Кораблик в бутылке

Я вздохнул: – Ну и кто он…был? – Кеичи Эн. Влиятельный человек в сфере недвижимости. Он…был владельцем крупной фирмы. – У этого «Эн» есть нормальная фамилия? Канаме усмехнулся: – Скорее всего, только сотрудники ее не знают. И фирма зарегистрирована именно на господина «Эн». Насколько я понял, в бизнесе его знают именно под этим именем. – Опять ненужный выпендреж. А что насчет… – Осмотрю позже. Его уже увезли в управление. Я похлопал Канаме по плечу и пошел к гостинице, из окна которой этот Эн якобы выбросился. Я на месте 15 минут, и уже человек 8 спросили : «Он сам или его скинули?». Глупый вопрос. Зачем добровольно уходить из жизни с его-то деньгами? Ладно, может я слишком циничен, но влияние и авторитет – это тоже далеко не пустые слова. Столького достичь ради окна на 15-том…хотя, скорее всего, на 18-том этаже? Я докурил и выбросил бычок в мусорку. «Paradise» - какое говорящее название. Надеюсь, К.Н. попал именно туда. Я подергал ручку – массивные райские врата не открылись. «Никого не впускать, никого не выпускать»? И что я тут забыл? Тела нет, места преступления нет, в номер я зайти не могу. Даже крови нет: сердобольные уборщицы ее уже отмыли. Дошел до оградки перед «парадной клумбой», сел на нее и снова закурил. Ну опоздал немного - с кем не бывает. Заскочил на свою голову в туалет: только зашел – прорвало трубу. И, естественно, прорвало на меня. Пришлось сначала ехать домой, чтобы переодеться. Тут еще Соджи шепнул в коридоре, что убьет меня, если под бежевый галстук я надену черные брюки. Педик блин. Я всю квартиру облазил, чтобы что-нибудь найти. Так, спокойно. Я вдохнул полной грудью, а потом сильно затянулся. Даже чуть не закашлялся, но голова очистилась от лишних мыслей, и я решил подробно изучить обстановку. Обычный район для токийской элиты: рестораны, клубы, элитные магазины, пара салонов красоты и, по-моему, в конце улицы виднеется казино. Японский Лас-Вегас. Жилых домов практически нет – только развлечения и офисы, которые эти развлечения организуют. Куча гостиниц. Оказывается, у нашего К.Н. не самый плохой вкус: несмотря на пафосное название, окружение говорит, что место довольно милое. Взять хотя бы эту клумбу: не розы, не орхидеи, а белые лилии. Пока единственное, что я понял по делу – предприниматель приехал в Токио на короткий срок. Жить в таком районе никто не будет, а, если приезжал надолго, то остановился бы в более спокойном месте или у себя. Ни за что не поверю, что у такого человека нет хотя бы одного дома в каждой части света. Довольный таким умозаключением, я с невинным лицом сорвал благоухающий цветок и пошел искать одну из причин моего опоздания. *** Соджи стоял около служебной машины и пил кофе из пластикового стаканчика. Я огляделся: никого из наших не было, значит, путь свободен. Он улыбнулся и поставил стакан на крышу автомобиля, когда увидел меня. Хотел пойти навстречу, но я жестом показал «стоп». Я подошел, одной рукой обнял его за шею, а второй пристроил цветок ему в волосы. Соджи засмеялся: – Что это? – Белая лилия. – Как элегантно. И за что мне такие знаки внимания? – Ну, как-никак я не видел тебя две недели. – А я думал, что ты обиделся. – Обиделся. Я заметил, как у него в глазах пробежал огонек. – А если я извинюсь? – Посмотрим. Он приподнялся на носках и промурлыкал мне на ухо: –Я умею правильно извиняться. – Не сомневаюсь. - Я положил руки ему на шею и чмокнул в губы. По-детски, конечно, если бы это были не два парня. Не хочу пошлости – все намеки будут вечером. – Привет, голубки! – Канаме хлопнул меня по заднице. Я уже привык к таким подколам с его стороны и даже бровью не повел. Канаме – единственный человек на работе, который знает про нас с Соджи и по совместительству – мой лучший друг. Правда в старшей школе я немного сомневался, так ли мне повезло с ним на самом деле. Никогда не забуду, как обжегся, разбив чайник из-за того, что он решил рассказать мне о своей мечте стать судмедэкспертом. Некоторое время я даже боялся мыться с ним в одной душевой после физкультуры, потому что думал, что он смотрит на меня как на потенциальный