Грань

Часть 2. Глава 12. Pov Франа. 7 декабря. Пятница. 7:36 Палата Франа. Вчерашний разговор с Тсуной очень затянулся, из-за чего его пришлось выгонять самой дежурной медсестре —, а она та еще габаритная дамочка — на один момент мне даже стало немного жаль Саваду, но потом в палату зашел этот… Ананас и все сгладил. Педик. Не знаю откуда у меня к нему такое отношение, просто не нравится и все. Хотя после этой «приятной» новости от друга об его изменениях в личной жизни, я немного растерялся. О, да, поздравьте меня, на два гея в окружение больше. Что дальше меня ждет? Смена пола, может? Фу, нет, все, это точно бред, выкинь это бяку, Фран, выкинь! Нет, что вы, не подумайте, я безусловно рад, что Тсуна наконец обрел румянец счастья на щеках… А, может, совсем и не счастья… Но выглядел он достаточно счастливым. Лишь это меня успокаивало. Но когда речь зашла о моем отношение ко всей этой «ситуации«…. Я растерялся! Представьте себе, да? Я. РАСТЕРЯЛСЯ. Предельный слабак. Не смог нормально все сказать Саваде. Может, скажи я все, и легче бы стало? Аааа, ну вот, теперь я и мыслю как баба. Пора завязывать. Семпай сегодня не придет, так что можно подумать обо всем на свете. Утренний подъем оказался очееень тяжким. Вставать не хотел долго. Но звонок бабули прояснил мой разум. Потом на очереди шла небольшая разминка поврежденной руки. Кость почти не болит, а лишь фонит легким покалыванием. Дежурный врач вместе с Дженни снял все показатели с приборов. Давление опять скакало. Уговорил не записывать, взамен на обещание пить успокаивающие таблетки. Жизнь удалась. Поддержал свой новый рацион крепким завтраком. Надеюсь, хоть немного, да наберу здесь вес. Да и семпай перестанет меня дрищем обзывать. С такими позитивными мыслями я принялся за свой завтрак. По истечению двадцати минут стало понятно, что я все-таки тот еще лузер. Вдохновляясь недавними мыслями с кислой миной на лице, я пытался впихнуть в себя последнюю ложку последнего салата. И АЛЛИЛУЙЯ! Это свершилось, завтрак закончился, а я объелся. Доктор Брук не появлялся, да и не появится сегодня точно — Дженни сказала, что он взял двухдневный выходной. Одним словом: СКУ-КО-ТИ-ЩА. Даже представлений не имею чем бы занять свой и без того заплывший ленью мозг. Ближе к обеду вылез из палаты и пошел гулять по больнице. Так сказать, знакомиться с местностью. Покорять неизведанные просторы! Коридор. Еще коридор. Дверь. Голубая дверь. Так однообразно. И главное: тихо. Странное крыло, вот действительно. Все больницы, в которых доводилось мне бывать до этого случая, были совсем не такими. Постоянное чувство какой-то общности, а в этой будто в изоляторе каком лежишь. Кругом тишь, да гладь. Слишком уж все правильно, да идеально, по мне так. Еще один поворот. Только ко мне стало приходить осознание, что я заблудился, а вокруг ни единой души, как вдруг в меня кто-то ощутимо врезается. Точнее въезжает мне своей тушей прямо в плечо: -Ааай, больно ведь, — тру здоровой рукой ушибленное место. Замечаю на себе едкий, злой и до ужаса недовольный взгляд. Передо мной, ссутулившись, стоял, мягко говоря, бугай. Небритый, нечесанный, но как ни странно в больничном халате, на котором кое-где виднелись застиранные желтоватые пятна. Квадратное лицо где-то под потолком вызывало отвращение — напущенный серьезный вид, что совсем не соответствовал такой внешности, явные синюшные круги под глазами, видимо, от недосыпа и уже давным-давно вышедшая из моды прическа. Ни скажу, что я — это пик фешена, но все это настольно очевидно, что, как мне кажется, даже моя бабушка бы заметила. -Ты кто? — грубый, басовый, хриплый голос. Полное соответствие предыдущему описанию. -Никто. Простой безмятежный прохожий. Но благодаря вам теперь еще и травмированный прохожий. -Ты кто? — произносит вновь, смакуя