Once (Variation)

«И зачем я только открыла дверь?» Этот вопрос вертелся в голове охотницы за головами Эммы Свон все время, что она ехала в сторону города со странным названием Сторибрук. Тогда как на языке мальчишки, назвавшимся ее сыном и в данный момент сидящим рядом на переднем сиденье жука, вертелись сплошь имена сказочных персонажей, которые якобы населяют город. Белоснежка, оказывается, нынче ведет в школе уроки труда, а Белль – литературы. Эмма вздохнула. Тяжела жизнь принцесс в современном мире. Но еще она тяжелее у простых девушек. Вот, Красной Шапочке совсем не повезло: она зарабатывает тем, что наливает выпивку в местном кафе. Да, классовое разделение было, есть и будет. И подтверждает это тот факт, что пост главы города также занимает монаршая особа в лице Злой Королевы. Которая по совместительству является приемной матерью пацана. Да, такой фантазии позавидовали бы сценаристы фэнтези-фильмов. «И зачем я только открыла дверь?» Генри все тараторил про сказки и свою злую маму, наславшую проклятие на сказочный лес, чтобы отомстить Белоснежке. Не открыла бы дверь, пацан бы постоял немного и уехал обратно. А Эмма сейчас лежала бы в теплой кровати, расслабленная после стаканчика виски, и лениво переключала каналы. И, быть может, она посмотрела бы что-нибудь из фэнтези. Вот отвезет парня домой и сразу обратно. А Генри уже говорил, что она – Спаситель и должна разрушить проклятие. Эмма снова вздохнула, вяло вклиниваясь в монолог ребенка. «И зачем я только открыла дверь?» Дверь белого дома отворилась и навстречу им выбежала миловидная брюнетка в строгом платье. Пацан определенно склонен к гипертрофии, убедилась Эмма. Потому что если так выглядят Великие и Ужасные Королевы, которые с детства представлялись ей злыми уродливыми старухами с бородавками на носу, то насколько же красивой должна быть та самая учительница труда в школе Генри. – Я нашел свою настоящую маму, – выпалил ребенок, вырываясь из объятий женщины и убегая в дом. – Пойду проверю, как там мальчик. Эмма только сейчас заметила бородатого парня с шерифским значком, стоящего за спиной приемной матери мальчика. Дождавшись ответного кивка, он удалился в дом. Блондинка сглотнула, чувствуя себя не в своей тарелке. Она-то надеялась просто оставить пацана у порога, и тихонько проследить, что все в порядке, дождавшись, когда откроется дверь. Но день явно был непредсказуем. Женщина перевела взгляд на Эмму. Черные, идеально уложенные волосы, карие глаза, полные губы, – продолжала отмечать про себя девушка. Если Белоснежка, которая по безумной теории Генри приходится ей матерью, затмила своей красой эту Королеву, то Эмма явно пошла в отца. И тот определенно был Квазимодо. Так сногсшибательная краса и архи уродство произвели на свет нечто среднее – просто симпатичного ребенка. Из раздумий Эмму вывел хриплый голос. – Вы настоящая мать Генри? – на чуть покрасневших щеках женщины блестели слезы. Выглядела она обеспокоенной, как любая нормальная переживающая за сына мать, но никак не Злая Королева. И отчего пацан утверждает, что она злая и не любит его? Выбежала, едва завидев его, кинулась на шею, прижала к груди. Никаких криков и ругани, а естественная обеспокоенность за своего ребенка. Обеспокоенность, которой Эмме не довелось испытать ни как дочери, ни как матери. Если бы ее в свое время удочерила эта женщина и привезла в этот город, блондинка не стала бы роптать, пусть даже в подвале дома сидел сам Бугимен. Но Генри, как видно, этого не ценил. Эмме неудобно находиться здесь. Черт, да она вообще не должна быть здесь! Оставалось лишь глуповато улыбаться. – Здрасьте, – выдавила она. Слезы на глазах женщины почти высохли. Она бегло оглядела блондинку, чуть дольше задержавшись на лице. Эмме показалось, что в