Из Аса в Асиню

— Ни за что в своей жизни я не буду целовать этого проходимца! — прогремела Локи и с силой захлопнула дверь перед смущенным Тором и расстроенным Фандралом. Тор и Фандрал грустно переглянулись, стараясь не показывать, что ни на секунду не сомневались в том, что так все и будет. Они уже третий день подряд всеми способами пытались вынудить Локи хотя бы поговорить, использовали различные нехитрые приемы: приходили по-одному, по-двое, даже как-то раз прихватили с собой Сиф в качестве моральной поддержки — асиня и слушать их не хотела, раздраженно выставляя за дверь каждого, кто смел к ней явиться, не забывая хорошенько пропечь непрошеным гостям филейные части из своего скипетра. Между тем, с опасением думал Тор, чары только крепли с каждым днем. Если верить той книге, которую новоиспеченая сестра сбросила ему на голову, скоро и поцелуй делу не поможет, если они слишком затянут с превращением назад, да только что тут сделаешь, если характер Локи изменился почти до неузнаваемости, и теперь никак нельзя было на нее повлиять? Ничего. Абсолютно ничего. Локи всегда был шаловливым, хитрым, со своими, только ему понятными коварными и по истине гениальными шутками, контрастно тихий и малозаметный при своей ослепительно красоте, невероятно умный, умеющий оскорбить так, что не сразу дойдет, что конкретно он имел в виду. Теперь же все было с точностью наоборот — Локи-асиня была прямой, как крутой склон, фееричной и заметной, почти блистающей, с очень злыми шутками, смысл которых может и не понятен сразу, но уж в том, что это оскорбление, точно не засомневаешься. Читая описание действия зелья, Тор все время без устали благодарил судьбу за то, что хотя бы изначально Локи был асом, а не асиней. Жизнь с такой сестрицей бы точно не показалась ему малиной, а ведь зелье воспроизводило внешность и характер в точности с тем, что было бы, если бы Локи все-таки родился девушкой. За изрезанную мантию Тор бы точно получил пару ядовитых змей в доспехи, а за порванную книгу плутовка вполне могла подлить ему в кубок пару капель какого-нибудь мерзкого зелья, которое бы превратило его нос в рыльце. Фандрал совсем раскис, и Тор отправил его восвояси. С одной стороны он был несказанно рад, что избавился от друга, с другой… шансы вернуть Локи уменьшались с каждой секундой, и ему просто необходимо было поговорить с сестрой и убедить её в том, что поцеловать Фандрала просто необходимо. Может, подумал Тор, попытаться подкупить её. В тайне Тор готов был уже и мьёльнир отдать, лишь бы брат вернулся. Он очень скучал по нему, такому, каким он был. Оказывается, Локи раньше был самым настоящим подарком. Теперь же, когда его не было, приходилось думать своей головой. И Тор попытался — от натуги у него даже виски стали ныть, ведь раньше он никогда не составлял хитрых планов, в отличие от трикстера, который жил этим. Вскоре идея, пусть и со скрипом, появилась. Локи как минимум раз в неделю ходила к портному, чтобы обновить свой гардероб или что-то ушить по размеру. Точный день он не помнил, но зато время — час до обеда — Тор знал очень хорошо. И ему повезло. В тот же день, зайдя к портному, Одинсон встретил Локи, которая в красках описывала платье, которое ей будет нужно в ближайшее время, и трясла перед носом придворного портного эскизом. Из того, что успел услышать и увидеть Тор, он понял, что оно будет очень откровенное. Встретив Тора, асиня тут же подняла его на смех, выразив удивление тому, что он в кои-то веки решил поменять одежду, и Тор, будь это его прежний брат, обязательно вступил бы в полемику и стал кричать, топая ногами, но теперь, видя перед собой хрупкое создание с длинными, тяжелыми локонами, сын Одина, к своему стыду, понял, что именно этого и добивается Локи, потому что в гневе он просто смешон. Поэтому Тор просто кивнул, чем вызвал у