каждую букву. Звучит угрожающе. -Я же уже сказал, я всего ли…. -Хватит. Мне. Дерзить, — стоп-стоп-стоп. Я что делаю, простите? Оооо, нет, Фран, не надо, я уже чувствую как начинает чесаться мой язык, а в голове прокручиваться миллионы колких фраз в ответ на такое явное неуважение, но, видимо, надо во чтобы то ни стало ухватиться за мое чувство самосохранение, ибо что-то мне подсказывает, что эта встреча может закончиться весьма плачевно. Этот амбал как-то не вызывает у меня никакого доверия. — Отвечай, живо! -Да лечусь я тут, в одинарном отделение, прогуливался, а тут вы, сшибли меня, да еще и допытываетесь чего-то, — все… Хватит, Фран, пожалуйста. — А вдруг у меня теперь сотрясение или еще чего? Очень сомнительно, что ваша страховка может покрыть хотя бы перелом. МОЛОДЕЦ. Мо-ло-дец. Вот помните я говорил, что чувствовал на себе злой и недовольный взгляд? ЗАБУДЬТЕ. Нынешний яростный взгляд не сравнится ни с чем. -Ах ты, мелкий засранец, — резко хватает меня за больную руку, сжимая ее со всей своей силы. Вскрикиваю от неописуемой боли, но тут же чувствую толстые засаленные пальцы на своих щеках, которые начинают яростно сжимать мою челюсть буквально до посинения. — Ясно все. Из одиночной палаты он. Да кто тебя такого туда пустил бы хоть? — дышит своим перегаром прямо мне в лицо, становится действительно страшно. — Лучше сразу признайся! -В чем? — тихо-тихо хриплю я, удивляясь своим трясущимся коленам. -С какой секции ты сбежал, гаденыш, ну, быстро! -Я не поним… Увесистая пощечина окрашивает мою щеку красным следом, за которой следует жгучая боль на коже и неприятная мигрень в голове. Пошатнувшись, обнимаю себя за плечи, трясясь от неизвестного мне ощущения. Все будто провалилось в бездну, и вокруг ничего не осталось, кроме холодной, колкой и всепоглащающей тьмы. Воспоминания недавних событий захлестнули меня новой волной. Стало страшно. До трясучки страшно. Правда, кроме страха и безысходности в тот момент я не чувствовал ни-че-го! Абсолютно. Отшатнувшись к стенке, начинаю медленно сползать по ней на пол, впиваясь немного отросшими ногтями в собственные плечи. Почему-то именно сейчас мне стало жутко обидно. Не знаю из-за чего, но это чувство лишь сильнее вгоняло меня в беспросветную тьму. Я все вижу. Я все понимаю, но ничего не могу с этим поделать. Все встает передо мной как страшный сон, в котором ты бессилен. Хочешь встать и убежать, но ноги не слушаются. Ты отходишь от своего тела, нет, оно уже не твое… Ты попал под власть страха. Мой обидчик хмыкает и достает что-то из кармана. Фокусирую зрение и отчетливо вижу шприц, тянущийся к моей шее. Секунда, две и вот, ледянная сталь плавно входит в одну из моих артерий, тут же пуская по ней не менее холодную жидкость. Все каменеет и проваливается в пустоту. *** POV Бельфегора. Кафе «Ранвэй». 17:23 -А часы приема? — спрашивает Ску, помешивая свой кофе. -Ага, ты еще спроси разрешение в санитрарную зону, — усмехаюсь. -Хм? Ловлю неонимающий взгляд друга и растягиваю губы в привычной улыбке. -Ску, аууу, — комкаю салфекту и кидаю в сидящего напротив Суперби. — Ты бы еще спросил разрешение на вход в санитарную зону. Эту больницу спонсирует наш Лусс, не тупи. -А, так это она, что ли? — отмахивается от летящего комка бумаги, хмурясь. — Я думал он взялся за ту, что западнее, у Дворца Культуры. -Нет, ты ведь его знаешь, — раздраженно. — Передумал все в последний момент, Ши-ши-ши. Да даже если бы не Луссурия, то ничего бы, собственно, не изменилось. Ты ведь не забыл что за Величественная особа сидит перед тобой? -Где? — якобы «удивляется» Ску, задорно озираясь по сторонам. — Ты видишь здесь такового? -Ши-ши-ши, да. Таковой здесь я, длинновласка. -Врооооой! -Иши-ши-ши… — заливаюсь смехом, наслаждаясь реакцией моего приятеля. Ничего не меняется — Ску всегда