра, но мальчик не шел на контакт. Позже кто-то посоветовал тете «профессионала своего дела» Клода Фаустуса, и она, не видя другого выхода, согласилась на такой шаг. Вот там и начался настоящий кошмар для Сиэля. Каждый день ему ставили уколы, после которых тело переставало слушаться, а потом приходил тревожный сон. Но для Сиэля он не приносил ожидаемого облечения. В его снах он вновь видел горящее поместье, тлеющие тела родителей и равнодушные лица людей, а вокруг полыхало пламя. От таких воспоминаний на глазах появились слезы. Увидев, что прижавшийся к нему мальчик начал дрожать в беззвучных рыданиях, Себастьян сначала растерялся. Но, быстро собравшись, он решил просто обнять мальчишку, который так нуждался в этом. Почувствовав, что его не собираются отталкивать, Сиэль только сильнее прижался к мужчине. А спустя некоторое время он, утомленный таким количеством событий, наконец уснул. И впервые за восемь последних месяцев ему не снились кошмары. Он наконец-то просто может расслабиться. Ведь теперь рядом появился человек, которому не все равно. Сквозь сон он не слышал, как его положили на кровать и бережно укрыли одеялом.