Женишься и влюбишься!

Утро в Синдрии началось ужасно. Прошедшее празднество принесло очень много проблем. Хуже всех сейчас было Синдбаду, который, умирая от похмелья, пытался вникнуть в произошедший инцидент и придумать способы его разрешения. Джафар был молчалив, словно предпочитал держать свои мысли при себе и пока не осмеливался высказываться вслух. Шарркан же стоял поникнув, голова его тоже болела, но это и неудивительно, после выпитого вчера, но в отличии от остальных, он прекрасно осознавал, что является виновником сложившейся ситуации. Их в кабинете было только трое. Присутствие лишних людей было бы некстати. Король Синдрии, восседая за своим столом, устало тёр виски, советник тенью стоял чуть за спиной, а мечник, рассматривая пол под ногами, перед повелителем семи морей. — Шарркан, ещё раз, что вчера произошло? — устало переспросил Синдбад. Генерал вздрогнул и вновь что-то замямлил себе под нос, не в силах высказать всего случившегося вслух. Он уже давно не ощущал такого жгучего стыда и тяжести вины. Как он мог настолько напиться? Как посмел так далеко зайти? Совсем что ли с катушек съехал? — А я объясню, — заговорил вдруг тихим и каким-то грозным голосом Джафар, прожигая недовольным взглядом Шарркана: — Этот герой-любовник вчера не знаю кем себя возомнил, но додумался до того, чтобы соблазнить принцессу империи Коу и затащить её в постель. Уму непостижимо! Тебе что, девушек мало? Шарркан продолжал смотреть себе в ноги, как нашкодивший подросток и нервно сжимал кулаки. Он и сам понимал, насколько виноват перед страной, Синдбадом, друзьями, самой принцессой. Или это всё же она его соблазнила? Чёрт! Он совершенно ни черта не помнит! — Хмм... — как-то печально протянул король Синдрии и повторил свой вопрос, словно не услышав слова Джафара: — Так, Шарркан, расскажи мне ещё раз, что случилось. — Син! — гневно воскликнул советник королю в ухо, от чего тот поморщился и отстранился от светловолосого. — Я тебе уже в который раз пытаюсь объяснить, что Шарркан переспал с принцессой Когёку! — М-да, — единственное, что выдал король, чем ещё больше вывел советника из себя, но тут же поспешил добавить: — И что же мы теперь будем делать? На пару минут в кабинете воцарилась полная тишина. Инцидент был очень серьёзным и грозил перерасти в большой скандал, чего как раз и не хватало. — Я считаю, что Шарркан должен понести ответственность и взять принцессу Когёку в жёны, — серьёзным тоном произнёс Джафар. — Всё же, он является одним из генералов Синдрии. Хотя, не думаю, что императора устроит, что его дочь выходит замуж за генерала, а не за самого короля и возможно, что в связи с этим возникнет множество трудностей, но всё же, основываясь на этом союзе, можно будет создать достаточно крепкие мирные отношения между нашими странами. По крайней мере, это отсрочит войну лет на пять точно, если же Когёку родит пару наследников, то и на дольше, за это время можно будет подготовиться к войне. — Стойте! — немного испуганно воскликнул Шарркан. — Как это жениться? — Императорская принцесса, это тебе не девка из забегаловки, — презрительно фыркнул Джафар. — Наделал глупостей, будь уж так добр, быть в ответе за них. — Но Син... — обратился было мечник к королю, но увидев в его глазах стальную решимость, тут же смолк. Он вообще не планировал связывать свою жизнь узами брака, тем более, выбирать себе в жёны сопливую девчонку. Он даже разозлился. Эта маленькая лгунья обставила его, соблазнила и решила женить на себе! Ну как так можно? Нет, он этой девчонке ещё устроит! — Сейчас отправишься к принцессе и сделаешь ей предложение, — велел король. — Нам и вправду сейчас лучше воздержаться от открытых конфликтов, но всё же, Шарркан, ты прибавил очень много проблем. — Хорошо, — скрипнув зубами, согласился мечник и, развернувшись, уже собирался покинуть кабинет короля. — И Шарркан, — окликнул его у дверей Синдбад. — Будь с ней помягче. — Я умею обращаться с женщинами, — фыркнул генерал и удалился. — Что ты думаешь? — задумчиво посмотрел Синдбад на Джафара. — Думаю, что Шарркан разозлился навязанной свадьбе, но он сам виноват, будет