- Вот он, кумичо!
К ногам главы клана Якудза бросают связанного парнишку в мятой и порванной одежде. Худощавый пленник делает попытку подняться, но грубая рука с яркой лентой татуировки на запястье пригибает черноволосую голову к татами.
- Заставил же ты нас побегать, - сипит небритый и лохматый якудза, постукивая мундштуком по желтым зубам.
- Я не особо старался, - язвит связанный, его голова почти прижата к полу, но глубокий голос отчетливо слышен всем. – Легко же заставить вас побегать.
- Ах ты! – Громила вжал пленника лицом в пол и занес огромный кулак над мальчишкой.
- Стой, Сато! – Голос хозяина остановил руку бандита. – Мне уже интересно.
Кумичо встал и сделал несколько шагов в сторону пленника. Паренек не видел мужчину, но слышал шелест киногами и шаги босых ног по татами. В его поле зрения показались смуглые ноги, покрытые редкими жесткими волосками. Внезапно в волосы вцепилась чья-то крепкая рука и потянула голову вверх. Пленник едва сдержался, чтобы не зашипеть от боли, и вызывающе посмотрел в лицо склонившегося над ним мужчины.
Это лицо было знакомо юноше, но только по фотографиям. Сакаки Цугаса – глава мафиозного клана Сакаки. Человек, известный своей жестокостью и беспринципностью. Монстр, отказавшийся от собственного сына, когда ребенка похитили конкуренты. Сакаки Цугаса собственными руками вырвал мальчишку из рук похитителей, безжалостно убив всех, а потом открыл бордель «Голубая роза» и отправил спасенного сына туда «работать», предварительно лишив фамилии. Вскоре после этого кумичо притащил откуда-то двух пятнадцатилетних мальчишек-близнецов и усыновил, объявив их наследниками. Родной сын, лишенный имени и будущего, покончил с собой в грязной клетушке борделя для гомосексуалистов.
И теперь этот человек смотрел в глаза юному пленнику. Парень видел темные глаза, по-звериному жестокие и цепкие, всклоченные темные волосы, редкую и неопрятную щетину на подбородке и обнаженные в кривой улыбке крупные желтые зубы. На мужчине надето дорогое, но мятое кимоно, да и вообще весь внешний вид кумичо был небрежный, помятый и… опасный.
Сакаки пристально вглядывался в глаза подростка. Якудза знал, что внушает страх, но в пронзительных синих глазах за тонкими стеклами очков страха не было - только настороженное упрямство. Мальчишка выдержал тяжелый взгляд убийцы да и сам смотрел холодно и колюче.
- Дерзкий взгляд, - скалится мужчина и берет пальцами второй руки точеный подбородок. – А мордашка-то симпатичная. Пожалуй, я знаю, как ты заплатишь за то, что мы потратили на тебя время и усилия.
Еще один оценивающий взгляд. Паренек действительно был хорош: белая, гладкая кожа, тонкие черты лица, ярко-синие глаза под иссиня-черными волосами, которые лишь подчеркивали бледность кожи и яркость глаз. Под откровенно-оценивающим взглядом мальчик невольно краснеет, но упрямо сжимает тонкие губы.
- Снимите с него рубашку, - командует босс.
Пленника под руки вздергивают вверх. Остатки рубашки с треском сорвали с юноши, лишь обрывки рукавов безжизненно повисли на связанных за спиной запястьях.
Стыдно. А еще бесит собственное бессилие. Но парень с вызовом смотрит в небритое и какое-то дикое лицо кумичо. Мужчина игнорирует вызов, продолжая издевательски-оценивающе разглядывать юное тело.
- Неплохо, - подводит он итог томительного и унизительного осмотра. – Строен, белокож, но не хлюпик – клиентам понравишься.
Легкий румянец сползает с лица юноши, но его взгляд по-прежнему колюч и упрям.
- Не боишься? А вот интересно: сколько Рюукен готов за тебя заплатить?
