Катюха- дура.

То чувство, когда ты почти три дня не спишь, ожидаешь этого чертово числа, чтобы узнать наконец-то правду, наконец-то понять, кто там, в животе. А Катя, Боже, включила в себе очень заботливую мамочку, так как все боялась, что я что-то сделаю не так, что-то сделаю ребенку. Этот косой взгляд, когда я скажу что-то по мнению Кати, оскорбительное по поводу ее заботы или же указаний, которые она непременно дает при любой возможности. Я понимала ее. Все эти переживания были обоснованы, но Катя, по-видимому, переносила все это намного сложней, нежели я, несмотря на то, что должно быть наоборот. Утро началось с хорошего знака: я не проспала. Сейчас, когда я вовсе сбилась с толку, не понимая, сколько времени, какой день недели и так далее, это было чудом. Я смотрела на спящую Катю и не могла на нее налюбоваться. Ее тело было таким прекрасным, что я сглотнула, тяжело вздохнув. Я больше не могла ей владеть. Она вечно начинала свою песню о том, что именно сейчас стоит воздержаться, соблюдать режим дня и забыть о любых «приключениях» в спальне. При этом она приходила в спальню голая, закидывала на меня руки, дышала в шею, тем самым возбуждая. Мне так хотелось крикнуть ей что-то в этом роде: «Женщина, хватит! Либо ты идешь и надеваешь футболку и шорты, или я тебя точно вытрахаю, не обращая внимания на твои крики!». - Ложись… - голос любимой тягуч и сладок. - Если ты не хочешь узнать пол своего будущего ребенка, то тогда ты можешь смело спать, - усмехнулась я, шлепнув ее по бедру. - Ну, еще немножко сна… - Катя потянулась, пытаясь затащить меня назад в постель. - Ты как хочешь, а я поехала, - я поцеловала Катю в лоб, собираясь уйти. - Стоять, не двигаться! – крикнула она, тут же вскочив с постели и одеваясь. Я умилялась этой картине: на голове хаос, в зубах ключи от машины, в рурах сотовый, при этом она умудряется застегивать пуговицы на блузе. Прямо-таки Юлий Цезарь. Она вылетела из квартиры, чуть не снеся меня с ног, а затем влетела вновь, утягивая меня за собой. Дверь хлопнула, а я едва успевала перебирать ногами, чтобы не упасть. Машина летела, как стрела. Катя орала на каждого, кто пытался обогнать ее. Ее взгляд пугал не только водителей, что оборачивались на ее сигнал, но и меня: такой серьезно-суровой я ее еще не видела. Видимо, она нервничает больше меня. Что ж, она же наш любимый папочка. А мужчины всегда нервничают сильнее женщин – природа, что поделать. - Ты точно хорошо себя чувствуешь? – Катя вновь оскалила зубы, послав на все четыре стороны водителя, что простоял на месте чуть больше обычного на светофоре. - Я буду чувствовать себя отлично только тогда, когда моя супруга успокоится, - я коснулась ее плеча. - Черт! – вновь рыкнула Катя, сворачивая на объездную дорогу. - Тише. Мы все успеем. Не стоит так нервничать, милая, - я поцеловала ее в щеку и села поудобней. - Я спокойна, - сквозь зубы пропела любимая, наконец-то остановившись возле частной клиники. Мы вышли из машины: Катя с силой сжала мою руку. Боже, лишь бы не заплакать. Мы вошли в холл, молча осматриваясь по сторонам. Народу почти не было, лишь несколько одиноких мамочек сидело около кабинета гинеколога. Странно как-то: обычно в частных клиниках народу побольше, не так много, как в простой поликлинике, но все же. Я направилась к девушке, что сидела за стойкой. - Добрый день, я записана на час дня к Поляковой, - приветливо улыбнулась я девушке. - Проходите прямо по коридору, кабинет сорок три, - устало ответила девушка, так и не взглянув на меня. Когда мы зашли в кабинет, на нас с Катей уставилась пара глаз изумрудного цвета. - Проходите, - весело и звонко сказала немолодая женщина, осматривая меня с ног до головы. Я легла на кушетку, улыбаясь, как дебил. Катя держала меня за руку, не отрывая взгляда от монитора аппарата. Женщина смазала живот гелем и начала осмотр. Она долго молчала, поправляя очки свободной рукой. - Так, мамочка, - рассмеялась она, - у вас девочка. Плод развивается хорошо, вот ручки, ножки, - она указала на мониторе, - а это - сердечко. Как только мы вышли из кабинета, Катя села на лавочку и опустила голову. Она долго молчала, а потом я услышала всхлипы. В недоумении я обняла любимую. - Что такое, Кать? - Девочка, - всхлип. - Боже, девочка... - она с силой прижимает меня к себе, целуя в макушку. - Спасибо тебе...