Воспоминая о тех летних днях

Слова Паши (имя моего проводника)* с треском врезались в мой слух. «Что? Кто? Что значит «она»?» - только и приходило ко мне на ум. Негодование охватило меня с головы до ног. В голове полный хаос. Черт! Почему меня это так волнует?   В этот момент я жаждал одного – узнать, кто мне же звонил. Но ни одного шороха со стороны Паши я не слышал. Казалось, что он замер, словно в ужасе и страхе не в силах выговорить и слова. Я искренне надеялся, молился, чтобы это оказалось не так.   Итак, я начал со скоростью улитки разбирать хлам в моей голове. Во-первых, если Паша сказал «она» -  звонила девушка. Во-вторых, раз она есть в моей записной книжке - я знаю эту особу. Но что же заставило так притихнуть моего проводника? Я навострил уши. Действительно, ни одного звука. Но ведь я могу спросить его сам. Могу, но…я…   - Это, - донёсся до моих ушей знакомый голос, - Женя, - он глубоко вздохнул. – Твоя давняя знакомая.   Так, Женя…хм…не помню. Да и нет у меня в телефоне номера никакой давней знакомой. Остаётся последний вариант: её номер Паша знает наизусть. Точно! Это же та самая девочка! Она подруга моего проводника. Это он, вроде, с ней чуть ли не каждый вечер по телефону говорит. И…я считаю, что у них там что-то на типе «любовь-морковь»   Но она ни с того ни с сего звонит мне. Зачем? Надо будет позже перезвонить, когда Паши не будет рядом.   В то время сидящий рядом парень поведал мне ещё одну новость безразличным голосом:   - И еще море голосовых сообщений от некой Кати… - черт! Да как я мог забыть!   Рука неосознанно вырвала у Паши мой телефон. После я спешно пытался найти нужные кнопки. И вот я сейчас услышу её голос. Да, наверное, она будет меня ругать, ведь я так виноват перед ней. Здесь даже никакие оправдания не помогут. Но, прослушав все оставленные сообщения, я стал прибывать в глубоком шоке и отчаянии. Она меня даже не обвинила… Я услышал лишь голос, переживающий за меня:   «Рома, с тобой всё хорошо?»   «Почему ты не отвечаешь?..»   «Я всё ещё жду. Ты в порядке?»   «Рома, ответь! Что случилось?!»   Последние сообщения были наполнены отчаянием и переживанием. Казалось, что Катя вот-вот заплачет и впадёт в истерику. Как же так…почему…почему сегодня? Почему я заболел именно сегодня?! Дурацкая болезнь!!!   Я сгорбился и заткнул уши ладонями. Я думал, так будет легче. Перестану слышать отпечатавшиеся в памяти болезненные слова Кати… Поджал губы и крепко зажмурил глаза. Хотелось кричать, хотелось провалиться сквозь землю.   И тут я вспомнил про Пашу. Знаю, он всё ещё здесь. Видит сейчас моё глупое выражение лица и ничего не понимает. Ха.   Я судорожным голосом спросил у него время. Сейчас уже 9. Значит, родители на своем ежедневном свидании в ресторане. Скоро придут…надо спешить. Спешить?   Не в силах больше сдерживать себя, я сорвался с места. Дрожащими руками в спешке надел лежащие на тумбочке брюки и висящую в коридоре куртку. Дом я знал, как свои пять пальцев, но в этом состоянии я буквально спотыкался об каждый угол. Всё это время на спине я чувствовал негодующий прожигающий насквозь взгляд оставшегося в комнате друга. Но когда я начал надевать мою старую потрепанную куртку, Паша тоже подскочил.   - Рома, что ты делаешь?! – выпалил парень, хватая мои руки сзади, блокируя все попытки выбраться.   Я вырывался, как мог. Вертел головой, дрыгал ногами и бился локтями о его грудь. Лицо налилось кровью.   - Отпусти! - выкрикнул я.   Хриплый голос в сотый раз выкрикивал одно и то же слово. Я, словно робот с неполадками в системе, безустанно шевелил подсохшими губами. Будто капризный ребёнок, продолжал стоять на своём и требовать  дорогую мне игрушку. Но сильные руки Паши удерживали меня в рамках, не отпускали и не ослабляли хватку, как бы громко и истерично я этого не требовал. Я даже счастлив, что сейчас, когда я похожу на какого-то одержимого наркомана, психа с крайними сроками, друг поддерживает меня, хоть так и не скажешь, взглянув на весь этот кавардак со стороны. Он знает, что после его обдуманных действий я могу его возненавидеть, вычеркнуть из своей жизни, записать в черный список. Да, я ведь могу так поступить…так как сейчас я делаю то, чему учит каждая сказка: слушаю свое маленькое сердце - давно застывшее и окаменевшее, но вновь приведенное к действию с помощью заводного ключика - светлых чувств и голоса одного лишь человека.   