- Нисколько, - презрительно щурит глаза пленник. – Возможно для вас это и новость, но я больше года, как ушел от него. Пожалуй, Рюукен от души посмеется над вашими информаторами: сын главы конкурентов уже год как живет один, а Сакаки еще не знают об этом…
Договорить парень не успел; хлесткая пощечина прервала его. Черноволосая голова мотнулась в сторону. Но юноша лишь хмыкнул и поднял лицо. Он посмотрел кумичо прямо в глаза и улыбнулся. С уголка бледных губ медленно ползла вниз тягучая струйка крови, нереально яркая на фоне молочной кожи. Синее, белое, алое – сочетание ярких и чистых цветов среди прогнившей, до глубины черной дыры на месте души Якудза.
- Хозяин! – Резко вскинул голову обритый наголо юноша с мягкими чертами лица и огромными, строгими глазами цвета горького шоколада.
- Заткнись, Аки! – Бросил лохматый монстр и всадил кулак в бледный живот пленника.
- Гха!
Парень согнулся, несмотря на удерживающие его грубые руки, и упал на колени. На татами, между затянутыми в потрепанные брюки коленами, расплылось кровавое пятно.
- Старик! – Фасума буквально сорвало. – Зачем ты забрал Миоко?!
- А, это ты? – Босс лениво обернулся к столь бесцеремонно ворвавшемуся. – Вечно подбираешь всякую дрянь. А что до этой мелкой шлюшки, то она отправилась туда, где ей и место. И она сама виновата: надо было лучше убирать и меньше глазеть на парней.
- Это не так!
- Ичиго, ты идиот. Сначала ты подобрал эту дворнягу, что маячит у тебя за спиной, но от него есть хоть какой-то толк, как от телохранителя. А от той мелкой потаскушки толку не было вообще. Когда-нибудь ты возглавишь клан, и ты не имеешь права на глупую жалость к тому, от кого нет толка. Учись у своего брата.
Пленник, слышавший и запомнивший все, наконец, смог отдышаться и поднял голову. Перед издевательски спокойным Сакаки Цугаса стоял рыжий, нахмуренный подросток в обтягивающих джинсах и нелепой футболке. Все эмоции переполнявшие паренька, читались на его лице, как на листе бумаги. Рыжий был зол, возмущен и разочарован, его карие глаза смотрели упрямо и твердо.
- Зачем ты… - начал было Ичиго.
- Ах, да! – Кумичо обернулся к связанному. – Ты говорил, что больше года жил один, значит, навыки ведения хозяйства у тебя есть. Вот тебе новая горничная, Ичиго. Если не нравится, то я отправлю его в «Голубую розу».
Рыжий вспыхнул и… влетел в комнату, получив нехилое ускорение в виде братского пинка.
- Йо! – Ускоритель показался в дверях, вскинув руку в приветственном жесте.
Избитый пленник почувствовал, что его очки медленно сползают на самый кончик изящного носа. Вновь прибывший был похож на негатив того, кто сейчас упражнялся в сквернословии, барахтаясь на полу, после неудачного приземления.
- Хичиго! Совсем озверел? Ты что творишь? – Рыжий подскочил к обидчику.
Затянутый в черную кожу, близнец обладал пергаментно-бледной кожей и белой, не менее всколоченной, чем у Ичиго, шевелюрой. «Альбинос» - пронеслось в голове у пленника, пока он разглядывал странного парня, скрывавшего глаза за темными очками.
- Значит, отец хочет подарить братику новую игрушку?
- Что, Хичиго, сам положил глаз на «горничную»? – Хмыкнул Сакаки Цугаса и пнул связанного паренька.
Внезапно кумичо склонился над брюнетом и, схватив за волосы, потянул вверх и назад, заставляя тонкое тело выгибаться дугой.
- Поклянись в верности моему сыну, и я не отправлю тебя на органы.
- Какому? – Зашипел пленник, пряча боль под издевкой.
- А ведь и, правда. Ну, так кому же из вас подарить эту синеокую прелесть?
- У брата уже куча живых игрушек, - блондин шагнул вперед. – Мне поклянешься?