злился, когда разговор касался его излюбленных волос. -Бел… -Да? — что-то сейчас будет. -Извини еще раз, — комкает салфетку, цокая и откидываясь на спинку кресла. — Я и не предполагал что все выйдет именно так! Гребанное стечение обстоятельств. -Да ладно тебе. С ним все в порядке, продолжает дерзить и радоваться своей болотной жизни. Но, понимаешь, у этого парня напрочь отсутствует чувство самосохранения! Вот как так можно жить?! -Каваллини, ты это серьезно, что ли? — странно ухмыляется. -Что, в смысле? — не понимаю о чем он. -Ну, — мнется, чуть поддается вперед, опираясь о столик. — Ты влюбился? -Я не пидр, — да что я несу? Запускаю пятерню в волосы. — В этом я уверен. Может, эта зелень приворожил меня? -Ахахах, что? Издеваешься? — смеется, отпивая свой кофе. -Ну, как вариант, Ши-ши-ши, — улыбаюсь, смотря в пустоту. Все равно как-то мне не спокойно. Не могу я определиться со своими чувствами к этой жабе. Но не любовь точно. Дружба? Вряд ли. Со Ску уж давно дружу, но пока не замечал за собой наклонности трахнуть его. Обвожу мускулатуру друга своим взглядом. Ну или лечь под него. Суть одна — все бред. Посидев еще немного в кафетерии и схлопотав на свою голову очередную влюбленную дуру-официантку, мы со Ску стали собираться. -Как?! Вы уже уходите? — подкараулила меня у лестницы, ведущей к выходу. Ее счастье — я был один, Ску понадобилось в мужскую комнату гигиены. (А я ведь говорил ему, что кофе слишком много!) -Да, пора, — сухость. -Я знаю, что это очень внезапно, да и вообще странно, — быстро тараторит девушка, волнуется. — И на меня вообще не похоже даже, но вот мой номер, я дума… -Кхм, послушай, — перебиваю ее, пока она вновь не разошлась на эту сладкую чушь. — Я, конечно, могу взять этот номер, приехать как-нибудь вечером к тебе, подавиться сухим бесвкусным вином, которое хранится у тебя в шкафу с какого-нибудь банкета из этого кафе, а после всей этой «прелюдии» переспать с тобой. Возможно… — специально затягиваю паузу, оглядывая её округлые бедра. — Даже раза три, не более. Ну как? Нравится такой расклад? Стыдливо скользит взглядом по полу, переминаясь с одной ноги на другую. Пытается подобрать нужные слова, но никак не может. Разговор окончен. *** -А зря ты так с ней, — хрипит Ску, уже сидя в моей машине. Застал окончание сей сцены. — Миловидная была. -Так чего ты здесь расселся-то, а? Ску, а вдруг, — поворачиваюсь к нему, хватая за плечи и начиная сильно потряхивать. — Это твоя судьба! Ваши взгляды встретятся… И ты поймешь: Да, это она! Моя любовь! Специально повышаю тон голоса, смотря на недовольную гримасу друга. Не выдерживаю и прыскаю смехом. -Пиздец смешно, ага, — продолжает хрипеть мужчина, высвобождаясь из моей хватки. -Ну ладно-ладно, — выруливаю со стоянки на дорогу. -А что с голосом приключилось? -Да не знаю, совсем уже устал, походу заболеваю. Со всеми этими нервами на работе, твоей лягушкой и… -Да почему моей-то?! -А чьей? Кто там о ней печется больше всех? Кто выбил блатное место на стажировку? Кто нагло подкатывает? -Знаешь что? -Что? -Стонать под Заном меньше надо — голос в порядке и будет. -ВРОООООООООООООЙ! -Иши-ши-ши, прорезался голосок, ну надо же какое чудо! *** 8 декабря; Суббота. 11:19 POV Фран 1, 2, 3… Еле разлепляю глаза и пытаюсь разглядеть хоть что-нибудь. Голова трещит. Руку ломит. Челюсть сводит. Так еще и бок просто ужасно отнимается. В общем, прекрасное начало… А чего вообще начало-то? И тут я по-тихоньку начинаю вспоминать… Вчера? Сегодня? Что это вообще было?! Господи, да меня же снова избили и похитили! Резко подрываюсь с места, игнорируя всю боль в теле. Не замечаю ничего вокруг себя, я прекрасно помню эти страшные кадры, быстро всплывавшие в моей голове: жутко-воняющий увалень, который поднял на меня руку, нес бред про какую-то секцию и вколол