карих глазах мелькнуло узнавание, хотя она с определенностью могла сказать, что мэра Сторибрука ранее не встречала. Физиономическая память у нее была хорошей. Впрочем, выражение на лице хозяйки дома сразу стало нечитаемым. «Показалось», – решила девушка. – Не желаете попробовать самого лучшего яблочного сидра? – скороговоркой произносит брюнетка, блистая вымученной улыбкой. Да, после сегодняшнего сумасшедшего дня, который по иронии судьбы является днем ее Рождения, «выпить» – это то, что нужно. Правда Эмма собиралась сделать это одна, сразу после того, как съест купленный кекс. Но раз судьба послала компанию, будет невежливым отказаться. – А не найдется чего покрепче? – усмехается она в ответ. Хозяйка делает приглашающий жест рукой. По дороге в дом состоялось формальное знакомство обеих. Значит, Регина Миллс. Ре-ги-на. Эмма усмехнулась, вспоминая, что недавно читала про людей, у которых в имени имеется буква «р». Ничего хорошего им судьба не сулит. Трудности. Вот вам, пожалуйста, Генри – трудный ребенок мэра. Внутри все обставлено строго, со вкусом и дорого. Наметанный глаз девушки сразу оценил, во сколько обошлось мисс Миллс это уютное жилище, пока та, стоя спиной к гостье, разливала напиток. Строгое платье идеально сидело на фигуре, а высокие каблуки делали ее одного с Эммой роста. – Стоит ли мне беспокоиться о вас, мисс Свон? – женщина не повернулась, задавая вопрос. – … – Эмма не сразу поняла, о чем та спрашивает. Брюнетка повернулась, ожидая ответа, – Нет, конечно, нет, – смутилась она. У Эммы Свон и мысли не возникло задержаться в городе дольше планируемого. Следом последовал вопрос об отце Генри, и девушка честно призналась, что тот даже не в курсе того, что является оным. Говорить об этом было неприятно. Можно было подумать, что Эмма – какая-то распутная девка, только и делающая, что воспроизводящая на свет детей от первых встречных и сдающая их в приют. Однако женщину видно порадовало услышанное: она позволила себе легкую улыбку, протягивая девушке стакан. Эмма последовала за хозяйкой дома в кабинет, где села на один из кожаных диванов, с наслаждением делая глоток сидра, который действительно оказался неплох. Она поспешила поделиться своим мнением о напитке с Региной, опустившейся на диван, стоящий напротив, но та, по всей видимости, не собиралась вести светскую беседу, снова переводя разговор на Генри. – То, что он разыскал вас, – брюнетка сделала паузу, – Надеюсь, вы не собираетесь вернуться в его жизнь? – карие глаза прямо смотрели в серые. – Нет, конечно, нет, – поспешно ответила девушка, – Генри – ваш сын. А я собираюсь сегодня же уехать обратно Бостон, – она обезоруживающе улыбнулась. Регина подавила в себе сильное желание прямо сейчас проводить гостью до двери, решив, что это может показаться странным. – Вы должны меня понять, мисс Свон. С тех пор, как я стала мэром, довольно сложно поддерживать баланс. Я бываю строга, разумеется. Но едва ли меня можно назвать злой, – женщина чувствовала себя неловко, говоря о таких вещах с биологической матерью сына. – Разумеется, – откликнулась Эмма, – Злая Королева – это скорее не определение характера, а сказочный вариант Строгого мэра, коим вы являетесь, – брови брюнетки поднялись вверх, – Но это все фантазии Генри, подпитанные его книгой сказок. Было странно вот так сидеть и беседовать о сказках с незнакомой женщиной. – Что за книга? – по лицу Миллс было видно, что она не осведомлена об увлечении сына, – Могу я взглянуть на нее? – Конечно, – Эмма удивилась, что мать Генри не знает о книге, ибо пацан стал болтать о ней без умолку едва залез в машину, – Она должна быть у Генри, – ответила она на последний вопрос, – Это книга со сказками. И он считает, что все жители города – это сказочные персонажи. Его