Это больно и страшно: когда ты избит и связан, когда волосы тянет чужая рука, заставляя унизительно выгибаться от боли, и ты понимаешь, что здесь и сейчас твоя жизнь, твои чувства, твое достоинство и душа значат не более куска грязи. Когда ты даже не вещь, а так… мусор. Страх закрадывается в душу и тонкими когтистыми лапками хватает за горло. Страшно и унизительно, и черные стекла очков напротив.
- Как тебя зовут? – Вдруг спрашивает Хичиго.
- Исида. Исида Урью, - хрипит синеглазый.
- Ты поклянешься мне служить, Исида Урью? – Спрашивает странный парень и протягивает бледную руку с черными ногтями к лицу.
Зрачки Исиды расширяются, его давит безотчетный страх, словно эта человекоподобная тварь способна вытянуть и сожрать его душу, но чужая рука держит за волосы – не увернуться. Бледные пальцы впиваются в подбородок. Страшно. И острое чувство опасности.
Внезапно кто-то отшвыривает бледную руку от лица Исиды.
- Сначала стань сильней меня, Хичиго! Потом только сможешь забрать то, что хочешь! – Юный голос тверд.
Исида чувствует, что ненавидит всех в этой комнате. По-звериному жесткого Сакаки Цугаса, бритого юношу в кимоно, свору в пестрых и безвкусных пиджаках, которая приволокла его в этот ад, омерзительно-бесцветного Хичиго и нелепо-рыжего горлопана.
- Когда я смогу победить, то просто раскрою тебе череп и сброшу в пропасть, - и, сунув руки в карманы кожаных штанов, странный парень идет к выходу.
Шавки Сакаки Цугасы подобострастно расступились, пропуская подростка. Однако огромный метис, стоящий возле самого выхода, не обратил на блондина ни малейшего внимания. Хичиго с независимым видом обошел непроницаемо-безразличного гиганта, бросив на прощание:
- Хорошая дворняга, слушаешься только хозяина.
Исида смотрел расширенными глазами, но тут его снова дернули за волосы вверх и назад. Юноша зашипел и попытался встать на ноги, уходя от боли.
- Последний шанс, - смрадное дыхание акума над ухом.
- Клянусь, - прошептал парень.
Он был готов на что угодно, лишь бы этот бред прекратился, лишь бы его оставили, наконец, в покое, лишь бы быть подальше от Сакаки Цугасы и белоголового психа. Все казалось дурным сном. Отказаться значило стать шлюхой Сакаки на радость Рюукену, а этого он не мог допустить. Только не сейчас, когда его годовые усилия должны были принести плоды.
- Идем, Исида! – Рыжий по-хозяйски позвал «горничную».
- Проваливай! – Расхохотался Сакаки Цугаса и отбросил парня.
От боли выступили слезы, застилая глаза, но инерция толчка заставила бежать, не разбирая дороги, нелепо согнувшись. Связанные руки затрудняли движения. Внезапно мулат сделал шаг вперед и под восклицание: «Лови его, Чад» - подставил огромные руки и подхватил Исиду, спасая от унизительного падения. Чьи-то сильные ладони легли на связанные за спиной запястья и разрезали веревки. Почувствовав свободу, Исида оглянулся. Рыжий Ичиго брезгливо отбросил обрезки.
- Идем, - повторил новый хозяин.
И пошел вперед, молчаливый гигант, поймавший Исиду, развернулся вслед за рыжим. Исиде не оставалось ничего другого, как пойти следом за ними, поскольку оставаться в обществе Сакаки Цугасы было форменным безумием, да и просто противно.
Но, не успев отойти от порога и на два шага, Исида услышал хлесткий звук пощечины. Парень резко обернулся. Бредовый сон продолжается, мелькнула в голове странная мысль. Сакаки стоял, повернув голову к плечу, на его небритой щеке проступало красное пятно, а бритый Аки, едва достававший до плеча кумичо, стоял рядом. Рука парня была еще поднята, не оставляя никаких сомнений в том, кто сейчас отвесил звонкую оплеуху самому опасному человеку этого города. Ичиго хмыкнул:
- Маразм растет и ширится.
