Паутина

      Внешность забавная штука. Люди с такой легкостью делают выводы, основываясь на внешнем виде, и напрочь забывают, что «не следует судить книгу по обложке». Конечно, многие действительно выглядят такими, какими и являются на самом деле, но гораздо большая часть предпочитает выдавать себя за кого-то другого. Придуманные образы, знаете ли. Всё это крайне забавно.       К чему это я тут развел эту казуистику? Ну, днем в начале лета в магазине сладостей не так уж и много народа, вот и сижу тут в одиночестве, размышляю. А вот в том, что выбрал я такую тему для размышлений, виноват тот мужчина, что сейчас идет по внутреннему дворику, направляясь в мой магазинчик. Ах да! Голова моя панамчатая! Совсем забыл представиться, простите великодушно. Сейчас исправлюсь.       Зовут меня Урахара Киске. Весёлое имечко, верно? Ну, мои родители были теми ещё затейниками. Может, поэтому свинтил я из дома рано и с превеликим удовольствием. Мне прочили блестящее будущее, и не зря. Голова у меня, действительно, что надо. Но вот характер слегка подкачал. В общем, живу теперь в лавке с дешёвыми конфетами и прочей мелочовкой. И вот в эту самую лавку неспешно идёт незнакомец. Весь такой, даже издали видно, пафосный и гордый. И в белом. Ага! Не самый типичный выбор для японца. Всё же белый цвет для нас слишком ритуален: свадебное кимоно невесты, погребальный наряд, кимоно каратиста, халат доктора и иже с ними.       Человек входит в мой магазин, сверкнув стёклами очков. Оп-па! Такой молодой, но уже совершенно седой.       - Добрый день.       А он довольно привлекателен. Для тех, кому нравится тип «якудза-интеллектуал» или «зловещий доктор». И что такому, как он, могло понадобиться в дешёвом магазине? Наверное, он действительно из якудза или ещё каких стервятников-охотников за недвижимостью. Ну, то, что земля, на которой стоит мой магазинчик дороже, чем весь магазин с товаром – это и ребёнку понятно. Вот только у меня нет ни малейшего желания расставаться со своим бизнесом. Что ж, посмотрим, что будет дальше. Заняться всё равно больше нечем, так что я украдкой поглядываю на мужчину. Среди полок с копеечными конфетами он выглядит чужеродно, как инопланетянин в музее искусств, но его лицо остаётся невозмутимым, а движения спокойными и уверенными. Если этот тип и чувствует себя здесь неловко, то скрывает это блестяще. Даже вызывает некоторое уважение.       Широко улыбаюсь и вытаскиваю изо рта чупа-чупс, когда этот зловещий клиент кладёт на прилавок несколько конфет и парочку вертушек. Мда… никогда не видел ничего более странного, чем подобный мужчина со сладостями в руках. Это как июльская невеста с букетом из хищных росянок. Даже ещё более дико. Ох, что-то я размечтался. Надо работать.       - С вас тысяча триста йен.       - Держите. – Он протягивает мне купюру и несколько монет. Как удобно, без сдачи. Ну-ну.       - А это вам, - в отместку кладу в пакет с покупками бонус. – Она солёненькая.       Улыбаюсь до ушей, а надо мной холодные голубые глаза за тонкими стёклами эксклюзивных очков. Не могу себе представить, чтобы такой тип ел сладкое.       - Спасибо.       - Да ладно вам, - смеюсь и сдвигаю панаму на затылок, - тут редко покупают сразу на такую сумму. Это подарок хорошему клиенту.       Мне странно. Не то чтобы я испугался, но вот какой-то холодок внутри определенно не доставляет радости. Он смотрит на меня очень внимательно, кивает на моё подмигивание и уходит, холодно, но вежливо попрощавшись.       Вот такой странный клиент.       Не люблю лето. Слишком жаркие дни выработали привычку везде ходить с веером. С панамкой даже в помещении не расстаюсь. Вездесущие детишки – мои постоянные клиенты, и те заходят редко. Ну а какой идиот в такую жару будет есть сладости? Закрываю магазинчик и иду в ближайший супермаркет за мороженным. Куплю самое большое ведёрко! Ванильное!       