нее удивленный «ох!». Зато от портного они вышли вместе. Локи рассказала ему про эскиз платья, которое она видела в какой-то сверхважной книге, и которое она наденет к его коронации, чтобы некий старый хрыч умер от стыда и злобы. Тор только вздохнул, понимая, что теперь Локи не успокоится, пока не доведет Одина до белого каления. Зато смог повернуть тему в удобное русло, и Локи, у которой только поднялось настроение, тут же поникла. Тор успел заметить это лишь на одно мгновение, потому что через секунду сестра уже бушевала. — Ты открыл мне глаза, брат, — заявила она и даже топнула ногой. Тор даже успел обрадоваться, что она не прихватила с собой скипетр, иначе что-то тут бы точно разбилось, взорвалось или взлетело на воздух. Впрочем, Локи и своими силами вполне могла учинить кучу неприятностей, если бы действительно захотела и не была занята своими мыслями. — Фандри — мерзавец, проходимец, мошенник и плут! — громогласно объявила она на весь коридор, благо не было даже стражников. — Я его от всей души ненавижу! — Я открыл? — опешил Тор. Он, конечно, и рад был дискредитировать Фандрала в глазах сестры, но всю неделю, включая последние три дня, он старался сделать все с точностью наоборот, помогая другу вновь завоевывать доверие Локи. Даже сам выбрал цветы, которые Фандрал потом скромно оставил у двери и которые сестра испепелила в одно мгновение. — Да! — нетерпеливо воскликнула Локи, ткнув брата в грудь. — Ты же спросил его про поцелуй. И он ответил: «нет», — слово «нет» она просмаковала с такой злостью, что Тор пожалел бедного Фандрала — если ничего не выйдет, асиня сживет его со свету, в этом можно даже не сомневаться. — Значит, этот мерзавец считает, что он слишком хорош для того, чтобы целовать меня, — нарочито веселым голоском пропела Локи, и, конечно, Тор никак не ожидал, что в следующую секунду она будет шипеть, как змея. — Ну, нет уж — это Я слишком хороша, чтобы целовать его, а он пусть к ётунам провалится. — Нельзя же так! — ужаснулся Тор, поежившись. От Локи это не укрылось, и она нахмурилась. — Можно, — елейным голосом заметила она, смерив Тора таким презрительным взглядом, что Одинсону даже стало не по себе. Наверное, умей она проклинать одними глазами, он бы уже корчился на полу в мучениях. — Или ты считаешь, что ледяные великаны такие мерзкие? — продолжала она с каким-то напускным спокойствием. — Да ничего я не считаю! — растерялся Тор. Локи запутывала его даже больше, чем туманные речи брата. А еще сильно отвлекала, потому что как можно говорить с асиней, которая настолько хороша? Фандрал был прав — такая хрупкая, такая милая… не чета всем остальным. А если живешь с ней в мире, то вообще сказка: Локи ведь и словом, и делом помочь может. — Слушай, речь ведь не об этом, — спохватился он. — Конечно! — с готовностью согласилась сестра. — А об этом мерзком, гнусном, противном обманщике Фандрале! Он разбил мое сердце… — проговорила она каким-то непривычно уязвленным голосом. Тор покосился на нее, стараясь не пялиться в открытую. Ведь и правда очень расстроена, показалось ему. Пусть и кричит, больше она, конечно, опечалена, чем разозлена. Не зная зачем, он обнял её за плечи. Локи подняла на него глаза поразительной красоты, и Тор мельком подумал, что раньше и не замечал, насколько они прекрасны. Раньше он вообще ничего не замечал, связанного с Локи. Все время был занят собой, понял Тор. — Я ведь так и знала, что ему доверять нельзя, — тихо-тихо проговорила она. Сейчас, не скрывая настоящие эмоции, плутовка больше всего напоминала себя из прошлого. Такая тихая, спокойная и неуловимо грустная и обиженная. Вот что за эмоция все время была на лице Локи, вот что за груз он все время носил на своем сердце. Обида, с опозданием понял Тор. Ожидание того, что его будут предавать снова и снова. — У меня ведь было такое