Сакаки резко схватил дерзкую руку и стремительно исчез во внутренних помещениях, волоча провинившегося за собой. Смотреть на это было тревожно и гадко.
Исида болезненно скривился – кровь, наконец, стала поступать в затекшие руки.
- Больно? – Ичиго остановился и внимательно смотрел на свою новую «живую игрушку».
- Это пустяк, - Исида подавил глупое желание спрятать поврежденные руки за спину.
- Ты лжешь, - вдруг сказал гигант, голос его оказался низким и глубоким.
Брюнет покраснел, поправил очки и нервно спросил:
- Куда мне идти, молодой господин?
- Покажи руки, – Ичиго проигнорировал вопрос.
Исида нехотя протянул бледные кисти: на запястьях вспухли багровые рубцы, а кончики отекших, слегка посиневших, пальцев мелко подрагивали.
- Это пустяк, - упрямо повторил очкарик. – Сейчас все пройдет.
- Но ведь больно же, - рыжий осторожно взял в руки бледную ладонь. – Она холодная!
- У меня давление низкое, - Исида не вырывался, но отвел глаза.
Так получилось, что теперь он смотрел на Чада, лицо которого ничего не выражало, а глаза были спрятаны за густой челкой. Почему-то остро чувствовалось неодобрение гиганта. Это было неприятно, и Исида осторожно высвободил плохо слушающуюся руку.
- Со мной все в порядке, - упрямо повторил он.
- Угу, - фыркнул Ичиго. – Кровь-то с лица вытри. Чад отведи его в ванную и дай чистую одежду.
Здоровяк кивнул и молча зашагал в сторону флигеля для прислуги. Исида обреченно поплелся следом, на ходу растирая измученные руки.
Бани, как таковой, не было. Исида бы назвал это «помывочной»: чем-то это помещение напоминало школьную душевую, разве что было гораздо меньше и скромнее, к тому же, откуда-то слева шел сквозняк. Вода в кране оказалась чуть теплой.
Онемение в руках медленно исчезало, но на ребрах стали проступать синяки. Исида тщательно намылился дешевым обмылком, не особо оберегая поврежденную кожу. В свое время тренировки с Рюукеном оставляли его и в более плачевном состоянии. Боль тела ничего не значит – эту простую истину Исида понял на собственной шкуре несколько лет назад. Сейчас просто хотелось смыть с себя и пот, и кровь, и всю ту грязь, которую олицетворял Сакаки. Мыло щипало ссадины и царапины, но ощущение чистоты перевешивало мелкие неудобства. Парень снова встал под теплые струи. Пожалуй, он предпочел бы воду погорячей, но и то, что есть - лучше, чем ничего. Исида задрал голову, подставляя лицо струям. Как же так вышло? Как он, Исида Урью, стал чьей-то вещью? Он, который отстаивал свою свободу даже перед Рюукеном! Он, который с достоинством и гордостью носил прозвище Квинси.
Дверь открылась, пропуская Чада с полотенцем и свертком одежды в могучих руках. Исида с благодарностью принял полотенце.
- Спасибо, - парень намного помялся и неуверенно добавил, – Чад-сан?
- Садо Ясутора, - гулко отозвался здоровяк.
- Простите, Садо-сан, - мокрый Исида склонил голову.
- На ты, я твой ровесник, Исида. Ичиго тоже. Ичиго добрый, - добавил Садо чуть позже. – Тебе повезло.
- Да? – брюнет накинул полотенце на голову. – Я стал чьей-то вещью по чужой прихоти. Просто потому, что я сын своего отца, от которого уже год как отказался.
- Несправедливо, - согласился не то Чад, не то Садо. – Но тут нет справедливости, кроме Ичиго. Ичиго защищает своих. Меня хотели убить за то, что я полукровка, тебя – за фамилию.
Чад протянул свернутую юката. Исида беспрекословно надел серовато-фиолетовую, старую, но чистую вещь и завязал оби сзади.
- Идем, – позвал великан и повернулся к двери.