психотерапевт, например, является Говорящим Сверчком, а… – девушка запнулась. – А я являюсь Злой Королевой, – хмуро закончила за нее брюнетка, вертя в руках стакан. Хриплый голос резанул слух, настолько надломлено прозвучала фраза. Эмме снова стало неловко. Неловко сидеть в доме матери своего брошенного сына и заявлять, что этот самый сын ни в грош не ставит ее усилия, наградив обидным прозвищем «Злая Королева». Воцарилась тишина. Эмма усмехнулась своим прошлым мыслям, точнее надеждам, что мальчика в свое время усыновила благодушная семейная пара Том и Мэри (она даже имена им придумала). У них была большая собака, и по воскресеньям они вчетвером гуляли в парке, объедаясь мороженым. А после отец и сын бросали фрисби. Но Генри сказал, что у него нет отца. Его усыновила одинокая женщина, такая же одинокая как сама Эмма, но добившаяся в жизни большего. Это усиливало чувство неловкости. Одна женщина бросила его, другая – дала кров и семью. И это сходство особо подчеркивало разницу между ними. Ген-ри. Эмма никогда бы не назвала своего сына таким странным именем. Она назвала бы его Заком или Эндрю. Но никак не именем английских королей, особенно, учитывая, кем были его биологические родители. – Как давно он ходит к психотерапевту? – решилась нарушить тишину она. – Пару месяцев, – пояснила женщина. Было видно, что ей неприятно об этом говорить, но разговор о Генри начала она сама. Эмма лишь вежливо продолжила. Не школьные успехи же его обсуждать, если таковые вообще имеются. – С начала учебного года он будто сам не свой, – продолжила после паузы мадам мэр, – Пришлось обратиться к доктору Хопперу, но, насколько я вижу, от этого мало проку. – Я могу чем-нибудь помочь? – стандартная фраза вырвалась у Свон раньше, чем она успела подумать. В глазах девушки отразился легкий испуг, ибо в глубине души она надеялась на отрицательный ответ. Чем она может помочь? У нее нет психологического образования. Да что говорить, она даже колледж не окончила. Опыта общения с детьми у нее нет и подавно, не считая времени, проведенного в приюте. Сидящая напротив женщина поджала губы, выдав этот жест за улыбку. И Эмма приняла его. – Не хочу показаться грубой, – брюнетка пристально глядела на собеседницу, – Но единственное, чем Вы можете помочь, мисс Свон – это уехать из города как можно скорее. Не подогревая фантазии Генри. Эмма облегченно вздохнула. И этот вздох не укрылся от взгляда мэра. – Что ж, удачи с Генри, – выждав паузу, девушка собралась удалиться, поспешно вставая с дивана. Тем более что бокал ее был уже пуст. Однако, тело подвело ее, слегка покачнувшись. Охотница за головами с усмешкой подумала, что со всеми этими событиями так и не поела толком за весь день. На так называемом «свидании» она не успела даже приступить к первому блюду, как жертва попыталась сбежать. Маленький кекс, купленный по дороге домой, также не достиг цели, оставшись одиноко стоять с потушенной свечкой внутри. А на пустой желудок, как известно, алкоголь моментально попадает в кровь. И вот он добрался до головы. – А ваш сидр, крепче, чем кажется, – отметила она, сопровождаемая настороженным взглядом женщины. – Тогда думаю, вам не стоит сейчас садиться за руль, – мягко ответила брюнетка, чуть подняв брови. – Тогда не подскажете, где здесь можно переночевать? – в тон ей спросила девушка. Эмме не в радость было оставаться в городе, но иного пути она не видела. Персонального водителя у нее не было, а ехать в Бостон в таком состоянии чревато аварией или же лишением водительских прав. Ни то, ни другое ее не прельщало. И о чем она только думала, принимая предложение хозяйки дома? Миллс, чуть помедлив, будто обдумывая свои слова, посоветовала ей местную гостиницу поблизости от кафе. Машину было решено оставить у дома мэра.