Одно волшебное лето

- Гарри, они сказали, что ты разрушил дом Снейпа и создал над ним темную метку! – голос Гермионы дрожал от волнения и шока, - Это же неправда? - Это правда, - в противоположность подруге очень спокойно, даже как-то отстраненно ответил Гарри. - Но зачем?! – взвыл Рон. - И откуда ты вообще знаешь, как ее создавать? - Ты ведь тоже слышал тогда заклинание, разве нет? После финала Кубка мира по квидичу, когда Барти Крауч запустил ее неподалеку от нас, - не меняя тона, объяснил Гарри. - Да я и не разобрал толком, что он там произнес, - взъерошив волосы, признался Рон. – К тому же это когда было! Столько лет прошло. - Понятно, откуда ты знаешь, как делать метку. Но зачем ты ее создал? – повторила с нажимом Гермиона. - Все теперь, наверно, боятся, что в меня после смерти Волдеморта вселился его дух или типа того, да? Хотя все как раз наоборот, – усмехнулся одними губами Гарри. – Ну, или я просто спятил? - Это не смешно, приятель, - нахмурился Рон. – Сейчас не время откалывать подобные шуточки. Все едва отошли от случившегося. Всего несколько месяцев прошло. Мама вон до сих пор плачет все время из-за Фреда… - Я не специально, - чуть помолчав, ответил Гарри. - Я не думал, что все выйдет настолько плохо, когда шел туда. - Зачем тебя вообще понесло в этот дом? – продолжал допытываться тот. - Я должен был во всем разобраться до конца, - устало сказал Гарри. - В чем разобраться-то?! Снейп уже умер - Волдеморт убил его, - жестко произнес Гарри. – Именно поэтому я и запустил метку над его домом. Ведь именно так отмечали места, где гибли люди от его руки, - Гарри не был уверен, что может разумно объяснить, что он думал и чувствовал, когда делал это, но в чем он был уверен, так это в том, что поступил правильно. - И что ты хотел этим доказать? И главное - кому? – продолжала недоумевать Гермиона, которая, вроде бы, наконец, что-то поняла. - Да всем! – в раздражении махнул рукой он. - Хочу, чтобы все знали, что профессор Снейп был жертвой Волдеморта, а не его сторонником. Что он умер, с верой в то, что тот навсегда исчезнет. Что он никакой не предатель. Что… - Гарри не хватало слов, чтобы высказать все, что скопилось в душе. Они победили, и он должен был радоваться, что все кончилось. Что он остался жив. Что его лучшие друзья не пострадали. Но вместо этого с каждым днем ему становилось только хуже. Сначала эти воспоминания, которыми Снейп поделился с ним перед смертью, потом начались сны… Гарри поначалу и не понял, что происходит. Он так устал и вымотался, что некогда было анализировать и задумываться, а потом пришло понимание. То, что он видел во снах, и если очень постараться, то вспоминал и наяву, были вернувшиеся к нему детские воспоминания. Со смертью мага исчезают ведь и многие наложенные им чары. Снейп, должно быть, не стер полностью его память, а заблокировал ее. Теперь, с его смертью, этот блок исчез, и Гарри начал припоминать: дом недалеко от реки, домашнего эльфа, белого кролика… И Снейпа. Снейпа, который был всего лет на пять старше, чем он сам сейчас. Снейпа, который играл с ним в мяч, который успокаивал его, когда он испугался кошмаров, который… искренне заботился о нем. Поначалу Гарри и правда решил, что сходит с ума, но потом отправился на поиски. Они все как раз восстанавливали Хогвартс после битвы, стараясь успеть до начала учебного года, так что в замке сновала уйма народу и никто не задавал ему лишних вопросов о том, куда он идет и зачем. А он ушел на вокзал и первым же поездом отправился в Лондон. Если те отрывки воспоминаний, что у него сохранились, имели хоть какой-то смысл, то был только один человек, который мог ему сказать об этом наверняка. Дом номер 4 на Тисовой улице встретил его привычной умиротворяющей картиной. Оказавшись здесь, трудно было представить, что где-то совсем недавно была война и гибли люди. Увидев, кто стоит перед ней на пороге, тетя Петуния удивилась. Она не ожидала, что племянник так скоро вновь вернется сюда. Дядя Вернон был на работе, а Дадли куда-то ушел с друзьями, так что их разговору никто не мог помешать. Впервые за все годы, что они прожили вместе под одной крышей, они с тетей по-настоящему поговорили друг с другом. Долго. Обо всем, что накопилось. Вышел он уже под вечер и направился