- Садо-кун, ты действительно не узнал меня? – Спросил очкарик в спину.
- Я узнал тебя, – не оборачиваясь, тихо ответил Садо. – Это что-то меняет?
- Думаю, что нет.
***
Садо был немногословен и по-собачьи предан Ичиго. Исида понял это, пока шел вслед за гигантом в сторону дома. Парень не собирался мириться с настоящим положением вещей, но сейчас он был беспомощен. Впрочем, чему Исида и научился в свои 18 лет, так это терпеть. Поэтому он сейчас спокойно шел за Садо.
Здоровяк привел нового слугу в маленькую комнату. Аскетичное и безликое помещение не носило никаких следов пребывания прежней хозяйки. Видимо ее вещи уже убрали, а может и дали забрать с собой. Исида в это не верил, оглядывая традиционную обстановку комнатенки, он вспоминал слова кумичо. Там, куда отправили девушку, личные вещи ей не понадобятся. Значит, говорите, Ичиго защищает своих?
- Здесь раньше жила Миоко. Теперь ты будешь ухаживать за Ичиго. Моя комната по соседству, но я редко ночую у себя.
Садо шагнул к тонкой занавеске у стены и отвел ткань в сторону, показывая тощий футон, прикрытый старым одеялом. Исида с сомнением осмотрел постель. Похоже, последний раз ее проветривали месяцев шесть назад. Впрочем, пустая комната была не только уныла, но и неопрятна: в углах была видна пыль, татами были старыми и не выбивались еще дольше постели, под потолком целых две паучьи пряжи, а под маленьким столиком валялась смятая бумажка. Парень поморщился: похоже, тут никакое заступничество не спасет. Рюукен такого кошмара точно дожидаться не стал и наверняка собственноручно сунул бы неряху в стиральную машинку с двойной нормой порошка. Привести это убожество в жилой вид раньше, чем через два дня не удастся.
- Пойдем, Исида. Я покажу тебе комнату Ичиго и расскажу о твоих обязанностях.
Комната Ичиго оказалась несколько ближе, чем предполагал Исида.
- Почему комната наследника так близко к крылу, где живет прислуга? – Спросил Исида, когда они подошли к двери с табличкой «15».
- Крыло для прислуги дальше, просто комнаты телохранителей и… - Садо замялся.
- «Горничных», - едко закончил за него Исида. – Я понял, Садо-кун. Спасибо.
Чад постучал и открыл дверь, не дожидаясь ответа. За дверью оказалась небольшая, но опрятная комната. Исида ожидал увидеть что-то более просторное и непременно традиционное, поэтому европейская мебель и притаившийся в углу телевизор с приставкой заставили его несколько растеряться. Вот чего брюнет не ожидал, так это увидеть обычную комнату старшеклассника. Сам же старшеклассник валялся на кровати. На парне были все те же джинсы и футболка с дурацкой надписью.
- Как твои руки, Исида?
- Уже в порядке, молодой господин, - черноволосая голова склонилась в легком поклоне, но в безупречно вежливом ответе нет ни грамма покорности.
- Меня зовут Куросаки Ичиго, не надо этого «господин».
- Я не хочу, чтобы меня наказали, молодой господин.
- Ох, какой же ты упрямый. – Ичиго почесал апельсиновую макушку. – Ты под моей защитой, а значит, никто тебя не тронет. Не бойся, Исида.
- Я не боюсь, молодой господин. Просто не хочу неприятностей.
Ичиго некоторое время разглядывал упрямца. Стройный, а в юката и вовсе хрупкий, волосы прямые и блестящие, кожа белая и гладкая, словно фарфор – ну куколка, а не парень. Аж противно от этой почти девчачьей мордашки! Вот только пронзительно-синие глаза колючие и упрямые.
- Ты сильный? – Спросил боччан, подходя вплотную.
- Что? – Удивленно переспросил Исида.
- Я спросил: ты сильный? – Крепкие руки с характерными мозолями каратиста сгребли воротник юката.