Футболка липнет к спине. Ненавижу жару! И западную одежду. В кимоно было бы намного прохладнее, но оно привлекает слишком много ненужного внимания. А какой японец любит быть на виду? Кто любит – идёт в айдолы. Вот, например, из этого малыша в большущих очках лет через семь-восемь вполне может выйти вполне популярный айдол, впрочем, уже сейчас он просто милаха.       Ой! Простите, заболтался. Я говорю о мальчике лет восьми, который стоит возле витрины магазина и что-то разглядывает. Честное слово, я не любитель маленьких мальчиков, но этот мне кого-то напоминал. Очень бледная, почти белая кожа, не тронутая загаром, блестящие волосы и ярко-синие огромные глаза. Кукла куклой. Словно почувствовав мой взгляд, малыш оборачивается и смотрит на меня. Только гляньте, какое одновременно серьёзное и обиженное лицо! Улыбаюсь и лезу в карман, чтобы достать конфету.       - Урью.       Давлюсь собственной улыбкой. Ну надо же! Так вот, кого мне напомнил малыш. Зловещий сенсей! Или якудза-интеллектуал. Кому что больше нравится.       Здороваюсь с давешним покупателем. Седой возвращает мне приветствие и неловко берёт мальчика за руку. Тот косится на меня и осторожно сжимает ладошку вокруг пальцев отца. Вот значит, для кого он брал те сладости. Хммм… а почему не какие-нибудь пафосные конфеты, хотя бы из этого супермакета? И почему меня это вообще интересует?       А потому, что я вообще очень любопытный. Не передерись тогда с родителями, закончил бы медицинский, может, даже с отличием, и был бы теперь уважаемым врачом или, например, учёным. Да что ты будешь делать! Снова я отвлекаюсь. Это всё жара виновата. И в том, что я по-дурацки улыбаюсь типу с тяжёлой аурой и маленьким сынишкой – тоже.       Ну и ладно! Чудить, так на полную. Достаю несчастную конфету и, присев перед Урью на корточки, вручаю ему.       - Держи, малыш, - улыбаюсь.       - Спасибо, - мальчик смотрит как-то странно серьёзно и берёт конфету. Я немного удивлён: малыш выглядит стеснительным. Обычно такие дети не берут ничего у незнакомцев. Можете поверить торговцу сладостями, уж на кого, а на детей я насмотрелся. Поднимаю глаза вверх на отца и как-то невольно перестаю улыбаться – выражение холодных глаз странное. Как же всё это интересно! Вот только задерживать их тут и дальше будет неприлично.       Ой ли, Киске! А вот так интересоваться чужой жизнью прилично? Уж себе-то не ври. А расставаться с ними сейчас даже жаль... к сожалению, я так и не придумал повод, чтобы задержать их чуть дольше. Ну и ладно, пусть идут.       Ками-сама, жарко-то как!..       Два прошедших дня измотали меня. Жара стояла просто адская, и где я находил силы, чтобы открыть лавку – понятия не имею. А уж зачем я это делал и на что рассчитывал… Надо признать честно, я просто одурел от жары. Хорошо, что хоть сегодня немного свежее. Надо немного поднакопить и купить кондиционер. Вот честное слово – куплю.       Колокольчик на двери звякает, отвлекая от мечтаний. Глядите-ка! Кто это к нам пожаловал! Зловещий сенсей! Или оябун. Здороваюсь с седым, а сам думаю о том, что пора бы его начать называть как-то для себя. Не дело это сразу два прозвища на одного человека.       - Здравствуйте, Урахара-сан, - он снова выбирает дешевые конфеты.       - Здравствуйте, уважаемый клиент, - салютую ему чупа-чупсом. – Я счастлив, что у меня такой взрослый постоянный клиент!       Несколько мгновений он буравит меня ледяным взглядом, а потом тихо говорит:       - Мой отец недавно погиб на глазах Урью. Сын рано лишился матери и был к нему привязан. – Отчего-то мне стало гадко-гадко. Это было не моё дело, а я взял и сунул в чужую трагедию свой длинный нос. Седой же спокойно продолжает. – Отец дарил Урью похожие конфеты. В больших магазинах такими не торгуют.       Ну да, такие дешёвые конфеты нет смысла продавать в супермаркетах, разве что вот в таких лавчонках, как моя. А вообще, это правда, что магазины дешёвых сладостей сейчас редкость. Глобализация, да-а. Представляю, как этот человек искал конфеты для сына.       - Простите, - дурачиться мне больше не хочется.       - Ничего. Просто закроем эту тему.       А то у меня, можно подумать, хватило бы бестактности её продолжать! Ну да, он прав, что щёлкнул меня по носу. Слишком уж он у меня любопытный. В качестве извинений я сую ему в пакет солёную конфету.       - Знаете, Урахара-сан, мне в детстве мать запрещала есть такие конфеты, - задумчиво говорит седой. – А вот отец изредка тайком давал попробовать.       - Уважаемый клиент...       - Исида Рюукен, - перебивает меня. Ну, наконец-то знаю, как его зовут.       - Исида-сан, вам наверное тяжело сейчас.       - Не особо. Урью тяжелее.       - А вы хороший отец.       - Возможно.       Ну что за невыносимый тип! Ну, раз так!       - А давайте, Исида-сан, я сейчас закрою магазин, и мы с вами выпьем!       - Но сейчас…       - Да ладно вам! – Машу рукой. – В такую жару клиентов не бывает.       Сказал и осёкся. Вот какого же тогда рожна я страдал от жары, но открывал магазинчик? Я ждал его?       К моему удивлению он согласился. Закрываю магазин и веду его в жилую комнату на втором этаже. В холодильнике есть пиво, а солёных крекеров полвитрины. Гуляй, рванина!       Мы сидим на полу и пьём пиво. На полу стоит батарея пустых банок. Исида спокоен и собран, словно и не пил вовсе, а я уже слегка пьян. Это немного забавно - то, какой он серьезный во время нашей скромной гулянки. За-ба-вно!       - Исида-сан, а вы доктор или якудза-интеллектуал?       Браво, Киске, ничего умнее по пьяни ты спросить не мог.       - Якудза, - он отвечает таким равнодушно-спокойным тоном, словно говорит о погоде.       - Правда? – я опираюсь ладонями о татами и ползу к нему. – Ты хочешь купить мою землю?       - Нет. В моих интересах, чтобы твой магазин работал.       Ах да! У него же сын-сирота с психологической травмой.       - А твой оябун позволит тебе ставить личные интересы выше клана? – Ну что я за дурак? Зачем нарываюсь?       - Нет. Я сам оябун.       Оп-па! Вот это неожиданность! Я сейчас пью с главой клана якудза! Ох… ну, почему это происходит именно со мной?       - Офигеть! – Подползаю совсем близко. – А ты симпатичный. Никогда не думал, что глава якудза может быть таким. Ну, я имею в виду, в жизни, а не в манге.       Что я несу? Но он действительно красавчик. И вблизи он ещё красивей, хоть и мужчина.       - Ты гей? – В его вопросе нет желания обидеть и даже интереса нет. Просто вопрос.       - Не-а, - качаю головой, – я пьян.       - А я ещё нет.       - М-м… ещё выпьешь? – Куда-то не туда меня несёт.       - Нет.       Почему-то мне очень обидно. Сажусь на задницу и смотрю на него. Близко. Слишком близко.       - Тебе противно?       - Нет. У меня сегодня дела, которые требуют трезвой головы. И я хочу оставаться клиентом.       Понятно. Если мы переспим по пьяни, то потом между нами будет неловкость. А ему нужны дешёвые конфеты для сына. Мда… я слишком пьян.       - И ты сам сказал, что не гей, - добивает он.       Пф-ф! Только ради этого сдерживается! А еще якудза.       - А ты? – Не могу удержаться от вопроса. Как мы вообще до этого дошли?       - Мне как-то всё равно.       Ну, я слышал, что эти ребята не гнушаются нагнуть того, кто слабее, но вот чтобы такое делал кто-то с лицом, как у Исиды… Трудно поверить.       - Мне интересно.       Это правда. Я хочу знать, был ли у него мужчина?       - Если замучило любопытство, то лучше обратиться к хастлеру.       Глядите-ка, какой серьезный. Хотя, чего еще ожидать от кумичо? Мотаю головой. Мне не интересны хастлеры, мне не интересны мужчины, мне интересен именно этот человек с жуткой аурой. Вот только трудно объяснить это, когда ты мертвецки пьян.       - Исида-сан, это Исида-сан, - почему-то мне смешно. И я смеюсь. – Ты не похож на других.       Он больше не пьёт, а мне не хочется пить одному. Рассказываю какую-то глупую и смешную историю. Он слушает. Его глаза по-прежнему холодные, а на лице застыло привычное выражение брезгливого превосходства. И ему это идёт.       - Мне пора, - это звучит внезапно, но как-то мягко. Мягче, чем в прошлый раз.       Я поднимаюсь, чтобы проводить его. Меня слегка качает. Исида поддерживает меня за локоть. Он близко. Его лицо… такое же, как и всегда. Не могу понять, нравится мне это или раздражает. Охо-хо-нюшки… как же я надрался!       - Урахара-сан, не надо меня провожать.       А он заботливый. Забавно! С такими-то лицом и аурой.       - Хорошо, - киваю. А что ещё остаётся?       - Я захлопну дверь, - несколько мгновений он молчит, а потом вдруг добавляет. - Если, когда протрезвеешь, тебе всё ещё будет интересно, то по средам и пятницам я ночую один в съёмной квартире.       Он уходит, а я смеюсь. Надо же было сказать это так серьёзно!       Я запомнил адрес. Странно. Меня ведь никогда не интересовали мужчины. И сейчас не интересуют. А Исида ещё и якудза. Причём, не кто-нибудь, а кумичо.       Киске-Киске… бежать тебе от него надо. Бежать так, чтобы земля дымилась. Ничего хорошего не будет, если связаться с ним. У него свой мир, а у тебя - свой.       Оставь всё как есть. Пусть будет у тебя экзотический клиент. Может, этот красавчик хоть покупателей к тебе привлечёт.       Но забыть. Забыть обо всём. И о мальчике, которому дед тайком давал грошовые сладости. И о его отце, который не умеет показывать свои любовь и заботу. Забудь о том, что, несмотря на холодный вид, этот человек добр. Забудь о том, кто он на самом деле. Просто клиент по имени Исида Рюукен. Не то якудза-интеллектуал, не то зловещий доктор. Кому как больше нравится.       Я уговаривал себя два дня. Сегодня среда. Не уговорил.       Вот что у меня за характер такой, а? Знаю, что лезу в неприятности, а не останавливаюсь. И ради чего?       Задавая себе этот вопрос, нажимаю на кнопку звонка. Он открыл почти сразу. В зубах сигарета, на носу очки. Белая рубашка и светлый галстук. Дома-то на кой ляд тебе галстук? А ведь я впервые вижу его без пиджака.       Квартирка маленькая и чистенькая до безликости. Исида говорит, что снимает её, чтобы отдыхать. Не могу этого понять. Тут его выследить – раз плюнуть. Но раз это не волнует его, то уж тем более не должно волновать меня.       - Выпьешь? – Спокойно так спрашивает, словно к нему каждый раз приходят натуралы, чтобы заняться сексом.       - Немного, - с улыбкой киваю. Я всегда улыбаюсь и всегда выгляжу несерьёзным. Может, поэтому он так спокоен. Думает, что я не решусь? Или даёт время передумать?       Он приносит мне низкий стакан, наполненный янтарной жидкостью со льдом. Алкоголь пахнет резко и неприятно. Наверное, это очень дорогой виски, но мне не нравится.       Исида сидит на диване и с непроницаемым видом потягивает из своего стакана.       - Я могу воспользоваться ванной?       Мне весело. К чему ходить вокруг да около? К сексу у меня всегда было спокойное отношение – пока мне нравится, всё нормально. Привязанности и глубокие чувства, конечно, хороши, но легко можно обойтись и без них. Поэтому, получив разрешение, иду в ванную. Она огромная. Не сравнить с тем закуточком, что в моём доме.       Вытянувшись в воде во весь рост, разглядываю потолок и думаю о том, что не поумнел ни на грамм. Всё так же ищу приключений на свою голову. Хотя сегодня, видимо, на другое место. Может дело в том, что Исида кажется мне очень добрым, несмотря на зловещий вид. А может, я просто дурак с атрофированным инстинктом самосохранения.       Когда я выхожу из ванной в одном полотенце, Исида встаёт с дивана. Наверное, мне следовало надеть халат, а не заворачиваться в полотенце. Но я подумал, что было бы глупо одеваться в такой ситуации.       - В ванной есть фен, - Исида в своём репертуаре, - не стесняйся пользоваться.       - Да ладно, я не простужусь, - смеюсь, глядя на его серьёзное лицо. Что-то подсказывает мне, что мёрзнуть не придётся.       Исида близко. Смотрит сквозь очки серьёзно и спокойно. Подцепляю пальцами тонкую оправу и снимаю их.       - Верни, - без очков он выглядит молодым и растерянным.       - Так тебе лучше.       - Я не вижу без них, - его лицо совсем близко. Но сейчас он смотрит лишь на чёртовы стекляшки в моих руках.       - А зачем тебе сейчас что-то видеть? – Белые пальцы касаются моих и соскальзывают на металл оправы.       - Хочу, - с этими словами он забирает очки и водружает себе на нос.       