манекен для тренировок. Все-таки в школе я был тем еще придурком. Хорошо, что мы не разбежались и поступили в один университет. Раньше я сильно удивлялся: как почти что патологоанатом может быть таким добрым человеком. Он даже не назвал меня пидором, когда я сказал, что немного не такой, как он. Конечно, Канаме ведь не влиятельный политик, который не потерпит дерзости. Еще в детстве я не мог провести с отцом больше получаса в одной комнате и не поругаться. Сейчас я даже рад, что он полностью вычеркнул меня из своей жизни. Из мыслей меня вывел голос: – Шин! Ухты! А я и не заметил, как от воспоминаний об отце начал сжимать руки. Я тут же отпустил Соджи – он шумно выдохнул и сделал сердитую мордочку. Мне бы тоже не понравились две клешни, сжимающие мою шею. – Прости, я не специально. Просто…вспомнил кое-что плохое. Ты в порядке? – В порядке. – Он процедил сквозь зубы, - Что ты такое вспомнил? Встрял Канаме: – Андерсена. Он захихикал, а я добавил к своим извинениям уже более взрослый поцелуй, и, кажется, это сработало. Похоже, у Потрошителя (так я прозвал Канаме еще на первом курсе) было хорошее настроение: – Ты поаккуратнее, а то он засадит тебя за покушение. – Ага, - Соджи снова взял кофе и сделал глоток, - и за растление. – Да ну вас. Я бросил на Соджи взгляд, который обещал, что растление его только ждет. Соджи меня понял и облизнулся. – Парни, давайте своими делами вы займетесь потом? Нас ждут в участке. – В каком еще участке? – Через пару улиц. Там еще фонтан рядом. – Туда же ехать почти час, - я посмотрел на часы: без двадцати четыре, - а сейчас самое время для пробок. Что мы там забыли? – За этот район отвечает частная охранная фирма. В участке нам дадут ее адрес, пробьют руководителей и так далее. – Есть возможность забыть про это нудное дело и слинять домой? – Если и есть, то не для тебя. Я удивился и стал перебирать в голове, не убил ли я кого-нибудь, потому что попасть к главному на карандаш равносильно сроку за «особо тяжкое». – Главный узнал, что ты спихиваешь на других всю бумажную работу. Сказал, что будешь отрабатывать. – Интересно, и как же он узнал? – Два дня назад заходил; спрашивал, почему у нас на этаже нет ни одного свободного секретаря. – И ты меня сдал? – Нет. Я, верный и благородный друг, сказал, что попросил их помочь мне с заполнением заявлений. – А потом ты меня сдал? – Шин, когда ты уже научишься видеть в людях хорошее? Я подождал, пока он накричится по поводу того, что мы тратим казенную бумагу, - я сложил руки на груди, - а потом он сказал, что вычтет ее стоимость из моей следующей зарплаты. И вот только тогда я тебя сдал. Соджи, улыбаясь, наблюдал за нашей перепалкой. Для нас с Канаме это было вполне обычным делом. Мы даже чуть не подрались один раз: дурачились, дурачились, а потом выпитое пиво дало о себе узнать. Это было на чей-то свадьбе…Соджи потом еще тащил меня домой и сильно дулся: не разговаривал со мной почти неделю. – Да ты…О, привет еще раз. Я с запозданием увидел, что к Соджи присоединилась Аямэ. Они о чем-то шептались. Девушка засмеялась: – Не прошло и года. Пойдем, машина готова. Она взяла Соджи за руку, и они пошли к гостиничной стоянке. Видимо, туда пригнали еще один форд. Хоть по поводу авто у нашего шефа не было странностей. – А на этой нельзя? Звонким голосом Аямэ сообщила, что в этой машине что-то сломалось при парковке, и потом ее отвезут в гараж. Мы вздохнули и пошли следом. Тихий голос почти над ухом: – Не ревнуешь? – Нет. Я действительно не ревновал. Тем более к Аямэ. Я не спорю, что она хорошая девушка, я даже мог бы на ней жениться, но также на 100 процентов уверен, что Соджи к ней не притронется. Да, Аямэ может дать романтику, заботу, любовь…но не секс. По крайней мере, не такой, какой нравится моему засранцу. В первый раз он сразу сказал, что, если ему не понравится, то у нас ничего не получится. Наверное, то, что он так быстро переехал ко мне, можно считать комплиментом. Нужно будет попросить Соджи поменьше кокетничать: мы с Аямэ друзья, мне немного обидно за нее; она ведь может что-нибудь напридумывать – как я потом буду смотреть ей в глаза?