Исида не дрогнул, лишь чуть плотнее сжал узкие губы. Он был спокоен и уверен в том, что удара не последует.
- Ичиго, его били, – голос Чада был абсолютно лишен эмоций. – У него все ребра в синяках.
- Иди ко врачу, Исида, - Куросаки отпустил одежду «горничной» и повернулся спиной.
- Со мной все в поря…
- Да делай же, что тебе говорят! – Ичиго резко обернулся и снова схватил воротник серой юката, притягивая своевольного слугу и сверкая глазами. – Ты всегда споришь?
- Нет. Простите, молодой господин, я пойду к врачу, - ни тени страха в ярких глазах за стеклами очков, в голосе абсолютное спокойствие и едва уловимое… презрение? Нет, сарказм.
- Чад, проводи его, - боччан вернулся на кровать. – Сегодня обустраивайся, Исида, завтра приступишь к работе. А теперь – вали!
Исида выслушал, не шевельнув и бровью, поклонился и вышел.
- И оставь церемонии! – Донесся вслед голос хозяина.
Чад молча вел новую собственность Ичиго к врачу. Новичок остро чувствовал неодобрение здоровяка. Как правило, чужое одобрение или неодобрение мало интересовало Исиду Урью, он привык быть один, и его это более чем устраивало, но сегодняшний день стал исключением. Парень банально вымотался и держался исключительно на упрямстве. Погоня, избиение, Сакаки Цугаса и рабство – вот такой вот день. И ведь это только начало!
- Садо-кун, так будет лучше, - тихо сказал Исида.
- М-м.
- Я Исида Урью, сын Исиды Рюукена и внук Исиды Соукена. Я тот, кого уже несколько лет называют Квинси. Со мной нельзя… - парень запнулся, подбирая слова, - Исида и Сакаки всегда враждовали… так будет лучше.
- М-м.
Мнение здоровяка осталось неизвестным, но дышать стало легче.
- Почему молодой господин спросил меня о силе?
- Не знаю. Меня он не спрашивал.
- Ну, это как раз очевидно, - Исида уважительно покосился на бицепс Чада и поправил очки. – Зачем ему сильный, если есть ты?
- Ичиго добрый и простой. Ты сложный. Сложные люди слабы. Ты не сможешь быть опорой Ичиго.
- Другими словами – я помеха. В таком случае, Куросаки Ичиго следует избавиться от меня, - Исида сказал это просто, словно речь шла не о нем.
У Садо мелькнула мысль, что парень не шутил. Похоже, что для Исиды Урью такое положение вещей представлялось, если не нормальным, то привычным.
- Ичиго никогда так не поступит. Пришли.
Врач, оказавшийся блеклым и эксцентричным, осмотрел Исиду, покачал головой и принялся смазывать синяки.
- Пусть посидит тут, пока мазь не впитается, - сказал он Чаду, а потом обернулся к пациенту и подмигнул. – Те, кто наставили тебе этих отметин, уже здесь были, а кое-кто и до сих пор тут. И учти, что завтра все тело будет болеть.
Исида согласно кивнул головой. Сидеть в одном белье было прохладно, и, отвлекаясь от этого, парень принялся разглядывать доктора. Как и все в поместье (кроме Ичиго) врач носил кимоно, но обходился с ним более чем вольно, дополнив наряд полосатой панамкой, которую не снимал даже в помещении. Как и кумичо, этот парень был небрит и растрепан, а еще от него за километр разило подозрительностью.
- Урахара-сан, полчаса назад хозяин ударил его в живот, - внезапно вспомнил Садо.
- Вот как? – Дурашливый доктор на миг стал серьезным и повернулся к пациенту. – Покажи.
Парень покорно встал. Крепкие пальцы блондина надавили, на медленно проявляющийся синяк на прессе юноши, который невнятно что-то прошипел. Урахара покачал головой.
- Ну, как обычно. Тебе еще повезло, что он не разорвал тебе внутренности. Ложись-ка на футон.
- Док! – Внезапно раздался грубый голос из-за занавесок. – Хорош возиться с этим засранцем! Нефиг ему тут делать.