мне эту гадость. Как только мои ноги соприкоснулись с холодных полом больничной палаты — я упал. Вата вместо костей. Ноги подкосились подо мной, отзываюсь дикой болью, будто тысячи, нет, миллионы иголок впивались сейчас в мои ступни, которые были закованы в раскаленные до жара печи железные оковы для пыток. Но удар о пол не смог меня остановить, паника уже овладела всем моим нутром, пытаясь вырваться наружу вместе с криком отчаяния. Я прополз, наверное, метр, пока иголка из моей вены не выскользнула, заставив меня ойкнуть и обернуться на падающую на пол капельницу. Звонкая встреча стекла с кафелем. Осколки повсюду. Но спасибо именно этому отрезвляющему звуку, я будто очнулся от истерики. Маленькая стекляшка, влетевшая мне прямо в ладошку, заставила мой разум остановиться в бессмысленном поиске выхода и оглянуться по сторонам — это была моя палата. На звук прилетела Дженни, за ней — Доктор Брук. Мягко говоря, они были очень шокированы данной ситуацией. Не обращая внимания на мой, как им казалось, бред, они продолжали делать свои прямые обязанности. -Где я?! -Джен, еще куб диазепама. И вот я уже лежу на кровати, а мне в вену снова чем-то тыкают. Как только острая игла касается моей кожи, воспоминания захлестывают с новой силой, и я, сам того не замечая, снова начинаю яро вырываться из рук врачей. *** Этот же день. Нижние холмы Ренуи, лесополоса. Относительно вечерняя темень стала накрывать этот лесок и область в нем, которое теперь огорожено лентами «Осторожно, место преступления». Вспышки камер со всех сторон засвечивают маленькие снежинки, которым ни по чем высший закон, и они спокойно продолжают гладко ложится на огороженную местность. И вот одна снежинка, будто в замедленной съемке, падает с темного неба все ниже, на землю, а точнее, на черный пакет, накрывающий некогда живое тело. -Я просто поссорился с женой и решил как обычно прогуляться по лесу, — заверяет одного из детективов лесничий, обнаруживший убитого. — А тут… Это. Луссурия, стоявший рядом, хмуро оглядывает пакет. Он снова приехал первый — это уже привычка. Но то, что этот маньяк убил кого-то снова, не дает ему покоя. Мужчина еще не смотрел тело — ему сообщили эту новость по телефону, вырезанная буква «К» на спине жертвы, как подпись на бумаге — сразу обличает своего хозяна. Никогда еще Вария не расследовала дела так долго. Неужто они теряют былую хватку? -Вроооой, да убери ты от меня эти херовы желязяки, идиот! — сзади раздается знакомый крик, и лицо Лусса приобретает всем привычную радость. Не надо друзьям видеть его таким — печальным, иначе последнее передаться всем — это уж точно. -Скуаааалло! — Лусс быстро подлетает к своему товарищу, приподнимая ленточку желтого цвета, дабы последний мог спокойно пройти. -Привет-привет, — скалится длинноволосый. — Присмирил бы ты своих щенков, совсем распоясались, протез мой, видите ли, им не понравился. -Ну, Ску, они выполняют свое задание… — не успевает договорить. -Да плевать мне на это! Уже в лицо знать должны. -Ну тише-тише, — намазанные блеском губки наигранно сжимаются в трубочку. — А если он новенький? -Ладно, проехали. Что здесь? -Никки! — одно слово, и рядом с цветастым тут же оказывается молодой парнишка лет 20-ти. — Мальчик мой, зачитай нам показания сведетеля и мед.