ему хорошим уроком. — А как ваши дела с Ямурайхой? — с лукавой улыбочкой поинтересовался Синдбад. Джафар тут же вспыхнул и отвёл взгляд. Вчера он не был настолько пьян, чтобы не помнить об их ночи. И это смущало его. Ямурайха действительно вчера была для него желанной и прекрасной. Но как он посмел до свадьбы распускать руки? Как вообще посмел позволить своим желаниям взять вверх? Интересно, злится ли на него его невеста? Она вчера так самозабвенно повторяла, что любит его, что сейчас, от этих мыслей, сердце бешено начинало колотиться в груди. — Всё хорошо, — постарался как можно спокойнее ответить советник. — О, значит ночь удалась на славу? — с усмешкой спросил Синдбад. — Син! — возмущённо воскликнул Джафара, желая чем-нибудь запустить в своего короля и отчаянно краснея. — Да брось ты, Ямурайха красивая девушка, любого сведёт с ума. В это время Когьёку, уткнувшись в подушку, ревела. Она с ужасом осознавала произошедшее и память, как на зло, была чиста. Рэн помнила всё, от поцелуев, до прикосновений, от собственных постыдных стонов, до его жадных объятий, о словах брошенных ей в отчаянье, о клятвах, данных им в бреду. Как она могла была позволить этому... этому... как она могла позволить ему сделать с собой такое? Почему не остановила? Ей нужно было уйти, ещё тогда, когда он пришёл, а теперь... Теперь её честь уничтожена, братья будут смотреть на неё с презрением, Джудар смеяться. Эти мысли больно ранили. Когёку была настолько раздавлена горем, стыдом и унижением, что даже не чувствовала похмелья, голова болела от горьких слёз. Она, в одной сорочке лежала в кровати, накрытая одеялом, и боялась высовывать нос из комнаты. Ка Кобун сидел рядом, молчал, потому что ему было невыносимо смотреть на страдания своей принцессы, она и без его нотаций и нравоучений понимала, какую серьёзную ошибку совершила. Всё, что он мог, молча быть рядом, в качестве поддержки. В дверь громко постучали, заставляя обоих вздрогнуть. Когёку тут же заметалась по кровати, но Ка Кобун постарался её успокоить, чтобы она не паниковала. Рэн до обморока боялась увидеть сейчас Синдбада и действительно находилась на грани своих нервных переживаний. — Я скажу, что вам нездоровится, и что вы уже спите, — ласково провёл он по растрёпанным волосам принцессы. — Не волнуйтесь, я никого к вам не пущу. Когёку, бледная, еле кивнула и спряталась под одеялом. Сейчас она никого не хотела видеть, никого не хотела бы знать, предпочла бы вообще не существовать. Она до того боялась, до того дрожала, что не могла справиться с собственными чувствами. Ка Кобун выскользнул за дверь и с недовольством обнаружил грязного развратника, что посмел обесчестить его принцессу. И зачем этот негодник явился? Решил ещё больше унизить принцессу? Что же за бесстыжий человек! — Мне нужно с ней поговорить, — тоном, не терпящим возражения, произнёс мечник. — Госпоже нездоровиться, и она сейчас спит, — ядовито выплюнул Ка Кобун. — Спит, — фыркнул беловолосый и схватился за ручку двери, — значит разбужу. — Нет-нет, — Ка Кобун перегородил собой дверь, намереваясь не пропускать этого мерзавца. Мало ли что он задумал ещё? Второй раз опустить достоинство своей принцессы он не позволит! Он костьми ляжет, но не позволит ей страдать ещё больше. — Ка Кобун, вас вызывает король Синдбад, — словно из неоткуда, за спиной Шарркана, появился Джафар. — Но... — хотел было возразить тот, явно не собираясь бросать принцессу в большой беде, но Джафар цепко схватил его за руку и довольно быстро уволок. Мечник недовольно посмотрел им вслед, тихо выругался и открыл дверь. В покоях принцессы было тихо, взгляд Шарркана тут же метнулся к кровати, одеяло зашевелилось и послышался тихий всхлип. Гаденько улыбнувшись, генерал направился к кровати. Ну он сейчас императорской принцеске устроит. Сперва к Синдбаду в кровать ложилась, теперь его решила охомутать. Совсем бесстыжая девка! Он довольно грубо сдёрнул одеяло с девушки. Когёку вздрогнула, в испуге распахивая глаза и руками пытаясь прикрыться. Она была в довольно лёгкой и облегающей сорочке, самой короткой из всех, что у неё были, доходящей