по адресу, который дала тетя. Паучий тупик. Он узнал это место, когда оказался там. Медленно пройдя до конца улицы, Гарри остановился перед домом в конце. Тот и раньше был неказистым, но прошедшие годы, казалось, окончательно сломили его. Мрачный и пустой он стоял тут напоминанием о давно забытых днях. Никто и не думал останавливать Гарри вопросом «что ему нужно», когда он направился к двери. Он остановился сам. Не было уверенности, что хватит сил войти и столкнуться лицом к лицу с тем, что было внутри. Но и сбежать он не мог. Чуть помедлив, он направился в другое место. Пустырь за ткацкой фабрикой был пуст, как и всегда. Здесь время словно остановилось. Те же заросли бурьяна, над которыми он скользил на детской метле. Он шел наискосок, касаясь руками кончиков травы. Это помогало осознать, что все происходящее больше не сон, а реальность. Он дошел до огромного дуба, что все так же возвышался на краю поля. - Люмос, - шепнул он палочке и в неярком свете волшебного огонька склонился, выискивая оставленную здесь давно, в другой, забытой жизни, надпись. Дерево сохранило ее. Витые инициалы С.С. и Г.П. по-прежнему были тут. Вот только не было больше весело смеющегося зеленоглазого мальчика и грустного темноволосого молодого мужчины, что сидел на корнях, наблюдая за ребенком. Поддавшись порыву, Гарри взмахнул палочкой и произнес еще одно заклинание. На похоронах Северуса Снейпа, которые состоялись несколько недель назад, было совсем немного народу, по сравнению с тем, как провожали Дамблдора. Пришли Гарри, Рон и Гермиона, профессора МакГонагалл, Флитвик и Слизнорт, несколько членов Ордена Феникса, которые уже знали правду о Снейпе и… Драко Малфой с матерью. Люциуса видимо, все еще допрашивали. Церемония вышла очень тихой. Все молчали, не зная, что сказать об ушедшем и друг другу. Единственное, что вызвало кратковременные дебаты, так это вопрос о том, где похоронить его. МакГонагал было предложила Хогвартс, но Гарри был против. Профессор никогда не был счастлив здесь. Едва ли он был бы рад остаться тут насовсем. То же самое можно было сказать о магловском кладбище, где были похоронены его родители. Возможно, кладбище в Годриковой Впадине? Там была могила Лили… Но и Джеймса Поттера. Так что тоже нет. В итоге решили поступить проще: тело сжечь, а прах развеять по ветру. Эту задачу взял на себя Гарри и никто не стал с ним спорить. Вот только он до сих пор так этого и не сделал. И сейчас, стоя под дубом, он понял, что момент настал. Снейпу нравилось сидеть здесь, тут было тихо и спокойно, и тут никто ненароком не потревожит его. На дереве, между написанными рукой самого Северуса инициалами, появилась еще одна надпись, сделанная уже Гарри Поттером. Теперь там значилось: С.С. Спасибо вам за все. Г.П. Закончив с этим делом, Гарри пошел обратно. В этот раз он вошел в дом. Вошел и замер на пороге. Пустота окружала его. Давила со всех сторон и, казалось, готова была поглотить его навсегда. Но он должен был во всем разобраться. Чтобы не оставалось больше никаких вопросов и сомнений, лишь так можно было начать жить дальше. Больше никакой лжи. Этот наказ отпечатался в нем навсегда стараниями Амбридж. Медленно он пошел вперед, освещая себе дорогу заклинанием. Вот кухня, и гостиная, и лестница на второй этаж. Он осторожно поднялся по скрипучим ступеням. Еще одна дверь, и он оказался в комнатке, в которой жил когда-то. Давно. Словно в другой жизни. Пришли новые воспоминания. Дождь за окном и его собственные слезы. Рисунки, которые он старательно рисовал каждый день и завесил ими целую стену. Сейчас она была пуста. Снейп как-то сказал, что не сердится на него. Наверное, он никогда не сердился. Он просто отгородился от него там, в Хогвартсе. Вел себя так, чтобы Гарри сам старательно избегал его. Понимание, однако, не принесло облегчения. - Хэтти, - это имя он сам не заметил как произнес вслух. Что с ней случилось после того, как он покинул этот дом? Он ни разу не видел ее в Хогвартсе. Ей тоже нельзя было с ним разговаривать? Видеться? - Хозяин Гарри? – раздался неуверенный голосок. На секунду ему подумалось, что он грезит, но, присмотревшись, он понял, что перед ним действительно она. Постарела, стала словно еще меньше, или это потому, что сам он вырос? - Хэтти? Это