Фейерверки

      Юи не помнила, как они убежали ото всех, скрылись под покровом ночи. Она чувствовала лишь мягкое, успокаивающее прикосновение его ладони, всё крепче сжимающей её маленькую ручку — настолько сильно, что могла почувствовать биение его сердца. В какой-то момент тело перестало принадлежать ей: ноги подкашивались, будто ватные, упорно отказываясь повиноваться хозяйке, а в голове поселился пчелиный рой из мыслей и переживаний, каждая из которых была обращена к Нему.       — Бальдр-сама, где мы? — поинтересовалась девушка, наивно хлопая ресницами. Светловолосый бог лишь повернулся к ней в пол-оборота и наградил мягкой улыбкой, от которой даже глубокий полумрак ночи выглядел не таким пугающим.       — Имеет ли это значение, если мы всё время будем вместе?       От этих слов сердце болезненно заныло в груди, затрепетало, отдаваясь оглушительным пульсом в висках. Они больше не смогут быть вместе, отведённое им время подошло к концу. Именно этого она и боялась с самого начала, именно поэтому избегала столь милого сердцу скандинавского бога, но сама тем самым лишь больше загоняла себя в ловушку.       — Может, именно в этом и заключалась твоя главная ошибка, Юи-сан? Чувствам нельзя противиться, их надо принимать такими, какие они есть, бережно хранить в своём сердце и взращивать из едва проросшего семени цветок невиданной красоты. И лишь от тебя зависит, сможет ли он раскрыться во всей своей красе или же завянет, едва успев появиться на свет.       Девушка ничего не ответила, лишь ещё крепче сжала ладонь Бальдра и устремила полный задумчивости взгляд сквозь приоткрытое окно на звёздное небо, от одного вида которого дух захватывало. Раскинувшееся над головой бесконечное чернильное полотно так и зазывало в свои объятия, одаривая землю рассеянным, мертвенно-бледным светом своих неизменных спутниц. Эфемерные одинокие облака, попавшие под переливающийся лунный свет, напоминали полупрозрачную вуаль, скрывающую от чужих глаз истинный облик небесной повелительницы.       "Цукито-сама, наверное, очень счастлив сейчас, раз может наблюдать подобную картину. Луна сегодня столь пленительна в своём очаровании. Но всё же ей чего-то не хватает..."       Лунный свет холоден и полон отрешённости, в его лучах невозможно согреться, в нём нет ничего общего с тем светом, что исходил от Бальдра. Даже здесь, сейчас, просто находясь рядом с ним и с замиранием сердца прислушиваясь к шумному дыханию за спиной, Юи ощущала себя под какой-то невидимой защитой, словно возвышающей её над остальным миром, дарующей невиданный прилив сил и неуязвимость.       Лёгкий, едва ощутимый поцелуй в плечо, вслед за которым в груди разливается непонятное, дразнящее тепло. Пальцы рук переплетаются всё сильнее в каком-то им одним известном танце страсти, касаются друг друга с замиранием сердца, граничащим с благоговейным восторгом и стыдом. Другой рукой Бальдр прижимает возлюбленную ближе к себе, зарывается лицом в атласный водопад волос, вдыхая их сладостно-пряный аромат. Сердце его бьётся настолько оглушительно и часто, будто желает пробить насквозь грудную клетку, и это томительное волнение передаётся Юи. Едва касаясь алебастровой кожи, он вырисовывает витиеватые, одному лишь их создателю известные узоры, спускаясь всё ниже, очерчивая чёткую линию ключиц и на мгновение задерживаясь на худощавых плечах. Атласные бретели платья легко соскользнули вниз, щекоча руки, и чуть было не увлекли за собой до предела натянувшуюся материю. От одних прикосновений к разгоряченному телу юноши по коже девушки пробежал холодок.       — Бальдр-сама, слишком близко, — едва держась на ногах и унимая нервную дрожь, пролепетала Юи, одновременно пытаясь то ли отчаянно схватиться за руку возлюбленного, то ли предпринять слабую попытку отстраниться.       — Неужели тебе страшно, милая? Признаться честно, я и сам себя боюсь сейчас. Порой бывает достаточно одного взгляда в твои глаза, чтобы мне напрочь снесло крышу, — прошептал Бальдр, бережно убирая в сторону выбившиеся пряди тёмных волос и целуя лебединую шею. — Вот, опять это чувство, сердце бьётся так сильно, что вот-вот остановится.       