Силы в моем неспортивном теле, как ни странно, иссякли раньше Пашиных. Холодный пот струился по моей коже. Тяжело дыша, я начал медленно садиться на корточки. Поняв, что мой разум ко мне вернулся, проводник опустил руки.   Пальцы коротко коснулись холодного пола, после чего вся ладонь легла на поверхность. Второй рукой я потер нос, шмыгнул и вновь опустил веки. Сердце билось с бешенной скоростью, словно вырываясь из груди, небывалая отдышка сразу же настигла меня. Я…облажался по полной программе. Больше тут нечего сказать.   И сейчас всё могло случиться как в детском смазливом романе: опоздавший парень вмиг оказывается на месте встречи и, находя там замерзшую девушку, несказанно радуется и принимается осыпать её своими горестными извинениями. Но почему же всё не так? Нет, она даже не могла бы прождать столько времени. Скорее всего, сидит сейчас дома, попивая горячий чай с лимоном, и обрушивает свой гнев на мой образ в её голове. А ведь заслужил…   Пульс приходил в норму. Я чувствовал, я знал, как всё это время Паша стоял за моей спиной. Слышал его неровное дыхание, частые вздохи. Я ничего не объяснил своему самому лучшему и верному другу. Я должен всё ему объяснить.   В этот момент на пике моих раздумий в ушах зазвенел телефонный рингтон моего мобильника. Он должен быть где-то здесь, на полу. Правая рука начала спешно обследовать пол. И вот через пару секунд она наткнулась на вибрирующий прибор. Остывший телефон был поднесён к моему уху, как только я нажал на так называемую кнопку «принять».   Из трубки донёсся робкий голос:   - Алло, Рома? – начал незнакомец.   Я в тот же миг покрылся гусиной кожей. Никогда раньше мои барабанные перепонки не слышали, как этот человек зовет меня по имени. Как в фильме ужасов…   Но голос продолжил:   - Это Женя. Помнишь меня?   Всё! Теперь я всё понял! Ну, почти всё.   Проводник продолжал стоять сзади, не шевелясь. Стараясь не обеспокоить его еще сильнее, я ответил:   - Эм, да, помню, - неуверенно и скомкано произнес я.   - Паша рядом?   - Да, - непонимающе ответил.   - Можешь отойти ненадолго от него?   У меня чуть не отпала челюсть. Всегда, когда я пытаюсь что-то утаить, меня подначивают, как последнюю шавку. А сейчас ещё и по какой-то непонятой просьбе. Но я ведь не могу быть ни в чем уверен, поэтому пока буду действовать, как говорят.   Я притих. Голос в трубке продолжал что-то невнятно говорить, а Паша неподвижно наблюдать.   - Хорошо, - более уверенно.   С немного потеплевшим устройством я забежал в свою комнату и закрыл дверь на замок. Скорее всего, друг был ошарашен моими неожиданными действиями. И вновь я был охвачен чувством вины за то, что промолчал и не сказал ничего Паше. Казалось, что я предал его. Что неосознанно обидел. И словно все слова в моё оправдание застыли комом в горле. И именно в такие редкие моменты я больше всего печалюсь о том, что слеп. Сквозь толстое прозрачное стекло двери я не могу увидеть его лицо. Хочу увидеть эти «эмоции без слов»…   - Эй, Рома?   - Ах, да. Я здесь, - рассеянно ответил я.   Волнение сказалось на мне довольно сильно – каждое сердцебиение отдавалось болью в висках. Слышал, как где-то за пеленой моего разума безустанно Женя повторяет моё имя, с каждым разом говоря всё громче и увереннее. Наконец на другом конце провода повисла тишина, что медленно начало приводить меня в чувство.   - Если ты слышишь, - шепотом продолжила девушка, - я скоро приеду к вам. Твои родители попросили позвонить лично.. Только ничего не говори Паше, прошу тебя.   Женя повесила трубку. Тонкое прямоугольное устройство было брошено в строну на мягкую кровать, а я, онемев от услышанного, остался стоять столбом посередине комнаты, пока отдохнувшие родители не позвонили в дверь.