экспертов. -А Бел был здесь? — перебивает капитан. Отрицательный качок головой в сторону. -Я оставил ему сообщение… -Ладно, — Скуалло хмурится, немного потупив взгляд о землю. — Где? — ясно, что речь идет об убитом. -Я вас провожу, — помощник Луссурии вновь встпуает в разговор. Его восторожненный взгляд скользит по форменному плащу Скуалло, а руки нервно сжимают планшет с информацией о деле. Сразу видно — только что вступил в эту стезю. Скуалло садится на карточки перед черным целлофановым пакетом, что накрывает ледянное безжизненное тело. -Ты уже видел? — капитан вновь обращается к Луссурии, неумело натягивая на руки белые одноразовые перчатки — ну не его это дело. -Еще не успел, — заходит за спину мужчины и чуть нагибается, чтобы лучше было видно. -Ладно, — взор стальных глаз устремлен на стажера. — Зачитывай. -Восьмого декабря в 16:10 вечера был обнаружен труп молодого человека. Личность узнать не получилось, возраст примерно 18-20 лет. Труп был обнаружен местным лесничим Льюисом Уорроном во время его прогулки. Местоположения трупа не менялось. Причина смерти — четыре колотые раны, множественная потеря крови. Приблизительное время смерти — 7 декабря, около одиннадцати ночи. На спине обнаружена вырезанная по коже буква «К». Скуалло отгибает край целлофана и перед ним предстает окоченевшее сине-фиолетовое лицо с неестественно твердой и сплющенной кожей. Парень лежит животом на земле, и потому капитан может увидеть лишь левую часть лица жертвы. Губ парня почти не видно, глаза открыты и устремлены в бок, бровь подбита. Целлофан скользит по телу дальше, и вот мы уже видим покрытую инеем ранку в виде буквы «К». Кровь в ней застыла и сморщилась, от такого зрелища Скуалло прикрыл рот кулаком, а стоявший за его спиной Луссурия жалостливо охнул. -Спокойно, дамочки, — внезапный голос позади мужчин заставляет их обернуться — Бельфегор. — Иши-ши-ши, дайте дорогу профессионалам. -Бел, черт тебя дери, почему телефон выключен?! — капитан снова на взводе. -Ой, простите, но у меня тоже есть личная жизнь, знаете ли. Я не живу в офисе, как некоторые. -Белююююшка! — тянет руки Луссурия, и тут же получает отворот-поворот, от чего наигранно дует свои губки. -Фу, Лусс, отстань от меня хоть здесь. -Ну почему вы все такие противные. -Потому что не пьяные, Иши-ши-ши. -Ладно, все, хватит трепаться, — Скуалло уступает место Каваллини, протягивая тому новые перчатки. Блондин надевает их быстро, отработанно. Присаживается на корточки. Капитан уже рядом. После долгого пятиминутного молчания, Скуалло наконец решается подать голос. Почему решается? Да потому что в Варии есть один негласный закон: когда очередь доходит до мастера своего дела — все затыкаются в тряпочку и ждут его вердикта. -Ну что? -Хм, понимаешь… Раны-то пустяковые, по сути. Плюс бесплатная заморозка.. Выжил бы. Нужно брать хим-анализ. -Крови, что ли? -Да, тупенький ты мой. -Пошел в жопу, — тут же задумывается. -Никки, солнышко, отправляй запрос в лабораторию, сейчас будем выдвигаться, — поет Луссурия, бегая глазами от одного своего товарища к другому. — Вы все? -Погоди, — начинает Скуалло. — Где его одежда? -Пришлось разрезать и снять, она примерзла к его телу и слиплась из-за сгустков крови. -А сейчас она где? — продолжает Каваллини. -В машине, должно быть. -Принести? — встревает в разговор «Никки», но его тут же обламывают, так сказать. -Нет, мы сами, — блондин поднимается с корточек и протягивает руку Скуалло. -Ску, зачем тебе его одежда? — варийцы спокойно идут по направлению к служебной машине. -Не знаю, просто хочется взглянуть на нее. Ты-то сам видел в чем он был? -Говорю же: нет. Я приехал минут за пять-семь до тебя. Подойдя к служебному фургончику, цветастый открыл заднюю дверь и достал черный пакет. -Вот. Скуалло залез внутрь и вытянул содержимое: обычная больничная рубашка изрезанная вклочья и пропитанная кровяными пятнами. -Ого, Иши-ши-ши, Ску, а ты мастак угадывать. -То есть он был лишь в одной рубашечке? Бедняжечка, — заверещал Луссурия. -А то, что его убили тебя не прикалывает для жалости, да? — вновь вступился Каваллини, отбирая рубашку. -Нужно проверить все клиники города на сбежавших пациентов, — сказал Капитан, доставая телефон. -Или похищенных, — не отрываясь от просмотра вещицы, добавил Бел. -Или не только города, — закончил Луссурия и тяжело вздохнул. -Смотрите… Рубашка оказалась в центре круга трех варийцев, вывернутая бирочкой верх. -Лусс, — начинает капитан. — Лусс, блять, это же твоя херня! Твоя больница! — Скуалло начинает истерично тыкать во вроде как обычную бирочку на вороте каждой обычной одежды, если бы не розово-красная радужка рядом с описание о стирке и хранение.