Юи, будто птичка, попавшая в искусно расставленные сети, встрепенулась и резко обернулась к асу, обеспокоенно заглядывая ему в глаза. Но едва она успела набрать полные лёгкие воздуха, как бог света немного подался вперёд и накрыл её губы своими. В этот поцелуй, отчаянный, отрешённый, он вложил всю свою боль и нежность — будто девушка была призраком и могла в любое мгновение раствориться в воздухе.       — Ты ведь не оставишь меня, Юи? Помнишь, мы поклялись друг другу, что всегда будем вместе? — со слезами в голосе воскликнул юноша, бессознательно сжимая маленькую ручку едва ли не до хруста в костях и заставляя её владелицу вскрикнуть от боли. Блаженная дымка спала с выразительных карих глаз, уступив место печали. Невыносимо мучительно прокручивать в мыслях вновь и вновь ответ на вопрос, который они оба слишком хорошо знают. Лишь одного жаждало сейчас разрывающееся на части сердце: чтобы этот миг длился вечно, раствориться в нём, отбросить в сторону те тревоги, которые таит в себе новый день, который вот-вот начнёт зарождаться.       — Я помню своё обещание, Бальдр-сама, и обязательно сдержу его, — решительно заявила девушка, заглядывая в ясные, подобные небесной лазури, глаза возлюбленного. — Люди слабы, но я пойду за вами, буду держаться до последнего — лишь бы быть с вами. Только рядом с вами я по-настоящему живу, моё существование без вас лишено всякого смысла, — немного погодя, выпалила Юи, чувствуя, как кровь предательски приливает к щекам и расцветает на них нежным румянцем.       — Ты прекрасна, - едва слышно шепчет Бальдр, подхватывая девушку на руки. Та от смешательства чувств едва находится в сознании, ощущая, как нечто новое, непреодолимое с новыми силами завладевает её телом и разумом, оттесняя страх. — Просто знай это и верь мне.       Упругие пружины кровати немного прогнулись под тяжестью тел, не сразу вернувшись в первоначальное положение. Юи хочет что-то ответить, но слова прилипают в нёбу, срываясь с губ бессвязным хрипом. Эта запретная, неправильная, но столь сладостная близость вводит в состояние восторга, отзываясь острыми, болезненными импульсами во всём теле. Мягкие горячие ладони медленно скользят по её телу, изучают, будто пытаются запомнить каждую, даже самую мельчайшую и незначительную деталь. Так мешающие сейчас элементы одежды летят в сторону; Юи стыдливо прикрывает руками маленькую аккуратную грудь, к горлу подкатывает ком, но её ладони тут же оказываются под тёплыми ладонями бога. Он убирает их в сторону — будто те могут помешать ему насладиться красотой возлюбленной. Очередной, едва ощутимый поцелуй в губы, который со временем становится всё более требовательным и проникновенным; Юи ещё продолжает слабо сопротивляться, упираясь маленькими кулачками в широкую грудь скандинава. Мягкие пьянящие губы целуют её нежно, с упоением, доводя то до щемящего восторга, то откровенно дразнят, призывая к ответным действиям. Наконец девушка нерешительно подаётся вперёд и обвивает руками шею партнёра, зарываясь пальцами в длинные волосы, струящиеся золотистым светом ей на грудь. Бальдр разрывает поцелуй и спускается ниже, прокладывая губами влажную дорожку от шеи к груди; Юи разочарованно, немного капризно вздыхает, но уже через мгновение её стон сменяется другим, полным безграничного экстаза. Маленькие, по-детски миловидные ручки плохо слушаются хозяйку, но она спускает их ниже, осторожно и немного боязливо поглаживая рельефный пресс.       Девушка судорожно выдохнула и выгнулась дугой, будто от удара электрическим током, стоило лишь Бальдру припасть губами к аккуратному, уже успевшему затвердеть розовому соску. Острые коготки впились в спину юноши, оставляя глубокие, местами кровоточащие борозды, отзывающиеся приятной дразнящей болью во всём теле. Блондин не смог сдержать лёгкой, едва заметной улыбки: Юи казалась такой недотрогой, а на самом же деле...       Она безуспешно пыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке, но выглядела при этом очень неуклюже, чем вызвала непроизвольный приступ смеха у бога света.       — Ты такая забавная, Юи, — улыбнувшись уголками губ, хрипло произнёс Бальдр, немного отстраняясь и начиная медленно снимать рубашку. Девушка покраснела до корней волос, ощутив, как мгновенно пересохло в горле, а голова пошла кругом от непреодолимого желания. Она шумно выдохнула и припала к распухшим от поцелуев губам возлюбленного, одновременно пытаясь справиться с пряжкой ремня и ловя на себе полный недоумения и немого восторга взгляд холодно-голубых глаз. Бог света заключил ненаглядное лицо Юи в свои объятия, будто всё ещё не веря в то, что это именно она находится рядом с ним.       