ей до щиколоток, с короткими рукавами до локтей. Увидев Шарркана, Когёку побледнела ещё сильнее и отвернулась к нему спиной. Она бы разревелась вновь, но словно уже выплакала все свои слёзы. — Пожалуйста, верните мне одеяло, — дрожащим голосом попросила Рэн. — Я тебя голой видел, что ты там прятать собралась? — с усмешкой спросил Шарркан. Когёку вспыхнула, обида прожгла насквозь. Как он может говорить о столь бесстыдных вещах? Да, он вчера... он вчера не только видел, но и делал столько всего постыдного, о чём принцесса не могла вспомнить без содрогания. — Вы пришли обидеть меня ещё сильнее? Вам мало того, что вы меня унизили? — голос не слушался и дрожал, как бы принцесса не старалась держать себя в руках. — Пожалуйста, оставьте меня в покое, я... Шарркан даже не стал её слушать, его взгляд привлекли её ножки, гибкий стан, растрёпанные волосы. Она вновь показалась ему такой соблазнительной, такой манящей... Может, она сама того не осознавая, соблазняла его? Может, она проклинала и ненавидела себя за случившееся? За слабость, за соблазн, за пылкость... Но в голове, словно вырываясь из памяти, вдруг прозвучали её сладкие стоны. По коже пробежали мурашки. Когёку вздрогнула, почувствовав, что сзади кровать прогнулась, она не успела обернуться, почувствовав прикосновение к своему плечу и, так и обмерла, не в силах выдать и звука. Шарркан осторожно задел её плечо, приспуская с него ткань и нежно целуя бледную кожу. Когёку вновь казалось ему сладкой, желанной, нежной. — Выходи за меня, — жарко шепнул он ей в ухо, заставляя трепетать. Наверное, будь у Рэн сейчас чуть больше воли, она бы его оттолкнула, но второй поцелуй в шею, сорвал с её губ тихий стон. Она не могла ему сопротивляться, потому что это было... так чувственно, так искренне. Или она была околдована? По телу разлилась приятная волна и девушка затрепетала, резко разворачиваясь и нежно дотрагиваясь дрожащими пальцами до горячей мужской щеки. Вчера она познала страсть, силу, нежность и ласку. Познала всё то, что ей ещё никто не давал. Она до сих пор стыдилась и стеснялась, но когда этот мужчина смотрел на неё так, словно хотел поглотить, растворить в себе, то она безвольно тянулась к нему, как к единственному источнику тепла и света в этом мире. И даже светлый образ Синдбада в такие минуты растворялся в её сознании. Она так и не ответила ему на вопрос, лишь подвинулась ближе и потянулась за поцелуем. Все слёзы, все страдания и мучения вдруг показались такими неважными и пустыми, рядом с ним, в эту минуту, она была готова вновь отдать себя, чтобы ещё раз, хотя бы ещё раз ощутить всё то, что смогла познать вчера. Не любовь это и не взаимность, понимала она. Понимала, но отказываться от непонятного чувства и желания не хотела. Вчера она позволила переступить ему грань, сама шагнула с генералом Синдрии за границу дозволенного и теперь, уже вкусив эту сладость, не могла противостоять ему. Шарркан сжал в объятиях хрупкую фигурку. Она так трепетала в его руках, вызывала просто дикое желание. Вчера явно было не то, потому что сегодня это было сильнее. Она влекла, манила, одурманивала. Когёку сама была готова отдаться ему полностью, это было видно в её чистом и искреннем взгляде, в мягких губах, что прильнули к его губам. Она всё ещё робела и стыдилась, но была более увереннее в своих действиях, чем вчера. Он не должен попадаться на её крючок, но устоять не мог. — Выходи за меня, — между поцелуями, повторял мечник. — Выйду, — с трепетом отзывалась Когёку, поглощённая страстью. Она, скорее всего, сама не понимала, о чём они говорят, её влекли чувства, она была как в лихорадке. Ямурайха с Писти сидели в комнате волшебницы и болтали. Разговор их был тяжёлым и не очень приятным, но тему девушки не меняли. — Значит, этот мерзавец, затащил принцессу в кровать? — почти с возмущением спрашивала Ямурайху. — Да, Спартос сказал, что вчера, они в саду... в общем оба много выпили и, видимо, слишком увлеклись друг другом. Когёку сегодня весь день из своей комнаты не выходит, а Шарркан с самого утра у Сина в кабинете. Я даже не знаю, о чём они там могут