и правда ты? Что ты здесь делаешь? Ты жила здесь все это время? – спешил он с вопросами, не давая ей возможности ответить. - Нет, сэр. Хэтти давно ушла. Хэтти вернулась в Хогвартс и приглядывала за господином деканом и Гарри Поттером, но не показывалась на глаза. Хэтти запретили. Хэтти велели помалкивать. Сказали Гарри Поттер забыл меня. И декан Снейп тоже потом меня почти забыл. Он отдал мне на хранение свои воспоминания. Велел спрятать их так, чтобы никто не нашел. Хэтти спрятала в комнате-где-все-всё-прячут. - Значит, они пропали навсегда, - вспомнив страшный пожар в Выручай-комнате, подумал Гарри. Вслух же он произнес. – Как же ты сегодня оказалась здесь? - Хэтти услышала, что вы зовете. Связь с этим домом и его хозяевами никогда до конца не исчезла. Хэтти услышала, что вы пришли домой и позвали, и пришла к вам. - Это больше не мой дом, - устало покачал головой Гарри. – Его хозяин умер, а я никогда не имел права считать его моим. Я был тут лишь гостем на одно лето. - Вы не были просто гостем! Хозяин Снейп заботился о вас, как о родном, и дом тоже вас принял. Это теперь ваш дом. - Послушай, Хэтти, - внезапно пришла в голову Гарри шальная мысль. - Если хочешь, можешь теперь уйти из Хогвартса и перебраться на площадь Гриммо. Там уже живет один старый и одинокий эльф, вы могли бы составить друг другу компанию. - Хэтти не знает… может ли она, - задрожала домовуха. – Но Хэтти хотелось бы. - Тогда отправляйся туда, - велел Гарри. – Считай, что я тебе приказал. Кивнув, та с треском исчезла. Гарри направился дальше. Обошел все комнаты. Даже в подвал заглянул и вернулся в гостиную. Кресло у камина пустовало. Возвращения Гарри больше никто не ждал. Только сейчас он понял, что уже давно плачет. Плачет по тому, что могло бы быть, но уже никогда не будет. По человеку, который сделал для него, возможно, больше, чем кто-либо другой, и который меньше всего получил от него взамен. В тот момент Гарри понял, что простил ему все. И оскорбление матери, и вражду с отцом, и невольное предательство Волдеморту. Родители погибли по вине Питера, которого считали другом, в то время как тот, кто был «врагом», помогал ему все эти годы. Но даже не Питер, Волдеморт, вот единственный, кто действительно виноват. Кто отнимал жизни и разрушал семьи. Кто забрал у Гарри всех, кого только можно. Если бы мог, Гарри убил бы его еще раз. По одному разу за каждую жизнь, что он отнял. Впрочем, в глубине души Гарри знал, что его близкие не захотели бы, чтобы он стал убийцей из-за них. Но горечь, злость, обида, боль так перепутались, так тесно переплелись у него внутри, что он просто должен был как-то выплеснуть все это. Обычно случайные, неконтролируемые выбросы магии случаются лишь у детей, но иногда, когда взрослый волшебник слишком потрясен и страдает, это тоже происходит. Старое дерево затрещало, и по стенам, полу, потолку, стали разбегаться в разные стороны трещины. Весь дом задрожал, закачался и с оглушительным треском стал разваливаться на куски. Хорошо это было или плохо? Вероятно, Снейп не возражал бы против такого финала для этого места, возможно, так было даже лучше. Стоя среди развалин, Гарри чувствовал себя так, словно круг, наконец, замкнулся. Все началось с Годриковой Впадины, с разрушенного дома и смерти родителей, и закончилось все там, где жил тот, чьи слова привели Темного Лорда в их дом. Теперь не осталось никого из них. Только Гарри. Всегда только он один. Мальчик-который-выжил. Жизнь Снейпа была последней, которую отнял Волдеморт. Гарри поднял палочку и произнес: Морсмордре! Полыхнула ярко-зеленая вспышка и на небе над развалинами дома появилась Черная метка. Все правильно. Так и должно быть. Он не помнил того, что видел годовалым ребенком, но наверняка картина была имена такой. Ощущение дежа-вю поглотило его настолько, что он едва обратил внимание на трансгрессировавших сюда волшебников из Аврората. На их лицах читалось изумление, когда они узнали, кто перед ними, но все же, до выяснения обстоятельств, у него забрали палочку, и переправили в Министерство. Гарри и не думал сопротивляться. Мысли его были о другом. Все закончилось. Теперь окончательно. И пусть ничего нельзя изменить, но он рад, что все вспомнил. Рад, что в его жизни было одно волшебное лето.