Всё внутри скрутило в крутую спираль, а затем развернуло обратно. Волна возбуждения, охватившая Юи, передалась и её второй половинке: он впился неистовым поцелуем в её губы, нетерпеливо отбрасывая на холодные простыни, руками ласкал лилейную грудь, спускаясь всё ниже, поглаживая горячими ладонями внутреннюю часть бедра, тем самым откровенно дразня девушку, в низу живота которой будто до предела натянули струну. Она, поддаваясь животным инстинктам, подалась навстречу ему, обхватывая ногами за талию, сладострастно прогибаясь вперёд. Бальдр, чувствуя, как воздух заканчивается в лёгких, схватил Юи за округлые аппетитные бёдра и притянул ещё ближе к себе, так, что она смогла почувствовать, насколько сильно он хочет её.       — Больше...не могу терпеть... Хочу тебя, — задыхаясь от собственных слов, воскликнул Бальдр, молниеносно снимая с себя остатки одежды, пристраиваясь поудобнее и слегка приподнимая девушку за бёдра.       — Бальдр-сама, я...       — Ничего не бойся, — вкрадчиво прошептал мелодичный голос, ласкающий слух. Его обладатель навис над телом девушки и начал медленно проталкиваться в горячее узкое лоно. Бог света успел поймать губами короткий вскрик, полный боли, сорвавшийся с её губ. Он хотел, чтобы она принадлежала ему вся, без остатка, так же, как и её любовь и страдания. Он всего лишь хотел, чтобы последняя существующая между ними граница стёрлась, и они начали всё делить на двоих...       Волна опьяняющего экстаза захлестнула их с головой, с каждым мгновением унося их всё дальше от будничной тревожной суеты. Юи отчаянно хватала ртом воздух, всё сильнее прижимаясь к юноше, будто ей было мало того, что они стали единым целым. Наслаждение разливалось по венам кипящей дурманящей эссенцией, ударяло в голову, отравляло разум. Девушка лишь могла бессвязно повторять имя возлюбленного, которое незамедлительно растворялось в накалённом до предела воздухе вместе с её же стонами. Карие глаза неестественно блестели в лунном свете, маленькие пальчики судорожно сминали ни в чём не повинные простыни, пытаясь раствориться, стать единым целым с этой чарующей болью, возымевшей власть над их телами. Пульсирующее возбуждение в висках заглушало все остальные звуки, а рваные, отчаянные движения попадали в ритм рваного жадного дыхания. Они то возносились на некую невиданную ранее вершину наслаждения, то проваливались к глубинам всеобъемлющей пропасти. Неистовый, взявшийся из ниоткуда прилив ярости заставляет заключить милую в ещё более крепкие объятия, прижимая её всё сильнее к кровати. Очередной грудной, немного требовательный и разочарованный стон вырывается из груди Юи, она будто продолжает колебаться, чего ей хочется больше: чтобы их единение никогда не заканчивалось, или же чтобы Бальдр окончательно покорил её оглушительным финальным аккордом, заставил окончательно раствориться в нём и навсегда забыться в удушающих, полных горечи скорого расставания объятьях.       Всё тело будто объято испепеляющим пламенем, и оковы уже едва могут сдержать силу бога света, которая так и рвётся наружу. Их тела окутывает лёгкая, эфемерная дымка золотистого света, так приятно ласкающего кожу и согревающего душу. Так вот какая она на самом деле, истинная сила бога?       — Теперь ты навеки моя, Юи, — шепчет Бальдр, заворожённо заглядывая в глаза возлюбленной и целуя её в висок, покрывшейся лёгкой испариной. — И уж можешь мне поверить, я буду следить за тобой, — в его голосе промелькнули металлические нотки, явно говорящие о том, что сейчас мягкий бог света отнюдь не шутит. — Я обязательно вернусь к тебе, лишь дождись. Даже если завтра ты очнёшься в своём мире и не вспомнишь обо мне, я всё равно каждое мгновение буду думать о тебе и непременно отыщу тебя.       Юи лишь легонько кивнула ему в ответ, любуясь диковинными радужными фейерверками, расцветающими диковинными цветами за окном и растворяющимися в воздухе в мгновение ока для того, чтобы уступить место новым. Она полностью верила ему, ведь знала: его любви в который раз сполна хватит для того, чтобы потопить и её в безумном водовороте чувств, спасения от которого не существует.