Прежде, чем успеваю ответить, тонкие губы касаются моих. Лёгкий и нежный поцелуй. Так не целуют, когда хотят секса. Поцелуй-вопрос, поцелуй-проба, поцелуй-предупреждение.       - Я не сбегу, Исида-сан, - улыбаюсь. Не умею я быть серьёзным.       - Уверен? Ты представляешь, что сейчас произойдет? - Исида смотрит холодно и спокойно. Интересно, а он вообще может по-другому?       - Ну, похвастаться опытом не могу, но я определённо понимаю, как это происходит между мужчинами. - Машу ладонью перед бледным носом.       - Дороги назад не будет. Ты должен это понимать. – И ты говоришь это с такими честными глазами? Как мне теперь отказаться? – Ты хоть представляешь себе…       - Пробовал, но у меня не вышло. - Интересное у него сейчас лицо. – Никак не получается представить тебя, задыхающимся от страсти.       Время тянется медленно-медленно, лицо Исиды застывшее, но я вижу, что он ошарашен. Ну, насколько он вообще может быть ошарашен. Красивый…       - Чёрт… - смотрю на него. – Теперь мне хочется этого ещё больше… где тут спальня?       Кивает и идёт к двери в другую комнату. Иду следом. Всё так обыденно и просто. Дверь почти не скрипит, когда Исида открывает её передо мной.       - Ого! Какая огромная кровать!       - Съёмная квартира, - Исида пожимает плечами и пропускает меня внутрь.       Захожу. За спиной закрывается дверь, а затем жилистые руки обнимают меня. Исида целует шею так, словно делал это каждый день на протяжении десяти лет. Мне это нравится. Нравится его спокойная уверенность и обыденность действий. В самом деле, зачем усложнять? Секс – это просто удовольствие. Поворачиваюсь к нему и целую. Не так, как он в гостиной. А по-настоящему, глубоко. Поцелуй любовников. Он размыкает губы, впуская мой язык, и… перехватывает инициативу. Под его напором сам не понял, как оказался на кровати. Его руки сухие и горячие, сильные и нежные. Мне нравится. Это совсем не так, как с женщинами. Его спокойный и властный напор не подавляет, но возбуждает. Я сам себе удивился, когда почувствовал, как приподнимается полотенце. Он хорош, но я не проиграю ему.       Тяну за галстук, расстёгиваю мелкие пуговицы. Кто ж так выряжается, когда ждет любовника? На свидания надо надевать то, что легко снять. Так и говорю ему. Он смотрит, а я вижу своё встрёпанное отражение в стёклах очков. Вижу холодные синие глаза, в самой глубине которых тлеет тепло.       - Ты добрый, - шепчу. Исида мне не верит, молча стягивает рубашку.       С улыбкой смотрю, как бледные пальцы ложатся на ремень брюк. Ну во-о-от!       - Почему ты остановился? Я же сказал, что не сбегу.       - Ты уверен? Большинство мужчин в свой первый опыт не хотят быть снизу.       Угу, а то позволишь мне быть сверху! Словно читая мои мысли, он продолжает.       - Мы можем на первый раз ограничиться…       - Исида-сан, когда преступаешь черту, то вопрос снизу или сверху уже не имеет значения, - не могу не улыбаться. Это же так просто. Я не якудза, для меня это вопрос не статуса, а удовольствия. – Просто заставь меня кончить разок.       Как-то я ходил на эротический массаж, и та женщина довела меня до оргазма своими пальцами. Не уверен, что после этого меня можно считать девственником с этой стороны, хотя... то, что сейчас вижу между ног Исиды, явно больше пальцев той массажистки.       - Не смотри, - советует он. – В первый раз это может шокировать.       - Уже увидел, - смеюсь, сгибая ноги. – И думаю, мы подружимся.       Мне нравится спокойствие Исиды. Он не суетится, не пытается изображать влюблённого и не подчёркивает, что между нами лишь секс. С женщинами же вечно всё склоняется в ту или иную сторону. Не могут они просто, вечно им надо усложнять самые элементарные вещи.       Брюки Исиды отправляются вслед за галстуком и рубашкой. Он снова целует и обнимает меня. Отвечаю ему тем же – удовольствие должно быть взаимным или в нем нет смысла. Обнимать мужчину непривычно, но приятно. В моих руках сильное и гибкое тело, а чужие руки обнимают властно и бережно. Исида опытен. Что ж, я тоже.       