* <I>* — Луссурия очень интересная и неординарная личность. Если он за что-то берется, то всегда доводит до конца и вкладывает в это дело всего себя. А так же полностью видоизменяет это самое дело под самого себя. То же самое было и с больницей. Когда Лусс взялся за нее в качестве спонсора и со-владельца, он переделал многие палаты по своему вкусу, косметический ремонт всей больницы, новое меню и… Одежда для пациентов. По сути это обычные больничные рубашки из очень хорошего материала, но на бирочке теперь находился его любимый логотип: радужка с градиентом из розового в красный.</I> -Да быть того не может! -Выдвигаемся, Иши-ши-ши, заодно лягушку проведаю. *** 20:12 Медицинский центр Милана. -Ребятки, я забегу к директору на пару минуток? — проворковал Луссурия, уже припускаясь на всех парах к своему, наверняка, любовнику. -А я к жабе, Иши-ши-ши, скрашу его скудные болотные будни. -Ну вы и кидалы, — бурчит капитан, подходя вместе с Принцем к приемному отделению. -Извините, мужчины, но на сегодня прием окончен, — резко обрывает их шествие голос позади. Перед варийцами предстал Доктор Брук собственной персоной. -Не колышит, — отвечает Кваллини, продолжая свой путь. -Вы не поняли, — молниеносно возникая перед носом биолога, заключает доктор, переркывая тому проход в палату. -Иши-ши-ши, — на лице блондина проступает сумасшедшая улыбка, а рука уже было потянулась во внутренний карман плаща, как Скуалло, слава его реакции, быстро спохватился и остановил своего друга. -Притомрози, ковбой, — встает перед блондином, одной рукой придерживая за плечо того, — Я думал, что мы договорились с вашим начальством о внеплановых визитах больницы. -Да, но на пациентов это не распространяется, — скрещивает руки на груди, обводя суженным взглядом «особо наглых гостей». -Да что ты с ним церемонишься, а? — вновь перекрывает капитана Бельфегор, вырываясь вперед. — Я к жабе и точка. -Что за беспредел?! Я сейчас вызову охрану! -Да пожалуйста, Иши-ши-ши, — резко подходя к доктору лицом к лицу, Каваллини вытягивает из кармана стилет, совершая опасные манипуляции им в воздухе. -Врооооой!!! — капитан вновь проявляет немыслимые способности своей реакции и отдергивает друга быстрее, чем тот успевает сделать что-либо. — Ты, — взгляд суженных стальных глаз направлен ровно на челку, под которой уже явно начинает нервно дергаться бровь. — Угомонись. А ты, — через плечо кидает доктору, — Не стой на пути. Больше ни слова. Бельфегор одним движением убирает ножички на их первоначальное местонахождение и покорно следует за Ску, бросая ядовитую усмешку в сторону недовольного Дени Брука, что примостился у одной из стенок больничного холла, обиженно скрестив руки на груди. Как ресепшен остался позади очередного поворота, Бел вновь подал голос: — Он мне не нравится. Слишком наглый. — Прям как ты, да? — добро усмехается капитан, останавливаясь у нужной палаты. — А вот это сравнение было ниже плинтуса, Ску. Принц официально обижен на тебя. Иди и подумай над своим подведением, — резко хватает за плечо Суперби и, пока тот не опомнился, легонько толкает в сторону угла, мол, все, парниша, ты наказан. -Охерел? — резко спохватившись, скидывает со своего плеча руку блондина. -Иши-ши-ши-ши, наглым можно, — и, с присущей Каваллини величественной грацией, скрывается в недрах палаты Франа. -Засранец, — улыбается уже в пустоту Скуалло, вальяжно приземляясь в одно из кресел ожиданий. 