- Кога-сан, здесь не вы решаете, - хмыкнул доктор.
Занавеска отдернулась, и из-за нее вышел крепкий мужик в бинтах и пластырях, живописно облагородивших широкую физиономию. Исида узнал в нем одного из своих похитителей.
- И зачем возиться с таким слабаком? Только и может, что убегать.
Слабак был бесстрастным, словно речь шла не о нем, Чад остался обманчиво расслабленным, а Урахара развернулся к громиле.
- А, так это он, убегая, вас так неловко задел, что вы уже полтора часа тут валяетесь?
- Док! – Мужик схватил темно-зеленое кимоно и заглянул в серые глаза под соломенной челкой.
- Ай-яй-яй! Прошу, не надо меня так пугать, - доктор заулыбался и помахал рукой.
Исида посмотрел на Садо, но тот оставался непоколебимо спокойным. Тогда юноша тихо поднялся на ноги.
- Вам следует лечь, Исида-сан, - Урахара чуть повернул голову, и, увидев его глаза, Урью покорно лег.
- Не будь ты таким хорошим доктором… - Кога отбросил Урахару. – А с тобой, хлюпик, мы еще поговорим.
- И сколько вас будет на этот раз? – Хлюпик невозмутимо разглядывал потолок.
- Если бы тебя не отдали Ичиго-сама, я бы объяснил, - якудза повернулся к Урахаре. – Я ухожу!
- Кога-сан! Вам еще рано ходить! – Крикнул вслед доктор, но и не подумал задерживать. – Вообще я хотел бы вас поздравить, Исида-сан. Кога-сан очень серьезный противник.
- Это ты его отделал? – Спросил Чад.
- Не только его! – Шут в панамке веселился от души. – Легкая атлетика, да?
- Да, сенсей, - кивнул синеглазый.
- Чем бил-то? Явно не руками.
- Да я почти и не бил. Я легкий, поэтому удары недостаточно сильные, так ногой пару раз задел. Я перевернул на них несколько мусорных баков и…
Дальше договорить не дал взрыв Урахаровского смеха.
- Прости-прости, Исида-сан, - сквозь смех сказал доктор. – Это ж надо – мусорные баки! Кога был сражен мусорным баком! Не удивительно, что он так злится.
***
- Ичиго? Почему ты в моей комнате?
- Потому что я так захотел! – Рыжий парень, обнимавший объемную бутыль саке, вполне комфортно чувствовал себя на чужом футоне.
- А еще ты пьян.
- Не будь занудой, Чад! Тут, кстати, еще много осталось. Выпей со мной.
- Ты расстроен из-за Миоко? – Чад сел на футон рядом с хозяином и взял предложенную бутылку.
- Я должен был защитить ее. Это моя вина, что она…
- Нет. Ичиго не виноват, - Чад отхлебнул прямо из горлышка.
- Я ведь даже не знаю, куда именно ее отправили. Если бы я мог, то забрал бы ее.
- Если ты это сделаешь, кумичо прикажет ее убить.
- Знаю! Еще и этого упрямца мне навязали, - Ичиго откинулся на футон. – И ведь не откажешься от него теперь – вмиг растерзают.
- Ичиго, он не слабак, но он…
- Я понял, Чад. Пригляди за ним. Хичиго впервые кем-то заинтересовался, а уж его интересы…
- Хорошо.
Садо поставил бутыль на пол и посмотрел на засыпающего хозяина. Ему не нравилось, что Ичиго так переживает за новичка, но уж такой человек Куросаки Ичиго – он всегда стремится кого-либо спасти. Впрочем, Исида появился очень вовремя, чтобы отвлечь Ичиго от неприятностей с Миоко.
Хичиго оттолкнулся от стены и пошел в сторону своей комнаты, ничего интересного все равно уже не услышать. Альбинос был несколько раздосадован: Ичиго специально пришел к своей дворняге, чтобы не дать возможности брату добраться до спящего за тонкой стенкой очкарика. Обидно, но с другой стороны Хичиго спешить некуда.