чувство, ведь он же всегда был твоим приспешником, — проговорила сестра уже ровным голосом. Тор чуть не поперхнулся — «приспешником»? Слишком уж категорично звучало это слово в отношении к Фандралу, который в детстве был таким же дураком, как он. Любитель проказ и глупых выдумок. Локи посмотрела вперед себя. — Вы с Вольштаггом кидали шишки, а он подавал. Ты резал мантию, он нес ножницы… — Это дела дней минувших, сестра, — проговорил Тор осторожно. — Я просто хотел сказать, что ты все не так поняла. Локи снова повернулась к нему лицом. — Я? — уточнила она. — Как Я могла что-то понять не так? — Фандрал не хотел тебя целовать, потому что… — Тор лихорадочно задумался, и ответ соскочил с языка раньше, чем он понял, что говорит. — Он считает себя не достойным тебя, а вовсе не наоборот. Да! Именно это он и пытался сказать. А теперь он очень страдает, потому что так и случилось — ты посчитала его недостойным, — проговорил Тор нарочито грустным голосом и даже вздохнул. Невероятно! Он защищает этого дамского угодника. Из всего Асгарда почему Локи умудрилась влюбиться именно в него? Уму не постижимо. — А ведь Фандрал так хотел быть с тобой, — добавил Тор на всякий случай, видя, что сестра никак не реагирует. Локи прищурилась. Тор видел, как сжимаются и разжимаются ее кулаки — ноготки то впивались, то отпускали кожу на внутренней стороне её ладоней. Тор снова подумал о том, как она все-таки изящная в такой ипостаси. — Ты серьезно сейчас? — спросила она и вдруг просияла, откинув назад тяжелые кудри. — Вообще-то вряд ли у тебя бы хватило мозгов для такой хитросплетенной лжи, — плутовка даже самодовольно усмехнулась. — Может, и стоит дать ему шанс. Тор понял, что она уже видит себя рука об руку с этим кретином «Фандри», красивая и гордая, в роскошной мантии, в королевском саду, феерия и восторг, зависть асинь, восхищение асов, и чуть не сплюнул. Только соприкоснутся губами, и прощай Фандрал. Локи-мужчина на него и глазом не глянет. Но сейчас надо было вести себя, как положено, и Тор скромно улыбнулся. — Как ты великодушна, сестра! — Да, в отличие от тебя, — пожала плечами Локи и легким движением расправила складки на платье. — Ну, а ты почему такой хмурый? — спросила она скучающим голосом, словно говорила с несмышленым ребенком. Наверное, он и был таким для нее, ведь она давно переросла его. — Какая беда у тебя приключилась? Толстая женщина с золотыми патлами отвергла тебя? — Что? Нет! — воскликнул Тор. Взгляд сестры пронизывал его на сквозь, и ему стало неловко. — В смысле… между нами ничего и не было. Это было правдой. Сиф, конечно, была ему симпатична, но Тор и не думал, что когда-нибудь она станет его избранницей. Он вообще не задумывался об избраннице, пока брат не учудил этот фокус с зельем. На фоне всего этого, когда сестра все время говорила о том, какое совместное будущее будет у нее и Фандрала, Тор мельком задумался, а что же будет у него. Но не больше. — А у меня вместо глаз, видимо, камни, — тем временем фыркнула асиня. — Разве что изумруды, — заметил Тор. — А ты льстец! — рассмеялась сестра, но на её щеках все-таки заиграл еле заметный румянец. — Ох, и повезет твоей подружке, если ты и дальше будешь делать успехи. Читать вот уже научился, может, скоро и вилкой научишься пользоваться. Тор почувствовал себя уязвленным. Почему-то теперь ему было особенно неприятно слышать от Локи такие уничижительные слова. Раньше он просто думал, что они просто пикируются, что у Локи сложный характер, но теперь он видел — сестра просто не может его не задеть, словно ненависть к нему живет в её сердце, и Тору было очень больно. — Перестань, умоляю, — попросил Тор. — Неужели я настолько нелеп и глуп для тебя, что ты все время меня оскорбляешь? Асиня замерла. — Ты понятия не имеешь, какой ты для меня, — проговорила она неожиданно серьезным голосом.