говорить. Нет, понятно, что про принцессу, и всё же, я думаю, что это моя вина... Бедная Когёку так страдает. — Что за глупости? — удивилась волшебница. — Ты тут вообще не при чём! Этот бабник просто совсем совесть свою пропил, вот и накинулся на бедную принцессу! Опоил её и в кусты затащил! Вот же негодяй! — Как думаешь, теперь из-за этого начнётся война? — после некоторого молчания, спросила блондинка. Ямурайха не ответила. Она и не знала. Нет, девушка была уверена, что Джафар что-нибудь придумает, но проблем этот чёртов мечник принёс всем! Надо же было додуматься — покуситься на невинную принцессу чужой воинственной страны?! Как же сейчас должно быть тяжело Когёку. Сидит, наверное, и горько плачет. — Слушай, а давай к ней сходим, — немного оживилась Писти. — Ей сейчас должно быть очень плохо. А вдруг она на себя руки наложит? Помнишь, как с Сином вышло? Она ведь говорила про самоубийство. Ямурайха испуганно вскочила. Нет-нет, принцесса не должна додуматься до такого, иначе войны уж точно не избежать и тогда... тогда пиши пропало! Война-то без сомнений начнётся, но загубленная жизнь — это куда хуже! — Идём, — волшебница направилась к двери. До покоев принцессы генералы добрались быстро и неловко остановились возле дверей. Остановились и пристыженно оглянулись друг на друга, из-за дверей доносились приглушённые стоны. Что там могло происходить, девицы догадались, но Ямурайха была твёрдо намерена прекратить это. Значит, этот мерзавец совсем честь потерял! Ещё и после вчерашнего осмелился соблазнить невинную принцессу во второй раз. — Ямурайха, не надо, — остановил её спокойный голос Джафара. Девушка вздрогнула и покрылась красными пятнами. После вчерашнего они больше не виделись, никак не пересекались. Волшебница стыдилась этого и боялась. Она повернулась к жениху лицом, но так и не взглянула на него, рассматривая пол под ногами. — Джафара, скажи... там Шарркан? И ты позволяешь ему... — Синдбад велел ему жениться на принцессе, — советник тоже не смотрел в глаза своей невесте. — И то, чем они занимаются... это их право, ведь скоро они станут мужем и женой. — Что? — в восторге подскочила Писти. — У нас ещё одна свадьба? Ямурайху эти новости не обрадовали. Она сама не поняла, почему вдруг расстроилась услышанному. От цепкого взгляда Джафара это не укрылось, но он промолчал. — Пожалуйста, не беспокойте их, — попросил советник. — Конечно-конечно, — согласилась Писти, хотя по ней и было заметно, что она хочет ворваться в комнату к голубкам. Теперь она вдруг вспомнила про Моржану и упорхнула, сказав, что у неё вдруг наметилась деловая встреча. Никто на блондинку не обратил внимания. Жених и невеста оказались наедине. Пара затяжных минут молчания далась обоим тяжело. — Ты расстроена? — наконец спросил Джафар. — Что? — в удивление воскликнула Ямурайха, вскинув голову, но встретившись со стальным взглядом любимого, вновь опустила глаза. — Я очень переживаю за Когёку. Шарркан... он не годится на роль мужа. — Я тоже не гожусь на роль мужа, — холодно отозвался советник, — но ты всё равно хочешь стать моей женой. — Как ты можешь сравнивать? — обиженно вспыхнула Ямурайха. — Мы знаем друг друга давно, к тому же, ты верный и не обращаешь на других девушек внимания... Волшебница запнулась и уставилась себе под ноги, понимая, что говорит совсем не то. — А ты уверена, — шагнул к ней Джафар, — что я верный? Ямурайха вздрогнула от этих слов и удивлённо посмотрела на Джафара. Она не знала, как реагировать на такие слова. Она была полностью уверена в Джафаре, до этой минуты. Его слова заставили в ней что-то дрогнуть. — Подумай хорошенько, чего ты в действительности хочешь, — холодно бросил жених и молча удалился. Потрясённая Ямурайха вернулась в свою комнату. Теперь в её голове вертелось тысяча вопросов, а ещё, она кажется поняла, что ревнует Шарркана, ревнует до скрипа зубов и ненависти. Может, Джафар был прав и видел куда больше, чем она? Может она до сих пор к нему что-то испытывает? Но тогда почему так больно от слов Джафара? Неужели он никогда не будет ей верен? И как она узнает? Ямурайха бросилась на свою кровать и зарыдала.