22:48 Палата Франа. POV Бельфегор Как только дверь палаты захлопнулась за моей спиной, по ушам сразу резанул этот противный писк электрокардиографа. Для спящего человека пульс не на шутку слабый. — Что за.. Срываюсь с места прямо к аппарату, изначально предполагая, что проблемы с ним. Ведь, черт подери, оставил жабу нормальной, вернули помирающей. Так же не бывает? Фран спит. Голова повернута в противоположную от меня сторону, так что лица никак не разглядеть. Чувствую небольшое разочарование. Не буду скрывать, мне хотелось посмотреть в его глаза-болото. Они действительно завораживают. Снова скольжу глазами по кардиомонитору. Зачем включили строку регулярности и частоты сердечных сокращений? При его состоянии она совсем не требовалась, это точно. Только если состояние ухудшилось… Но с чего бы? Закусываю губу и поворачиваюсь к лягушке. Прости, Фран, я все же потревожу твои детские кошмары. Слегка отодвигаю край покрывала, оголяя плечи и ключицу. Аквамариновые волосы прядками закрыли отвернутое лицо, аккуратно просовываю руку между его головой и подушкой, поворачивая к себе и… -Чего… Описать мои эмоции? ОПИСАТЬ МОИ ЧЕРТОВЫ ЭМОЦИИ? Слишком сложно, дайте лучше мне топор и того ублюдка, что сделал это с моим.. Да, мать вашу, моим Франом. Говорят, именно в такие моменты, когда ярость на пределе, а гнев перекрывает твой рассудок, ты действительно понимаешь на сколько важен для тебя тот или иной человек. Не говорю, что он мне важен, как человек или личность, называйте эту белеберду сами, я не мастак в красивых речах. Он просто мой. Как собственность. Уже говорил. Сжимаю кулаки. Хруст. На меня направлено до ужаса бледное лицо Никкеля. У скулы заметный воспаленный ушиб, цвет которого уже переходит в фиолетовые оттенки, подбитая губа. Осторожно спуская одеяло ниже, в ответ слышу тяжелое посапывание. Видать, вкололи мощный препарат. Руки в порезах. Мелкие. Похожи на осколки. Челюсть свело от сильного давления. Тут же проверяю костяшки пальцев. Чистые. Значит, не драка. Нападение. Убью. Не могу больше смотреть на вновь искалеченную зеленку. Разворачиваюсь и пулей подлетаю к двери, резко тормозя у выхода. Кулак с треском врезается в стену, оставляя после себя кровавый отпечаток. Дыши ровно, Бел, ровно. И не смотри на кровь. Нельзя. — Иши-ши-ши-ши-ши… — тихое едкое шипение разносится по всей палате. Челка спадает на блестящие глаза, которые уже полностью застелены пеленой безумия и гнева. — Ши-ши-ши-ши-ши! — снова удар в стену. — Убью. Халат уже давно спал с моих плеч. И пофиг. Далеко не до этого. Эта мразь, что посмела позариться на собственность Принца, не должна спокойно ходить по земле. Нет, это не правильно. Тихий хрип с кровати Франа заставляет выйти меня из своих мыслей. Новая интересность: когда я глубоко в своих кровавых фантазиях, мало кому удается вытащить меня из них. А тут простой хрип. Резко срываюсь с места и подлетаю к кровати, снова ощущая волну ярости при взгляде на это искалеченное тело. — Тупые твари. Они просто не знают с кем связались, — нагибаюсь вниз, невесомо целуя раненую скулу лягушонка, боясь сделать ему еще больнее. Такое хрупкое тело, такая бледная кожа. Сейчас он еще сильнее походит на фарфоровую куклу, над которой кто-то жестоко поглумился. Раньше бы я так не повел себя, это точно. Но и корить себя за подобное проявление заботы я не намерен — Принц делает то, что он хочет, на остальное плевать. Подтянув сползшее одеялко выше, к подбородку, я снова взглянул на показатели. Кажется, пришла в норму. Более-менее. Подбирая с пола упавший халат, глазами наткнулся на капли собственной крови, что размазались на полу у двери. Помутнение рассудка? Неееет, оно уже давно, и это не лечится. Хищный оскал на тонких губах, а в руках уже половина стилетов разложились шикарным веером мести.  — Сегодня будет жарко.