Целоваться классно, но мне уже мало. Глажу широкую спину с выступающими лопатками, чувствую, как трутся друг о друга наши члены. Исида не торопится, может, хочет ограничиться этим? Но я не вижу смысла оттягивать неизбежное. Тем более, что я действительно не против, особенно с таким нежным любовником. Обнимаю его бёдра ногами.       А у него всё под рукой. Ловко открывает флакон и переворачивает меня лицом вниз. Стоять, опираясь на локти, непривычно и немного смущает, но спина горит от жарких поцелуев, а длинные пальцы ласкают между ягодиц. Удовольствие яркое, непривычное и слегка болезненное. Стон рождается сам собой. Кусаю подушку, чтобы прекратить.       - Не надо. Мне нравится твой голос.       - Предлагаешь стать ещё развратней?       - Почему нет? Это даже мило.       Оглядываюсь. Вот как он может говорить такое с настолько серьёзной рожей?       Поймав взгляд, Исида снова переворачивает меня на спину. Он по-прежнему в очках, но глаза за ними шалые. Затягиваю его в поцелуй и выгибаюсь от самого необычного ощущения в моей жизни – крепкий мужской стояк, упирающийся в мое бедро. Это заводит еще сильнее. Раздвигаю ноги, сам поражаясь собственной нетерпеливости.       Не знал я, что меня ждёт. Странная смесь из напряжения, наслаждения и боли. Глаза Исиды надо мной внимательные и тревожные.       - Больно? Где?       - Не смущай…       Пальцы у него бледные и холёные. Они сжимают меня в такт толчкам, и я не знаю, где ощущения сильнее: спереди или сзади? А может внутри? Волна жара поднимается откуда-то изнутри. Не знаю, моё или его это удовольствие. Я ничего не знаю, мне хорошо и немного больно. Больно ровно настолько, чтобы удовольствие не размазало меня тонким слоем по простыням.       Лицо! Я должен увидеть его лицо! Раскрываю глаза пошире: Исида, крепко зажмурившись, стискивает зубы, на висках капли пота, а между бровей морщинка. От этого зрелища внутри что-то рвётся, и я кончаю.       Это плохо. Я согласился лишь из любопытства, но удовольствие оказалось больше, чем ожидалось. К этому можно пристраститься. Очень плохо.       Просыпаюсь от того, что болят бёдра. И не только они... Исида спит рядом. Хм-м, надо же, он снял очки. Я уж думал, что он и сны в них смотрит. Лицо у него сейчас такое… мирное. Надо встать и тихо уйти. Навсегда.       Не из-за него. А из-за того, что земля, на которой стоит мой магазинчик, приглянулась клану Сакаки. Его люди приходили вчера. Не знаю, пришли ли они вслед за Исидой или сами по себе… Да это и не важно.       Я мог бы попробовать использовать Исиду, чтобы попытаться избавиться от людей Сакаки. Мог бы… если бы он не оказался таким добрым.       В поместье Сакаки почти нет современных построек. Мне это нравится. Много лет прошло с тех пор, как я продал им свой магазин. На вырученные деньги поступил в медицинский институт. Но всё же не могу я так, чтобы всё было, как надо. Бросил перед самой защитой - очень в моём духе. Вот что, а находить неприятности на ровном месте я всегда мог мастерски. Хоть уроки давай. А Сакаки меня потом сманил. Доктор без лицензии – то, что надо подобным кланам. Может и не пошёл бы, да он мне лабораторию дал. Хорошая лаборатория, а делать я мог, что хотел. Кумичо интересовали новинки в любой области, а уж найти покупателя на уникальный товар Сакаки и сам может. По-своему он очень умён. Вот предложи мне наркотики синтезировать – отравил бы всех к акума. Я же по-прежнему в поместье живу и лечу их. Но кумичо дал мне полную свободу. Знал, что не усижу, придумаю что-нибудь такое, что никто не делал. Этим меня и купил. До поры до времени.       А вообще, я тут подзадержался… лаборатория, конечно, хорошая, но вечное шило в заднице скоро снова заставит меня влипнуть во что-нибудь. Как тогда, с Исидой. Мой единственный мужчина… иногда даже приятно вспомнить те дни.       Этим я и занимался, когда ко мне зашёл телохранитель боччана Ясутора. Рядом стоял юноша, в котором я не мог не узнать сына Исиды.       Пожалуй, я немного задержусь тут - мне до боли в печени интересно узнать, что же случится здесь в ближайшее время.